***
Звон сирени, такой ужасно громкий и противный пронзился в перепонки настолько сильно, что казалось, будто они сейчас лопнут. Кто-то стащил с меня одеяло и начал теребить за плечо. — Да вставай ты, черт тебя дери! Чед хлопнул меня по лопатке, и матерясь под нос, пошёл на выход. В комнате была настоящая суматоха. Все повскакивали со своих мест, начали быстро одеваться, заправлять кровати. Я натянул на себя толстовку, штаны, старые кеды. Попробовал кое как уложить волосы, но они явно были против меня сегодня. Чеда на своём месте уже не было, как и большинства других подростков. Я вышел вместе со всеми в коридор. Огромная толпа детей начала спускаться вниз, этаж за этажом. Меня теснили со всех сторон, подростки толкались, ругались, даже дрались. — Давайте! Пошевеливайтесь! Жаба стояла у перил и давала оплеуху всем, кто медлил. Какому-то парню сильно досталось, ух. Мы спустились вниз, толпа последовала на задний двор. Я оглядывался по сторонам в поисках знакомых лиц, но никого не находил. Сирены продолжали визжать, но старшие кричали громче. С помощью военных толпу легко успокаивали, кому-то прилетало дубинками, кому-то прикладами автомата, кому-то вовсе кулаками. Кто-то обнял мою руку, я повернулся и увидел голубую макушку. Малька смотрела прямо на площадку с металлическими сиденьями. — Что происходит? — Увидишь. — Ответила она мне сухо. Сирена резко замолчала. В середине толпы зашевелились люди и расступились в разные стороны, создавая живой коридор для тех, кто выходил с заднего входа дома. Подростки опустили головы, я мог видеть лишь их макушки. Малька вжалась в мою руку сильнее, и через эту хватку я почувствовал дрожь. Военные открыли дверь и в ней показались три силуэта, выходящих друг за другом. Шаги были неспешные, тяжелые, даже можно сказать мучительные. Первым шел темноволосый костлявый парень в большой белой футболке и широких драных штанах, он был босым. Ноги проваливались в протоптанную нами землю, оставляя крупинки песка и травы между длинными пальцами. От холода на ступнях вылезли вены, которые пульсировали с большей силой, чем должно. Почти прозрачные руки свисали тяжелым грузом с худощавых плеч. Его лицо не выдавало никаких эмоций, он просто смотрел вниз. Я прошёл сквозь толпу ближе к коридору, и парень в этот момент приостановился и посмотрел на меня. Совершенно пустой взгляд, а внутри лишь смерть. Малька дёрнула меня за локоть, шикнув, чтобы я опустили голову. Движение продолжилось, когда военный тактично кашлянул. Следом шла девушка с маской на лице, прикрывающей все, кроме правого глаза. Для такой холодной погоды она была слишком легко одета: почти невесомое ситцевое платье и балетки. Своими длинными рыжими волосами она прикрывала костлявые плечи. Я видел, что ее настроение отличалось от остальных. Казалось, что под маской сияющая улыбка, своей тонкой рукой она аккуратно махала толпе, словно была известной звездой, которую фотографируют на красной дорожке. Она была такой обворожительной… Я смотрел ей вслед, запоминая ее походку и силуэт. Но потом взгляд мне преградил третий подросток: большой парень, который еле передвигал жирные ноги. Я успел увидеть лишь потную спину. Они прошли через ворота и остановились напротив железных стульев. Толпа зашевелилась к забору, отнесённому металлическими проволоками, и подняла глаза на площадку. Военные ударили один раз по прутьям. Троица повернулась в нашу сторону. Жирный парень заплакал. Внутри меня что-то екнуло. Второй удар. Троица стала усаживаться на стулья. Первый сел без промедления, все с тем же мертвым взглядом. Мне показалось, что в толпе он пытался найти меня и подать какой-то знак. Девушка, словно перышко, невесомо села на стул и положила белые руки на подлокотники. Ее ноги отплясывали чечетку, она явно была в хорошем расположении духа. С третим были свои трудности. Он упал на колени и зарыдал навзрыд. По телу пробежали мурашки. Откуда-то справа появилась Жаба и заорала: — Угнович, утри свои слёзы и сядь на гребанный стул! Парень заплакал ещё сильнее, прикрывая красное лицо руками. Жаба явно была не в духе, она громко цокнула и дала военным какой-то жест. Они схватили парня под руки и потащили к стулу. Он кричал, захлебываясь слезами и соплями, пытался вырваться, но в итоге все равно оказался на металлическом стуле. — Сидеть! Военный замахнулся прикладом автомата на парня, тот съежился от страха и вжался в спинку. Третий удар. Заработал механизм, представлявший собой систему безопасности на аттракционах. Чтобы человек никуда не выпал, только в этом случае, чтобы подросток никуда не сбежал. Он держал щиколотки, бёдра, талию, руки на подлокотниках, шею, и наконец голову, прижимая лоб металлической пластиной с отверстием слева. Четвёртый удар. Из-за спинок стульев вылезли металлические руки со шприцами, и приблизившись к головам, аккуратно вонзили свои длинные иглы в виски. Громкий вопль жирного парня перехватил мое дыхание. Я закрыл рот руками, чтобы не закричать. Все вокруг стояли и с безразличием смотрели на эту картину. Даже с некой усталостью, будто они жалеют это время, проведённое здесь. Малька погладила меня по спине и прошептала: «Главное не опускай глаза». В небе что-то громыхнуло, и по волосам побежала морось. Меня начало дико знобить. Пятый удар. Я дёрнулся, мои колени подкосились. Железные руки исчезли за спинками точно также быстро, как и появились. Подростки потихоньку начали засыпать. Худой парень перед тем, как закрыть глаза, успел найти меня в толпе и подарить прощальную улыбку. — Нет... нет... что... Я тихо шептал бред себе под нос, не замечая, как по щекам полились крупные капли. Мурашки бегали по телу туда и обратно, меня кидало то в жар, то в озноб. В голову потихоньку начала приходить мысль, что же сейчас передо мной происходит. Шестой удар. Механизм снова заработал. Стулья, на которых спали подростки, выпрямились, придерживая детей на себе. Я услышал щелчок, и пол на площадке начал разъезжаться в разные стороны, открывая нам огромное жарево, с едкими языками огня. Это была настоящая печь, растопленная для этих троих. На их мертвых лицах туда-сюда бегали пламяные огоньки, которые так и хотели дотронуться до этой молодой кожи и обжечь ее. Пол полностью скрылся, «оковы безопасности» отпустили из своих объятий подростков, и их безжизнееные тела упали прямо в жарево. Я закричал от неожиданности и упал на колени в сырую землю. Голова пульсировала с такой силой, что эта боль заглушала все звуки вокруг. Из мира словно выкачали весь кислород, я пытался ухватить хоть какую-то каплю, но у меня ничего не получалось. Кто-то опустился рядом и стал тянуть меня наверх. Голоса был едва слышимые, но очень знакомые. — Вставай. Я чувствовал панику, все вокруг смотрели на меня, что-то происходило, но я был слишком ошеломлен своим страхом. — Деннис, ты должен подняться. — Он не может… Они смотрят сюда. Кто-то снова начал тянуть меня с земли, уже с двух сторон. Мое тело словно стало весить целую тонну. — Возьми себя в руки, слышишь? — Они идут. Китай, что нам делать? Ужасный шипящий звук окружал меня повсюду. Осуждающие взгляды, перетоптанная земля, холодные острые капли дождя, чьи-то руки, стук в голове, и крутящее чувство в желудке. Военные почти приблизились к нам, как кто-то в первых рядах громко крикнул: «Эй, ублюдки!» Чед со всего размаху зарядил одному из ближайших по лицу, завязалась драка, перешедшая в полный хаос. Меня потащили к дому, когда Чеда ударили в живот и начали избивать ногами на земле.***
Как только я оказался перед унитазом, все нутро вышло наружу. Мое сердце колотилось с бешенной скоростью, мне казалось, что оно прямо сейчас выйдет из горла вместе с остальной едкой жидкостью. — Он не был готов. — Все в порядке, это его первый раз. — Я не предупредила его, чувствую себя теперь полным дерьмом. — Это все равно бы не помогло. Не переживай слишком. Я отполз к стене и засмеялся, очень громко и звонко, но потом смех перешёл в истерику. Слёзы водопадом шли по щекам, у меня не получалось их остановить. Неконтролируемые всхлипы ограждали меня от кислорода, я задыхался, но продолжал рыдать. Китай опустился передо мной и схватил за плечи. — Дыши. Он начал громко вдыхать и выдыхать воздух, двигая в такт головой. Было тяжело осознавать происходящее, но это монотонное действие возвращало меня в реальность. Я не успел поймать себя на моменте, когда начал дышать вместе с ним. — Лучше? Я отдернул его руки от себя и, схватившись за голову, уткнулся в колени. Это была реальность, моя реальность. И это осознание пришло только сейчас. Мне отсюда никогда не выбраться…