До встречи в Тризионе

Каин приподнял брови, глядя на Авеля в упор: — Что? — он многозначительно развёл руками, во всей красе демонстрируя залитые кофе бумаги. — Что, по-твоему, оправдало бы это? Вопрос был риторический, и Авель это знал, не став отвечать. Каин всё ещё не мог отойти от шока, пытаясь осознать, что вся его дневная работа пошла насмарку. Абсолютно вся. И произошло это именно в то редкое мгновение, когда он лично решил заняться документацией «Прогресса», а не переложить все заботы на брата. Причём самое страшное было в том, что далеко не всё было набрано и распечатано на компьютере — некоторые отчёты Каин по старой привычке кропотливо написал вручную. Пальцы Каина вплелись в тёмно-каштановые волосы, откинув назад чёлку. Он с ужасом представил себе, как будет переписывать всё это. Настенные часы показывали, что до планового собрания совета директоров оставалось чуть больше часа. Каин резво встал, начав убираться на столе. — Отставить панику, — фыркнул Авель, заметив его манипуляции. — Сходи за Сашей, в восемь рук мы быстро всё переделаем. — А твоя голова способна иногда на неплохие идеи, — признал Каин. — Вот только твой помощничек, наверное, испугался и умотал к себе. — Спорим, что нет? — улыбнулся Авель. — Он на самом деле не из робких. Авель подошёл к двери и жестом конферансье, собирающегося открыть занавес, нажал на ручку. Одинокая фигура неуверенно маячила в коридоре. Этьен мгновенно обернулся на звук распахнувшейся двери. — Этьен, заходи, — позвал Авель. Этьен сделал несколько неуверенных шагов, глядя исключительно в пол. Скорости ему придало каиновское: — Ну, что ты там топчешься? Дело есть! После этих слов парень буквально влетел в кабинет. — Берёшь вот эти отчёты и переписываешь, — небрежно махнул рукой Каин, показывая на одну из четырёх стопок бумаг, лежавших на столе. — Потом дашь Авелю на подпись. Понял? — Да, сэр! — Присмотри за ним, — бросил Каин брату и быстро вышел. — Конечно, — иронично проворчал Авель себе под нос так, что не услышал даже Этьен. — А то я как раз уходить собирался. Авель забрал со стола стопку отчётов, пачку чистых листов, сел обратно на диван, подтянув ногой журнальный столик, и достал ручку из кармана камзола. Вытащив первый попавшийся отчёт (какая разница, всё равно ведь придётся переписывать их все), Авель склонился над листом бумаги, искоса поглядывая на Этьена, тихонько севшего за небольшой письменный стол сбоку от входа... Этьен выводил буквы так быстро и аккуратно, как только мог. За время своей работы он привык к тому, что если начальство отдаёт приказ, то нужно его выполнить во что бы то ни стало. Если тебе сказали — «пиши», то нужно писать, а уж чем и на чём ты это будешь делать — твои проблемы. Поэтому быть самостоятельным Этьен уже умел. К тому же ручная монотонная работа прекрасно позволяла не думать. Не думать, не думать, не думать. Думать — нельзя. Не думать — тактика изначально обречённая на провал, и Этьен проваливается — предсказуемо и быстро, проваливается с головой, со всеми потрохами после первого же негромкого оклика по имени. — Этьен. Прогрессор Каин... Нет. Не Каин хотя бы потому, что вышедший из кабинета мужчина назвал его «Авелем». А во-вторых, разуй глаза, Этьен, и не веди себя как наивный малолетний идиот, которым ты и не был никогда. Черты лица более мягкие, нет в них почти звериной резкости, знакомой тебе по многочисленным фотографиям. У прогрессора Каина загорелые запястья и стёртые пальцы (он всерьёз увлекается археологией, ты ведь знаешь), у человека, который многие месяцы ласковой улыбкой благодарил тебя за кофе, руки гитариста. Тонкие запястья и тонкие пальцы, которые хочется отогреть в собственных ладонях. — Этьен, — снова позвал Авель, поднявшись с дивана и замерев рядом. Он положил руку Этьену на плечо, легко и ненавязчиво: скорее успокаивающий жест, нежели тяжкий груз, пригибавший к земле. Этьен заколебался. — Я не знаю, что я здесь делаю, — наконец признался он. Этьен чувствовал себя беззащитным, почти обнажённым, он ждал в ответ чего-то легкомысленного, какой-то шутки вроде «ну, сейчас ты сидишь в кабинете прогрессора», но Авель только серьёзно посмотрел на него. Он пристально всматривался в лицо Этьена — и тому пришлось призвать все силы, чтобы не сжаться и не отвернуться, скрывая свои чувства. — А что ты хочешь делать? Этьен моргнул. — Я... — Ты хочешь остаться? — нажал Авель. В его голосе таилось беспокойство, которое он пытался скрыть. Этьен озадаченно склонил голову на бок и нахмурился. — Да, — признался Этьен. — Тогда оставайся. Этьен поджал губы. — Я не думаю, что всё так просто. — Разве? — с вызовом спросил Авель. — Ты хочешь остаться. Я хочу, чтобы ты остался. Все мысли в голове Этьена внезапно, словно с разбегу врезались в стену. — Вы хотите? — выпалил он. Сердце застучало в горле, воздуха стало резко не хватать. Этьен не мог не заметить, как исказилось лицо Авеля, на миг ставшее пустым — а потом в его глазах загорелось упрямство. — Конечно, да, — твёрдо ответил Авель. — Ты важен для меня. Я понимаю, ты согласился со мной работать, чтобы попасть в «Прогресс», но где-то на полпути я... — Авель закусил нижнюю губу. — Мне показалось, мы поладили. Я даже не представляю, что буду делать, если тебя здесь не будет. Не отрывая глаз от Авеля, нервно качнувшегося с пятки на носок, Этьен пытался уложить в голове эти слова. Внутри свернулся пушистый клубок: в груди разлилось тепло, дотянувшись до кончиков пальцев, а в душе вспыхнуло что-то лёгкое и сияющее. Этьен выдохнул — размеренно и ровно — в попытке собрать дрожавшие частицы себя в нечто хоть немного цельное. Тёмные глаза напротив широко раскрылись, когда он встал из-за стола и шагнул ближе, прижимаясь лбом к чужому плечу. Авель резко вздохнул, его руки нашли плечи Этьена — и внезапно стало легче. — Я не хочу, чтобы ты оставался из-за чувства долга, — сказал Авель. Этьен фыркнул. Он потянулся к руке Авеля, всё ещё лежавшей на его плече и сплёл их пальцы. Тихого вздоха в ответ с лихвой хватило, чтобы рассеять последние сомнения. — Я хочу остаться, — сказал Этьен и улыбнулся, когда истинность этих слов эхом откликнулась внутри.

✽✽✽

Авель смотрел на развернувшуюся вокруг него суету с любопытством естествоиспытателя, наблюдавшего за вознёй в муравейнике. Лёгкая паника была понятна: о его приезде сообщили за час до прибытия монорельса. Естественно, администрация «Нобельгейта» встала на уши, пытаясь успеть всё и сразу. Ещё бы! Прибывший с проверкой прогрессор Каин — это не штатная ежемесячная проверка и даже не наблюдатель от Совета «Альф». Авель не удивился, если бы они за этот час умудрились провести капитальный ремонт или что-то подобное. Специалистов Каин, укативший вместе с Сашей на очередные раскопки, отрядил просто зверских. Пять человек в мундирах одного из отделов САБ набросились на предоставленные им документы с энтузиазмом идущей в атаку стаи гребней смерти. Они развили бешеную активность, выискивая нестыковки, подозрительные допущения и прочие свидетельства того, что совет директоров «Нобельгейта» может быть замешан в производстве или распространении «Ментата-Х». А пока они проводили ревизию, начальника производства взял в оборот сам Авель с такой доброй и неописуемо ласковой улыбкой на лице, что у любого, увидевшего её, тут же возникало желание сбежать в пустоши и не вылезать оттуда до конца своих дней... Лантар настороженно наблюдал за заинтересованно разглядывающим производственное оборудование молодым человеком, одетым в строгую одежду чёрного цвета: брюки, заправленные в сапоги, рубашку и камзол. Никаких украшений, никаких лишних деталей. Сразу после приветствия прогрессор изъявил желание посетить один из химических цехов, любой, на выбор начальника производства, и Лантар не смог отказать. Не в этом случае. Плевать, что перед ним стоял двадцатитрёхлетний шкет, здесь и сейчас это олицетворение Магистрата и Совета «Альф», и выказывать пренебрежение им... Идиотов нет. Есть и менее болезненные способы самоубийства. Прогрессор неторопливо рассматривал мешалки и компрессоры, готовую и подготавливаемую к формированию продукцию, слушал пояснения Лантара и главного химика, выставлявшего производство в самом лучшем виде, но практически не задавал вопросов. Так, изредка поддерживая разговор и демонстрируя, что он всё-таки слушает. При этом он цепко осматривал пространство посветлевшими глазами и изредка хмурился... Авель чувствовал себя странно. Очень странно. Он не то чтобы нервничал, но ощущал, что здесь что-то не так, вот только понять, что именно, пока не мог. Чем дальше, тем больше Авель чувствовал нарастающий зуд, предупреждение тех крох магии, что достались ему от матери, о грядущих опасностях. Чётких видений не было, однако он не собирался игнорировать даже намёк на подозрение... Главный химик, человек по имени Персиваль Редмур, увлечённо расписывавший перспективы модернизации производства, осёкся, внезапно прикусив язык. Прогрессор, только что внимательно его слушавший, остановился и замер, лицо его похолодело, а глаза прищурились. — Господин Каин? — осипший голос Персиваля разбил повисшую напряжённую тишину. — Неопределённо... — голос прогрессора отдавал металлом. — Неопределённо, но близко. — Э... — Персиваль откашлялся и сделал было попытку шагнуть вперёд, но тут же замер на месте, пригвождённый к полу ясно ощутимым тяжёлым взглядом прогрессора. — Господин Каин, вас что-то обеспокоило? Минуту прогрессор равнодушно сверлил замершего Персиваля взглядом, после чего повернулся к начальнику производства: — Господин Лантар? — Да, прогрессор? — еле выдохнул Лантар. — Было приятно с вами увидеться. Магистрат и Совет «Альф» получат мой отчёт. Сегодня. Кивнув, малолетнее чудовище быстрым шагом направилось к выходу, причём к боковому. Лантар и Персиваль переглянулись, одинаково бледные и мало что понимавшие... Авеля несло. Он шагал по коридорам, бездумно сворачивая то влево, то вправо, спускаясь по каким-то лестницам, поднимаясь. Видения вели его, маршрут горел в сознании, словно путь в навигаторе, он нёсся вперёд, чувствуя, как щёлкают невидимые часы, отсчитывая время. Щёлк. Левый коридор. Щёлк. Свернуть направо, спуститься по лестнице. Щёлк. Угрозы от живых нет. Но это не отменяет её. Обычная мина, простая растяжка. Или замаскированный фотоэлемент. Или просто датчик, срабатывающий на вибрацию. Ядовитый газ. Дроид. Продолжать можно долго. Шаг, ещё шаг, ещё... Авель шёл по коридору, и ему казалось, что он проламывает пространство. Воздух сгустился, перед глазами плыло, его тянуло то в одну сторону, то в другую. Авелю казалось, что он кричит, он рвался вперёд, а воздух резал кожу невидимыми лезвиями, вырывая куски мяса, сбивал с ног диким напором, заставляя свернуть в сторону. Но сворачивать было нельзя, из коридоров несло смертью, поэтому он упрямо шёл вперёд, закрыв глаза, не видя, не слыша. Металл под ногами сменился песком, но Авель не остановился, не замедлился. Его шатало, норовило то и дело повести в сторону, но он упрямо шёл вперёд, с каждым шагом дыша всё тяжелее. Чужое внимание плавило песок в стекло, заставляло его дрожать под ногами, обжигая подошвы сапог. Неожиданно из его глаз и ушей потекли тонкие струйки крови, и Авель взвыл, тихо, обречённо, падая на землю...