Чары и месть, отвага и честь

Через полчаса после завтрака Розалия позвала своего названного сына к себе в комнату. Тот прекрасно знал ее характер, а потому отложил все свои дела и незамедлительно прибежал. — Да, мам? — Сынок, я в одном аграбском ювелирном магазине вчера увидела такие шкатулки красивые — золотые и платиновые, инкрустированные самоцветами! Своруешь мне такую сейчас... — Да, украду, но не прямо сейчас, у меня дела. — А ЭТО БЫЛ НЕ ВОПРОС, А ПРИКАЗ!!! СЕЙЧАС ЖЕ ДУЙ ЗА ШКАТУЛКОЙ!! — Хорошо. Мужчина взял свой магический посох, телепортировался в нужное место, загипнотизировал ювелира и забрал себе все шкатулки, которые только были в наличии. Через пару минут после того, как аристократка озвучила свое желание, желаемое уже стояло перед ней. Она открыла крышки, заглянула внутрь и нахмурилась: — Почему они все пустые? Не мог их украшениями наполнить, что ли? Всему тебя учить надо! Послышался тяжелый вздох араба, а Брунгильда, по чистой случайности находившаяся в этот момент в соседней комнате, все это услышала. Она прекрасно знала, что ненасытная красавица терроризирует не только ее, «мутировавшую мужеподобную уродку», как окрестила силачку бывшая султанская казначейка, а всех и вся, и на это безумие нельзя смотреть сквозь пальцы. Надо что-то с этим делать. Для начала нужно узнать, является ли эта злобная и алчная женщина кем-то ее биологическим родителям или же нет. Узнав от своего младшего брата Удильщика о том, что на чердаке есть агрегат для тестов ДНК, охотница отправилась туда, открыла историю генетических экспертиз, хранившуюся в карте памяти прибора, затем распечатала ту, которая была ей нужна. Узнав о том, что Розалия никем не приходится ни ей, ни ее матери с отцом и видя, что та обращается со всеми своими приемными детьми как последняя тварь, решимость дуболомки убить ее стала тверда, как алмаз. Последняя зашла в огромную библиотеку своего отца и принялась искать на полках нужную книгу. Дело было в том, что еще несколько месяцев назад аристократка вместе со всеми остальными обрела бессмертие, и из-за этого теперь лишить жизни эту гниду стало невозможно. Ну, как невозможно — если можно наделить способностью к вечной жизни, то значит, что есть возможность и отнять эту самую способность. По крайней мере, ее свекр Аид сделал точно так же со своим племянником. Отыскав необходимый талмуд, богатырша погрузилась в чтение и затем сделала следующий вывод: «Сама я этот эликсир антибессмертия никаким образом не сумею приготовить. Алхимия, особенно приготовление снадобий — дело весьма тонкое, для которого не подойдут мои здоровенные ручищи. Может быть, стоит попросить об этом Фаджу? Нет, не надо — она обязательно будет дознаваться, для каких целей мне вдруг потребовалась эта крайне подозрительная жидкость. Что же делать?». Но недолго ломала она голову: «О, вот второй способ это провернуть — если правильно заговорить холодное оружие, то им можно будет проткнуть сердце бессмертного, а затем добить его обычным образом. Но тут указано, что нужно будет соблюсти одно условие — человек, которого нужно укокошить таким способом, должен обрести вечную жизнь, а не быть богом — в последнем случае поможет лишь эликсир». ★★★★ Богатырша отправилась в комнату своего мужа, поскорее схватила самую большую саблю, которая там только была, заговорила ее правильным образом и на цыпочках поскользила в сторону покоев той, которая унижала Хильду все ее детство и отрочество. Нужно было вести себя максимально тихо, чтобы никто во всем поместье не услышал шума и не примчался на выручку лиходейке. Носительница знатной фамилии Ферраджи изумилась до глубины души, когда в ее комнату вошла мужеподобная мутантка со злющим выражением лица и саблей наперевес. — Б-брунг-гильд-да, чт-то эт-то знач-чит-т? — заикаясь от ужаса, выдавила Розалия, когда ее создание замахнулось на нее клинком. — Я убью тебя. — был ответ. — Ты вообще не достойна существовать на этом свете. — Но... Но почему? — Ты гнобила меня на протяжении практически всей моей жизни. И ладно меня — моим биологическим родителям тоже частенько доставалось от тебя на орехи! А тот, кого я всегда считала своим старшим братом, был для меня родительской фигурой более значимой, чем ты была, есть и когда-либо будешь. — Да, и почему ты решила умертвить меня сейчас? — Я все это время смотрела на твои выходки сквозь пальцы и терпела тебя, такую гадину и падлюгу, лишь по той причине, что наивно думала, что ты — моя мать. Помимо этого оказалось, что ты создала меня на специальном аппарате, нарочно сделав мутировавшим уродом, только чтобы манипулировать Джафом. Для тебя чья-то жизнь и судьба не дороже булавки, а свою же ты ценишь, хотя за пятьдесят шесть лет ты не сделала ровным счетом ничего хорошего — ты только лишь стремилась к обогащению! — Ну, для достижения цели все средства хороши! — О, так ты еще и вину свою не намереваешься признавать? Всю жизнь мне поломала, и вдобавок ко всему больше всего надо мной издевалась из-за моей колоссальной непохожести на прочих представительниц прекрасного пола именно ты! Я не хочу, чтобы какое-то бесчувственное отродье мучило того, кто мне дорог больше всего на свете! — А как ты это сделаешь, тупая страхолюдина? — мерзко улыбнулась аристократка, осознавая свою неуязвимость. — Ты не сумеешь проткнуть меня саблей! Я бессмертна! — Да, но в одной книге из библиотеки моего папы я нашла информацию о том, что если правильно заговорить оружие, то с его помощью можно сразить бессмертного в самое сердце, а затем добить обычным способом, что я сейчас и сделаю. — О, нет! — Не волнуйся, я — человек благородный, в отличие от тебя, и потому ты умрешь быстро. Мучить я тебя на собираюсь, так как я не такая гадкая, как ты, ты просто умрешь. Прежде чем ошарашенная этими тихими словами богатейка успела ответить что-нибудь внятное, Брунгильда цепко схватила женщину за руку и проткнула ее грудь булатным лезвием, а затем, отпустив рукоятку, с силой сдавила ее тоненькую шейку мощной кистью. Хоть мстительница через треть минуты поняла, что у бывшей султанской казначейки пропал пульс, однако для верности простояла так несколько минут, словно желая, чтобы ее разум принял тот факт, что ничего уже нельзя изменить. — Это тебе за всю ту боль, которой ты все эти годы наполняла жизнь моих родителей и мою. — безо всяких эмоций пробасила силачка, силясь вытащить саблю из тела. Охотница никогда раньше не пользовалась холодным оружием — ее самым главным и удобным оружием были пудовые кулаки, а кинжалы и сабли висели лишь в комнате ее благоверного, где она и взяла необходимое ей. Воткнуться-то булатное лезвие воткнулось куда было надо, однако его нужно было вытащить, а это не получалось из-за его кривой формы — у дуболомки вышло лишь ненароком вспороть туловище мерзавки. Богатырша схватила мертвое тело за кисть и сжала его пальцы вокруг рукоятки, чтобы каким-то образом произошедшее походило на суицид и, бросив взгляд на обнажившиеся внутренние органы и кровавые струйки на самом теле, она не могла не заметить того, насколько чистыми и соответствующими своему привычному цвету они были: старшая из дочерей Джафара ожидала увидеть там гниющий мусор и смердящие помои — под стать моральному облику Розалии. Хильда поскорее вышла из этой комнаты с чувством выполненного долга. Нет, ей не было жутко от содеянного — если бы аристократка мучила лишь ее, тогда, возможно, и да, но сделано это было лишь с целью освободить своих старших родственников от гнета этой прекрасной внешне, но такой злобной и беспринципной внутри женщины. Да и потом, супруга Марса столько раз ломала хребты лесным зверям, что для нее это было автоматическим действием, над которым она даже не задумывалась. Нет, жестокой она не была и убивала лишь тогда, если ее семье было бы плохо, не сделай она этого, так вот, сейчас ситуация была точно такая же. Однако через пару минут Брунгильда вернулась в покои и критически осмотрела безжизненную красавицу — как-то неправдоподобно это выглядит, отчетливо видно, что это все-таки убийство, а на самоубийство. Нужно поскорее избавиться от всех улик. Силачка старательно вытерла кровь с пола, а труп отнесла к аграбской речке, после отыскала на берегу увесистый валун, обвязала его предусмотрительно захваченной из дома веревкой, другой конец привязала к Розалии, чтобы та не всплыла, в конце концов бросила тело в реку и поскорее ушла, непроизвольно вытерев руки. ★★★★ А в этот же день, но чуть раньше, чем все это случилось, Аид все никак не оставлял попыток разделаться с Геркулесом. «Я должен осуществить это сейчас, пока этот гаденыш не стал богом, как его папаша — тогда я уж ничего не сумею с ним сделать. Сейчас же он полубог, и я еще могу его убить. Своих чертей просить не буду — опять меня подведут, да и к тому же, если я сам умертвлю этого выскочку, то испытаю наслаждение дважды» — решил властитель загробного мира. Замысел его был простым и действенным — заманить паренька в бездонную пропасть и напустить туда густого едкого дыма, чтобы Пегас сквозь плотную завесу не увидел там своего хозяина и не сумел его спасти. Лорд Подземелья обернулся своим старшим братом и принялся разыскивать героя в обучении и, надо заметить, довольно быстро справился с этой задачей. — Папа, я так рад, что ты нашел на меня время! — улыбнулся рыжий. — А как же иначе? — отозвался лже-Зевс. — Ты же мой наследник. Да и потом, у меня есть к тебе очень важное дело. Ты растешь, совершенствуешься, и уже совсем скоро будешь достоин занять свое место на Олимпе. — Ух ты! — Я очень горжусь тобой и должен поведать об одной вещи, которая ранее была для тебя секретом. Когда все боги и полубоги из подростков становятся юношами, то они отправляются в бездонную пропасть, чтобы найти там свою бороду. Это кажется простым, но не все с этим справились. Начинающему герою в этот момент показалось, что отец над ним смеется. У простых смертных растительность на подбородке начинала расти в определенном возрасте, неужели у небожителей все совершенно иначе? «Точно, у Аида же нет бороды — так и не нашел, видимо. Теперь все стало логично» — сделал вывод в мыслях подросток. «Громовержец» привел своего младшего сына к самому краю бездны и наигранно вздохнул, а тот посмотрел вниз и нервно сглотнул — дна этой дыры совершенно не было видно, и это при том, что сейчас был полдень и солнце стояло высоко в небе, озаряя все вокруг. Ну, по крайней мере, практически рядом с краем находится небольшой выступ, за который можно будет ухватиться. Парень так и поступил, но, оказавшись на пару метров ниже травы, заметил, что оставшийся сверху верховный бог стал заметно костлявее, а его волосы встали дыбом. — Пап, не волнуйся, я справлюсь! — заверил его отпрыск. — А чего мне волноваться? Волнуется море! В это время «царь всех богов» начал постепенно, но быстро изменяться. Доля секунды — и вот над рыжеволосым уже стоял его загробный дядюшка собственной персоной! Геркулес собрался поскорее оказаться наверху, чувствуя, что обладатель пламенной шевелюры в очередной раз замыслил что-то недоброе, однако тот опередил его — материализовал огромный огненный шар и с силой метнул его в выступ, который через мгновение начал обрушиваться. — Не волнуйся, Дуркулес! — с издевкой прокричал властитель подземного мира. — Когда ты выберешься отсюда, у тебя уже вырастет своя борода! Если выберешься, разумеется. Ха-ха! Вот дурачье! Затем младший из детей Крона выпустил из костлявых пальцев клубы едкого дыма, которые моментально заволокли всю пропасть густой непроглядной пеленой, после чего уселся на краю и принялся ждать. Через пару минут послышался громкий «тиньк», а сразу же за ним — предсмертные крики, и довольный владыка усопших с чувством выполненного долга отправился домой.