Спустя

Ночное летнее небо усыпано крупными звёздами, весело мигающими на тёмном полотне, будто празднуя вместе с остальными день рождения королевы Рапунцель. Мягкий ветер ласково обдувал жителей, столпившихся у дворца, и словно с ними перекликался, общался и ждал того момента, когда королевская чета и их приближённые выйдут и начнут традицию. Лето в этом году было теплее обычного — даже ночью жители не знали прохлады и наслаждались нежным теплом, которого так не хватало в последние несколько лет, наполненные жёсткой зимой и холодной осенью, весной. Поэтому на площади людей было больше, чем обычно: почти никто не остался равнодушным к яркому празднику. Улицы были усыпаны гирляндами, флажками с гербом Короны, вокруг замка струилась народная музыка, которой подпевали и пускались в пляс. Но сейчас танцы прекратились: всего на полчаса, когда небо будет гореть золотисто-голубым светом. По толпе пробежали первые шепотки, и на широкий балкон дворца вышли сначала Фредерик и Арианна, а после них уже взрослая, но всё ещё вечно улыбающаяся Рапунцель вместе со своим мужем, Юджином. Последними вышли их близкие друзья — заместитель капитана королевской гвардии, Кассандра, и Вэриан, придворный алхимик. Народ возликовал, увидев королевскую чету, и пришедших приветствовал громкий радостный гомон. Рапунцель с широкой улыбкой махала всем сразу, пока за ней наблюдали остальные. Женщина могла бы ещё долго улыбаться своим поданным и друзьям, но на её плечо мягко опустилась материнская рука, и стало понятно, что нужно начинать традицию, корнями уходящая в начало жизни королевы. Им поднесли шесть фонариков — уже не таких, какие были пару десятилетий назад. Тогда на желтоватом материале, словно пожар, горело одно-единственное оранжевое солнце — символ Короны, но теперь ему в противовес сиял тонкий полумесяц, обхватывая солнечный шар. Солнце и Луна — уже не символ страны, но символ его народа, сплочённости и дружбы, искупления и прощения. Рапунцель подхватила один из фонарей, и её примеру последовали остальные. Она обернулась к своей семье и звонким голосом сказала:  — Давайте загадаем желание — оно обязано исполнится! Юджин приобнял девушку и сразу дал понять этим, что ему желать нечего. Тем не менее, каждый кивнул и в полной тишине сосредоточился на своём желании. Арианна и Фредерик, поглядывающие на свою дочь, только улыбались, Рапунцель мечтательно жмурила глаза и думала о чём-то светлом, Юджин с добродушной ухмылкой загадывал чёрт знает что. Кассандра долго смотрела на Луну — сначала на ту, что изображена на фонариках, а затем на ту, что сияла на небе обманчивым серебристым светом. По её задумчивому лицу можно было сказать, что она и вовсе забыла, что хотела делать, но вот женщина прикрыла глаза и про себя загадала желание. Вэриан смотрел на неё украдкой, уже зная своё собственное. Когда пришло время запускать фонарики, первой отпустила Рапунцель. Она подняла высоко руки и дала тому волю — он медленно поплыл вперёд, в небо, и вслед за ним полетели остальные. Внизу, у подножия дворца, загорелись жёлто-голубые точки, и ввысь стали подниматься сотни фонариков. Кассандра долго не могла отпустить свой и всё рассматривала узор, но после, взяв себя в руки, последовала примеру остальных. Люди внизу вновь зашумели, о чём-то весело говоря, и Рапунцель с задором повернулась к друзьям.  — Я чертовски обожаю этот фрагмент дня!  — С праздником, солнышко, — сказал Юджин и поцеловал женщину в висок под её смех. Кассандра со слабой улыбкой наблюдала за ними. Вэриан вдруг окликнул её и спросил:  — Что ты загадала? Женщина повернулась к нему и ответила:  — Чтобы у вас всё было хорошо. А ты? Вэриан широко улыбнулся, и на дне его зрачков зажглись весёлые искорки.  — Чтобы ты полюбила меня! Кассандра уставилась на мужчину, весело фыркнула, а потом, не сдержавшись, рассмеялась. Вэриан с улыбкой наблюдал за ней, а потом лукаво спросил:  — Ну так что? Женщина облокотилась о перила, прикрыла глаза и усмехнулась.  — Твоё желание сбылось.