До встречи в Тризионе

Вспышка. Тело, закованное в чёрные доспехи, падает на землю, заливая её кровью, хлынувшей из многочисленных ран. Алые глаза, секунду назад такие яркие, гаснут. В воздухе разливается удовлетворение от хорошо сделанной работы и страх. Стылый страх, переходящий в дикий, животный ужас и панику. Вспышка. Отчаянно кричит мужчина, упавший на колени, хрипящий и царапающий пальцами грудь, словно пытающийся вырвать себе сердце. Пронзительно-жёлтые глаза наливаются кровью, вязкой, густой. Крик переходит в вой, от которого трескаются стены, разлетаются предметы и умирают вбежавшие на крик слуги. Вспышка. В том, кто вернулся из Бездны, больше нет разума, только инстинкты. И жажда убивать. Больше ничего. Заклинания рвут небо и лепестками погребальных цветов падают на поверхность, выжигая её дотла. Теперь тут царит смерть. Вспышка. Слабый мальчишка, не имеющий и сотой доли способностей своей наставницы, замкнувшийся в себе после её гибели. Но он умён и не умеет сдаваться. Он собирается закончить начатое ею дело, пусть это и не принесёт ему теперь ни радости, ни покоя. Вспышка. Дряхлый старик в широкой мантии с низко надвинутым капюшоном с тоской смотрит в окно. За ним только вечная ночь... И никакого рассвета. Вспышка. Ниммель проснулась только к вечеру, чувствуя себя не большим, чем эхом событий, которые не должны были произойти. К тому времени как она вышла из душа, Герден уже погрузил листы лазаньи в кипящую воду и передал Ниммель тёрку и мускатный орех. — Натереть, — Герден указал на орех, — вытащить через три минуты, — кивнул на кастрюлю. — Справитесь? — Конечно, — улыбнулась Ниммель. Они отлично взаимодействовали в быту: не мешали друг другу, сталкиваясь, обменивались короткими шутками. Герден командовал, Ниммель охотно признавала за ним такое право как за более опытным поваром, имевшим, как оказалось, богатый опыт готовки калорийной и безумно вкусной пищи. — Я из большой семьи. По выходным всегда готовили мы с отцом, позволяя матери и сёстрам спать дольше и выходить только к позднему завтраку. Отец превосходно готовил мясо, и выходные у меня ассоциируются с запахами из кухни, — заметив интерес Ниммель, пояснил Герден. — Хлеб, мясо, специи, яблоки. Как подрос, стал помогать. Так что прокормить пару десятков гостей при наличии минимального набора продуктов и доступа к любому огню, хоть бы к костру из еловых шишек, для меня не проблема. Проблема в наличии, так сказать, аудитории. У сестёр свои семьи, и вы у меня — первый повод готовить за многие годы. — А родители? — Война Фоден. — Простите. Герден дёрнул щекой и слабо улыбнулся. Ниммель подалась вперёд, положила руку Гердену на плечо и подумала о том, что все они потеряли кого-то важного. А потом — что хорошо, что эти кто-то у них были. И что они живы, пока о них помнят.