Майлз всё так же не выходил из своей комнаты. Четыре дня назад Кэсси видела его в последний раз.
Первые два дня она не замечала отсутствия юноши — её слишком потрясло его поведение у каморки. Однако на третий день, придя в себя, она забеспокоилась.
Утром пятого дня, около 6:45, она в который раз постучала в дверь его комнаты. И в который раз в ответ не раздалось ни звука.
Волнение за Майлза накатывало волнами, вызывая толпы мурашек.
Мысли, одна хуже другой, заползали в голову девочки ядовитыми змеями, отравляя и затуманивая разум.
«А что, если он покончил с собой?» — шипела самая ядовитая из всех мыслей.
Такого расклада событий Кассандра боялась больше всего.
Она снова взялась за ручку.
— Майлз! Майлз, открой! Это я, Кассандра! Открой! — она бешено дёргала круглую, металлическую ручку. — Пожалуйста… — тихо добавила она.
Тишина.
Снова эта оглушающая тишина. Ни звука.
Достав из волос маленькую шпильку-невидимку дрожащими пальцами, она разогнула её и вставила в замочную скважину. Треск. Звон металла о металл. Долгожданный щелчок.
Затаив дыхание, она медленно прокрутила ручку. Чуть приоткрыв дверь, она, всё так же медленно, зашла в комнату.
Обшарив комнату испуганным взглядом, она нашла в её дальнем углу Майлза.
Он сидел на полу, согнув ноги и положив руки с пустой бутылкой на колени, безучастно глядя перед собой.
Он сильно похудел, кожа стала пепельно-серой, глаза впали в глазницы, потускнели, волосы слиплись и пожирнели. На нём была та же одежда, что и четыре дня назад.
— Майлз! — облегчённо воскликнула девочка, бросаясь к юноше. — О Господи! Ты жив! — она упала рядом с ним на колени, обвила его плечи руками и прижалась щекой к ледяной шее парня.
Тот, казалось, совершенно не замечал присутствия девушки. Он все так же глядел на давно уже разбитое зеркало перед собой.
— Майлз, я так скучала, Боже, я так волновалась… — прошептала Кассандра и прижалась губами к сухим, ледяным губам юноши.
На поцелуй Майлз не ответил. Даже больше — он вяло, несильно отпихнул девочку.
Этот толчок был ощутим не столько физически, сколько морально.
— Майлз… В чем дело? Что с тобой?
Юноша молча, неглядя на девушку, указал пальцем на письменный стол.
Девочка встала с колен, внимательно посмотрела на поверхность стола, нашла под битым стеклом, пеплом от сигарет и рваной бумагой блокнот.
Взяв в руки ежедневник, она вопросительно посмотрела на парня.
Тот сглотнул, кивнул и хрипло, тихо произнес:
— Красное.
Кассандра пролистала дневник и нашла множество строк, обведенных красным карандашом.
Пробежав по ним взглядом, она какое-то время размышляла.
Затем тихо спросила:
— Квинт?
Майлз кивнул, снова сглотнул, и по его щекам заструились слезы.
— Я… Он врал мне… Я…Он был моим героем… А оказалось, что он больной извращенец. Монстр. Самый настоящий монстр… Я верил ему… — юноша спрятал лицо в ладони и заплакал.
— Ох… Дорогой, мне так жаль… Тише, тише… — девочка снова опустилась на колени и обняла дрожащие плечи мальчика. — Даже представить не могу, каково тебе…
Майлз, рыдая, уткнулся носом в плечо Кэсси и обнял её.
Он хватался за неё, словно за спасательный круг. Он боялся, что она уйдет. Что ему снова придется быть одному.
Кассандра успокаивающе поглаживала ледяную спину юноши, едва касаясь тёплыми пальцами выпирающего из-под бледной кожи позвоночника.
Так они просидели на усыпанном пеплом, битым стеклом и одеждой полу, в обнимку, около двух часов. Майлз плакал, а Кассандра успокаивала его
магией своих прикосновений.
***
Майлз умирал. Он был истощен морально и физически. Он не хотел есть, не хотел спать. Он плакал, пил, безучастно смотрел на стену, перечитывал дневник Джессел, не верил ни слову, плакал, пил, безучастно смотрел на стену… Если бы не закончились сигареты — он бы курил. Кассандра как могла вытягивала его из бездны депрессии, но по большей части тщетно.
Она пыталась его развеселить, разжечь в нем интерес к жизни, но тот, казалось, погас безвозвратно.
Маме Кассандра сказала, что Майлз плохо себя чувствует.
Миссис Харрингтон порывалась проверить мальчика, но Кэсси этому препятствовала.
***
Майлз лежал на полу глядя в потолок. Прокручивая в голове события ночи, когда он заплутал в катакомбах, юноша убеждал себя в том, что Квинт ему просто привиделся.
«Нет, он, конечно, был подонком, но призраки — это уже чересчур… Мне просто показалось. Показалось, всего лишь показалось…»
В комнату вошла Кэс.
Майлз сел, посмотрел на вошедшую и кивнул. Мол, присаживайся.
Девочка прикрыла дверь, прошла по покрытому пылью полу и села рядом с юношей.
Устроив голову Майлза у себя на коленях, она запустила пальцы в его слипшиеся кудри.
— Флора сегодня нарисовала первый цветной рисунок, — сообщила девочка. — Мы с ней пошли в оранжерею, она нарисовала папоротник. Ей неплохо удалась работа с цветом…
— Круто, — Майлз едва заметно кивнул и посмотрел на девушку.
На этом их разговор закончился. Следующие полтора часа они просто сидели рядом, каждый думал о своём.
Раздался стук в дверь.
— Майлз? Кэсси тут? — спросила Хелен, чуть приоткрывая дверь.
— Да, мам! Иду! — Кассандра аккуратно убрала голову юноши с колен, поцеловала его в лоб и вскочила с пола. Отряхнув юбку от пепла и пыли, она прошла к двери.
Миссис Харрингтон, убедившись, что её дочь выходит, отошла от входа.
Остановившись у двери, Кассандра обернулась, посмотрела на Майлза и прошептала: — Люблю тебя.
Парень посмотрел на неё и тут же отвернулся. Девушка вышла.
