Быть как все

Меган купила стаканчик горячей кукурузы с сыром и кетчупом и с удовольствием съела его. Правда, повышенная кислотность давала о себе знать. Ее организм полностью восстановился от давнего ущерба, осталась одна изжога. Пришлось купить бутылочку минералки, чтобы успокоить желудок. Осень в Сан-Франциско всегда была невероятно красивой. Девушка прогулялась по парку, а потом вернулась к брату. Он был каким-то отрешенным после той ночи. Сейчас у него в руках была раскрытая книга, но он не видел ее, находясь глубоко в себе. Потом заплакал ребенок. Мужчина моментально вернулся на землю и, поправив ненавистный шарф, посмотрел, что случилось. Малышка захотела есть. Меган улыбнулась и включила фотоаппарат, чтобы сделать снимок. Джаред был довольно далеко, поэтому не заметил ее. Женщина еще некоторое время понаблюдала за ним, а потом подошла, чтобы помочь с племянниками. Собственных детей она завести не успела, пока была здоровой. После похищения младшая Падалеки утратила способность быть матерью. - Как ты, Джей? Мужчина промолчал, кормя дочку из бутылочки. Когда он уложил малышку, то долго не мог убрать руку с ее головки. Его зеленоглазый ангелочек с кучей веснушек. Ее брат спал на удивление крепко, поэтому кормить его пока не требовалось. - Я вполне нормально. Даже немного счастлив. – Джаред кивнул головой, и его губы тронула легкая улыбка. – К тому же, реабилитация помогает, хотя и медленно. Кошмары снятся гораздо реже. Меган сжала кулаки, вспоминая, каким увидела Джея после той ночи. Она прилетела, как только узнала, что случилось, ожидала увидеть что угодно, готовилась морально, но все равно закричала и разрыдалась на груди еле живого брата. Бледного, холодного, с перевязанной бинтами шеей, без двух фаланг мизинца на левой руке. Потом она потеряла сознание, и ее приводили в чувство, откачивали успокоительными и просили уйти, но Меган наорала на персонал, не дала увести себя от него. Пришел Уэллинг, оттащил ее от Джареда, пребывающего в коме, и она рыдала в его объятьях. Том сам выглядел не лучше покойника, но у него было только несколько небольших ран и сильное нервное потрясение. За его спиной стояла Смит с опухшими красными глазами. Она прилетела в госпиталь ФБР посреди ночи, как только узнала, что мужчин привезли еле живых. Не найдя Дженсена, она спросила Тома о нем. - Он уже наверняка далеко. Джей прогнал его, когда Акеми напала. Саманта перевела дыхание. - Мне жаль. Зато он хотя бы жив. - Ага… Знаешь, я привык к этому пацану. Мне будет его не хватать. Тогда, узнав, что Дженсена не будет рядом, Падалеки снова расплакалась. Она одна-одинешенька месяц сидела у кровати любимого брата, пока Уэллинг был исполняющим обязанности директора отдела, а Клэр лежала в своей больнице в частичном неведении. Дом Джареда отремонтировали быстро, всего за неделю, и тогда Меган поселилась в гостевой комнате. Она ничего не трогала в его спальне, желая сохранить все в том же виде, в котором все было, когда здесь жили двое счастливых ребят. Потом Джаред пришел в себя, но, почувствовав свое тело, вспомнив тот ужас, замкнулся в себе. Еще месяц его вытаскивали в реальность из мира иллюзий. Позже позволили вернуться домой. А там его везде окружали воспоминания о Дженсене, так что последовал новый срыв и уход в себя. На этот раз вытаскивали дольше. Но вытащили. И начались ночные кошмары. Каждую ночь девушка вставала минимум один раз, чтобы успокоить брата и дать ему таблетки. Еще через месяц у нее кончилось терпение. Она позвонила в Техас, чтобы высказать родителям все, что думает об их отношении, потом – во Францию, наорала на Джеффа и вернулась к Джею. Он лучше засыпал, когда она гладила его по голове, и реже кричал во сне, если она оставалась рядом. Через три дня приехали родители и поселились во второй гостевой, Джефф прилетел вечером того же дня. И случилось чудо. Семья воссоединилась. Мать рыдала, просила у детей прощения, отец тоже заплакал, Джефф просто не мог говорить, видя, что происходит с ними, как измучена сестра и как пострадал его брат. Он тоже просил прощения, рассказал, что женился на парижанке, и они ждут ребенка. Потом семья узнала, что младшая из них осталась бесплодной, а средний любит мужчину. Никто даже слова дурного не сказал в адрес Джареда. - Спасибо, Мэгги. - М? Женщина прогнала старые воспоминания и уставилась на Джея. - Ты вытащила меня. Ты со мной носишься. Даже работу сменила из-за меня. Я никогда не смогу отплатить тебе. - Что за ерунда? Ты бы сделал то же самое. - Не раздумывая, - подтвердил мужчина, отрывая взгляд от веснушчатой девочки в коляске. Такой похожей на Дженсена. Несколько лет назад Джаред распорядился вывезти и запретить въезд в Калифорнию Дженсену Россу Эклзу, если вдруг на него нападут. Таким образом, он защитил своего любимого человека от постоянной опасности. И надеялся, что совершает благо. Сейчас он смотрел на фотографию с того Рождества, что они провели вместе. Смотрел и понимал, что благом это не было – для себя самого, по крайней мере. Мужчина запретил себе даже следить за жизнью парня. Мариэтта выглянула из кухни и увидела, что он снова держит в руках старую фотографию. Женщине было грустно видеть его таким каждый день. Она переехала в его дом, когда Джаред был еще в лежачем состоянии, чтобы помогать Меган ухаживать за ним. Мексиканка нахмурилась, видя, что его раны со временем не перестают кровоточить, ведь каждое утро он видит в зеркале свой шрам, а фотографии сознательно не убирает. Женщина покачала головой и заварила его любимый чай, чтобы молча поставить перед ним и уйти. Он никогда ее не замечает, когда сидит с этой фотографией, вытащенной из альбома. На ней он прижимает к себе голову Дженсена в поцелуе, перегнувшись через стол в кухне. «Вы, парни, пугающе идеально смотритесь вместе…» Слова Клэрис эхом звучали в голове. Прошло много времени, все вокруг твердят, что нужно жить будущим и не гоняться за призраками, но… зачем? Единственное будущее – это дети, и их он растит и воспитывает. А Дженсен, Дженсен – он прошлое, но он же – вся жизнь Падалеки: яркая, светлая, счастливая. Да, больно о нем вспоминать, но у мужчины сразу теплело на душе, когда он думал о том, что все же Эклз был в его жизни и сделал ее полной. А еще Джаред подумал о том, что нашел на чердаке, когда осмелился туда подняться – через год после нападения. Там были картины, которые рисовал Дженсен. Их было почти три десятка, большинство не закончены, некоторые – только эскизы, но было несколько готовых. Был небольшой портрет Макензи, когда они гуляли в парке Пайн Лейк. На раме закреплена фотография девушки в полный рост. Видимо, так он ее срисовывал. А еще было две картины в полный рост, тоже с пыльными фотографиями на рамах. Первая – Джаред с Меган в том же парке, только на картине девушка не такая худая, как на фото. А вторая картина была нарисована только на треть. Двое мужчин, один прижался губами ко лбу другого, у обоих закрыты глаза. Оба нарисованы только по грудь, дальше угадывались засунутые в карманы руки, а низ – только штрихи, как привидения. Позади – желтые листья. Тот день мужчина провел на чердаке, поджав колени к груди и обняв их руками у противоположной стены от картины. Он смотрел на себя с юношей и понимал, насколько любит его, настолько тот любит Джареда, и какую ошибку он совершил. Потом эти мысли сменялись другими, шепчущими, что все это только во благо и Дженсен в безопасности. а потом приходила боль и понимание, что это уже – навсегда. Этот юноша – навсегда. И никто не заменит его. Пока он не увидел детей на площадке за решетчатым забором. Он стоял и наблюдал за ними, не зная зачем, когда заметил годовалую девочку на руках у воспитательницы. Зеленоглазого ангела с россыпью веснушек на маленьком щекастом личике. Он даже не понимал, что плачет, пока эта же воспитательница не подошла к забору. - Сэр, Вы в порядке? Джаред тогда сморгнул слезы и промямлил: - Да, просто она такая… Похожа на одного человека… Женщина понимающе кивнула и предложила ему зайти. Падалеки не понял, для чего, пока не увидел табличку на воротах. Детский приют города Сан-Франциско. Месяц Джаред ходил к малышке, чье имя по иронии судьбы было Дженни, и к ее брату, абсолютно на нее не похожему, потому, что не мог разделить их. А еще через месяц он подписал последние документы и забрал их домой. И его сердце все чаще наполнял покой, а не тоска, когда он смотрел на своих детей. Мужчина тряхнул головой, прогоняя воспоминания, и спрятал фотографию в альбом, когда услышал хлопок входной двери и детский смех и визг. - Маленькие шимпанзе, а не дети! – голос сестры был не злым, скорее раздосадованным, но она все равно улыбалась. Дженни с радостным воплем побежала к отцу, оставляя грязные следы на полу. Осень выдалась дождливой, и конец сентября был больше похож на промозглый и грязный ноябрь. - Ох, милая, нужно было снять ботинки. Мариэтта не скажет тебе за это спасибо. Малышка надула губки и жалостливо посмотрела на отца, вылупив свои изумрудные глазищи. У Джареда мурашки побежали от этого взгляда. Вырастет – и мир будет у ее ног. - Я хотела показать тебе подарок, который мы с тетей Мэг купили для Кристи. Мужчина улыбнулся и посадил дочку на диван, чтобы снять с нее грязную обувь. Мэтью вбежал в гостиную уже разутый и без куртки. Видимо, его Меган поймать удалось. Подарок оказался немного странным для девочки. Набор юного полицейского со значком, шлемом, пистолетом, дубинкой, наручниками и двумя рациями. Джаред удивленно посмотрел на сестру, вздернув бровь. Та лишь пожала плечами: - Дети давно уже другие. - Кристи не любит куклы! – пояснила Дженни, - Она хочет быть агентом, как тетя Клэрис. - Остается надеяться, что они не подарят близнецам Тома по набору детской косметики, - хихикнула женщина. - Да уж, для нашей компании хватит и одного голубого, - Падалеки состроил подобие улыбки. Меган сразу просекла всю фальшь в его голосе. Она села рядом с братом и серьезно спросила: - Джаред, почему ты не хочешь найти себе кого-то? И не надо объяснять мне то, что я уже тысячу раз слышала. Подумай о них, - женщина кивнула на племянников, - Им нужна мать. Да, не спорю, твоей любви более чем достаточно, но я еле объяснила им, что я – не мама. Мужчина скривился. Конечно, Мэг права, но разве он может смотреть хоть на кого-то, а тем более на женщину? Он уже пытался пару раз сходить на свидания, но дальше первого никогда не заходило. Это было еще до усыновления, но Джаред не намеревался искать себе спутницу для жизни. Еще было три похода в тот гей-клуб, где на него обращали внимание, в частности из-за шрама на шее, который невозможно было все время прятать, каждый заканчивался довольно вялым сексом, после которого встречи более не повторялись. Хотя один из тех парней пытался пригласить Джея на свидание, но мужчина отказался сразу. Они все – не то. - Не молчи, Джей! – разозлилась сестра, - Делай что хочешь, но в пятницу у тебя свидание. - С кем? – перепугался мужчина. - С моей хорошей коллегой. – Женщина немного потупилась, - У нас зашел разговор о семье, и я просто предложила ей познакомиться с тобой… - Мэг, я тебя не просил о медвежьих услугах. Если надо будет, я найду себе кого-то… может быть. Дети давно играли в своей комнате, поэтому Меган позволила себе немного надавить на старую рану брата: - Я не заставляю, Джей. Я знаю, как ты любишь Дженсена, но ты сам его оттолкнул много лет назад. Так, может, стоит попытаться найти ему замену? Ты должен понимать, что я не буду вечно рядом. Даже бесплодная – я хочу свою семью. – Эти слова явно застали мужчину врасплох, - Просто подумай над моим предложением. Если решишься, то Эллен будет в восемь в ресторане «Семь холмов». Столик забронирован на твое имя. Женщина поднялась с дивана и вышла из дома. Через минуту завелся мотор, и она уехала в свою квартиру, оставив Джареда вариться в собственных мыслях. Уэллинг весь день наблюдал за Падалеки, пока их дети развлекались на седьмом Дне рождения дочери Клэрис. Джаред был впервые не таким, каким он бывал всегда. Не угрюмый, не грустный… Хотя нет, немного грустный, но он больше был просто задумчивым. - Джей, на пару слов. Падалеки нахмурился, но кивнул и поднялся из-за стола. Тайлер, Саманта и Меган провели их взглядом, а Клэрис поднялась и пошла за ними. - Чего ты хотел? - Узнать, что с тобой. Ты сегодня совсем не такой, как обычно. - Да ладно? – фыркнул мужчина, - А какой я обычно? - Перестань вести себя, как клоун, Джей. Что происходит? - Мне тоже интересно, - Клэр подошла к ним и погладила друга по волосам. «Не отвертеться», - раздосадовался Падалеки, и принялся пересказывать разговор с сестрой и вчерашнюю встречу. В пятницу после работы Джаред намеревался побыстрее приехать домой, упасть в горячую ванну, а потом почитать детям сказку и уснуть вместе с ними – традиционный еженедельный ритуал. Но потом он вспомнил, что у него запланировано свидание вслепую. На самом деле он не собирался приходить, но всю дорогу до парковки он обдумывал слова Меган, и решился. Попытка – не пытка. Вряд ли эта Эллен захочет встретиться снова, увидев его шрамы. Дорога до ресторана заняла не более получаса, и на часах уже было восемь. Джареда проводили к его столику, за которым, как он увидел, сидела женщина. Как оказалось, ей еще не было даже тридцати, опрятная, но с какой-то необычной, явно восточной внешностью, хотя и вполне симпатичная. После часа общения Эллен не показалась ему интересной личностью: она не интересовалась искусствами, больше любила точные науки, а еще у нее был довольно неприятный высокий тембр голоса. Она во всем проигрывала Дженсену. Падалеки поймал себя на мысли, что во всем сравнивает ее с ним. Потом он снова задумался, и понял, что ему нужен кто-то непохожий на Дженсена, чтобы не напоминал ему о нем. Эллен изначально заметила шрам и отсутствие пальца, но деликатно промолчала, хотя не могла оторвать от них глаз, как ни старалась. Когда она в очередной раз посмотрела на его руку, он решил откровенно рассказать, что случилось, умолчав лишь о третьем человеке в подвале той ночью. Девушка испугалась, но он все равно ей понравился, Джей понимал это. Мужчина предложил проводить ее домой – из вежливости – и она не отказалась. - Серьезно? – Том, казалось, был разочарован поступком друга. - Мэг права, им нужна мать. Что я могу дать им? Я калека не столько физически, сколько морально. Им нужен более адекватный родитель. - Джей, ты даешь им свою любовь, делаешь это превосходно, и твои душевные раны нисколько не отражаются на детях. Не делай глупостей. Ты же будешь мучить себя этими насильственными встречами. Чувак, подумай, прежде чем решаться на этот шаг. Падалеки устало оперся о стену. В словах Тома было все то, что он и сам прекрасно понимал. И только подруга молчала. - А что ты скажешь? - Том прав, дорогой. Но и Меган права. Девочке всегда нужна мама, чтобы было кому открыться и попросить совета. Ты, конечно, можешь и сам говорить с Дженни о месячных и мальчиках, когда придет время, или она придет ко мне или твоей сестре, но мама – это мама. Даже если она не родная. Джаред устало провел ладонью по лицу. Откровенно говоря, ему надоело все время быть одному, но пустить в свою жизнь и в свой дом женщину, к которой душа не лежит, казалось равносильным самоубийству. Но, несмотря на это, женщины были правы. И Джаред решил попытаться подпустить Эллен ближе. Учеба давалась Дженсену Эклзу не то, чтобы легко, но не так уж и тяжело. Куча дополнительных курсов, секции, потом еще одно образование. Сложно, но терпимо, особенно, когда у тебя есть цель. Друзей он упорно не заводил, хотя от желающих отбою не было. И девушек, стреляющих глазками, было много, но все они – не Джаред. И хотя мужчина не знал, как там Падалеки, не знал даже, жив ли тот, все равно питал надежду. Потом учебные будни кончились, и Дженсена приняли на работу, когда он доказал, что способен ее выполнять. - Дженс, ты уверен, что хочешь этого? – Макензи понимала чувства брата, но боялась, как бы тот не натворил глупостей. - Конечно, милая. Не переживай за меня. Ты же знаешь, я добьюсь своего. Зря я, что ли, столько сил положил на эту учебу, на работу эту? Он понимал, что сестра спрашивает вовсе не об этом, но она не стала повторять вопрос. - Я верю в тебя, братишка. - Спасибо. Я тебя люблю. Через два месяца Эллен захотела познакомиться с детьми. Джаред похолодел. Это – новый уровень отношений. Он и так не смог подпустить ее близко – всего несколько коротких поцелуев и скорее дружеские, чем романтические объятья. Падалеки видел, как сильно он ей нравится. И видел разочарование в глазах когда сказал, что в другой раз – обязательно. Но не сегодня. Потом был ужин в «Бэй кафе», где Эрнесто сделал ремонт после позапрошлогодней небольшой тряски, мексиканец полностью изменил дизайн интерьера, и теперь вместо тандема кофейного и голубого цветов преобладали зелено-красные тона, появилось множество растений, а свет был приглушенным, по углам кафетерия находились отделенные высокой живой изгородью столики для влюбленных. Джаред не стал вести Эллен туда, предпочитая место у окна в самом центре помещения. - Из-за кого ты такой? – Эллен ковыряла ужин вилкой, явно не испытывая голода. - Это старая история и я изо всех сил пытаюсь ее забыть, - холодно отчеканил Падалеки, перестав есть. У него тоже резко исчез аппетит. Девушка поняла, что задела чересчур сокровенную и все еще болезненную рану, поэтому опустила глаза в тарелку, с отвращением отодвинула ее от себя и сделала глоток кофе. Джаред мысленно дал себе подзатыльник – он был слишком резок. Глотнув кофе, он вытер рот салфеткой, и расплатился за ужин. Ехали они в тишине. Падалеки радовался, что она живет недалеко от кафе, но далеко от него. Это неловкое молчание напрягало просто ужасно. Через пять минут машина остановилась у многоквартирного дома, но оба остались сидеть на своих местах, не в силах поднять глаза и заговорить. Через минуту Джаред сдался: - Слушай, я… Губы девушки не дали ему договорить, а ее руки притягивали его ближе. Сначала мужчина просто растерялся от такого напора, но потом, впервые за эти два месяца, решился. Он позволил ей вести в поцелуе, неуверенно поддавался, но едва ее руки скользнули по его груди и ниже, намекая на большее, отстранил ее от себя. Эллен захлопала глазами, удивляясь собственной смелости. - Прости… - Прости… Они оба умолкли, но девушка явно ждала его слов. - Эллен… Ты хорошая, правда. Но я еще не готов, я не могу… - Джаред не находил слов для объяснений, потому перевел дыхание и попытался снова, - Это все очень сложно. Просто дай мне еще немного времени. Я пытаюсь, правда. Извини, но сейчас я просто не могу стать тебе настолько ближе. Девушка опустила глаза и кивнула. Она поправила сбившуюся юбку, взяла сумочку и открыла дверцу машины. Выйдя на улицу, она остановилась и открыла рот, чтобы заговорить, на секунду задумалась, и сказала: - Мне сложно тебя понять, но я постараюсь. Просто знай, что дверь моего дома открыта для тебя, когда ты решишься. Ты мне дорог, Джаред. Она захлопнула дверцу и быстрым шагом направилась к дому. Падалеки наблюдал, как она отдаляется, а потом сложил руки на руль и уронил на них голову. Женщины. С ними чертовски сложно. С Дженсеном поначалу тоже было сложно, лишь потому, что они оба боялись быть непонятыми. Но им всегда было легко вместе. На секунду перед глазами появилось лицо юноши. Сияющее, счастливое, красивое лицо. Потом все поплыло, и Джаред понял, что плачет. Даже спустя восемь лет Падалеки не переставал искренне любить Дженсена. В кармане зазвонил телефон, но мужчина проигнорировал его навязчивую трель. На второй раз он достал его, чтобы посмотреть, кто это. Том всегда умел выбирать неподходящее время. Отключив мобильный, Джаред вытер слезы и отправился домой. Макензи повезло с работой. Она получила образование искусствоведа и только благодаря собственному упорству смогла стать организатором художественных выставок. В этом месяце планировалось как минимум три выставки, и одна из них – в Сан-Франциско. Этот город пугал ее с тех пор, как спящего в бронежилете Дженсена выгрузили три охранника из огромного джипа, и сказали, чтобы он ни за что не совался обратно. Позже, когда брат пришел в себя, а охранники уехали, они вместе с матерью пытались разузнать у него, что же случилось, но он замкнулся в себе, увидев их. Женщины перестали ему досаждать через пару дней, просто приносили еду в его комнату, но он к ней даже не прикасался, а через неделю все же вышел из своей комнаты, и тихо плакал в их объятьях. Его рассказ поверг их в шок. Пытаясь дозвониться до Джареда, оказалось, что дома никого нет, а мобильный отключен. Ни Том, ни Клэрис не брали трубку. Меган тоже. А потом и вовсе оказалось, что въезд в любой город Калифорнии Дженсену запрещен. Девушка с содроганием вспомнила все это, и депрессию брата, и то, как он потом, не говоря им с матерью ни слова, сидел над книгами в своей комнате с утра до ночи, так же молча сдал вступительные экзамены и уехал в другой штат учиться, и не сознался, где он был, пока не вернулся в Техас. Через шесть лет. Сейчас он упорно трудился над разными проектами, совмещая их с основной работой, на которой выкладывался не меньше, делал открытия и писал научные монографии. Дженсену повезло родиться весьма одаренным, с предрасположенностью как к искусствам, так и к наукам. Только сейчас он забросил рисование, кулинарию, и все ради химии, которую не особо любил. Просто он поставил себе цель. Девушка вздохнула и набрала номер авиакомпании, чтобы заказать билеты на ближайший рейс и забронировать номера в гостинице. Их команде требовалось подыскать выставочный зал и заняться его оформлением. Прилетев в город, она не удержалась и набрала номер, который вряд ли ей ответит. Удивительно, но после гудков удивленный женский голос спросил: - Кензи, это ты? На секунду девушка потеряла дар речи, а потом они договорились о встрече. Завидев Меган издали, девушка занервничала, но решила идти до конца. Она не ожидала, что Падалеки пойдет навстречу и крепко обнимет ее. - Кензи, как же я соскучилась… - И я, Мэгги. Я пыталась до тебя дозвониться, и Дженсен… - Я знаю. Прости, дорогая, просто… Женщина шмыгнула носом и все стирала постоянно льющиеся слезы. - Джаред жив? Меган, засомневавшись на миг, все же кивнула. Макензи облегченно прикрыла глаза. Живой. Этого достаточно. Следующие часы они провели вместе, рассказывая все, что произошло за эти годы. Но о своих братьях, не сговариваясь, они больше не сказали ни слова. Ночь Эклз провела на диване в квартире старой подруги. Все равно встреча с владельцем выставочного центра запланирована только на вторую половину следующего дня, она успеет привести себя в порядок. А утром, уезжая на такси в свою гостиницу, девушка не сдержалась и позвонила брату. Он взял трубку после пятого гудка. - Да, милая? - Дженс, он жив. Джаред жив. Она услышала сдавленный полувздох-полувсхлип. Потом было несколько секунд тишины, Дженсен прочистил горло и спросил: - Откуда ты знаешь? - Я… Я не сдержалась и встретилась с Меган. Она живет в Сан-Франциско. На другом конце провода было лишь шумное дыхание брата, и девушка не знала, злится ли он на нее, но внезапно он заплакал и прошептал: - Спасибо. Дженсен боялся, что все его старания могут быть бессмысленными, если Джаред погиб той ночью, и почти восемь лет жизни он может просто смыть в унитаз, помахав им платочком. Но после звонка сестры он сначала проплакался, позволяя боли и усталости этих лет уйти прочь, а потом мужчина испугался. А нужно ли это им обоим действительно? А захочет ли Джей снова его видеть? Любит ли до сих пор, как Дженсен любит его? Мужчина плеснул холодной воды в лицо, оперся руками о раковину и посмотрел на свое отражение. Потом выпрямился и снова осмотрел себя. Тридцать. Через несколько месяцев – тридцать один. Два образования, работа тяжелая, но все же любимая, куча научных трудов, множество предложений от университетов и исследовательских центров, натруженные мышцы – все это из-за человека, прогнавшего его из своей жизни, перекрывшего ему пути для возвращения. Из-за человека, который мог быть давно умершим. Но он живой. «А если я тебя прогоню?» «Может, и уйду. Но обязательно вернусь.» - Я обещал тебе, Джей. Я сдержу слово. Отражение повторило его движения, оно смотрело спокойно и уверенно. Если взять в руки карандаш, то можно нарисовать его с фотографическим сходством. Даже родинку на щеке и тонкость губ. И прикоснуться хочется, и ощутить тепло, и давно забытый вкус губ, и силу, с которой Джаред прижимал его к себе. И вес, когда придавливал собой сверху и входил то нежно, то грубо… Мужчина отступил на шаг, чтобы упереться спиной в дверцу душевой кабины, не в силах сдержать порыв. Дженсен запустил руку под резинку домашних штанов и принялся яростно дрочить. Давно забывший о прикосновениях другого человека, он кончил через несколько минут, выстанывая любимое имя. Еще через пару минут он пришел в себя, сбросил штаны и полез под струи холодной воды. Его ждут большие перемены. Через месяц Джаред решился привести Эллен к себе и познакомить с детьми. Это было Рождество – светлый и добрый праздник, обожаемый малышами. Они вместе купили подарки, чтобы максимально угодить и Дженни и Мэтью. Подаркам дети обрадовались, но вот на девушку смотрели настороженно и очень нехотя к ней подходили. Эллен расстроилась, а Джаред, отвезя ее утром домой и извинившись, решил поговорить с ними. Малыши спали в его кровати, когда он вернулся. Падалеки с улыбкой наблюдал за ними, стоя в дверях спальни. Он тихо прикрыл дверь и спустился в кухню, где уже суетилась Мариэтта. - Буэнос диас, сеньор! – женщина явно была в хорошем расположении духа, - Что вы хотеть на завтрак? - Здравствуй, дорогая, - улыбка сошла с лица Джареда, когда он снова подумал о реакции детей, - Что-нибудь из вчерашнего разогрей, не морочь себе голову. - Хорошо. Что случиться, сеньор? Мужчина подпер кулаком подбородок, в раздумьях. - Объясни мне, что я делаю неправильно? Я послушался Мэг и пытаюсь впустить Эллен в свою жизнь, чтобы у малышей была мать. Но они даже не дали ей шанса. Ты видела – они весь вечер жались ко мне, были тихими, как никогда. - Дети понимать, кто есть хороший человек, и они никогда не ошибаться, поверьте мне, сеньор. Вы делать то, что считать правильным для них, но спросить ли вы их, что они считать правильным? - Но они же совсем маленькие, им нужна женская рука… - Вам это говорить сеньора Меган? – Мариэтта покачала головой, накладывая ему спагетти с индейкой, - Сеньора не права, дети нуждаться в любви, а не в четное количество родителей. Вы не быть им настоящий отец, но вы любить их. Это правильно. Кажется, это понимать все, кроме нее и Вас. Вы спросить их, сеньор. Дети мудрые. Джаред слушал старую мексиканку и был мрачнее тучи. Она хочет сказать, что он потратил три месяца на женщину, которая ему не нужна, чтобы сделать так, как считает только его сестра? Ведь Том изначально его отговаривал от этой затеи. Но Клэр не была ни за, ни против, предоставляя ему право выбора. Мужчина застонал и отбросил эти сомнения на время. Сейчас ему хотелось только исчезнуть, чтобы нигде и никого, только он и Дженсен, с которым всегда было так спокойно. Позавтракав, Падалеки поднялся на чердак. Он не был здесь уже давно. Картины покрылись новым слоем пыли, и Джаред осторожно стер его, чтобы полюбоваться на прикрывшего глаза юношу. Интересно, какой он сейчас? Как он живет? Может, забыл его и живет себе счастливо. А может, мается, как и Джаред. Не хотелось бы верить, что это так. Мужчина легонько коснулся губами портрета, чувствуя только сухость, прохладу и запах масляных красок, а не Дженсена. Дети уже не спали и чистили зубы под строгим контролем Мариэтты. Затем они вчетвером спустились в кухню, чтобы дети позавтракали, а Джареду ужасно хотелось тонизирующего чая. Мексиканка заваривала свои таинственные травы, пока мужчина жарил тосты, которых детям захотелось вместо нормальной еды. Старая мексиканка сетовала на привередливость современной молодежи, а Джаред улыбался, слушая ее и хихиканье Мэтью и Дженни. Вот такой должна быть семья, думал Падалеки. То, что происходило вчера, казалось чем-то бредовым: дети прибежали встречать его после покупок, но дружно нахмурились, увидев рядом Эллен, присевшую, чтобы быть одного роста с ними. Девушка поздоровалась с ними и представилась, делая это максимально улыбчиво, только Мэтью сразу убежал, а Дженни вцепилась в его ноги и спрятала личико. Джаред взял ее на руки и попытался повернуть к девушке, но малышка недовольно взвыла, обхватила ручками шею отца и снова спрятала лицо. Вспомнив это, мужчина улучил момент, когда дети дожевали тосты и мягко спросил: - Мэтью, тебе понравилась Эллен? Девушка, которая вчера была у нас в гостях. Мальчик опять нахмурился, сестра повторила его маневр. - Она плохая. - То есть, злая? Ребенок быстро замотылял головой из стороны в сторону. - Она просто плохая. - А тебе, Дженни? Она ведь принесла вам такие хорошие подарки. - Она как кукла, - после некоторых раздумий выдала дочка, - Ненастоящая. - Будто опилками набитая, - добавил Мэтью, после чего дети захихикали. Джареда, по правде, это даже немного разозлило, но Мариэтта не дала ему возмутиться: - Мне казаться, они говорить о фальши, сеньор. О неискренности. И Вы меня извинить, но они быть правы. Сеньора не быть вчера слишком добра, когда увидеть реакция детей. Она много играть. Когда малыши убежали играть, Падалеки взвыл. - Неужели я настолько дурак? - Нет, сеньор. Просто Вы думать о другой человек и не видеть, как вас пытаться захомутать нехорошие люди. И женщина ушла, не дав Джареду возможности ответить. Да он и не знал, чем можно ответить. Манипуляции Эллен действительно были типично женскими, но он ничего не замечал, все время думая о том, как забыть Дженсена, и слепо, хотя и крайне медленно, поддавался ей. Но через неделю выходные закончились, и наступил рабочий ад, в котором не было места посторонним мыслям, поэтому Падалеки не знал, как ему бросить Эллен и сказать об этом сестре, так что они продолжали встречаться пару раз в неделю весь январь. - Кто, мать вашу, занимается прошениями о переводе в наш отдел? – орал Уэллинг, вернувшись в офис. - Я занята, Том, будь ты проклят! – крикнула в ответ из-за своего стола не менее разозленная Клэрис, - А ты вообще нихрена не делаешь, так займись сам этими прошениями! - У меня дел невпроворот, я, по-твоему, штаны тут протираю? - Плевать я хотела, мне нужно закончить с этой оравой отчетов, которые сегодня нужно проверить и сдать Падалеки. Передай руководство нынешней операцией Карверу, за один день ничего не изменится, мы и так как обычно в заднице. - Знаешь, что… - Что? – зло вскинулась женщина. - Ничего! Сам займусь. Том упал в свое кресло, и оно жалобно скрипнуло под его весом. Клэр бросила на него злобный взгляд. Остальные сотрудники как обычно упорно делали вид, что все в порядке. А мужчина тяжело вздохнул и начал изучать характеристики кадров, желающих попасть именно к ним. Всего ничего – четыре прошения за этот месяц. Первого кандидата Уэллинг одобрил, второго отмел, третьего решил поставить на испытательный срок, а к четвертому только подобрался, как сразу и выругался. - Двадцать минут у тебя заняли эти прошения. И надо было на меня орать. - Да сдалась ты мне, когда тут… гребаный мой боже… - Что там такое? Она озадаченно посмотрела на друга, выпучившего глаза и прикрывшего рот ладонью. Когда ответа не последовало, она поднялась со своего места и подошла к напарнику. Он сам протянул ей бумагу, не меняя выражения лица. - Ой… - Клэрис аж села на край стола. Она испуганно посмотрела в глаза Тому, - Что ж нам делать-то? - Как что, - медленно пришел в себя и собрался с мыслями мужчина, - Забываем о том, что Джаред наш друг, и вспоминаем, что мистер Падалеки – директор отдела. Нельзя разбрасываться такими ценными кадрами. - Он нас убьет. - Надеюсь, нет. Мужчина направился к кабинету начальника. Паркер была впряжена в повозку из рукописных документов, которые требовалось быстро напечатать. - У него компьютер сломался? - Без понятия. Там у него Джереми Карвер получает выволочку, не советую соваться. - Давно он там? – глаза Уэллинга загорелись коварством. - Минут пятнадцать. Босс уже не кричит, значит, скоро отпустит. Как по мановению волшебной палочки, мрачный Карвер вышел из кабинета. Том просочился мимо него и быстро подсунул злому Джареду три бумаги. - Хреновый день, правда? - Чего тебе? – исподлобья взглянул Падалеки на него. - Прошения о переводе. Я лично одобрил кандидатов. Подпиши. - Они нам точно нужны? - Мы потеряли трех боевиков, ушло два аналитика и спец по взрывчатке. Эти трое нам подходят. - Ладно, давай почитаю. - Я же уже их одобрил. Здесь отличный боец, один ищейка и еще высококлассный химик. А у тебя и без этой ерунды забот хватает. - Они на твоей ответственности. Мужчина, не глядя, подписал документы. - Вижу, твоя затея удалась, - вздернула бровь Клэр, видя довольного друга. - Осталось назначить им очную ставку с начальником. - Удачи, авантюрист хренов. Но «авантюрист» даже не среагировал на насмешливый тон. - Не боишься нарваться на праведный гнев? - Вообще ни разу, - не отрываясь от написания поручения для Паркер, сказал Том. Женщина промолчала. «Как был дураком, так и остался», - улыбнулась про себя Олссон. А он уже сорвался обратно в приемную. - Паркер, милая, прости, но это очень важно. Женщина устало потянулась и начала хныкать. - Можно я хоть кофе попью три минуты? - Конечно, только сначала позвони вот по этим номерам и назначь встречу каждому на понедельник. Время встречи вот, возле каждого имени. И можешь сделать перерыв на полчаса. - Босс меня убьет. - Не убьет, ты тоже не железная. Он всех видишь, как гоняет эту неделю. - Ладно, - она обреченно сделала «бровки домиком», - Сейчас позвоню. - Спасибо! – и Том ушел на свое место с непонятным ликованием, оставив уставшую Паркер недоумевать. - Все мы здесь сумасшедшие, - буркнула она себе под нос, берясь за телефон.