Девушка в шипах

      —Во славу Сатаны, ёбанный ты в рот! —крикнуло пьяное тело, что бесстыдно в таком состоянии шло по парку, размахивая во все стороны почти выпитой бутылкой Блейзера.       Как только Пери услышала сей голос, её сразу перекосило. Ой как не любила она его обладателя. Впрочем, его, а точнее её, не любили почти что все. И на то было много причин, и её приверженство к столь нетипичной религии (по крайней мере, Сатану она упоминала чаще всего, но иногда синеволосая прославляла и скандинавских/славянских языческих богов или даже Ктулху)– это только одна из них.       Во-первых у Лизы, именно так звали это синеволосое чудовище, был просто невыносимый нрав. Её могло взбесить буквально всё, что угодно, и, конечно, она не собиралась сдерживать свое недовольство. Не позавидуешь наивному первокурснику, что наступил на её огромные железные ботинки. Она обрушит на него/неё такой поток своей желчи, что трудно себе представить, как все это только помещается в одном человеке. Любой услышав это тотчас поседеет и в дальнейшем будет пытаться избегать Лизу в любом её проявлении.       Во-вторых она была крайне нелюдимой. Синеволосая общению предпочитала ритмичное покачивание головой и злобные взгляды на людей. А глаза у неё были настолько холодными, что большинство предпочитали не находиться с ней в одном помещении вообще. Поэтому, тот, кто вовремя не успел свалить с места, в котором она находилась, и оставался там наедине с ней, попадал во влияние довольно противоречивого по своей сути следующего пункта.       В-третьих Лиза была жутко навязчивой в своих идеях и взглядах. Она довольно часто выбирала себе какую-нибудь жертву, к которой приставала со своими расспросами по типу: “ТруЪ или пазер?” (значения сего вопроса большинство банально не понимали, так что они автоматом попадали под критерий “пазер”, но даже те, что могли понять, о чем вообще этот синеволосый бес, не могли правильно ответить на последующие вопросы, так что они тоже в конце концов становились "пазерами". Говорят, только один человек смог пройти сие испытание, но он, наверное, имел еще более ультраправый взгляд и еще более отвратительный нрав, так что он был еще хуже синеволосой) или «Признаешь труд ЛаВея?» (кто это большинство кроме кучки отбитых тоже не знали).       И вот это только если поверхностно пройтись по её самым явным “причудам”. Если приводить реальные примеры её “интересного” поведения, волосы становятся дыбом. И, увы, некоторые из них Пери пришлось видеть лично. Так что она точно не хотела видеть что-нибудь еще из репертуара синеволосого чудовища, тем более, когда она пьяна.       —Она стопроцентно хоть раз, да сидела в психушке, — прошептала на ухо очкастой Эми, пытаясь незаметно удалиться от синеволосой.       Та фыркнула. Ну, конечно, сидела, тут уж без вариантов. Конечно, наличие на её руках порезов так и не было доказано (ибо никто не видел её в коротком рукаве, даже летом, а подойти и в наглую посмотреть себе дороже) и всё ещё осталось слухом, но это ведь не единственное, за что её могут туда посадить. По крайней мере, будь Пери на месте управления универа, она бы давно выперла Лизу сразу в психушку.       —Так, падажите! — крикнул сзади тот самый голос, от владелицы которого девушки пытались свалить. —Я вьдь вас знаю!       Девушки одновременно издали странный недовольный звук и прибавили темп. Впрочем, наверное, лучше бы они этого не делали, ибо Лиза на ускорение отреагировала как собака; прибавила ходу и сама, да так, что девушкам стоило бежать.       Впрочем, наверное, и бежать им тоже не стоило. Девушки не имели статуса бегунов, а вот синеволосая да. Так что не прошло и пяти секунд, как она их настигла. Впрочем, нет, настигла она Пери, схватив ту за плечо, а вот Эми продолжила бежать.       —Я скажу, что ты умерла как герой!— крикнула она и скрылась за поворотом.       Пери издала злобный скрежет, который быстро перешел в жалостливый скулеж, ибо Лиза до сих пор её держала.       Она обернулась и посмотрела на синеволосое чудовище, что так нагло прервало прогулку, на которую её и так чудом вытащила Эми. Лиза смотрела на неё каким-то странным тупым образом, и Пери никак не могла понять, что от неё хотят. Впрочем, она не могла сказать, что хочет знать. Абсолютно непонятно, что может происходить в этой крашенной голове, так что было бы лучше, если бы она просто свалила.       Но Лиза, похоже сваливать не собиралась, ибо в эти «гляделки» девушки проиграли примерно пять минут, за которые очкастая сумело откуда-то набрать смелости и прямо в лицо синеволосой сказать:       —Отпусти…       Впрочем, как «сказать»? Тихо себе под нос прохрипеть, чудом не заикнувшись. Впрочем, Пери видела, как парни, которые были побольше и помощнее синеволосой не могли ей ничего ответить, так что очкастая могла собой гордиться.       Но странно было не то, что сделала Пери, а то, что сделала синеволосая. Она просто взяла и отпустила плечо очкастой, продолжив при этом подозрительно пялиться.       Это было странно, но не могло не радовать. Конечно, то, что её отпустили еще не значило, что Пери могла спокойно свалить, но могло значить, что она к этому на пути.       —Я могу идти?— ослеплённая успехом сказала она, надеясь, что Лиза и вправду в хорошем настроении.       Но вот на это синеволосая никак не отреагировала. Она просто продолжила втыкать на девушку своим странным взглядом, и Пери показалось, что не такой уж он тупой и бессмысленный. Но вот что он выражал, очкастая понять не могла. Но уж точно не ту злобу, с которой она обычно на всех смотрела. Нет, нет, взгляд, хоть и казался топорным, но был мягким. И главное, не было понятно: это хорошо или плохо?       То есть, если бы Лиза смотрела на неё так же угрожающе, как и на остальных, Пери бы легко понимала: «Все плохо, можно идти рыть могилу», но вот сейчас… Это было непонятно, а поэтому и пугало. Ну, как сказать "пугало"; вводило в смятение, к которому, если честно, очкастая не привыкла.       —Пери, девочка…— начала вдруг Лиза, но почему-то остановилась на середине (а может, и на самом начале) предложения и дала себе пощечину.       Дальнейшие события удивили очкастую еще сильнее, ибо синеволосая просто взяла, развернулась и покачивающейся походкой как можно скорее, насколько это позволяло её состояние, пошла от Пери в противоположную сторону, что-то неразборчиво бормоча себе под нос. После этого, очкастой не оставалось ничего, кроме как с удивленным лицом воспользоваться ситуацией и тихонько свалить, пока Лизе снова не стукнула моча в голову, и она не решила вдруг закончить то странно начинавшееся предложение.

***

      —…Если честно, меня она теперь пугает еще сильнее,— рассказывала Пери закупленной в искупление своего гадского поступка двухлитровой колой Эми.       —Да ладно, она, что, реально к тебе не доебалась и не делала всех этих своих штук?—удивленно расспрашивала её коротышка.       Пери лишь развела руками. А этот взгляд еще долго не выходил из её головы. Ибо что же он значил?