Чары и месть, отвага и честь

С трудом дождавшись утра и лунного рассвета, Удильщик побежал в комнаты к Джею, Колючке, Прилипале, Мальку и четверняшкам, чтобы их разбудить. Когда все проснулись, компашка из шести девчонок и трех мальчишек сломя голову побежала на чердак — все вспомнили, что сегодня тот самый день, когда они узнают великий секрет об их икс-родителе. Удильщик загрузил в специальное отверстие все необходимое для генетической экспертизы, которая приоткроет для них всех завесу тайны, и они замерли в предвкушении. Спустя несколько минут, показавшихся несколькими часами всем присутствующим, из аппарата вылез листок с результатом теста ДНК. Братья и сестры принялись с интересом разглядывать его, и то, что там было написано, поразило всех... — Ну дела! — воскликнула Колючка. — Наш папа и наш дядя — один и тот же человек! — Как такое вообще возможно? — почесала макушку Прилипала. — Я в шоке лишь по одной причине. — заявил Джабир. — Зачем Джафар скрывал от нас то, что он наш отец? Это мы уже не узнаем самостоятельно, нужно его расспросить, а заодно продемонстрировать листок с результатом генетической экспертизы, чтобы не отвертывался. Вся компания направилась в сад, где на скамейке под плодовым деревом сидел Джафар и что-то мастерил. Поначалу он делал вид, что его не смущают прожигающие взгляды четырех зеленых глаз, четырех голубых, двух фиолетовых, шести желтых и двух красных; но в конце концов не выдержал и неистово закричал: — ДА ЧТО ВАМ, ШАЙТАН ВАС ПОБЕРИ, ОТ МЕНЯ НАДО? — А ты ничего не хочешь нам рассказать? — сложил руки Джей. — Ты — наш папа! — завопил Малек. — Почему ты нам об этом не сказал? — И не надо так на нас удивленно смотреть, вот результат экспертизы! — проорал Удильщик, сунув своему родственнику лист бумаги. Джафар посмотрел на листок, затем на сборище из мальчишек и девчонок. — Я вас всех очень любил, люблю и всегда буду любить. — промолвил он. — И вы меня тоже любите, и я полагаю, что вам должно было быть все равно, дядя я вам или папа. Вопрос: какие у вас ко мне претензии? — Я не могу сказать, что нам не хватало мужского внимания. — заметил Джабир. — Да, ты к нам хорошо относился. Но все-таки есть же какая-то причина, почему ты никогда не говорил нам, что ты наш отец? — А еще я не могу понять: если мы все — твои дети, почему ты всех любишь по-разному? — встрял Удильщик. — Например, что Тефар ни сделает — он молодец, а я всегда хожу в олухах? И да — твой любимчик все время знал о том, что он твой сын, а я по непонятным причинам не удостоился этой чести. — Мальчики, давайте по порядку. — примирительно вставил Джафар. — Джей, если я не сказал вам об этом, значит, на это была причина, и не одна, а именно: до того, как я переехал на постоянное место жительства в Зачарованный Лес, вы меня видели раз в неделю и мне не хотелось, чтобы ваши мамы пытались вам объяснять, почему я с вами не живу. И потом, вы — дети моих наложниц. По законам вашей родины вы сможете унаследовать причитающуюся долю от моего имущества лишь в том случае, если проявите себя как истинные злодеи и официально попадете в их число. Я не желал заранее вас расстраивать и собирался раскрыть вам эту тайну лишь тогда, когда для этого настанет подходящее время. — А я-то думал... Прости меня... — растроганно протянул Джей, стискивая тело обретенного родителя своими мощными ручищами. — Теперь насчет тебя, Удильщик. — продолжал Джафар, выбравшись из джеевских тисков. — Я всех вас люблю одинаково. Просто я принял решение уделять больше времени самому перспективному из своих четырех сыновей. Ты же, в свою очередь, хорошо умеешь только воровать. А нужно еще и уметь колдовать, и знать наизусть Злодейский Кодекс Чести, и разбираться в науках, таких как астрономия, математика, физика, химия... Быть главным наследником одного из самых могущественных злодеев не только очень почетно, но еще и невероятно сложно. Я люблю тебя наравне с остальными своими детьми, ты ничуть не лучше и не хуже, чем они. Может быть, я не слишком часто хвалю тебя, но ты же можешь это легко исправить. Я люблю тебя просто так, независимо от того, соответствуешь ли ты характеристикам злодейского отпрыска или же нет, а уважаю именно за поступки. — Я тоже тебя обожаю... Папа... — с трудом выговорил Удильщик непривычное ему слово. — И раз уж вы все узнали этот секрет, я вам раскрою еще один. Вы же делали эти тесты ДНК с помощью аппарата, который вы откопали на чердаке? — Ага. — ответили все хором. — Так вот — это я давным-давно его собрал. — решил сознаться Джафар. — Вы спросите: для чего? А вы в раннем детстве такие все разные были — мамы же ваши все так отличались друг от дружки, а Колючка всех перещеголяла — она же у нас рыженькая, а ни у меня, ни у вашей тети Малефисенты в роду таких нет. Вот я и сделал этот прибор, чтобы выяснить, не изменяла ли мне Проныра. Как оказалось, нет. Упомянутая девочка гордо задрала голову. Это ж надо, из-за нее одной ее родитель сконструировал сей агрегат. Когда Джафар остался в гордом одиночестве, он задумался. Его незаконнорожденные сыновья и дочери выяснили-таки то, кто их папа. Он, наверное, о своем отце никогда ничего не узнает. У тех ребят и девчонок хоть был он, пока еще они считали его дядей, а вот у него в семье помимо него самого никого не было из мужчин. Мама, сестры Фаджа и Брунгильда — вот и вся семья. Его сестра-близнец отсутствия отцовской фигуры не особо замечала, а младшенькой он сам заменял папу. «Надо будет обязательно поговорить с мамой, как только она освободится» — решил Джафар. ★★★★★ В это время в другом месте сада гуляла Жасмин, думая, что же сказать бывшему отцовскому советнику, но ее размышления прервала старуха, упрямо пытающаяся перелезть через резную ограду. — Давайте я Вам помогу! — подбежала к ней принцесса. — Ой, храни тебя Аллах, деточка. — ответила та, наконец оказавшись по другую сторону забора. — И ты можешь со мной на «ты». Я — простая крестьянка, а ты из богатой семьи. Руки у тебя вон аккуратные, тяжкой работой не изуродованные. Жасмин принялась рассматривать незнакомку. Старуха была одета в поношенное холщовое платье с изукрашенным заплатками фартуком, на голове у нее был не менее ветхий платок, а на ногах — стоптанные башмаки. Было видно, что она сюда пришла издалека. — Хоть Вы — простая труженица, я намного моложе Вас. Кстати, как Вас зовут? — Улима. Просто Улима. — Что Вас привело в это жуткое место? Сюда не от хорошей жизни идут. Может быть, я смогу Вам чем-нибудь помочь? — Знаешь, внученька, я сынка своего ищу, Натху его звать. Я уже обыскала всю Аграбу, но все напрасно. Сюда пришла — зацепилась своей клюкой за едущую из города колесницу, в ней парень сидел. И еще девушка с длинной черной косой. Сюда иначе, говорят, не попасть. Паренек-то этот — колдун. — Понятно. А как давно Ваш сын исчез и как вы думаете, это могло случиться? — Да когда я задолжала денег одной богатейке по имени Розалия, она похитила моего мальчика! Ему девять месяцев тогда было! Сейчас моему Натху уже где-то лет сорок должно быть. — А почему Вы не обращались в розыскные службы? — решила поинтересоваться Жасмин. Хоть она и была принцессой, ей стало очень жаль эту несчастную пожилую женщину, и Жасмин решила ей помочь. — Обращалась, детонька, и не один раз. Никто не смог его найти. — Тогда надо было идти к султану! — И к нему я ходила, и очень много раз, но меня всегда гнал какой-то мужчина. Он вопил: «Проваливай туда, откуда пришла, старая оборванка! Его Величество не принимает у себя в покоях чумазых нищенок!» и гнал меня в шею. Ну, я и уходила — что же мне еще оставалось делать? — А как этот нахал выглядел, если не секрет? — осведомилась принцесса. — Высокий, тощий и разодетый в шелка и атлас. Жасмин сразу поняла, что это был Джафар. — А сын Ваш как выглядел? Есть какие-то отличительные признаки? Расскажите про него все, что помните, может быть, мне удастся его найти. — попыталась она выудить побольше информации. — У него на шейке родинка была в виде звездочки с пятью концами, глазки и волосы — черные, родила я его в июле месяце, двадцатого числа. Полностью — Натху ибн Салим, фамилии у нас нет, мы люди простые. Я выяснила, что сейчас он находится здесь, в Зачарованном Лесу. Принцесса начала думать, что же ей делать... Единственный, кто внешне подходил под определение Улимы — бывший визирь ее отца. Но он же родился в августе, и восьмого числа, и полностью его фамилия-имя-отчество звучит как Ферраджи Джафар ибн Яхъя. Что-то тут явно не так...