О сути бессмертной

Первой мыслью сиятельного Лорда Малфоя было: «С кем я вчера так надрался?», потому что в голове гудело как после запоя. Второй: «А что я вообще вчера делал?», потому что мышцы (все!) тянуло немилосердно. Он осторожно повёл лопаткой и… да нет, показалось. Он повёл лопаткой ещё раз… Или не показалось? Он открыл один глаз, осмотрел всё, в зоне видимости и закрыл его снова. Кажется не показалось. У него, и в правду, из спины торчали крылья. Крылья, ради Мерлина! – Иф! *** Волдеморт просыпался медленно и неохотно. Ему снилось что-то хорошее. Он кого-то догонял и… И что? Он в раздражении дёрнул хвостом. Хвостом… Хвостом? Хвостом!!! – Иф! *** Северус, широко улыбнувшийся зеркалу, даже не сразу понял от чего оно треснуло. Правда потом он заметил клыки и, ощупав их языком, понял что они, похоже, ядовитые… – Иф! *** – Иф!!! – на три голоса. Иф, мирно грызущий яблочко, чуть не подавился с перепугу. Где-то над головой задрожали стёкла. *** – И чего вы так раскричались? Всего лишь частичная трансформация. Тёмные маги, теперь уже гораздо больше похожие на людей, мрачно зыркнули на веселящегося гарадана и единогласно решили выпить. Для успокоения нервов. – Сопьётесь… – Если продолжишь нас так… встряхивать – точно сопьёмся, – кивнул Северус. – Ути-пути, какие мы нежные. Надо же! Палачи с тонкой и трепетной душевной организацией! – Иф насмешливо оглядел своих мужей, взглядом ясно демонстрируя всё, что он по этому поводу думает. – Предлагаете мне вокруг вас на цыпочках ходить? – Ты хотя бы предупреждай в следующий раз! – попросил уже отошедший Том. – А чего ты ожидал-то? Я же ясно сказало: Истинные, или Великие, Наги – это гигантские змеи. Антропоморфная форма для них вто-ри-чна. Радуйся, что у тебя с принятием сути случился только полу-оборот, а-то могло ведь и полностью обернуть. И ползал бы ты, за компанию с Нагини, ближайшие лет восемьдесят. У нагов вторая форма появляется только к 150 годам. Про альджелов тоже было сказано довольно конкретно. Они – это те кого магглы, и не только магглы, считают ангелами. А какая у ангелов отличительная черта (кроме нимба, который тебе, Люциус, по характеру не покладен)? Правильно – крылья. Ну а дроу, хоть и подземные, но всё же эльфы. А значит быть тебе, Северус, с ушами. При этом они, хоть и эльфы, а всё ж подземные. Поэтому за поколения мутаций у них чего только не выросло. Но не беспокойся, клыки у дроу, как и у вампиров, – втяжные. Ехидничающий Ифферидан многозначительно поднял к потолку палец, за что был немедленно обфыркан с трёх сторон. Спустя несколько минут молчания Северус не выдержал: – Расскажи… что-нибудь, – и, наткнувшись на вопросительный взгляд, конкретизировал, – О себе. То, что ты не рассказывал им… нам… раньше. – Мы не слишком часто говорили о прошлом. Как-то так получалось, что вот так сесть и поговорить было… не-то, что бы не с кем, нас всё таки было четверо и ни один бы не отказал, а скорее несвойственно. Не те характеры. Сэй был сумасшедшим учёным, и весь остальной мир воспринимал через призму своих экспериментов. Хи, отмороженный почти на все эмоции, желания выговориться обычно не испытывал и говорил только по делу. Ташу почему-то казалось, что он жалуется и ноет, а настоящему мужчине это не полагается. А меня мало что цепляло настолько сильно, что бы хотелось непременно выплеснуть из себя. А если и цепляло, то делать это я предпочитало не словами. Так что… давай конкретней. – Есть ли у тебя семья? – Помимо вас? Нет. Отец (или, учитывая специфику, скорее мать), будучи Главой общины, просто не успевал отвлекаться на меня. Да и не приняты у гараданов такие… наследственно-семейственные отношения. У нас нет понятия отец или мать в том смысле, что и у людей. Гарадан к трём годам уже вполне сформированная самостоятельная личность и в няньках уже не нуждается. Психологически мы к этому времени примерно на уровне человека двадцати лет. Дальше мы получаем знания и нарабатываем опыт, но характер у нас меняется не сильно. – Так рано… – Специфика. К трём годам у нас стабилизируется всё, что там у нас есть. И тогда же в полной мере проявляется бесформенность. Если к этому времени у гарадана не будет чётких границ собственного «Я», то он просто потеряется. Сам в себе. – Ладно, а… – и тут раздалось лёгкое дребезжание. – Извините, – и Иф начал вдумчиво искать по карманам источник звука. Карманов оказалось неожиданно много, но, в конце-концов, на свет было извлечено небольшое, с ладонь, сквозное зеркало в плетёной цветастой раме. Иф постучал по стеклу и в нём появилась виноватая мордочка. – Невилл? – Гарри… тут такое дело… ты не поверишь… – А ты попробуй. Вдруг поверю? – Ты помнишь наше с тобой соревнование? – Ну? – Я его кажется выиграл… – Не понял… – Ну… он меня сегодня сдёрнул, типа чтобы тренировать, и давай мне по мозгам ездить. Знаешь же сам. О судьбе Героя, о Великой Миссии, о Спасении Магического Мира, о Всеобщем Благе… Всё, как обычно, стандартная песня. Я слушаю его, слушаю и чувствую что постепенно косею. Он, видимо, заметил и давай меня расспрашивать чего я хочу, да о чём мечтаю. Он меня так достал, что я возьми, да и брякни, что у меня, дескать, неразделённая трагическая любовь. Он давай мне втирать про Силу Любви и про то, что я, такой весь хороший, мечта любой девушки. Я как заору, что мне не нужна девушка, что я вас люблю без памяти… Вот чего ты ржёшь, чего ржёшь?! – мордочка Лонгботтома в зеркале стала обиженно-возмущённой. – Прости, прости… Ох… Ну, просто… Ах-ха-ха… И дальше что? – И дальше он от удивления подавился вставной челюстью. Насмерть. И чего мне теперь делать? – Так, – с трудом отдышался Иф, – Активируй маячок, я приду и будем думать вместе. Отбой. – Отбой. Как только зеркало погасло Иф сполз из кресла на пол не в состоянии перестать смеяться. И смеялся до тех пор, пока Люциус не окатил его водой. – И-и-и? Не помню, чтобы собирался в душ. – Что это было? – Том не обратил на возмущение Иф особого внимания. Его грызло любопытство. – Курсе на втором, после ударной дозы яда василиска и слёз феникса, «Маска» стала потихоньку сползать. Это заметил Невилл, который тоже… прикидывался. Ну знаете, рыбак рыбака… и всё такое. Мы с ним поговорили, подумали и поняли что готовят нас для одного и того же, но по разным программам. И мы решили объединиться. Что-то мы делали, что-то не делали… В общем, однажды нам стало скучно и мы решили посоревноваться. Кто больше мелких гадостей сделает директору. Вроде «случайно» наступить ему всем весом на ногу, или подговорить домовиков налить ему в чай слабительного. И вот теперь Невилл обставил меня по всем статьям. – То-есть разговор сейчас шёл о… Дамблдоре? – неверяще уточнил Северус. Иф согласно кивнул, наблюдая за мужчинами. На их лицах (одинаково вытянутых и удивлённых), сначала прямо отпечаталось лёгкое непонимание, потом тяжёлая мыслительная деятельность, потом понимание, а потом последовала сцена, за которую многие продали бы душу не задумываясь. «Дико ржущие Северус Снэйп, Люциус Малфой и Волдеморт.»