Чары и месть, отвага и честь

Джафар уже хотел было звать свою матушку и идти вместе с ней на чердак —делать генетическую экспертизу, как внезапно его громко и довольно грозно окликнули: — Джафар, а ну сейчас же иди сюда! Голос принадлежал его супруге Малефисенте, которая в данный момент явно была не в самом хорошем расположении духа. — Так, дорогой, я не поняла! Почему это наши пленники разгуливают тут по нашим покоям, как у себя дома? Ты их, что, пожалеть вдруг решил? — завопила Малефисента. — Любовь моя, если я бы на самом деле решил их пожалеть, я бы их отпустил домой, а так они до сих пор здесь. — А ты мне объясни, почему они сидят не в темнице, а спокойно ходят по поместью? Мужчина подошел к демонше и сел рядом с ней. — Если мои пленники будут сидеть в подвале, они через три недели умрут. — тихонько объяснил он ей. — А так — я буду дольше наслаждаться, ведь так они будут веки вечные тут, заключение в чуждом для них месте — уже хорошее наказание. А так оно будет длиться вечно. Это ли не радость для истинного злодея? — Вот теперь мне все ясно. Молодец! — похвалила Малефисента мужа. — А сейчас пойдем, мне нужна помощь от тебя и твоей сестры Фаджи. Раз мы не будем скармливать этих гадов пиявкам и скорпионам, которых содержит моя мама, мы должны будем придумать, чем же потчевать этих беспозвоночных кормильцев. — И думать ничего не нужно. — встряла в разговор упомянутая сестра Джафара. — Я сегодня перед ужином еще придумала рецептуру биодобавки для них! С этими словами Фаджа потрясла пузырьком с зеленой жидкостью. — Отлично! — обрадовалась Малефисента. ★★★★★ Вскоре Джафар, Жасмин, Улима и Розалия прошли на чердак. Там все, кроме принцессы, плюнули на стекло, вырвали у себя по волосу и положили все это в аппарат. Спустя несколько минут из него вылез листок. Джафар взял его в руки и принялся изучать, нервно бегая глазами по напечатанным строкам. Нет. Нет-нет-нет-нет! Этого не может быть! Как же так получилось: он, оказывается, не наследник аристократки, а дитя нищей? Он выбежал в сад, держа в руке злополучную бумажку, сел на мраморный бортик фонтана, положил голову себе на колени и бессильно свесил руки. Он был растерян и расстроен, и в сердцах ударил кулаком что было сил по черному мрамору, и в ту же секунду завыл от боли. Это немного притупило его душевное страдание. Джафару захотелось, как в детстве, лечь на землю и орать, пока все не станет так, как он хочет. Но теперь это невозможно — он уже давно вырос и возмужал, поэтому ему уже давно не к лицу так себя вести, да и эта проблема так, да и вообще никак, не решится. Он уже не станет прежним. По впалым щекам Джафара медленно потекли две черных струйки. «Кому вообще стало лучше оттого, что я появился в этом мире? Кому? Хоть в нашем ядрышке я всегда был единственным мужчиной, я не был поддержкой и опорой ни для кого из женщин. Брунгильда меня на плечах таскает, заступается за меня всегда... Фаджа постоянно меня утешала, так как в раннем детстве я был тем еще плаксой, чуть ударюсь обо что — и сразу в рев! И вообще, с чего я взял, что она — моя сестра-близнец? Она вон какая красивая, сразу видно, что она — настоящая дочь Розалии. А я — просто урод какой-то: нос похож на ястребиный клюв, пропорции тела не мужские и не женские — вообще неясно, кто я, — думал он, разглядывая собственное отражение в воде. — А хотя ясно — я отвратительный и помимо этого еще и приемыш, отобравший любовь этой замечательной женщины у ее родных дочерей!». На бортик фонтана рядом с Джафаром неспешно падали крупные капли, превращаясь в маленькие черные кляксы. В этот момент кто-то нежно положил руку ему на плечо. — Что надо? Дайте погоревать спокойно! — с горечью произнес он, пряча лицо, все в темных потеках — никто не должен видеть, что он рыдает, тогда его и без того низкий, как он решил, авторитет упадет еще ниже. — Что произошло? — донесся до ушей Джафара нежный голос его супруги. — Ничего серьезного. — не слишком уверенно ответил Джафар, поспешив намочить лицо водой и вытереть его платком. Малефисента вытянула из рук мужа листок и спешно прочитала написанное на нем. Она не слишком хорошо поняла, в чем же тут дело, но тут увидела, что вокруг глаз ее супруга отсутствуют извечные стрелки, нарисованные сурьмой, а его кружевной шелковый платок, который он сжимал в руке, из белого стал весь в темно-серых разводах. «Он плакал. Сильно плакал. Крепится. Не хочет показать себя слабым. Значит, стряслось что-то серьезное. — сделала вывод Малефисента. — Расстроился очень, узнал в сорок лет, что он приемный сын Розалии. Это удар, и очень сильный. Я бы тоже расстроилась». Демонша приобняла супруга: — Дорогой, я прекрасно понимаю, как тебе сейчас непросто. Я здесь, чтобы поддержать тебя. Мне не хотелось бы, чтобы ты так страдал. Пойми, хоть Розалия и не твоя настоящая мама, она все же очень любит тебя, она за столько лет уже сильно привязалась к тебе и ей будет невероятно больно, если ты ее бросишь. — Я тоже очень люблю свою названную матушку, но как по мне, так будет справедливо. Я — приемыш, и отнял у сестер то, что им причиталось по праву, а именно любовь и внимание их же родительницы. — Ты довольно долго был частью семьи Ферраджи, и всем им будет очень плохо, если ты их бросишь. — А еще мне кажется, что самое лучшее из того, что для тебя сделала твоя настоящая мать — это бросила тебя. — решила присоединиться к беседе Розалия. — Ну чему бы она научила тебя? Пасти овец? Косить траву? Пахать землю? А я тебя больше чем родила — я тебя человеком сделала! Сынок, я вас всех люблю одинаково! — Мамочка, я всегда это знал, но... Брунгильда и Фаджа — твои родные дочери, а я — приемыш, и я этого не заслуживаю... — Нет. — возразила Розалия. — Вы все для меня равны во всех смыслах. Твоя сестра-близнец — дочь моей покойной старшей сестрицы, моя племянница, а младшая Хильда — искусственно созданная мной на специальном оборудовании. Я очень люблю всех вас. — Но почему ты не завела своих детей? — все же решил поинтересоваться Джафар. — Я бесплодна. — последовал ответ. — Мне бы очень хотелось быть такой же плодовитой, как ты, Малефисента, или как твоя мама Грифона, но, к сожалению, это невозможно. Поэтому я и приютила Фаджу, когда она осиротела, и тебя, после того, как Улима тебя бросила. Джафар крепко обнял Розалию. Да, пусть она не его родная мать, ну и что! Зато она, в отличие от его истинной родительницы, его любит, уважает и никогда не предаст. По крайней мере, так он думал. Тем временем Фаджа, услышав о том, что на самом деле она — племянница, а не дочь Розалии, решила вызвать дух своей покойной матери и поговорить с ней. Женщина зашла в свою химическую лабораторию, открыла шкаф и извлекла из него огромную колбу, затем поставила емкость на стол и принялась добавлять в нее различные реактивы. Это заняло у нее целую ночь. Начал сгущаться появившийся дым, и постепенно он принял облик кудрявой светловолосой женщины, на вид примерно одних лет с Фаджей. — Здравствуй, дитя мое... — нарушила тишину Маргарита Ферраджи. — Почему ты вдруг решила меня вызвать с того света? — Здравствуй... Мама... — робко пролепетала Фаджа. — Я услышала, что, оказывается, я приемная. Розалия — моя тетя, а не мама. Она говорила, что когда ты умерла, она взяла меня на воспитание... — Врет твоя тетя, как дышит! — громовым голосом произнес дух. — На самом деле, когда мне исполнилось сорок лет, я узнала, что у меня есть младшая сестра, проживающая на родине моего папы, в Аграбе. Я написала ей письмо с просьбой приехать ко мне в гости. И ты знаешь, что она со мной сделала? — И что же? — Она попросила меня спуститься вместе с ней в погреб — она, видите ли, захотела выбрать себе чего-нибудь вкусненького, но не знала, где что у меня лежит. Затем в один прекрасный момент я повернулась к ней спиной, и она всадила мне между лопаток отцовский булатный кинжал аж по самую рукоятку и после уничтожила мое тело и все следы преступления. Как выяснилось позже, Розалия не хотела смириться с тем, что мне, как старшей, досталась по наследству львиная доля родительского имущества, и просто ликвидировала меня, а тебя решила воспитать как свою дочь, чтобы ты помогала ей во всех ее злодействах. — Ну дела... — Ну, еще и потому, что она была бесплодна. Хотя, я думаю, Аллах знал, что Розалия с ее гнилой душой не сумеет быть хорошей матерью, и потому не дал ей возможности забеременеть. А еще моя сестра настолько беспощадна и бесчеловечна, что она украла ребенка у крестьянки, которая задолжала ей десять золотых монет. — А куда она его сейчас дела? — задалась вопросом Фаджа. — А этот малыш — твой, как ты раньше думала, брат-близнец. — Мам, пожалуйста, не исчезай — я сейчас позову Джафара, пусть он сам все увидит и услышит собственными глазами и ушами, иначе мне он может не поверить. С этими словами Фаджа выбежала в сад, но ее названного брата там не оказалось — Фаджа не заметила, что уже успела пройти ночь и наступил следующий день. На скамейке сидел Тефар и читал том Шекспира. — Где твой папа? — осведомилась она у него. — Он у себя в покоях, байки мелким травит. — недовольно пробубнил тот. — Благодарю. — ответила Фаджа, возвратилась в особняк и помчалась вверх по лестнице. Она заглянула в комнату. На диване лежал ее названный брат, облепленный маленькими сыновьями Брунгильды, и рассказывал им сказки, которые сочинял прямо на месте, специально для них. Судя по всему, тройняшкам это нравилось. Их мама ушла на утреннюю охоту, так как провизия уже заканчивалась, а он их занимал. Правда, с племянниками Джафар никогда не играл в подвижные игры, опасаясь, что они его покалечат, ведь близнецы плотненькие и очень сильные, а он худой, как тростинка. — Братец, ты мне очень нужен. —обратилась к Джафару Фаджа, как только он наконец закончил и отвел тройняшек в столовую завтракать. — Пошли со мной в мою химическую лабораторию. Джафар отправился вслед за сестрой, и когда он открыл дверь, то обомлел. На столе стояла огромная колба с бурлящей жидкостью, над емкостью клубился дым, принявший человеческий образ. — Что за чертовщина? — пораженно воскликнул он. — Здравствуй, Джафар. — отозвалась душа Маргариты. — Здравствуйте, тетя. — ответил он ей, догадавшись, чей дух перед ним. — Не хочу разочаровывать тебя, но придется. Ты уже знаешь о том, что ты — не родной сын моей младшей сестры. У нее вообще нет своих детей и никогда не было. Я — истинная мама Фаджи, а Розалия за родительское приданое лишила меня жизни и воспитала в зле мою дочь. А твоя истинная мама — Улима. — Да, это так. Но эта оборванка меня бросила! — Вовсе нет! Эта благочестивая крестьянка одолжила у той бесчестной богатейки десять монет, чтобы купить лекарства неподъемной для нее стоимости, чтобы ты появился на свет. У нее была очень сложная беременность, ей грозил выкидыш. У Улимы не вышло отдать моей сестре деньги, и Розалия похитила тебя и растила как родного сына, и ради чего? А с целью мести султану и пожизненного от тебя обеспечения! Дым рассеялся, а мысли Джафара — нет. В его голове все перевернулось с ног на голову. Он и в своем самом страшном кошмаре не мог себе представить, что когда-нибудь его жизненная ситуация примет вот такой оборот.