Дом неугодных детей

      Хоть мы и перестали общаться с Чедом и Поэтом, но все равно при каждой встрече переглядывались между собой. Напряжение, повисшее в такие секунды, кажется, электризовало все, что было в радиусе десяти метров. На все попытки Мальки договориться с Китаем о воссоединении компании, тот непреклонно отнекивался. Я не знал его мотивов и причин, но за то время, что я знаком с Чедом, мне стало ясно, что он действительно опасный человек. Его вспышки агрессии, возможно, и помогали нам в борьбе против других подростков, шпыняющих нас по закоулкам, но они также представляли угрозу нам самим. Поэтому я практически все время проводил в компании Мальки, потому что Китая никогда не бывало дома.       За прошедшие две недели я узнал много новой информации о доме. Дети умирали практически каждый день, поэтому на их место приезжали новые. Каждый раз «прощание» было для меня тяжелейшей пыткой. Я не мог смотреть вперёд, видеть их последние эмоции на лице, прежде чем они упадут в горящую печь, слышать эти шесть ударов, все это разрывало мне сердце. Сирена превратилась для меня в будильник, без которого я в спокойные дни просыпался в шесть утра, вздрагивая при открытие глаз, что сейчас она зазвенит. Но была тишина и меня тут же отпускало. Сны сниться перестали, было слишком много негатива и боли, я просто вырубался, как только касался подушки, и просыпался быстро, словно прошла секунда.       Все, что мне нужно было знать о том, как выжить в доме, так это много работать, работать и ещё раз работать. Было три типа талонов, которые можно было заработать за разную сложность работы, и каждый из них давал разные привилегии. Первый - зелёный, самый простой. В медицинском отсеке его можно было обменять на медицинские товары, кроме медикаментов. В учебном корпусе на школьные принадлежности. В столовой на овощные гарниры и чёрный чай.       Второй - синий, давал больше преимуществ, но не перекрывал зелёный. На него можно было узнать свои анализы, состояние здоровья, проконсультироваться с врачом, попасть на приём, плюс купить нужные лекарства. В учебном корпусе можно было брать книги и учебники для учебы. В столовой для тебя было разрешено брать любое блюдо, в которое не входило мясо, и напиток на свой вкус. Но ими сильно не баловали, в основном это всегда был чай.       Последний - красный талон, самый ценный. С ним ты мог позволить себе практически все, что может дать тебе дом. Но и достать его не так просто, для этого нужно либо спец задание, либо огромное упорство в своей работе, чтобы его заметили, и оно было оценено. В медицинском отсеке ты мог начать лечение над своей болезнью, но если ее может вылечить, иначе ты потратишь талоны впустую. Поэтому, расценивая себя реально, подростки с недугами в виде не хватки руки, ноги и прочих конечностей, даже не работали ради этой красной бумажки. Каждая процедура - талон, и если ты действительно хочешь победить болезнь, то работать на своё здоровье придётся очень много. В учебном отсеке на красный талон позволялось брать уроки, заниматься с учителем. А в столовой ты мог выбрать до пяти блюд разом со своим желанием граммовки и любой напиток из имующихся.       Пока что Малька давала мне мелкие поручения, стоившие зелёных талонов, но она всегда искала мне работу получше, чтобы я мог заработать себе хотя бы синие. Чтобы начальство могло быть точно уверенным, что ребёнок не отлынивал, к нему представляли военного, который потом отчитывался вместе с работником. Через неделю я понял, что каждая минута мне дорога, поэтому я начал выпрашивать дела у Жабы. Та и так неохотно выдавала мне талоны после работы, но увидев такую мою дерзость, рассвирепела ещё пуще, дав мне оплеуху, но уже на следующий день Малька встречала меня с целым списком работ, стоивших синих талонов. Я не собирался тратить их на учебу, хотел полностью сконцентрироваться на лечении, поэтому оно кое как, но сходило с мертвой точки, чему я был нескончаемо рад.       Дни превращались в рутину, состоящую лишь из работы и сна, работы и сна, работы и сна. Спал я меньше, работал больше, чтобы в дальнейшем при лечении, мог спокойно проверяться без страха, что мне не хватит талона. Все мои мысли заполоняли лишь мечты о том, как я выхожу отсюда здоровым обратно домой, к маме. Я не заметил, как уснул под эти сладкие грезы, но сон длился не долго.

***

      Дверь в комнату открылась и из коридора просочился во мрак тонкий слой света, и в нем я увидел силуэт тощего человека с длинными волосами. Он двигался на корячках, руки служили ему ногами. Существо молниеносно приблизилось к одеялу по середине комнаты, понюхало его и замерло. Чед, лежащий на соседней кровати от меня, прислонил палец к губам и наказал мне не дышать. Я закрыл рот и нос рукой и аккуратно начал натягивать на себя одеяло. Существо быстро двинулось и уже через секунду его тело нависало надо мной. Я словно остолбенел, желая лишь, чтобы он поскорее оставил меня в покое. В полумраке я смог разглядеть бледное худое лицо с впалыми щеками и белые-белые глаза, смотрящие в пустоту. Седые волосы свисали тонкими нитями и падали на мое одеяло. Существо принюхалось, остановилось, подумало, и уже через секунду оно оказалось сзади меня и начало душить своими тонкими паукообразными руками моего соседа. Парень вырывался, пытался кричать, но издавал лишь хрипы. Никто не пытался ему помочь, все точно также как и мы с Чедом старались не дышать. Все мое тело дрожало, как ненормальное, словно одна большая судорога проходила раз за разом от пяток до макушки. Одной рукой я мертвой хваткой держал уголок подушки, а другой медленно натягивал одеяло на себя в надежде спастись. Через несколько секунд все утихло. Существо перелезло к себе на одеяло и успокоилось. Я смотрел на Чеда, не моргая, словно застывшая статуя. Он бесшумно ткнул мне пальцем на висящий плед на окне, что его нужно очень быстро отдернуть. Я со страха, за долю секунды резко вскочил с кровати, швырнул плед на пол и повернулся в сторону одеяла, но на нем уже никого не было.

***

      Утром я как обычно проснулся в шесть, сидя на пятой точке, хорошенько потянулся да так, что по телу словно прошелся ток. Я сладко моргал глазами, пытаясь окончательно проснуться. Всю комнату заливал яркий утренний свет, что меня ни сколько не смутило. Некоторых детей уже не было на своем спальном месте, также как и Чеда. Я повернул голову в сторону своего соседа слева, тот ровно лежал на спине, накрытый с головой простынкой. Немного разглядев его, задержав на нем внимание, до меня дошло, что он не дышит. Внутри закрадывался жгущий страх, вспоминая прошедшую ночь. А что, если все это не было сном? Плед с окна валялся на полу, комната была во власти солнечного света, одеяло по середине комнаты лежало не в своем обычном положении. Я аккуратно опустил босые ноги на холодные половицы, отчего по телу пробежали мурашки, медленно на коленях приблизился к кровати соседа, опустил его простынку на грудь и передо мной предстало совершенно бледное лицо с открытыми глазами на выкате. На шее красовались бледно фиолетовые отметины от рук. Я взревел от страха, отползая подальше спиной к своей кровати. Спина коснулась металлического каркаса, но двигаться было уже больше не куда, и я просто отталкивался ногами в попытке растворится в своем спальном месте. Я не мог нормально дышать, из рта доносились только всхлипы, отчего я закрыл его рукой. Передо мной совершенно точно лежал мертвый человек, и я не мог смириться с этим осознанием. Некоторые дети проснулись от моих всхлипов, начали ворчать.       — Ну и чего ты ноешь, Хэмсфорт?!       Гнусавый голос Арасмуса прошелся звоном по всей комнате, будя остальных, кто еще сладко спал. Я медленно повернул к нему голову, указывая на своего мертвого соседа. Гектор, не в самом лучшем расположении духа, поднялся со своей кровати, подошел к моему соседу и, сжав в одной руке его большие щеки, начал водить ей то влево, то вправо, рассматривая шею.       — Ну че там, Гектор?       — Ниче. Лошара зелень, который не знал про одеяло.       — Мервтый, мервтый, мервтый, мервтый! - КиКи сверху прыгал от радости, что вся кровать шаталась под ним.       — Завали, Кибр!       Гектор плюнул на пол, грозно скалясь. Он протер свои глаза, посмотрев на открытое окно, затем подошел ко мне и пнул ногой в бок.       — Какого хрена ты не повесил ночью плед обратно?!       Я не знал, что ему ответить, все мои мысли заполоняли то, что передо мной лежал мертвый человек, поэтому голова от этого гудела.       — Хэмсфорт, блять, я с тобой разговариваю!       Гектор еще раз пнул меня в бок, но Арасмус остановил его, указывая на моего соседа.       — Ты же видишь, что он в шоке. Видимо, впервые увидел мертвеца.       Гектор задумался, затем присел передо мной на корточки и заглянул в глаза, полные ужаса. Мы встретились взглядом, и я увидел на его лице довольную ухмылку.       — Впервые видишь мертвеца, малыш? - Он улыбнулся, обнажив свои зубы с пробелом. - Ну ничего, впереди тебя ждет еще множество интересных смертей. Добро пожаловать домой.       Комнату заполонил его безумный громкий смех, он взялся руками за живот, и в довольном расположении духа вышел из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями. Затем я помню, как военные пришли с носилками, положили на них соседа и ушли восвояси. Весь день я провел как в тумане, совершенно не помню, что делал, что ел, с кем виделся и о чем разговаривал.