***
Юки бежала прочь, таща за руку Сараду, что в полудрёме, не понимала, где находится и почему вообще бежит куда-то. Упав на колени, она схватилась за голову, ощущая как глаза и разум, будто бы трескаются с невыносимой болью. Последствия от применения силы глаз, начали действовать. — Сарада! — встревоженно воскликнула Юки, — Ты как, всё нормально?! Как странно… Юки должна была ощущать гнев и злобу на эту девчонку, ведь она хотела её прикончить несколько минут назад… И всё же, вместо этого, сейчас… она беспокоится о ней? Да, в этом вся суть её характера. Она не может не беспокоится о тех, кто беззащитен, даже если этот кто-то мог поступать плохо. В глубине души, Сарада задавалась тем же вопросом. Она не понимала, почему Юки вообще тащит её за собой. Это странное и гадкое чувство… Если бы не этот внезапно появившийся бродяга, ей удалось бы убить Юки, но… сейчас, сидя на коленях и чувствуя её тёплые руки и встревоженный голос, почему-то становилось паршиво на душе. Неужели, я и правда хотела убить её?.. — подумала Сарада, глядя в глаза мечнице. — Почему? Почему мне так хотелось прикончить её? Её лицо было красивым. Глаза блестели в лунном свете. Она была словно из стали, но при этом, могла и смягчиться встав подобно лепестку… Сарада завидовала ей. Не понимая этого, она хотела стать такой же. И вместе с тем, она ревновала её, не до конца осознавая это. Злоба перекрывала все её чувства. Зависть подпитываемая неприязнью, сделали своё дело, создав внутри неё барьер, который не пропускал здравый смысл, когда речь заходила о Ямамото Юки. Даже сейчас, когда она ощущает это паршивое чувство вины перед ней, зависть и ненависть просачивается, как плесень, покрывая всё сердце и разум. Сарада не могла разобраться в себе, её заносило из крайности в крайность, как сломанные весы. Боруто. Всё дело было в нём. Он не выходил у Сарады из головы. Как бельмо на глазу, надоедлив, даже после ухода… даже после предательства. Этот лучик света, сводил её с ума… Она не могла понять, чего именно хочет от него. Расплаты? Раскаяния или же смерти… — Эй, всё будет хорошо… — вдруг прозвучал голос Юки, столь успокаивающей, заслышав его, Сарада словно избавилась на какое-то время от этих шумов в голове. — Не знаю, что у тебя на душе, но думаю, я тебя понимаю, в каком-то роде. Может быть, если бы мы начали немножко по другому, то у нас получилось бы понять друг друга… Сарада приоткрыла слегка слипшиеся от крови глаза, подняв свой взор на сидящую перед ней Юки. И только было с её губ слетели едва различимые слова, как вдруг, послышался грохот сопровождаемый землетрясением. Он прозвучал со стороны, откуда они только что выбежали. Юки понимала, что оставаться здесь, было опасно, а потому схватив за руку Сараду, вновь двинулась в сторону ворот деревни.***
Сенсоры Листа, сразу же доложили о том, что вблизи стен деревни, что-то происходит. По началу, они даже ошибочно подумали, будто бы там находиться один из хвостатых зверей. Но сигнатуры и сама чакра, говорила об обратном. Это был человек, вот только запас чакры… пугал до чёртиков. — Такого невозможно… — выпалил один из сенсоров, снимая с себя шлем, что усиливает чувствительность к барьеру. — Может Ооцуцуки?! — Нет… — прозвучал голос другого сенсора, что был стариком и видимо проработал здесь уже не один десяток. — Вот что я вам скажу, молодёжь, я проработал на этой должности не один десяток лет. И это чувство… я думал, что уже никогда не почувствую это вновь. — О чём Вы? — непонимающе воскликнул коллега, с недоумением переглянувшись с другими сенсорами. — Давным-давно был один мощный клан, что был в хороших отношениях с кланом Сенджу. Несколько людей из этого клана переселились сюда, в качестве знака дружбы. И одной из них, была Мито Узумаки, жена Первого Хокаге. А за ней и Кушина Узумаки, жена четвёртого Хокаге. — ответил старик, сухие руки которого, задрожали от одного только воспоминания о тех днях, когда он только ощутил их поступь к барьеру. — Клан Узумаки?.. — медленно произнёс сенсор, осознавая, что только что почувствовал. — Это ведь невозможно! Клан Узумаки был уничтожен, а его потомки и вовсе выродились, ну… помимо нашего Хокаге. — Ну, видимо не все… выродились. — хмыкнув, ответил старик. В деревне пока никто ничего не подозревал. Все скорбели на площади, вглядываясь в огромные экраны на которых виднелся Наруто. Шестой Хокаге в свою очередь, уже во всю думал о том, что следует делать в этой ситуации. По немногочисленным информациям уже было понятно, что враг один, но его сила превышает все рамки дозволенного. — Похоже этот год проклят, иначе я не понимаю, как объяснить все эти ужасные события, которые происходят в мире. — проворчал Какаши. — Саске ещё не выходил на связь? — Нет, похоже встреча с врагом, оказалась затруднительной, да и потом, мы вообще ведь не подозревали, что там появиться кто-то, помимо его дочери и Юки. Да… так оно и было. Изначально, сенсоры доложили о всплеске чакры, подозрительно напоминавшей Учиху Саске. Его немедленно вызвали и тогда, он решился остановить свою дочь, уже понимая, что та с горяча призвала Сусаноо. — Сенсоры сказали, что там также есть и Юки… — сказал невзначай Какаши, глядя на своего бывшего ученика. — Прости Какаши, похоже моя дочь такая же как и я… — ответил вздохнув Саске, закрепляя катану. — Убереги её от поспешного поступка, за который она будет винить себя в будущем. — эти слова прозвучали довольно серьёзно. В тоне Шестого не было больше этой усталости. — Ты как никто другой, должен это понимать… — Да. — опустив взгляд в пол, ответил Учиха.***
Каждый божий день, он стремился выбраться с острова, что словно цепи, сковывал его. Он хотел увидеть мир. Увидеть других людей их культуру, почувствовать запах совершенно нового… чего-то незнакомого. Однако отец был против. Кэтсуо не понимал, почему же ему не дозволено покидать остров… что в нём такого, что ему приходиться проживать лучшие свои годы на этом чёртовом острове?.. Но сейчас, Кэтсуо понимал, что отец пытался уберечь его от того, что творится в этом странном и непонятном мире. Всё что он увидел здесь, это страх, что исходил ото все кого встречал. Они чувствовали в нём эту странную мощь, хоть и делали вид, будто бы всё нормально. Они не понимают. Людям свойственно бояться чего-то, что они не понимают, не могут контролировать. Это нормально, хотя для Кэтсуро это всё ещё было одним из камней преткновения. Узумаки… эта фамилия всегда означала для него, что-то важное. Отец всегда говорил ему о том, чтобы он не забывал свои корни. Все те тайны, формулы и печати которыми Узумаки пользовались многие годы, всё это было в голове у Кэтсуро. Когда я умру, передай эти знания своему сыну, а тот пусть передаст их своему сыну… — сказал однажды старик, сидя у крыльца дома, попивая чай. — Я верю, что однажды, нам придётся выйти за пределы острова, но пока этот день не настанет, мы должны быть готовы. Возможно, это не тот случай, когда Узумаки стоило выходить на свет. Папа не рассказывал ему о том, почему им не следует выходить за пределы… но теперь, пройдясь по странам и узнав историю клана… ему открылась совершенно иная картина. Жестокость. Отвратительная и столь же глупая. Человеку свойственно быть таким? Возможно. Кэтсуро и сам понимал, что его сердце черствеет. Он думает о том, как убьёт Боруто. После всего того, что он сделал, внутри него, всё полыхает злостью. Хочется унять её… И единственное это убить Боруто. По крайней мере, так считает Кэтсуро. Ему кажется, что это поможет ему не сбиться с праведного пути. Но даже сейчас, внутри всё словно перемешивается. Учиха столь рьяно сражается, а та девчонка… её взгляд, встревожил. Хоть Кэтсуро и не был уверен до конца, но она… словно была готова убить его за те слова, что он произнёс. Мимо скулы проносится очередная искра молнии. Мысли потухают. Узумаки стоило бы сосредоточится на бое, а не на собственных мыслях. — Ты явно из клана Узумаки… но, почему же я о тебе не слышал? — непонимающе воскликнул Саске, проворачивая клинок для более удобного положения. — Неважно, откуда я. Важно то, зачем я пришёл сюда. — ответил лаконично Кэтсуро. — Скажи мне, Учиха Саске, если я одолею тебя, ты поможешь мне найти Боруто Узумаки? — Чтобы ты его потом прикончил? Ну уж нет, так не пойдёт. Я одолею тебя, а затем допрошу, дабы узнать, откуда ты чёрт возьми взялся. — хмыкнув, высказал в ответ Учиха, готовясь к очередному выпаду. — Я могу сражаться хоть целый день… а ты? Не думаю, что у тебя хватит чакры. Ты уже выдыхаешься. — заметив лёгкую отдышку, Кэтсуро пристально взглянул на Саске. — Может быть, всё же тебе стоит принять поражение? На это, Саске ответил довольно доходчиво. Отрезав довольно массивную ветку что была над головой Узумаки. И когда та, практически коснулась земли, он поменялся с ней местами, резко сократив дистанцию. Кэтсуро выставил перед собой золотые цепи, но Учиха не попадался на одну и ту же ловушку дважды. Выкинув клинок вперёд, тот пролетел мимо красноволосого, после чего, Саске вновь воспользовался техникой замещения, поменявшись местами со своей катаной. Узумаки заслышав знакомый пронзительный писк «тысячей птиц», не успел что либо сделать, ощутив, как молнии пронзают его грудь. Изо рта вырвалась кровь, а дыхание вдруг стало невыносимо больным. Кэтсуро сел на колени, пытаясь собраться с силами. Саске в свою очередь, обойдя врага, поднял с травы своё оружие, после чего, коснулся острием уголка подбородка Кэтсуро, подняв его взор на себя. — Твоя самоуверенность сыграла с тобой плохую шутку. — грозно глядя на Узумаки, высказал Саске. — А может быть… — с трудом дыша, выпалил Кэтсуро. — это ты… самоуверен? Под ногами Узумаки засветился круг с символами, что мгновенно исцелил глубокую сквозную рану. Ощутив облегчение, Кэтсуро отбил клинок рукой, а затем с разворота ударил сапогом прямо в солнечное сплетение, заставив Саске потерять контроль над дыханием. Упав на почву, Саске хватая воздух ртом, сжал рукоять катаны, попытавшись встать на ноги, но быстрые цепи Узумаки приложили его к земле, не давая даже шевельнуть пальцем. Подойдя к Учихе, Кэтсуро коснулся ладонью его груди, после чего прочитав нечто неразборчивое, дёрнул ладонью в сторону, активируя печать на теле Саске. — Ч-что это?.. — встревоженно воскликнул Учиха. — Печать «Третей заповеди», ты больше не сможешь пользоваться чакрой, я заблокировал твою танкецу и все каналы чакры. — ответил спокойно красноволосый, вставая во весь рост. — Как и я сказал… ты слишком сильно расслабился, завидев мою секундную оплошность. — И… что же ты теперь будешь делать? — пронзая холодным взглядом Узумаки, спросил Саске. — Убьёшь меня или же пойдёшь дальше в поисках мальчишки?.. — Хватит уже считать меня каким-то там подонком. Я с самого начала не хотел затевать эту драку, ты сам первый напал на меня, помнишь? — устало вздохнув, напомнил ему Кэтсуро, — И вообще, с чего вдруг такая тревога по отношению к Боруто?.. Разве это не он виноват в том, что множество жителей почившей деревни Облака, были убиты? Вы так отчаянно пытаетесь выгородить его и защитить не замечая того, каким монстром он стал. — Я его знаю с раннего детства. То, что он сейчас творит, это лишь результат моих собственных глупостей. Мой долг вправить ему мозги… Убийство ничего не решит. — сквозь оскал процедил Саске, буравя леденящим взглядом Кэтсуро. — Боруто лишь мальчишка, решивший пойти по опасной дорожке. Неужели ты не понимаешь этого?.. — Слишком много погибло, чтобы давать ему шанса, ты так не считаешь? Я был там… в той деревне, до того, как она исчезла. И я говорил с её жителями. — проговорил тихим голосом Узумаки, на лице которого, виднелась некая скорбь. — Они со слезами на лице, рассказывали мне о своих родных, что были убиты в ту ночь. Как жизни дорогих им людей, просто оборвались… Ты правда думаешь, что Боруто вернётся к вам прежним, отмоется от всех этих грехов и станет… весёлым и улыбчивым парнем? Он преступник. И этого уже не изменить. — Может быть, он и не станет прежним. Но у каждого человека должен быть шанс. Боруто не исключение… ты не знаешь о том, через что ему пришлось пройти. Эта… месть, которая засела в груди, всегда сильнее любого чувства. — голос Саске отдавал болью, он как никто другой знал это чувство и кажется Кэтсуро также прочувствовал это. Месть, месть, месть. Всегда виновата она. Человек выбирает свою жизнь. По мнению Кэтсуро, Боруто сам выбрал этот путь. И раз уж он сделал этот выбор, значит он осознаёт всю полноту последствий. — Твоя ошибка в том, Учиха… что ты считаешь его мальчишкой. Но, я знаю о его сестре. И я понимаю, почему он решился пойти на это… однако прощать его, не мой вариант. Он заплатит за то, что сделал. Хочешь ты того или нет… Никто не имеет право забрать чужие жизни. Неожиданно для Кэтсуро, Учиха усмехнулся. Это выглядело как некая насмешка. Он не воспринимал его всерьёз? Или же это просто способ вывести его и себя? В любом случае, чем бы это не было, Кэтсуро немного напрягся ощущая неприятный укол. — Кто тебе дал право, отнимать жизнь? — этот вопрос встал перед Кэтсуро как огромная и непреодолимая стена. — Ты говоришь мне о том, что никто не имеет право забирать жизни, так скажи же мне, кто дал тебе на это право? Бог или же твой отец? — Ты… ублюдок… не смей упоминать его. — раздражённо процедил Узумаки. — Ты ничего обо мне не знаешь. В любом случае, Боруто должен быть наказан за то, что совершил. Я не убью тебя, а лишь задам вопрос: где я могу найти, Узумаки Боруто? Если ты не ответишь мне на него, я спрошу его у того, кто точно может знать. — Что пойдёшь к Хокаге?.. — сжав пальцы на единственной руке, Саске сморщился, ощутив как цепи начинают сдавливать всё сильнее и сильнее. — Да. Так что, скажешь мне или же спросить у Наруто? — Боюсь это уже невозможно, но с тобой поговорит Шестой Хокаге, как только ты очнёшься. — вдруг спокойно проговорил Саске, в глазах которого, сверкнул шаринган. — Что? — растерянно только и смог выпалить Кэтсуро. В этот момент, цепи исчезли, как и сам Саске, что превратился в огромную свору ворон. Пролетев прямо перед красноволосым, тот зажмурил глаза, а когда вновь открыл их, вдруг очутился в огромной песчаной пустыне, над ним возвышался силуэт сусаноо, что тянулся к нему своей громадной рукой. Кэтсуро рефлекторно попытался создать барьер, но ничего не выходило. Его поймали в гендзютсу… Упав на колени, он медленно закрыл глаза, готовясь к тому, когда огромная ладонь демона расплющит его, внутри этой иллюзии. Саске глядел на сидящего перед ним Кэтсуро в бездумных глазах которого, отражался лишь отблеск шарингана. Вокруг в чаще также собрались анбу во главе с Саем. Несколько шиноби обследовали местность, чтобы проверить, есть ли ещё с ним сообщники. Другие внимательно следили за Кэтсуро, дабы в любой момент обезвредить его, если тот каким-то чудом сможет выбраться из иллюзий насланных глазами Учихи. — Так он использовал цепи Узумаки? — пристально наблюдая за красноволосым, переспросил Сай. — Да… и его мотивы насчёт Боруто, очень убийственны. Его задевает тот факт, что всемирно известный преступник, носит имя клана Узумаки. — проговорил Саске, задумчиво глядя на Кэтсуро. — Думаю, с ним будут проблемы, нам нужно поместить его в надежную клетку. Его лоно чакры, просто невероятны. — Я этим займусь. Нужно написать полный отчёт того, что здесь произошло и как можно скорее. — высказал Сай, скрестив руки на груди. — Ещё один непонятный тип, упавший нам на голову из ниоткуда. — Стоит с ним поболтать… его сила невероятна, но если всё же удастся его убедить, может быть, он станет хорошим союзником Листа, учитывая отношения Первого Хокаге с кланом Узумаки. — задумчиво выдал Саске, уже видя огромную перспективу в виде Кэтсуро. — Не знаю… в прошлый раз Наруто повлиял на Каваки, но что делать с ним, да и Наруто в коме… а Шестой навряд ли решится рисковать с этим мутным типом. — ответил с сомнением Сай, — В любом случае, допросить его стоит, учитывая то, что он Узумаки и может пользоваться печатями клана. Учиха Саске молча глядел на сидящего перед ним Узумаки Кэтсеро, думая в голове, стоило ли его оставлять в живых… Его пугало то с какой уверенностью, Кэтсеро говорил о том, что хочет сделать. Если он хочет совершить задуманное, он может это сделать. Саске без сомнений, остерегался его…