Бегство с небес

Прошло пару десятков лет. Бог залатал почти все пространственно-временные дыры, выпрямил все изломы ткани мироздания, завершил формирование вселенной до конца. Он назвал ее «миром». Это слово внушало ему и Амаре покой и напоминало как о первозданной пустоте, единстве света и тьмы, так и о его рождении. Тогда бог вернулся «домой», под белоснежно- белый купол света. Амара по своему обыкновению плела узоры нитей мироздания, выплетая кусочки пустоты, заставляя их левитировать в пределах купола, собираться в причудливые стайки и скопления и кружиться высоко над тьмой. Она создавала себе атмосферу локального уюта, над своей головой, не посягая на окружающий ее свет, что говорило о полном принятии творения Бога. Чак улыбнулся приятной улыбкой, он был искренне рад прекращению их перепалок, хотя и не знал всех истинных причин таких перемен. Амаре шел визуальный облик, он был таким же чувственным и глубоким, как сама ее суть. Даже изгиб бровей полностью повторял колебание ее энергии в минуту саркастического настроения. Она обернулась к Чаку и ее цепкий взгляд ее иссине - черных глаз одарил брата нежностью и благосклонной радостью, какую обычно излучают старшие сестры в отношении младший сестер и братьев: - Здравствуй, брат,- ее волосы темного шоколада растеклись по плечам и спине.- Я хочу верить в то, что ты просто рад меня видеть, но вряд ли ты зашел бы ко мне просто так. В последнее время мы с тобой немного потеряли связь и перестали общаться. Во всех смыслах… Слово «немного» она выделила интонацией, не допускавшей никаких иных толкований, кроме одного – это та темная ирония, свойственная чувствам обиды и разочарования. Чак ощущал чувство вины. Он приблизился к сестре и , обняв ее крепко и по-братски, положил голову ей на плечо. Чак не хотел говорить, потому что знал – Амара поймет его. Сначала Тьма хотела отстраниться и даже приподняла колкий подбородок лишь бы не соприкасаться с физическим обликом брата, но тут она почувствовала как в нем светлыми волнами колышется раскаяние, стыд и вина… она выдохнула и положила свои руки ему на плечи: - Ты – хитрец, - сказала Тьма уже без тени иронии. – Я ведь скучаю по тебе, - так она назвала чувство тянущихся и постепенно рвущихся нитей мироздания, соединяющих родственные существа. Она уткнулась носом в волосы брата. Они снова пахли вселенной такой странной, загадочной, новой. От этого запаха у Тьмы кружилась голова, и по самой ее сути проходила дрожь. Но пахло от него и космической пылью. После такого глубокого вдоха Амаре захотелось избавиться от этой «ерунды» в ее физической оболочке. Тьма набрала в грудь воздуха и очень резким движением легких через нос и рот выдохнула ее. Это получилось довольно смешно: - Давай назовем это «чих», - сказал младший брат, весело ухмыляясь, наблюдая за попытками сестры избавиться от надоедливой космической пыли путем преобразования ее в фрагменты одеяния. Амара с укором посмотрела на Чака: - Называй как хочешь, но делать это было не очень то приятно, - она повернулась спиной к богу не от обиды, а чтобы преобразовать очередной фрагмент космической ткани в нечто новое: -Гляди, - она резко развернулась. На ее физическом теле красовалось темно-бордовое платье с разрезом на левой ноге. Черные вплетения рукавов идеально встраивались в общую концепцию наряда. Немного ошарашенный инициативностью и творческой креативностью сестры Бог стоял с раскрытым ртом: - Это… - слова не шли и приходилось выталкивать их из самой его космической сущности. – Это.. просто…. Это восхитительно! – наконец воскликнул он, обходя Амару со всех сторон. Тьма стояла с победной усмешкой на лице, приподняв брови и колкий подбородок, к иссине–черных глазах плясали огоньки азарта и гордости за саму себя: - Я хочу назвать это «одежда», а себя, - указав на свое физическое воплощение, проговорила Амара. – «Модельером». А что? По-моему звучит не плохо. Бог рассмеялся: -Все для тебя, сестренка! – и тут он будто вспомнил что-то важное. – У меня для тебя есть приятный сюрприз! - он соединил руки ладонями и сжал их, взгляд был одухотворенным и в нем сквозил азарт. Амара опять многозначительно приподняла левую бровь, она была, в замешательстве и немного в ступоре. Она с интересом глянула на бога, слегка опустив подбородок, будто выказывая этим покорность и терпеливость, ожидая продолжения. Чак снова по-детски радостный почти подлетел к ней: -Закрой свою суть, не подглядывай! Тьма повиновалась, летавшие над ней обрывки пустоты спустились ниже и облепили ее, все чувства снова пропали: -Я готова, - сказала Амара, слегка склонив голову к правому плечу. Чак щелкнул пальцами и послышался сильный треск и в следующую секунду купол треснул и стал прахом, который Бог собрал в шар первородного света: -Можешь открываться! Амара, достаточно ошарашенная мощным треском, почти сорвала с себя полог. Открыв свою суть, она не поверила тому, что видела. Они стояли на траве зеленой и высокой, доходившей им по пояс и источавшей пряный сладкий аромат; над их головами светился яркий шар света - «солнце», и будто другой, более крупный купол окружал их, приятного голубого цвета, постоянно перетекающего от одного оттенка к другому — все наполнялось теплом, свежестью: новыми ароматами, которые так озадачивали и плеяли Амару. Она замерла в нерешительности — ее пугал и одновременно завораживал этот мир. Новые виды и запахи дурманили сущность Тьмы, она будто пьянела ощущая даже малую их долю под белым куполом, а здесь они становились реальностью и ими было пропитано все. Но все же она пересилила себя и сделав шаг вперед вдохнула мелко и нерешительно. Трава приятно заскрипела под ее шагом и платье зашуршало, касаясь каждой травинки. Сознание заполнилось новыми ощущениями, от которых хотелось неведомо чего. Она была так одухотворена, как никогда раньше не была, а потому не заметила, как по ее щеке пробежала соленая вода, оставляя легкую блестящую дорожку. Младший брат заметил это и улыбнулся: -У меня тоже так было, - проговорил он как более опытный. - Я назвал это «слезами»... Амара быстро смахнула с щеки влагу и вновь попыталась принять отчужденный облик. Но этот мир слишком располагал быть открытым. Потому она дальше пошла по траве с улыбкой все ускоряясь, и вскоре, побежав. Впервые она почувствовала себя такой же как Чак : беззаботной, веселой, с уверенностью,что все прекрасно и идеально. Пробежав несколько метров она специально упала в траву, которая отпружинив, удержала Амару мягко и бережно. Все вокруг было пропитано уютом и заботой. Она закрыла глаза, теперь уже полной грудью вдыхая ароматы этого мира. Чак тихонько подошел к ней и сел рядом, дав ей минутку насладиться представленным им проектом: -А ты знаешь, - начал он ласково и издалека. - Это ведь еще не все... Амара, в конец озадаченная, взглянула на брата совсем удивленными глазами, чей иссине- черный металлический блеск сменился на цвет крепкого кофе: -Что ты имеешь ввиду? -Помнишь ты говорила мне об идее, создать кого-то суммарно по силе равным нам? Я очень долго размышлял над этим, и теперь после создания и доведения до совершенства всей этой вселенной, - Чак указал рукой на все вокруг. - Я понял, что она слишком пуста и скучна... нам просто необходима... «семья»... - последнее слово он произнес в раздумьях, как назвать острую потребность не быть одному. Амара поняла его по-своему, та видела семью как то, что всегда будет рядом, поддержит тебя в любую секунду, никогда не предаст и не бросит одного, то есть семьей она считала себя и Бога. Она слегка наморщила лоб: -А я для тебя разве не семья?- произнесла она с легким укором, который однако ясно передал все внутренние колебания тьмы. Бог тут же сжал ее ладонь в своей: -Ты что? Ты моя семья в первую очередь, просто нам не с кем поделиться, тем что мы сделали, какую гигантскую работу провернули, и я решил, что существа, почти такие же могущественные как мы смогут оценить и наши труды по достоинству... -Но зачем?! - непонимающе спросила Амара. Она не представляла, зачем Богу нужна была оценка каких-то «созданий». Тьма взяла себя в руки и вспомнила о том, что сама предлагала эту идею, а также о причинах того предложения. А потому она миролюбиво улыбнулась и сказала: -Что ж, раз тебе это нужно, тогда сотворим их вместе. В каждого вложим по части нашей силы. Чак услышав это предложение был на седьмом небе от счастья и они с сестрой приступили к работе. Оба они старательно плели нити пространства, соединяя с крупицами времени, которые получали преобразовывая прах купола. Так были созданы сущности архангелов, сосуды их мощности и характера. Так прошло около двух недель. Наконец пришло время их «запитывать» - наполнять космической мощью. В тот день Чак, уже изрядно измотанный латанием Бермудского треугольника (там открылся временной портал, в который затягивало все что ни попадя), пришел к Амаре едва живой в космическом плане: вместо ярко свечения он источал слабое сияние, временами мелькая. Сестра за него перепугалась. Она заставила его сесть и занялась преобразованием темной энергии в свет, передавая его Богу. Она не могла понять, где он умудрился настолько сильно пострадать, что даже ей едва хватало сил на его восстановление. Она ничего ему не говорила и не спрашивала просто молча латала, закусив губу до крови от беспокойства. Так продолжалось несколько часов. Наконец, закончив, Амара отстранилась и слабо повела плечами, она испытала холод. Чак смотрел на нее благодарно, но не это успокоило сестру — его свечение снова стало статичным и достаточно сильным. Бог тихо проговорил, будто чего-то стыдясь: - Сестра... Ты можешь на меня сердиться, но сегодня я не только портал успел закрыть.... я напитал всех архангелов... Амара слегка качнулась: -Всех!? - она гневно дышала и ее глаза снова стали наполняться иссине-черной металичностью. - Ты хоть понимаешь, что ты мог умереть? Чак опустил взляд в пол и проронил «извини»: - нет уж, дорогой мой брат! На этот раз этим «извини» ты не отделаешься! Я хотела честно разделить между нами эту работу ради нашей же общей безопасности! Вселенной необходим баланс! Поэтому сейчас ты остаешься тут, а я иду и дополняю твоих …. Архангелов... - последнее слово должно было звучать язвительно, но Чаку оно даже понравилось. - И не заставляй привязывать тебя! - последнюю фразу Амара говорила пытавшемуся встать Чаку. Тот послушно сел обратно. В глазах сестры он видел сильный гнев смешанный с обидой и решил не усугублять ситуацию. Задержав на нем взгляд еще на несколько секунд, Амара резко развернулась и пронеслась в несколько секунд (по воздуху)до того места где стояли почти полностью «запитанные» сосуды сути архангелов. Их было четверо, на них было выверено корявым почерком Чака: «Михаил», «Рафаил», «Люцифер», «Габриэль». Два последних имени предложила Тьма, и, посовещавшись они с небольшими коррективами были приняты. «Михаил» был «запитан» под завязку и Амаре оставалось лишь упорядочить свет внутри него. Это заняло несколько секунд и она перешла к «Рафаилу» - тот, подобно первому был заполнен светом полностью и Амара также лишь упорядочила его свет. Перейдя к двум оставшимся архангелам — Люциферу и Габриэлю — Тьма почувствовала слабое трепетание своей сути, а это значило то, что они еще не переполнены светом, как два предыдущих экземпляра. В этих двоих света было ровно на половину, их можно было не переполнять, оставить место для опыта существования во вселенной, а поэтому Амара вложила в них и свою силу, иную чем божественную, при этом оставив место. Это заняло примерно 10 минут после чего довольная своей работой Амара отошла от них на 3 шага. Михаил и Рафаил были статично светлы, источали белый. А вот Люцифер и Габриэль получились непохожими ни на своих братьев ни на друг друга. Оба они мерцали, переливались: Люцифер от оранжевого до сдержанного алого, Габриэль — от ослепительно желтого до медово-золотистого. Внутри них не было статичности, но и хауса не было. Внутри этих двух архангелов будто был какой-то странный порядок, волнами свет мешался с темнотой и образовывал причудливые цвета и формы. Они уже были необычны, волшебны и красивы. Чак на цыпочках подошел к старшей сестре: - Я ведь как знала, что ты на месте не усидишь, - сестра обернулась к нему и посмотрела, вызывая в нем чувство вины. - Ну, и как тебе мои доработки? - спросила она указывая на ряд от Михаила до Габриэля. Бог подошел ко всем первых двух он прошел быстро, одобрительно кивая а на Люцифере и Габриэле замер в немом изумлении: - Как ты это сделала? - Чак не мог оторвать взгляд от сути Люцифера, перетекающей как содержимое лавовой лампы. - А ты взгляни на последнего, по-моему он тоже получился превосходно, - Амара не могла оторваться от двух последних братьев, из которых не могла выбрать фаворита. Бог подошел к последнему архангелу и тут что-то кольнуло его внутри: - Он слишком похож на меня... - случайно сказал он мысль вслух. Амара ухмыльнулась: - Конечно, он же результат нашей с тобой работы. Бог сам не понимал почему, но это сходство сутей его одновременно привлекало и пугало, он понял, что с последним архангелом ему будет сложнее всего. - Что ж, - проговорил Чак, подходя к Амаре. - Твое темное влияние сотворило шедевр. Пришло время вдохнуть в них жизнь. Он развернулся лицом к ряду еще не одушевленных сутей и щелкнул пальцами...