У моего народа смерть — не конец. Корабль жизни возвращается в порт, протягиваешь руки, боги Баст и Сехмет отводят тебя на зелёный вельд, где раздолье и вечность — Первый мститель
— Сириус, не будь бабой. Прыгать с Астрм… Астранамими… Тьфу ты! С Астрономической башни не опасно! Мы же будем на метлах. — промямлила Эмилия. — Ох, Ремми будет так зол! Это так стимулирует. — воскликнул Сириус, еле выговаривая слова. Боль. Везде. Особенно в голове. Может кто-то кинул в меня Круцио? — Дорогуша, ик, отвечаю, что это очень важная миссия. Дамблдр… Дамлр… Наш директор будет только, ик, за! — абсолютно не аристократично произнес старший Блэк. — Ты, мать её, прав! ХВАТИТ. Нужно брать власть в свои руки. Развесим флаг Гриффиндора. ДОЛОЙ СЛИЗЕРИН. Сожжём их яму гадюк, — пьяно прокричала Эмилия, размахивая бутылкой посреди Большого зала. — Начнём же! Сириус… Сириус, собака сутулая, не спи.! Ну и хрен с тобой. Я и сама знаю, что нужно делать. Что-то мягкое и тёплое лежит за спиной. Равномерное дыхание. Нужно срочно повернуться. Может это Сириус? Кто же ещё? — О, Мерлин! — что этот напыщенный гиппокриф делает в моей комнате? Надо скинуть нахала. — Снейп, ты что, с ума сошла? Зачем дерёшься? — Регулус, собственной персоной, потерал ушибленный лоб, недовольно прожигая меня взглядом. — Какого черта мы в одной кровати? Что ты сделал, Блэк? Ты пожалеешь! И говори тише, голова болит, — воспоминания потихоньку начали возвращаться ко мне. Как я могла дойти до такого состояния, что добровольно пришла к этому придурку в постель? Как я вообще умудрилась попасть сюда, в его комнату? Нападение — не лучшая тактика, как говорил Сэнсэй, но другого выхода у меня нет. — Такого чёрта, что ты вчера ночью припёрлась ко мне в гостиную, благо на меня наткнулась, и чисто слизеринским шантажом заставила согласится лечь рядом с тобой пьяной. Причём именно поспать… Не больше. Тебе, видите-ли, страшно и скучно одной спать. Но, знаешь, если близость случится, а я знаю, что это случится, то только с вменяемой тобой, — спокойно произнес Блэк, подавая мне тюбик с зельем. — Это от головы. Не отравлено, клянусь Сириусом. — Тупые шутки у вас семейное, — придётся довериться и выпить. Иначе я просто умру от похмелья. И как же бесит его самодовольная рожа. — А ты случайно не опаздываешь, Снейп? Поговорим при лучшем времени о нас и твоём визите ко мне в пьяном виде. А ещё о том, почему ты пьёшь именно с моим братом, а не со мной, принцесса. Чёрт, время. Как я могла забыть! Нужно бежать к Дамблдору!***
Девушка подошла к горгульям возле кабинета директора. Не прошло и минуты, как дверь открылась. Как в настоящих фильмах-ужастиках. Вот только девушке совсем не страшно, а печально, чувство вины нахлынуло на Эми. Как она могла забыть о маме? — Мисс Снейп, доброе утро. Вижу у вас была не легкая ночка. Ко всему прочему прошу принять мои соболезнования, милое дитя, это большая утрата, — искренне, как подумала Эми, проговорил директор Дамблдор. — Благодарю вас, директор. Прошу прощения за опоздание. Я потерялась во времени, но сейчас готова к отправке, если это всё ещё возможно, — проговорила Эмилия. — Мисс Снейп, о чём вы? Вы, как и обычно, пунктуальны. Правда, ваш брат решил уехать пораньше, не дожидаясь вас, — лицо девушки, буквально на секунду изменилось в миг возвращаясь в прежнее — невозмутимое. — Думаю, его можно понять, мисс Снейп. Он всё же уже почти мужчина, глава рода, а мужчинам такого возраста и старше, уж поверьте мне, сложно показывать — как они думают — слабость другим, даже если это часть его родной семьи. Не серчайтесь на него, прошу. Эмилия, не говоря ни слова, вежливо кивнула директору. — Ну что-ж… Наверное, вам пора отправляться. Я сообщу вашим друзьям, где вы находитесь, — Эмилия уже собралась шагнуть в камин, как директор вновь начал говорить. — Оставайтесь крепкой духом, мисс Снейп, но помните, что слезы — отнють не знак слабости; и смерть — не конец пути. — А что же, если не конец? — слегка раздражённо спросила гриффиндорка. — Что есть смерть, как не новое интересное приключение? Тем более для такого оранизованно-интеллектуального и талантливого волшебника, как ваша матушка! Мы боимся смерти, милое дитя, потому, что она нам кажется неизведанной, не понятной и такой могильно-тёмной, что пробирает душу. Однако, что нам мешает зажечь свечу? Сделать свет? Воспоминание… Память — вот что зажигает свечу и отгоняет непомерную тьму и страх. А вам, мисс Снейп, нельзя бояться. Вы гриффиндорка и леди рода Принц. Много обязанностей так неожиданно рухнуло на ваши плечи, а страх ни за что не даст действовать. Но скорбить и плакать, естественно, можно. Даже, как думается мне, а думается мне и моему чудесному разуму хорошо, нужно. — Спасибо, профессор Дамблдор, — тихо, но искренне проговорила Эмилия, чувствуя как что-то меняется внутри, и исчезла в камине.