Чары и месть, отвага и честь

Плащ-самолет был куда более быстрым и совершенным транспортным средством, нежели ковер-самолет, поэтому спустя пару часов супруги прилетели на морское побережье. Разумеется, море находилось и неподалеку от Аграбы и Зачарованного Леса, но мужу и жене захотелось сменить обстановку, улететь подальше от всех и отключить телефоны, чтобы провести это время наедине друг с другом. Выбрали они самый безлюдный из пляжей, силой магии обустроили себе там домик на трех пальмах со сведенными верхушками и стали наслаждаться жизнью. Джафару и Малефисенте никто не был нужен, они, счастливые, ели сочные фрукты и непринужденно общались. Они планировали провести так все время их туристической поездки, они сейчас — сами себе хозяева, что им захочется, то они и будут делать. Однако в Зачарованном Лесу сейчас все было с точностью да наоборот, так как у всех жителей просто бурлили различные эмоции. Если быть точнее, то у двоих, но так как именно они остались за главных, то страсти постоянно накалялись, и виной этому были самые разные причины. — Почему ты вечно со мной споришь? — визгливо вопила исполняющая обязанности царицы Зачарованного Леса. — Ты сейчас управляешь Аграбой, вот и делай что хочешь там в саду, а мне не мешай — я хочу, чтобы деревья здесь были обрезаны в форме большой лилии! — Сразу видно, что ты глупая девчонка! Я вот хочу, чтобы кроны деревьев в обеих частях сада были в форме скорпионов! — не отступал парнишка. — Все-таки хорошо, что мой папа очень умный человек и оставил меня хранить престол на его родине! По крайней мере, он знает, что только у меня из всех его детей развит вкус. И исходя из этого, я не позволю тебе уродовать парк в любой его части, даже в той, которая сейчас в твоей власти! — А я вот не понимаю, почему отец поставил тебя править Аграбой. Ты самодовольный и чванливый, и у тебя еще материнское молоко на губах не обсохло, малявка! — Может быть, я и малявка, но запомни наконец: я младше тебя лишь на полтора несчастных года, а в результате эмансипации я тоже уже взрослый, как и ты! Возраст — это всего лишь цифра, психологические мои года намного больше, чем пятнадцать без трети лет! — Зато ты жестокий! Самая любимая твоя книга — «Торквемада Томазо. Жизнеописание великого инквизитора», а помимо этого ты читаешь всякую ерунду про перестрелки и прочее. — А я, в отличие от некоторых, занимаюсь изучением наук, а не читаю уже третий месяц подряд «Пособие для будущих мам»! — Кстати, я столько же времени беременна, и мне нужно знать все и обо всем. Да ты занимаешься чтением талмудов по анатомии и физиологии человека лишь затем, чтобы знать, какие места у кого болевые, и использовать это для изобретения новых видов пыток! — Лучше бы ты что научное читала, может быть, тогда мой очередной племянник вырастет нормальным, а не таким вздорным, как его мать! — Да ты только и умеешь, что меня оскорблять! Чего ты добился в своей жизни, недоросль? — Уж всяко больше, чем ты, пустоголовая красавица! — Да если бы я, как и мама с папой, вместе с Фредди полетела бы в свадебное путешествие в Пхукет — сразу после церемонии бракосочетания было не до этого, и ты остался править двумя королевствами в одиночку, то на второй же день ты бы натворил каких-нибудь бед! — Если хочешь, катись в свою турпоездку на все четыре стороны, я тебя здесь насильно не держу. — Может быть, и поеду, умник! Нужен ты мне больно! Но имей в виду: если ты натворишь чего-нибудь непоправимого, я сообщу родителям, что к этому был причастен ты и только ты! — Идет, но в таком случае если все будет замечательно, то я признаюсь, что все это происходило без твоего участия! — Согласна! — прошипела сквозь зубы девушка. ★★★★ Как только Тефар проводил собравшуюся улетать в сторону побережья Индийского океана старшую сестрицу ехидной и самодовольной улыбочкой и с этой же гримасой помахал вслед удаляющемуся плащу-самолету, он принялся заниматься своими делами, а ближе к ночи подошел к Мозенрату, который только закончил укладывать своих детей на ночной отдых и потому уже освободился, и жестом помнил его к себе. Молодой маг согласно кивнул, посмотрел в сторону четверной кроватки, чтобы убедиться в том, что малыши уже уснули, а затем осторожно вышел из детской и пошел вслед за своим шурином на большой незастекленный балкон, где его уже ожидал сын Шельмы, которого младший брат тоже решил позвать. «Злой гений» обожал проводить время с князем страны Черных Песков и любил его как старшего брата, но разумеется, Джабира, или попросту Джея, он тоже любил. Просто старшие ребята, уже женатые и имеющие маленьких детей, были совершенно разными и потому представляли собой различные, но одинаково важные для него частицы его жизни: самый старший из всех отпрысков Джафара был своеобразным «голосом разума», который часто предостерегал юного злодея от совершения различного рода безумств и много раз помогал ему словом и делом; а в свою очередь владелец магической перчатки был ему ближе по злодейскому духу и не осуждал его за ненависть к некоторым из тех, с кем ему приходилось делить территорию замка, любимые вкусняшки и любовь своего обожаемого папочки, но особенно близки брюнеты стали именно теперь, когда они оба стали злодеями. — Я вижу, ты очень доволен тем, что ты стал одним из нас. — начал супруг Зульфии и Гюльфии. — Вторую неделю ходишь и сияешь, будто начищенный самовар! — И не говори. — последовал ответ. — Никакими словами нельзя передать мои чувства! — А можно, кстати, один нескромный вопрос задать? Из-за чего вы сегодня с Малиджар рассорились? — А откуда тебе известно... — С помощью своего волшебного артефакта я могу не только творить черную магию, но и узнавать прошлое, настоящее и немного будущее. Или ты думаешь, что я стал бы отдавать свою руку в обмен на какую-нибудь дребедень? Мозенрат стянул сей предмет своего гардероба, обнажив голые кости предплечья, и его собеседнику неожиданно вспомнился день, когда юноша приходил знакомиться с родителями своих девушек, а когда тот показал своему без пяти минут шурину, еще тогда двенадцатилетнему, то, что скрыто под его перчаткой и пообещал подарить саблю из Страны Черных Песков, сделанную из дамасской стали, то молодой чародей сразу же стал его кумиром. — Ну так из-за чего вы повздорили? — продолжал мысль тоже задумавшегося о чем-то шурина Джабир. Теффи прекрасно знал, что раз его зять осведомлен о недавно произошедшем событии, то это значило, что он в курсе всех его деталей, а спрашивает лишь затем, чтобы поддержать, а старший братишка интересуется, чтобы узнать обо всем, в основном о его эмоциональном состоянии и дать мудрый совет, и потому ответил: — Мне не по душе, что эта зазнавшаяся мерзавка считает, что она лучше меня! «У тебя еще материнское молоко на губах не обсохло, малявка!» — говорила она. «Да ты только и умеешь, что меня оскорблять! Чего ты добился в своей жизни, недоросль?» — говорила она. Она всегда любит меня поддевать, и сама она агрессивная. Вот если бы ты, Мозенрат, решил приударить за этой бестией, а не за моими кузинами, ты бы сошел с ума на второй день от ее закидонов! — Ну, я с ней живу в одном поместье вот уже почти три года, и как-то нормально. — усмехнулся повелитель страны Черных Песков. — Ага, а я — вообще шестнадцать с лишним лет! — ответил шатен. — Я с вами пообщаться хотел, а не слушать, как вы надо мной насмехаетесь! — недовольно пробубнил подросток. — Я не поэтому, я просто не совсем понимаю, почему, например, ты с супругами нашего «Джафара-младшего», которые по совместительству еще и наши двоюродные сестры, в хороших отношениях, а со своей родной сестрой — нет? — включил психолога голубоглазый. — Просто близняшкам не свойственно спорить до одури, они обычно всегда уступают мне, да и вообще отличаются приятным и покладистым характером. — Ну, это у моих благоверных, я считаю, от матери. Когда я собирался жениться, я думал, что моя теща будет меня гнобить и доставать по любому пустяку, а оказалось, что Фаджа — очень приятная женщина. Правда, братец у нее, твой папа, довольно взбалмошный и вспыльчивый индивид, о чем мне поведали двойняшки, когда мы только познакомились, но как я понял за время совместной жизни с ним, он очень любит свою семью и старается быть со всеми как можно ласковее. — Что верно, то верно, мой папаша — золотой человек! Но теперь веренемся к обсуждению. Эта бестия Малефисента-Джафария постоянно возникает по любому поводу! То ей не нравится, это ей не нравится, достала меня уже! Я, конечно, прекрасно понимаю, что она сейчас в положении, однако ни Хлоя, ни Зульфия с Гюльфией в этот период ни мне, ни кому-либо из вас так на нервы не действовали. — Знаешь, братик, учитывая то, что больше всех из нас именно ты и Малиджар похожи на нашего папу как внешне, так и характером, о чем и говорят ваши полные имена, потому вы часто ссоритесь, так как вы оба не можете на дух переносить тех, кто имеет с вами общие слабости и недостатки, я прав? — Полагаю, что так. — Я бы тебе посоветовал попросить у сестры прощения, но, зная твой горделивый нрав и то, что вы оба были неправы, а не только ты, то я предлагаю тебе доказать ей то, что ты спокойно сможешь справиться с ее обязанностями, пока она свои маслы на солнышке в Пхукете греет, чтобы она уже не имела морального права обзывать тебя молокососом. Это, конечно, оскорбительно, и я не собираюсь с тобой спорить, но самый надежный способ объяснить тому, кто тебя назвал обидным для тебя словом, что он был неправ — это доказать это на опыте. — Ну что ж, спасибо большое за совет. Я так и поступил, и сейчас эта девица в свадебном путешествии, а я покажу ей, что без ее вмешательства все дела пойдут куда лучше! ★★★★ Когда Джей решил отправиться к Хлое и посмотреть вместе какой-нибудь фильм, оставшиеся на балконе обладатели угольного цвета волос продолжили беседовать. — Мозенрат, а расскажи мне о том, как ты жил до того, как познакомился с дочками тети Фаджи! — попросил паренек. — Ты как-то немного поведал нам о своем прошлом. — Ну что ж, слушай. — начал свою историю старший из двойки. — Когда я был еще ребенком, я потерял своих родителей. Взрослых я совсем не помнил, а как так получилось, я не знал, но факт остается фактом — с малых лет я был сам по себе. Да, было сложно, но когда ты рассчитываешь исключительно на себя и свои силы, ты не чувствуешь себя обязанным тому, кто тебя один раз выручил. Единственный, кто мне помогал — Дестан, могущественный маг страны Черных Песков, он обучал меня всем наукам, а также черной магии, он мне был как родной отец. Однако вскоре я стал могущественнее, так как мне уже недоставало моих имеющихся колдовских способностей и я обменял свою правую руку на волшебную силу, которая ныне заключена в моей перчатке, и я решил потеснить своего учителя и воцариться над своей родиной. — А сколько тебе лет тогда было? — решил уточнить некоторые моменты Терриджафар. — Где-то между четырнадцатью и пятнадцатью. Так вот, я стал князем и решил претворить всех своих соотечественников и Дестана в бессмертных зомби-мамелюков, чтобы сделать всех своих новоиспеченных подданных более могущественными и даровать им вечную жизнь и несокрушимость, а чтобы было не так скучно, я завел себе питомца, угря Ксерксеса. Я был очень жесток в этом возрасте, как, впрочем, и в последующие годы, я осознавал это и воспринимал эту черту своего характера как часть собственной природы, которая меня вполне устраивала и даже больше — я ею наслаждался, что роднит меня с тобой. Я через несколько лет пожелал покорить Аграбу не потому, что это мне что-то дало бы, а просто потому, что мне этого захотелось, как оказалось, это было самым глупым и самонадеянным решением в моей жизни. Аладдин, который, кстати, говорил про меня: «его нужно будет вытащить из отцовских сапог и как следует высечь», мне неоднократно мешал, а под конец разорил все мое царство, и хоть я и потерпел тогда фиаско, в восемнадцать с небольшим я стал одним из злодеев. — И как все они отнеслись к новичку? Для меня это важно, я ведь тоже совсем недавно стал злодеем. — Хоть я не вошел в первую тройку лидеров, ко мне прониклись глубоким уважением, несмотря на мой довольно юный возраст, но сильнее всего мной заинтересовался Джафар. Как выяснилось из разговора с ним, ему тоже в свое время нехило потрепал нервишки этот бездомный, уличное отребье. Я стал ходить на многочисленные злодейские встречи, и я бывал везде, в любой злодейской резиденции, и на одной из таких встреч я увидел Зульфию и Гюльфию, племянниц величайшего злодея Востока, который по рейтингу занимал второе место и занимает до сих пор. Были они красивы, и были они пригожи, и характера были одного, так как они были близняшками. — Правда, они — единственные двойняшки в нашей семье, кто в точности похож на сестру как внешне, так и характером. Например, Гюльчатай и Лафифа, мои младшие сестры, месяца три назад выглядели совершенно по-разному, да и повадки у них различные. Или моя мама и тетя Шельма. — Ну, если бы я влюбился в кого-то из твоих младших сестричек, то я остановил бы выбор на какой-нибудь одной, а твои двоюродные сестры были слишком одинаковыми, чтобы выбрать только одну, поэтому я решил взять в жены обеих. Я еще помню, как ты, когда я приходил свататься, стал меня обо всем расспрашивать, а когда я тебе рассказал вкратце о самых ярких эпизодах моей жизни, показал голые кости, которые у меня вместо предплечья правой руки, и пообещал подарить тебе саблю из дамасской стали, и после этого я стал самым интересным человеком для тебя. Мои благоверные рассказывали, что когда они стали спрашивать у родителей и дяди, что все они думают по поводу их жениха, и ты затараторил: «Сестренки, обязательно выходите замуж за Мозенрата! Он такой человек хороший!». Я почти всю свою жизнь был ни от кого не зависевшим одиноким волком, а когда судьба свела меня с Зульфией и Гюльфией и я на них женился, у меня появилась любящая семья и место в ней. Года три-четыре назад, если бы я исчез с лица земли, никто не стал бы по мне горевать. А сейчас я вижу, что такие найдутся, и стараюсь их не расстраивать. Исполняющий обязанности царя поблагодарил своего собеседника за интересную историю и отправился спать. Завтра ему предстоит новый день и новые заботы.