Чары и месть, отвага и честь

Джафар решил отметить свою первую маленькую победу и позвал в гости своих лучших друзей — Аида и доктора Фасилье. Первый притащил большую амфору с амброзией, второй — бутыль коньяка, а сам хозяин заставил весь стол мясными блюдами. — О, давненько я не ел мясца! — обрадовался Фасилье, осматривая стол. — А я тут коньячку принес, как говорится: «Шашлычок под коньячок — вкусно очень!». — Это моя сестра Брунгильда сегодня утром медведя завалила, вот я и наготовил. Кстати, тут не только медвежатина, тут и утки фаршированные, и куропатки. — радушно предлагал гостям Джафар. — Кушайте, не стесняйтесь! — А мы и не собирались! — со смехом сказал Аид, накладывая себе печеные медвежьи потроха. — Кстати, я до сих пор помню, как лет эдак тридцать без небольшого назад, вы, мальки, выпили вина и решили меня вызвать! Я сначала захотел вас умертвить, а потом передумал – уж очень много людей вы загубили в свои юные годы, пополнили число душ в моем царстве, и вы были перспективными ребятами, и могли убить еще много людишек, а потом я решил, что с вами надо подружиться. — Да, мы весело жили, были времена… — начал Фасилье. — Только вот у меня было несчастливое детство — мой папа рано умер, а маму спустя несколько лет убили. Кстати, я не зря говорил, что я королевских кровей по маме — она была внебрачной дочкой цыганки и короля Луизианы. Я нашел книгу о магии вуду и стал искать информацию о том, как можно воскресить мою маму — цыганку Виту. Потом я, чувствуя, что мне нигде нет пристанища, отправился странствовать по белому свету на крышах вагонов поездов и в грузовых отсеках пароходов. И так вот я попал в Аграбу, где и познакомился с Джафаром. — Ага, я помню этот день! — засмеялся его приятель. — Я тогда гулял по базару вместе с моим ручным попугайчиком Яго, и чувствую, что кто-то тянет ручонки к моему атласному вышитому жилету! Я тогда ка-ак повернулся, да так, что этот кадр на спину шлепнулся! — Ну да. — ответил Фасилье. — Вот так мы и подружились еще девятилетним мальчишками, сначала воровали вместе, а потом стали друзьями! Вор вора видит издалека! — Вообще злодеи становятся друзьями, если у них есть что-то общее. — сделал вывод Аид. — Например, у нас с тобой, Джаффи, общее то, что мы оба воспитывали детей и заменяли им отцов, правда, от моего Марсика его папа отрекся, а у тебя с Брунгильдой отца априори не было, еще мы оба были старше этих детей, но младше их мам, ведь так? А потом наши питомцы поженились, и мы стали друг другу сватами. — Ага, это точно. — отозвался Джафар. — Кстати, раз уж я упомянул свою сестру, которой мы обязаны из-за этого чудесного мяса, которое мы сейчас едим, я расскажу вам кое-что, хоть вы уже это слышали много раз. Когда Хильде исполнилось четырнадцать, она пошла на первую в своей жизни охоту. Я ее тогда отговаривал идти именно в тот день, в ее четырнадцатый день рождения, но она ответила: «Я ждала этого дня, когда ты мне разрешишь ходить на охоту, столько, сколько себя помню, ждать еще один день я не намерена!». Потом она подошла ко мне и начала: «Джаф, я ждала этого дня всю свою жизнь! Это очень важный день для меня — день моей первой охоты. Пожалуйста, пообещай, что позволишь мне сделать все самой!». «Обещаю...» — с трудом выдавил я тогда. Она пошла в дремучий лес, а я уговорил Марса, пришедшего на огонек, помочь мне последить за Брунгильдой. Тот сначала отказывался, а потом, когда узнал, что речь идет о жизни его невесты — он сватался к моей младшей сестре, а я был против этого брака, — то тогда согласился, ведь неизвестно, что могло с ней там случиться, и у меня сердце было не на месте. Она тогда, молодец, отлично поохотилась, без происшествий, но потом она заметила меня и бога войны и разозлилась: «Ты же обещал, что позволишь мне сделать все самой! Ты лгал!», на что я ей ответил: «Я не лгал и не нарушал данное мной слово. Я обещал, что позволю тебе сделать все самой, я разве вмешивался в твою охоту? Я просто наблюдал за тем, что ты делала! День твоей первой охоты — важное событие не только для тебя, но и для меня тоже! А Марс здесь потому, что с него ты же слова не брала, а у меня сердце было не на месте, вот я и решил подстраховаться, а теперь, когда я все видел своими глазами, я осознал, что ты достаточно взрослая для охоты, и не буду тебе мешать». В тот день, короче говоря, мы все объедались свеженькой дичью, а моя мама радовалась, что теперь, при такой-то дочке, у нее будет целый ворох новых шуб и куча бесплатного мяса. — Да уж. — протянул бог мертвых. — Твоя сестра была боевой девушкой, наверное, именно это понравилось моему Марсику в ней. Правда, раньше она больше была похожа на представительницу прекрасного пола, сейчас ни дать ни взять мужик! — Моя мама говорит, что у нее геномная мутация — у нее сорок восемь хромосом вместо положенных сорока шести, две Y помимо двух X. — объяснил Джафар. — Еще хорошо, что когда она зачинала детей, они взяли мамины «иксы» и родились мальчиками, вполне здоровыми. — Я не представляю, что было бы, если бы они взяли и у мамы, и у папы «игреки». — ответил Фасилье. — Наверное, мутировали бы, и еще сильнее, чем их родительница. Кстати, Джаф, ты еще рассказывал, что однажды лет шесть назад твоя сестра пришла с охоты, а в ее охотничьей сумке копошились три мальчика, которых она родила прямо в лесу и прямо во время охоты на медведя. Я помню твое, ха-ха-ха, лицо тогда! — Ну, тогда я и не ожидал, что моя сестра сумеет родить детей, и безумно радовался этому событию одновременно. Посидев еще немного и повспоминав разные забавные ситуации из их жизни, доктор Фасилье налил себе амброзии, поднял бокал и произнес: — Ну, дружок, за тебя! За твой план мести Жасмин и всей ее семье! В это время у него запиликал мобильник, и на экране возникла фотография королевы Гримхильды, его супруги. Фасилье поднял трубку: — Але, дорогой, ты скоро будешь дома? — начала она. — Через час где-то, не раньше. Я с Джафаром и Аидом сижу, вспоминаем разные случаи из нашей жизни. — Хорошо. Просто я пирог сделала, хочу знать, когда в духовку ставить, чтобы ты тепленький ел! — Ооо, а с чем пирог? — поинтересовался вуду-мастер. — С вишней, твой любимый. — Спасибо, дорогая, скоро буду дома. Пока. Когда Фасилье закончил болтать по телефону, Джафар сказал: — А помнишь, как ты, когда у нас с Малефисентой свадьба была, и ты, как друг жениха, вместе с королевой, подругой невесты, связывали наши руки? Ты тогда так на нее глазел, что мы сразу поняли, что ты в нее встрескался! И кстати, ты, Аид, с Измой познакомился на нашей с моей кралей свадьбе, когда вы нам руки обвязывали! Три приятеля еще долго сидели и поднимали тосты за Джафара и его удачу в отмщении его врагам, потом пошли играть в бильярд. Сыграв две партии, его друзья засобирались домой — их уже заждались их жены. ★★★★ Утром следующего дня Джафар подозвал к себе Удильщика и сказал: — Одуванчик, у меня есть к тебе дело. Сможешь ли ты к завтрашнему вечеру привезти мне принцессу Жасмин? Ты же всякие вещи на базарах крадешь с младых ногтей, значит, и похитить человека тебе труда не составит особого. Вот тебе моя колесница, раньше я тебе никогда не давал на ней кататься, но сейчас позволяю. Но имей в виду — если обнаружу на транспортном средстве хоть одну царапину, то ты получишь по башке моим жезлом со змеей! — Хорошо, дядя Джафар! Я тебя не подведу! — Подожди, ты не один поедешь. — продолжил злодей. — Все-таки ты первый раз держишь вожжи, еще сделаешь с повозкой что-нибудь… Да и, вдобавок ко всему, вряд ли сумеешь похитить Жасмин с твоими-то никудышными колдовскими навыками. Кого бы мне отправить вместе с тобой… Тут мимо прошел Мозенрат. Он был зятем Джафара, так как был женат на двух его племянницах — восемнадцатилетних девушках-близняшках, Зульфие и Гюльфие. Зульфия имела от молодого мага дочь Зули и сына Османа, неполных двух лет, а Гюльфия — дочь Гюли и сына Хасима, тех же лет. — Подойди-ка сюда, пожалуйста, дело есть. — окликнул Джафар молодого чародея. — Помнишь, я рассказывал тебе про Жасмин и ее семью? Так вот, ты должен похитить принцессу вместе с моим племянником и править колесницей, так как этому шкету белобрысому я не очень доверяю сие транспортное средство. — С удовольствием! — отозвался его собеседник. — Эта семейка мне тоже порядком осточертела, так что я с превеликой радостью помогу Вам отомстить им всем! — Ты моложе и проворнее, чем я, да и менять облик силой магии и тратить на это силы тебе не придется, а у меня настолько узнаваемая наружность, что глубоко в душу западет, а ты же молодой красавчик, на злодея вовсе не похожий. — Благодарю за доверие, и спасибо Вам на добром слове. — Мозенрат, мы это уже проходили. Все здесь свои, и ты можешь обращаться ко мне на «ты». — Знаю, но мне все же как-то неловко... Мозенрат и его напарник сели в колесницу и поехали в сторону Аграбы, а Джафар, оставшись наедине с самим собой, негромко произнес: — Конечно, с помощью моих чар я бы мог быстро поместить в подземелье всех своих врагов, но, во-первых, я хочу причинить каждому из них бо́льшую душевную боль, а во-вторых, в конце концов, надо и молодежи развлечься по-злодейски, опыта, так сказать, накопить для грядущих злодеяний...