Тьма, Кровь и Сталь

«С давних времен мир окутан магической пеленой, которая проникает повсюду, во все уголки известных человечеству земель. И боги, что были до начала всего, поддерживают мировой баланс. Равновесие — основа мироздания. Что бы ни пытались сделать люди, как бы они не хотели поколебать Весы, баланс не будет нарушен, вплоть до десятой эры — до десятого бога.» Саграс Слепой, Первый пророк, 1Э.

      Монастырская жизнь может показаться скучной и безрадостной для стороннего наблюдателя. Постоянные молитвы, работа, богослужения и ограничения — вот удел выбравшего путь монаха или жреца. И, даже если проникнуть за закрытые ворота, несведущий человек увидит лишь послушников в робах, седых старцев с пыльными талмудами да услышит пение в молитвенном зале. Решительно не ясно, что же движет теми, кто добровольно запирает себя в четырёх стенах.       Но не все оказываются в монастыре по доброй воле. Кто-то не имеет выбора, когда ему объявляют свое решение родители. Остается лишь подчиниться и уйти в богослужение с головой. Блю Бёрд постигла такая участь и стала для неё… благом. Отметка темного Бога, отца первопричинного Хаоса, связала её с энергией, что струится в тенях, наполняет ночь и питает холод космоса. В непрерывных молитвах, смирении и учении Блю обретала связь со своим божеством, постигала искусство творение темных заклятий и посвящала свою жизнь служению своему Господину — Азр-Нулу. Обряд инициации был для неё самым желанным событием в жизни. В тринадцать лет она стала жрицей своего Бога и присоединилась к тем, кто тенью очищает и восстанавливает мир. Тень — сестра ночи, а ночь несет сон, покой и отдых. Не все тени значат тьму в душе жреца.       Когда Блю исполнилось шестнадцать, на неё снизошло откровение, ниспосланное Темным Господином, предупреждение о грядущем Зле, что может поколебать баланс Мировых Весов. План решительных действий родился в голове девушки почти что моментально. Она должна покинуть монастырь и исполнить волю Азр-Нула, ведь Он послал видение именно ей не случайно, наверняка неслучайно! Пришлось серьезно попотеть, чтобы сбежать и не попасться, а затем, не имея никакого конкретного плана, что ей делать дальше, Блю уверенно направилась прочь из города. Ночью. Одна. Только в монашеской робе, ученических туфельках и со своим верным посохом в руках. О, да, это была великолепная затея! Ночные тени едва слышно перешептывались за её спиной, указывали путь.       На протяжении всего пути в душе Блю нарастала тревога, ощущение близости к чему-то темному, потустороннему, небезопасному. Уже когда за деревьями показались башни древнего замка, оплетенного плющом, руки и колени девушки мелко дрожали. Полная луна скрылась за тучами, и в ночной тьме зловещая каменная громада наводила на Блю ужас. Крепче сжав посох, юная жрица глубоко вдохнула и шагнула за разрушенные ворота, повинуясь голосам Теней, ведущим её вперед. Вглубь. В темный каминный зал, в просторный холл, затем на винтовую лестницу, стремящуюся вниз, под землю, где сгущалась непроглядная тьма. Ведя по стенке рукой и взвизгивая от малейшего шороха, Блю продвигалась шажок за шажком вниз, пока не вышла в глубокий склеп. Тени уже чуть ли не кричали, указывая ей на большой каменный гроб.       Жрица поколебалась, но все же подошла ближе, воткнула острый штырь на конце своего посоха между крышкой гроба и его стенкой и с большим усилием все же смогла сдвинуть каменную плиту. Поднялось огромное облако пыли, заставившее девушку закашляться. Когда серые клубы рассеялись, Блю заглянула в гроб.       Там она увидела иссохший труп, в груди которого торчал деревянный кол. Девушка вознесла короткую молитву Азр-Нулу и, перегнувшись через стенку гроба, ухватилась обеими руками за кол. Ей даже пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться. В глаза упорно лезли золотистые кудряшки, но девушка не сдавалась, и через почти минуту упорной борьбы деревяшка поддалась и вышла из тела.       Блю отбросила кол, отряхнула руки и снова перегнулась через каменную стенку, заглядывая в гроб.       — Эй! Есть кто живой? — спросила она, внимательно глядя на труп, на который так упорно указывали ей тени. Когда же неизвестный внезапно распахнул ярко-желтые глаза, девушка взвизгнула, схватила посох и отпрыгнула назад. Из гроба медленно поднимался труп с огроменной дырой в груди, весь в паутине, пыли и обрывках истлевшей одежды, что едва держалась на этом почти что скелете, который и сам, казалось, держался на одном честном слове и был готов рассыпаться от каждого движения.       Полутруп двигался очень медленно и с явным трудом, однако, подняв взгляд на Блю, зарычал, хищно оскалил длинные клыки и пошел прямо к девушке.       — Н-не подходи! — пискнула Блю, выставляя перед собой посох. Однако, мертвецу было все равно, что там эта девчонка ему говорит.       Когда стало предельно ясно, что это трухлявое умертвие останавливаться не собирается, Блю собрала в кулак всё мужество, что только могло быть у шестнадцатилетней монашки, занесла посох над головой и с размаху воткнула острый штырь в пол перед собой. Заученные годами слова легко складывались в стройный текст молитвы, что равносильна заклинанию, и скапливались ярко-темной сферой на навершие из ограненного аметиста. С последним словом сфера лопнула, будто мыльный пузырь, высвобождая поток темной энергии, что с невероятной скоростью устремился вперед, прямо на ожившего мертвеца мощным лучом. Блю пришлось приложить огромное усилие, чтобы удержать посох в руках и не получить им же в нос из-за отдачи. Она плотно зажмурила глаза и даже отвернулась, пока поток энергии не прекратился. Когда же действие заклинания закончилось, Блю осторожно посмотрела на, предположительно, кучку пепла, уже успев десять раз проклясть всеми известными ей плохими словами Тени, что привели её сюда. Однако, к удивлению девушки, оживший труп не умер окончательно, а подвергся совершенно обратному эффекту — из иссохшего, обтянутого кожей скелета, он превратился во вполне симпатичного, молодого и даже привлекательного парня лет двадцати на вид. На его голове появились длинные черные волосы, под кожей, ставшей гладкой, пусть она и была всё ещё бледной, проступили заметные мышцы.       Прошло несколько до ужаса долгих секунд, в течение которых Блю изумленно смотрела на похорошевшего парня, а тот, в свою очередь, не менее изумленно осматривал её.       — Ты… Кто вообще такая? — первым прервал молчание парень.       — В каком это смысле?.. Я… Я вообще-то тут… Пришла… И… Вот, — крайне «информативно» ответила Блю, все ещё держа его перед собой.       — Это я уже понял, но мне интересны подробности. Что ты здесь делаешь?       Блю просто непонимающе смотрела на этого странного типа, пребывая в изумлении, кто он вообще такой и каким образом выдержал заряд тьмы прямо в лицо?       — Я сюда пришла, потому что меня привели Тени. А ты вообще кто?!       — Меня зовут Олвен, — представился парень. — А как твое имя?       — Моё Блю. Блю Бёрд.       — Что же, мы познакомились, теперь можем, наконец, выяснить, что вообще происходит, верно? — достаточно спокойно спросил Олвен. Он поправил на себе то, что осталось от рубашки, и скрестил руки на груди.       Девушка наконец-то перестала цепляться за посох так, будто бы от этого зависела её жизнь, и постаралась привести свои мысли в порядок. Олвен направился к выходу из склепа и начал подниматься по лестнице, а Блю последовала за ним, стараясь не споткнуться на высоких ступеньках о собственную мантию.       — Господин Азр-Нул послал мне откровение, что я должна найти... Эм-м... Кого-то, кто может, наверное, предотвратить что-то плохое. И я пришла, чтобы ты мне помогал! Вот! — сказала девушка уверенным голосом.       Олвен кивнул, осматривая одежду девушки.       — То есть, ты хочешь сказать, что в таком, как бы это сказать, непрактичном виде, ты решила самостоятельно исполнить волю бога и сделать то, значение чего сама до конца не понимаешь? Это забавно. Но что ты собираешься делать дальше?       Блю смутилась и отвела взгляд. Она ведь и вправду совершенно не имела понятия, зачем все это было нужно. Однако, это воля Господина! Разве могла она поступить иначе?       — Я не знаю, — честно призналась девушка. — Но Тени привели меня сюда, к тебе и… И… И вообще, как ты ещё живой?!       Олвен не смог удержаться, и с тяжелым вздохом закрыл своё лицо рукой. Он остановился на верхней ступени лестницы и повернулся к девушке, взглянув на неё.       — То есть, ты даже не знаешь, кого именно ты взялась освобождать из гроба в покинутом замке поздно ночью?       — Ну-у, вообще-то, нет, не знаю, — сказала Блю, пожав плечами. Она о таком даже и не задумывалась, пока Олвен не спросил. — И кто же ты?       — Вампир, — коротко ответил парень. — Это разве не было очевидно? Я и не думал, что уровень образования человеческих детей может стать ещё ниже.       Блю обиженно надула губки и скрестила руки на груди.       — Вообще-то, это очень и очень грубо! А грубить нехорошо! — вскинула курносый носик монашка. — И то, что ты — вампир, не дает тебе права быть таким невежливым со мной! Тем более, это совсем не объясняет, как ты пережил поток Тьмы!       Было сложно сдержаться от того, чтобы ещё раз не приложить руку к лицу, но Олвен смог.       — Вампиры — порождения твоего Бога, Его прямые потомки, черпающие энергию из тьмы, неужели тебе и это не было известно?       Блю помотала головой. За время своего обучения в монастыре она не встречала упоминания вампиров ни в одной книге, даже не слышала об их существовании.       Но это совсем не удивительно, ведь пару сотен лет назад люди очень постарались, чтобы уничтожить всех вампиров, до которых только могли дотянуться, а тех, кто пережил нападение, заточить в недоступных местах. Были стерты почти все упоминания об этом, кроме тех, что были записаны в слишком важных для мира книгах, поэтому и нет ничего удивительного в том, что обычная монашка не знала о таком выверте мироздания, как вампиры.       Олвен смиренно вздохнул и пошел дальше, в помещения, что были раньше жилыми комнатами. Там ещё должны были оставаться запасы одежды, которые ещё не истлели бы окончательно.       В одной из комнат он подошел к запертому шкафу и с легким хлопком воздуха, проникающего внутрь, открыл его дверцы. Внутри оказалась целая и достаточно красивая, хоть и старомодная, одежда. Блю в смущении отвернулась, чтобы не смотреть, как вампир переодевается. Через несколько минут он положил ей на плечо руку, заставив вздрогнуть. Монашка повернулась к нему и быстро окинула взглядом. На Олвене были черные брюки с широким поясом, высокие сапоги, свободная льняная рубашка, кожаный жилет, а на плечах накинут плащ с глубоким капюшоном.       — Идем отсюда. Раз уж твоему Богу и тебе так угодно, чтобы я вернулся в мир, так уж и быть, — сказал Олвен, прикрепляя к ремню ножны с тонким длинным мечом.       Блю кивнула, но сохраняла настороженный и серьезный вид.       — Если будешь плохо себя вести, у меня найдется и пара светлых заклинаний, — предупредила монашка вампира, чем вызвала только его усмешку. Олвен вышел из комнаты и, направляясь к выходу из замка, осматривался вокруг. Нужно будет приложить очень много усилий, чтобы привести замок в прежний вид, если он сюда ещё вернется. Однако, оставить древнюю постройку просто так им не дали.       Стоило вампиру покинуть темные залы, он уловил отвратный запах порождений Скверны. Олвен даже поморщился — пусть он сам происходит от Бога Тьмы, но отродьям до вампиров настолько же далеко, как от земли до луны. Из леса начали выходить гуманоиды, состоящие из черной, губительной для всего, чего она касается, субстанции, капающей с их тел на землю, неестественно двигающиеся, с длинными когтями и клыками. Олвен осмотрел противников и презрительно скривился, отталкивая Блю назад.       — Отойди, — коротко произнес вампир, доставая клинок из ножен и сжимая рукоять в одной руке, выставляя её перед собой. Давно он не держал это оружие в руках. Особых свойств оно не имело, это всего лишь очень качественный меч, который, впрочем, обладал достаточной остротой и прочностью, чтобы убить порождение Скверны. Поэтому Олвен резко бросился вперед, за секунду оказываясь рядом с первым противником, вонзая меч тому в место, где должно располагаться сердце. Лезвие с легкостью прошло через темную субстанцию насквозь — и вампир, легко подняв существо, насаженное на клинок, над землей, резким движением одной руки отбросил его в другое порождение. Широким шагом, больше похожим на танцевальное движение, Олвен ушел за спину того отродья, что попыталось подобраться к нему и нанести резкий удар когтями в спину, и отрубил ему голову горизонтальным взмахом меча. Осталось еще два противника. Они кинулись на Олвена с двух сторон, но он и не думал терять концентрацию. В последний момент вампир высоко подпрыгнул и, перелетая через голову существа, разрубил её пополам, легко приземляясь на ноги и разворачиваясь к последнему противнику. Ни секунды не медля, последнее отродье попыталось атаковать его, но вампир пригнулся, резко подался вперед, проскользнув под ударом, и, отведя меч назад, ударил существо по ногам, отрубая их, перехватил меч, и вогнал его в спину взвывшему порождению Скверны. Олвен точно не забыл как сражаться за все те годы, что провел в гробу. Взмахом стряхнув Скверну с лезвия, Олвен убрал меч обратно в ножны и осмотрелся в поисках Блю. Девушка с широко распахнутыми глазами следила за движениями вампира.        — Ты такой быстрый! — восхищенно сказала монашка, подходя к лужам темной субстанции, что остались от порождений. — А эти штуки противные. Прямо как те лужицы, что я видела по дороге сюда. Я даже собрала одну такую в баночку! — наивно заявила девушка.       — Ты сделала что? — шокировано переспросил Олвен.       Ещё больший шок его постиг, когда монашка продемонстрировала этот трофей, ведь оказалось, что это совсем не шутка.       — Зачем?       В ответ Блю только пожала плечами. Вампир всё-таки приложил руку к лицу.       — Боги, что вообще творится в этом мире… — выдохнул Олвен. — Ладно, идем. Нам ещё выяснять, что именно Азр-Нул от нас хочет.