Полукровка из Форкса

      В понедельник Юджин опоздал на работу, впервые за время нашего знакомства. Он молча переоделся, занял свое место и приступил к работе. Несмотря на то, что причин сомневаться в искренности Элис не было, я все равно чувствовала стыд и неловкость.       Во время обеденного перерыва Хелен сочувственно сетовала, что мне нужно больше отдыхать. Количество нелестных замечаний о моем виде начинало раздражать, но я промолчала. Отговорившись необходимостью зайти на почту, я скользнула в аптекарскую лавку.       — Зелье сна без сновидений, пожалуйста.       — Сколько порций, мисс? — уточнила девушка за прилавком.       — Десять, — поморщилась я, отсчитывая деньги.       Обычно я заказывала зелья Юджину, который варил их отменного качества. Но вряд ли зельевар примет новый заказ, а мне нужно, очень нужно поспать: третью ночь, полную кошмаров, я не выдержу.       К счастью, запасы Бодрящего зелья оставались, и благодаря им я еще не путала местами наносимые руны.       Вообще-то я неплохо держалась. Мысли об Эдварде возникали не чаще двух раз в минуту. За одно стоило быть благодарной Элис: я больше не считала себя чокнутой. У моего тайного помешательства было объяснение, и, зная причину, я могла бороться с ним немного успешнее.       Я давно горела в своем личном аду, Элис лишь походя подбросила дров.       У меня все также не было права на ошибку.       Теперь не осталось и призрачной надежды.       В мастерской царило молчание. Хелен, щебетавшая все утро, обиженно умолкла, поняв, что никто не старается поддерживать разговор. Поэтому мы ясно расслышали голос Марвина на лестнице, указывающего дорогу клиенту. Наверняка, какая-нибудь важная шишка, раз Марвин допустил его до мастерской. Хотя его голос звучал слишком недовольно и встревоженно.       Дверь открылась, и в комнату вошел высокий худощавый маг в явно дорогой черной мантии, с тонкой проседью в темных волосах. Он обвел взглядом помещение, что-то хмыкнул себе под нос, и прошел дальше, опираясь на трость из темного дерева с грубоватым серебряным набалдашником. Марвин остался стоять в дверях, хмуро глядя на него, но не делая попыток остановить.       Маг замер возле стола, цепкие серые глаза остановились на моем лице, и я отложила магический паяльник, которым наносила руны на основу для охранного артефакта.       — Лорд Росс, — я медленно оттерла защитное зелье с рук. — Пришли убить меня?       — Не паясничай, Изабелла, — недовольно отрезал он, поджав и без того тонкие губы. — Собирайся, я хочу побеседовать с тобой.       Ну вот, никакого чувства юмора. Наступившую тишину нарушил обеспокоенный моими словами Марвин.       — Иззи, ты знаешь его? — он недоверчиво буравил взглядом гостя.       — Виделись, — скривилась я.       — Мне стоит вызвать авроров?       Пожилой маг презрительно прищурился на Марвина, но тот не отвел взгляда. Меня невольно тронуло его упорство. Не думала, что он будет защищать меня.       — Все в порядке, Марвин, — заверила я и вздохнула. — Познакомься, лорд Аллистер Росс. Мой дед.       Марвин выглядел изумленным. Он считал меня магглокровкой, и я никогда его не разубеждала.       Лорд Росс перевел на меня взгляд.       — Рад, что ты об этом помнишь, — холодно бросил он, потом повелительно кивнул на дверь. — Я жду тебя снаружи, Изабелла.       Он вышел, больше не удостоив никого взглядом.       — Изабелла? — тоненько переспросила Хелен, и я мысленно чертыхнулась.       — Долгая история, — я посмотрела на Марвина. — Извини, мне нужно идти.       Он хмуро кивнул и посторонился, хотя места было достаточно. Я чувствовала на себе три пары взглядов, когда вешала зачарованный рабочий фартук на место и шла к выходу. Когда дверь за мной закрылась, я раздраженно потерла глаза и, призвав на помощь остатки терпения, стала подниматься наверх.       Как это все не вовремя.       Лорд Росс, как и обещал, ждал перед входом в лавку. Он смерил меня взглядом.       — Составишь мне компанию за обедом? — в его устах фраза не звучала вопросом, но это была его обычная манера общения.       — Почту за честь, — хмыкнула я, хотя он уже развернулся и пошел вперед.       Мы перешли на соседнюю улочку, на которой, в основном, располагались кафе и рестораны. Лорд Росс остановил свой выбор на «Созвездии Эридана». Внутри царил полумрак, а на заколдованном потолке мерцала точная карта звездного неба. Форменная мантия официанта выглядела в разы дороже моей. Сначала «Райтс», теперь это, — вот так и привыкну спускать на поход в ресторан больше, чем получаю в неделю. Правда, вряд ли этот выход в свет закончится лучше предыдущего.       Нас проводили в отдельную кабинку. Заходя внутрь, я поежилась от количества навешанных на нее заклинаний.       — Я удивлен, что ты не стала возражать, — протянул лорд Росс, устраивая свою трость сбоку от стула.       — Это как-то помогло бы? — приподняла брови я, провожая артефакт заинтересованным взглядом.       Трость дед носил не потому, что хромал. Это был замаскированный усилитель магии, своеобразный аналог волшебной палочки, но использующий не внутренний резерв мага, а накопленную энергию. Накопителем служил металлический набалдашник. Лорд Росс был слабым магом, но отличным фехтовальщиком, а пользуясь этой тростью мог сражаться наравне с двумя сильными магами. Пока накопитель не разрядится.       Лорд Росс рассматривал меня с тем же выражением профессионального интереса на лице, с каким я смотрела на трость.       — Не боишься, что это ловушка?       — А должна? — Я не собиралась рассказывать ему о своих успехах с голосом.       Дар заполнил пространство комнаты, внушая уверенность.       — Не хами, — парировал он. — Неужели это то, зачем ты бежала? Влачить убогое существование в съемной квартире посреди пустыни, клепая посредственные артефакты?       Я пожала плечами. Нет, не за этим.       — Ты можешь вернуться, — негромко сказал он.       — Что, у Йенсенов подрос третий сын? — мне становилось смешно.       К моему удивлению, дед не отчитал меня за ерничество. Мне даже показалось, что у него дернулись уголки губ.       — Боюсь, после того, что случилось с Ульрихом, они не будут рисковать даже третьим сыном.       — Разве с ним что-то случилось? Какая жалость.       — Случилось... и очень своевременно, надо сказать.       Не нравится мне этот многозначительный тон. И изучающий взгляд.       — Вот как? — безразлично бросила я.       Планировалось, что никто не заметит сильных изменений в его поведении, и уж тем более не свяжет это со мной.       Кивнув своим выводам, лорд Росс открыл меню и негромко начал:       — Видишь ли, Ульрих Йенсен был настолько безутешен после твоего побега, — я с трудом сдержалась, чтобы не фыркнуть. Дед бросил на меня острый взгляд, прежде чем вернуться к списку блюд, — что стал рьяно собирать сведения о тебе. В надежде вернуть возлюбленную, разумеется.       — Разумеется, — сухо сказала я, тоже открывая меню.       — Боюсь, ему удалось напасть на след. К сожалению, я узнал об этом слишком поздно. К тому времени он уже вернулся в дом родителей, связанный клятвами, и был… не способен беседовать со мной.       А, ну да. Как член моей семьи, он вызывал у Йенсена иррациональный ужас. Оговаривая условия, я не думала об этом. Кажется, «не думать» уже стало моим кредо. Плохо.       — Его… товарищи также не смогли сообщить, где я смогу разыскать свою внучку.       Я коснулась палочкой позиции в меню, даже не читая ее названия, и перешла к напиткам.       — Как же ты меня нашел? — спокойно спросила я, буравя страницу невидящим взглядом.       — До меня дошли сведения, что мальчик Йенсенов интересовался ритуалом, предшествовавшим твоему рождению. Это дало ему подсказку и я стал искать ее там же. — Лорд Росс отложил меню. — Прошло некоторое время, прежде чем я все же решил проверить Форкс.       — Если ты хоть пальцем тронул Чарли… — процедила я сквозь зубы, впервые за встречу чувствуя злость.       — Твой отец тоже угрожал мне, маггловским оружием, — невозмутимо заметил лорд Росс. — В Америке принято запугивать родственников?       На столе появились блюда и приборы, но я не отводила взгляда от серых глаз.       — Успокойся, Изабелла, — холодно произнес дед. — Поверхностная легилименция дала ответы на мои вопросы, а вредить твоему отцу никто не собирался.       Старый козел!       — Ты же не думал, что найти меня значит вернуть.       — Собираешься прозябать здесь до конца жизни? — он поднял бровь.       — Если ты еще не понял, быть женой высокомерного говнюка тоже не было пределом моих мечтаний, — я уже откровенно хамила.       — А главой рода Росс? — негромко произнес дед и я осеклась. — Я сделаю тебя наследницей.       Я оторопело глядела на него. Как бы дед ни вкладывался в мое обучение и не гордился успехами, он никогда не считал меня достойной возглавить род.       — А как же… первенец? — выдавила я.       Дед сложил пальцы в замок.       — Тебе не обязательно выходить замуж, если не хочешь. Ты сможешь сама выбрать, от кого захочешь родить, а я приму дитя в род.       Я едва не задохнулась от возмущения.       — Ты… хочешь, чтобы я родила ребенка? Зная, что он разрушит наш мир? Твой мир!       Лорд Росс нахмурился.       — Не думаю, что ты понимаешь, о чем говоришь.       — Так объясни! — зло воскликнула я.       Он раздраженно поморщился, но когда заговорил, его тон был ровным.       — После смерти твоей бабушки, я погрузился в работу. Мы с Атанасом много экспериментировали, работая на стыке наших наук, пробуя создать усовершенствованные пророчества.       Атанас Рилски был известным ритуалистом, двоюродным дедом Стефании. О том, что лорд Росс бросил новорожденную Рене на домовых эльфов я тоже знала.       Говорят, он любил бабушку Давинию, но прожив с ним почти всю сознательную жизнь, я сомневалась, что он способен на подобное. Дед заботился обо мне и о Рене, но это была забота компьютера о комнатных цветах, — он вычислял, что и в каком количестве нужно нам для комфортной жизни, и контролировал, чтобы мы это получили.       До встречи с Чарли это даже не казалось чем-то странным.       — Мы планировали предсказать самое значимое событие для магического общества в ближайшие полвека. Не буду утомлять тебя деталями разработок, но спустя несколько лет был создан ритуал, который давал бы всю необходимую информацию для дальнейших расчетов. В этом была грандиозность нашего замысла: в случае успеха мы получали не обычное метафоричное высказывание предсказательницы, разгадать все смыслы которого удается только после того, как оно исполнится. — Голос деда уже не казался спокойным, полный едва сдерживаемых эмоций. Я впервые видела его таким взволнованным. — Нет, это был бы точный прогноз, с мельчайшими деталями, необходимыми для его контроля! Предсказание из мистического искусства становилось полноценной наукой, объективной, подвластной расчетам!       Он перевел дыхание и с усилием сфокусировался на моем лице.       — Ритуал был опасен, но открывал невероятные горизонты.       Его руки сжались в кулаки, теперь голос звучал глухо.       — У нас… получилось. Благодаря полученным данным я высчитал рождение ребенка, у которого будет достаточно могущества, чтобы изменить существующее мироустройство. Его должна была родить дочь Чарли Свона, пятнадцатилетнего маггла из американского захолустья. Но ребенок мог стать опасен, оказаться… по другую сторону.       — Что это значит?       Дед помолчал, задумчиво разглядывая бокал с горной водой перед собой, затем решился:       — Над магическим миром давно занесен дамоклов меч, Изабелла. Маги сильны, но не всесильны; есть существа, против которых мы почти беззащитны. Об этом знают единицы, но в нашем мире продолжают жить потомки ламий, от которых маги скрываются уже третий век. Эти существа очень сильны, питаются людьми и почти неподвластны магии.       Он знает.       Дед удовлетворенно вздохнул, приняв мое волнение за страх.       — Ребенок пророчества мог родиться от одного из них. Это могло означать конец магического мира. Свирепые и безжалостные, они уничтожили бы нас так же, как уничтожают магглов. Но магглов миллиарды, а нас всего пара сотен тысяч. Я не мог этого допустить. Я отправил Рене…       Он сверлил меня взглядом.       — То, что ты оказалась сильной ведьмой, было неожиданностью, но сыграло на руку: никто не сомневался в причинах, побудивших меня принять в род бастарда.       — Ты использовал Чарли, украл у него ребенка… — возмущенно выдохнула я.       — Я не мог допустить, чтобы ты оказалась в Форксе! Эти… существа, — выплюнул он, — не способны на человеческие чувства. Единственный доступный для них способ найти пару — это жуткая противоестественная привязанность, возникающая с первой встречи, даже против желания партнеров. Ты каким-то чудом избежала своей участи, но все расчеты твердили, что, оказавшись в Форксе, ты встретишь одного из них и между вами возникнет эта связь! — Он перевел дыхание.       Я вспоминала заботу Эсме о своих детях. Сострадание Карлайла, заставившее его работать врачом, несмотря на вечную жажду крови. Яростный страх Розали за свою семью. Желание Элис уберечь брата от боли.       Так ли они не способны на человеческие чувства, как он считает?       — Я всегда заботился о тебе, Изабелла. Ты должна была выйти замуж и прожить жизнь в достатке и покое, с достойным мужем…       — Разве не логичнее было сделать так, чтобы у Чарли никогда не было детей? — недоуменно перебила я. — К чему все эти усилия удержать меня вдали от Форкса, от встречи с кровожадными потомками ламий, если я могла просто не рождаться?       Дед смотрел на меня с недоверием.       — Ты так ничего и не поняла? Ребенок — залог возвращения могущества магов! Мы уничтожим извечных врагов, выйдем из подполья! Больше не нужно будет скрываться, мир объединится и маги смогут занять свое место.       — И где оно, наше место? — Мне стало жутко от того, как сильно его слова напоминали агитационные речи Гриндевальда.       — На вершине, Изабелла, — снисходительно ответил дед, словно мне было пять. — Мы создадим империю и твой ребенок возглавит ее, вернет величие роду Росс. Мы прятались слишком долго, — как заклинание выдохнул лорд Росс, а у меня по спине поползли мурашки.       Я знала, кого он цитирует.       — Это безумие, — выдавила я.       Дед негромко рассмеялся.       — Ты всегда была слишком впечатлительна.       — Ты решил создать ребенка, который уничтожит мир!       — Будет иметь силу уничтожить, — не равно уничтожит. От нас зависит, как мы его используем.       — Разве у дитя пророчества может быть выбор?       Британского Темного Лорда, погибшего от руки такого ребенка в конце девяностых, приводили в пример на истории магии в Дурмстранге.       — Ты путаешь понятия, — раздраженно отрезал дед. — То, что мы создали, намного глобальнее нескольких загадочных фраз находящейся в трансе предсказательницы. И главное, что отличает их, — это возможность корректировать будущее, а не становиться безвольным свидетелем исполнения пророчества.       Я все еще сомневалась, но внутри зажглась безумная, отчаянная надежда.       — Вот как? И почему же ты не использовал свой ритуал, чтобы предсказать, куда я сбежала?       Болезненный блеск почти исчез из его глаз.       — Цена оказалась слишком высока. — Он поднял на меня равнодушный взгляд. — Бесплодие, невозможность продолжить род. Полагаю, в следующий раз платой стала бы жизнь.       Мерлин. Такую цену требует магия тьмы.       Сидя под звездным небом напротив человека, который спланировал мою жизнь, как шахматную партию, я чувствовала себя героиней фантасмагорического сна.       — Я не вернусь.       — У тебя нет другого выхода, — спокойно произнес он. — Я наблюдал за тобой с младенчества, ты никогда не могла смириться с давлением извне. Случайная встреча может лишить тебя воли, собственный разум предаст и ты навсегда останешься безвольной марионеткой уродливых, извращенных чувств. Даже врожденное слепое упрямство не поможет. Я — твое единственное спасение.       Он невозмутимо отпил из бокала и продолжил:       — Возможно, тебя действительно стоило ввести в курс дела раньше, но все к лучшему. Столкнувшись с жестокостью реального мира, ты станешь больше ценить семью и защиту, которую я предлагаю. Ты обвиняла меня в том, что у тебя никогда не было выбора. Так решай теперь. Только я могу спасти тебя от потери себя самой.       Лорд Росс в который раз недооценил мое «врожденное слепое упрямство». Оно пересилило даже узы сверхъестественной связи.       Я смотрела и смотрела на него, пока внутри переплетались такие разные чувства: смятение и ужас от его откровений; скорбь по человеку, который меня вырастил, и которого, как оказалось, я совсем не знала; горечь от осознания, сколько боли было вынесено зря; ослепляющая, исступленная радость, что у меня, у нас есть шанс; надежда...       В груди тем временем нарастал, пузырился истерический смех, и спустя несколько секунд я уже хохотала в голос, не в силах остановиться, словно находилась под чарами щекотки. Дед наблюдал за мной с таким озадаченным выражением, будто у него не складывался простейший пример; на холеном аристократическом лице оно смотрелось почти комично.       Я с трудом успокоилась, утерла выступившие слезы.       — Вы правы, лорд Росс — к моему удивлению, голос звучал почти спокойно. — Все к лучшему. Я научилась ценить семью. И защищать ее. Ульрих Йенсен не приносил мне клятв. Он лишь оказался достаточно отчаян — или безумен — чтобы угрожать моему отцу.       Дед сузил глаза, разгадывая смысл моих слов.       — Мне жаль нас, — я отбросила высокомерный тон, — тебя, меня, Рене. Но я не позволю вмешиваться в свою жизнь.       Жест, которым он схватил трость, казался почти машинальным, и было ясно, что спустя секунду он уже жалел о поспешном движении. Я только невесело усмехнулась.       — Это не угроза. Я еще помню о нашем родстве.       Магия не прощает нападения на родича, дед это знает не хуже меня.       — Это предупреждение: Чарли Свон под моей защитой.       — Ты делаешь ошибку, — негромко сказал дед, опустив, но не выпустив трость из рук; взгляд оставался настороженным.       Было неожиданно больно оказаться с ним по разные стороны.       Я встала, так и не притронувшись к обеду.       — Я сделала много ошибок, лорд Росс, но это не одна из них. Спасибо, — я присела в образцовом реверансе, не уточняя, за что благодарю.       Подходя к двери, я была почти готова к удару в спину, но его не последовало.       Официант проводил меня пристальным взглядом.       Выйдя из ресторана, я прищурилась на беспощадное майское солнце. Терпеть не могу жару.       Железные обручи долга, сковывавшие мою грудь, лопнули с громким треском. Я с трудом удержалась, чтобы опять не рассмеяться, пугая немногочисленных прохожих.       Нет, мисс Свон, ты не сойдешь с ума, не теперь.