Бегство с небес

Амара уже третий месяц ничем не была занята и скучала, заставляя левитировать все вокруг. Это ее немного успокаивало. В помещении, залитом ярким белым светом, она ощущала дискомфорт и уязвимость. Поэтому она просто сидела с закрытыми глазами, откинув голову назад, сама левитируя. Ей были чужды сотворенные богом предметы: дом белый защищенный кокон, который Чак назвал смешным и коротким словом «дом». Она до сих пор не понимала, для чего необходима была вся эта бутафория и вся эта театральная «гротескность», если все могло быть проще, практичнее, правдивее – немного первозданной пустоты… Но нет… Чак все эти три месяца носится как угорелый где-то по закоулкам пространства, создавая время и вселенную из обрывочной ткани пустоты, разметанной на триллионы космических лет. Несмотря на свой горячий темперамент и юношеский максимализм, с его вечной уверенностью в том, что все получится и пройдет по плану он сначала навещал сестру часто, потом все реже и реже, и вот последний месяц она его вовсе не видела. Она поняла причины отсутствия своего брата и помогала ему чем могла: латала дыры в пространстве, плохо заделанные неумелой рукой младшего брат, разглаживала искривления реальности, распутывала петли времени. Тьма понимала, что создание вселенной и поддержание ее работоспособности это колоссальный и труд, требующий полной самоотдачи и постоянного внимания от создателя. Первые несколько месяцев после создания каждого из миров Чак проводил на иголках. Как взбудораженный новым страшным рассказом бабушки, ребенок, он видел во всяком плюсе минус, на всяком свету тень и рьяно старался это исправить, даже тогда, когда это было не нужно вовсе, что порождало новые проблемы. Однажды например, когда Бог создал Землю, она показалась ему идеальной и Чак в нее сразу же влюбился. Однако, в районе двух островов Атлантического океана он заметил пространственно – временной разлом, который попытался расправить сам. « Я же ни какой-то идиот, - Думал про себя Бог, неумелыми движениями хватая пространство. – Неужели смог бы я создать вселенную, не будучи способным на все?» он глубоко вдохнул и резко дернул нити реальности. Пространство, как паутина старого древнего паука, в которую попалась – таки неопытная мушка, зазвенело и схватило бога. Оно лишало его способности перемешаться и творить. И слава всему сущему, что Амара была неподалеку. Она скептическим взглядом окинула происходящее и, удивленно приподняв бровь, уставилась на Чака: - Любезный брат, - начала она спокойно как всегда но в ее голосе явно звучала ирония. – не разрешишь ли ты мне поинтересоваться, чем ты тут таким занимался? Чак гордо молчал, отведя взгляд, понимая, насколько нелепо сейчас выглядит, но все же страясь не терять лицо. - Творил, - сухо бросил он в лицо сестре и снова замолчал, думая о том, что ее помощь ему бы не помешала. Амара, с грацией пантеры, спокойной и в тоже время пружинящей походкой, с ухмылкой обошла его вокруг: - Даты так вляпался, хуже чем та белка, в твоем предыдущем мире. Вся смолой перемазалась, бедная, и прилипла к елке… Хорошая была белочка, добрая, только глупая, - Тьма еле сдерживала смех. – только жаль глупенькая была, маленькая и лезла в то, в чем не разбирается… Амара улыбалась и смотрела на Чака. Тот был раздосадован: - Это я то не разбираюсь! А кто создал вселенную?! Кто сотворил из ткани мирозданья новую вселенную, причем не одну?! Кто… - он в порыве эмоций сильно дернул за одну из нитей пространства. Она моментально среагировала и еще секунду назад бог, стоявший на траве, завязался куличиком и стал левитировать. Амара прыснула и покатилась со смеху. Она смеялась, в первый раз за вечность, да так, что из глаз текли слезы и временами из груди вырывался какой- то свист. Богу было не смешно. Ему не было больно, просто он чувствовал досаду на свою беспомощность и легкую обиду на сестру, которая вместо того, чтобы поспешить ему на помощь, смеется от всей своей космической сути. Но ее смех был настолько заразителен и весел, что и сам Чак начал смеяться, будучи свернутым в калачик: - Неужели я настолько смешно и нелепо выгляжу?- спросил бог с несчастным и одновременно милым выражением на лице. Амара подошла к нему и слегка дотронувшись до мест сплетения нитей с божественной сущностью, легко распутала их. Благодарный Чак обнял старшую сестра, но вновь сделалась серьезной и непробиваемой как броня. Она контролировала каждый обрывок нитей и сплетала их снова в единую ткань вселенной: - Если бы ты меня сразу позвал, - сказала Тьма серьезным тоном.- Я бы смогла залечить этот разлом, а теперь, после твоего «вплетения», даже вместе мы это исправить не в силах… к тому же, ты немного дорвал дыру в пространстве, и теперь она образует… треугольник, - дала название этой фигуре Амара. – Теперь это будет «затерянный треугольник, опасный даже для нас с тобой, - она перевела взгляд на Бога. Он запомнил ее слова очень хорошо, и внушил это название людям, ведь не зря до сих пор Бермудский «треугольник» называют «затерянным». Амара улыбнулась этим приятным воспоминаниям. Они будто согревали ее изнутри. Но тьма беспокоилась за Чака, и очень хотела скорее его увидеть… В подобном ожидании прошло еще 5 лет. Однажды она ощутила под куполом чье-то присутствие. Обернувшись в ту сторону, Амара наконец увидела брата. Он изменился, осунулся, будто постарел, иссох и умудрился. Он был в космической пыли, звездных царапинах и на плече красовалась глубокая рана, нанесенная осколком первородной пустоты. Уставшим взглядом он окинул все в «доме» и присел на «пол», ну, так он называл поверхность пространства, находившуюся внизу: - Все, - сказал Бог и закрыл глаза, как и Амара, наслаждая тишиной и покоем. Это пожалуй больше всего и повергло в шок Тьму. Настолько, что она перестала левитировать и опустилась рядом с Чаком: - У тебя все в порядке?- как заботливая старшая сестра она излечивала рану на плече и бесчисленные царапины. Скоро все ранки затянулись, но морщины вокруг глаз и на лбу так и остались. Амара только сейчас поняла, что за все он платил цену и это теперь навсегда станет частью его внешности, которую он для себя избрал, и самой космической сути. Она улыбнулась: - Теперь ты меня понял, брат? – она была горда им, как никогда за все время. Но на удивление, Бог раскрыл глаза все с тем же прищуром лиса, однако ставшего более мудрым и терпеливым. Его хитрый голубой глаз устремился на Амару: - Я понял, что никогда невозможно получить все сразу без единой оплошности и изъяна, иногда нужно уметь ждать и терпеть, чтобы не потерять все, что имеешь… Я так сильно люблю этот мир, это мое детище, он так сильно дорог мне, насколько только может быть мне что-либо дорого… так же дорог, как ты, сестра… Амара теперь видела в этом космическом существе не только своего брата – вселенского «остолопа», но реального конкурента, внушающего искреннее уважение и даже благоговейный страх. Она увидела накопившуюся в нем мощь, энергию не хаотического непостоянного, а стабильную устойчивую силу, способную не только создавать и поддерживать миры одним мановением воли, слегка приподняв бровь, но и целенаправленно разрушать саму ткань мирозданья, даже саму тьму, Амару… Впервые за вечность она испытала страх, ей захотелось куда-нибудь спрятаться или укутаться пустой и не выходить оттуда. На одно мгновение… В следующую секунду, уже совладав с собой, внешне спокойная Амара непринужденно предложила: - А давай создадим существ, по силе суммарно равных нам с тобой… Проронено это было как бы невзначай, но тьма знала, что эта идея очень крепко засела с этой самой секунды в голове ее братишки… Все на чашах весов смешивалось, в ее понимании, и Амару пугал этот непредсказуемый, слишком реальный шаткий баланс…