★★★★
А Хлоя тем временем поняла, что жить с не слишком почетным званием злодейского ребенка уже совершенно невмоготу, и надумала наконец попасть в рейтинг злодеев нового поколения, и заняться этим решила именно сегодня, пользуясь тем, что семейное застолье начнется лишь в пять часов пополудни. Нанеся визит своим подругам Дризелле и Анастасии, поздравив их и получив презенты, девушка вновь вскочила на коня и на этот раз поскакала в сторону того самого королевства, из дворца которого ее мать двадцать лет назад украла новорожденную принцессу с волшебными золотыми волосами. — Тебе бы только предаваться веселью! — заговорила недовольная КлодаГотель сама с собой, и это, нужно заметить, было уже далеко не в первый раз, так как девица была с чудинкой. — Никаких забот! Похоже, что жизнь для тебя — это сплошное удовольствие! Убрав вылезшие на лицо пряди волос за уши, чтобы не мешали, она продолжила: — А ведь ты не безродная сирота, как Квазимодо, ты — одна из носительниц злодейской фамилии Фролло! К тому же, Восьмое Марта — это отнюдь не глупый праздник весны и цветочков, а день сильных и уверенных в себе женщин! Если уж ты считаешь сегодняшнюю дату своим праздником, то будь добра соответствовать. Прискакав на своем верном жеребце к месту назначения, Хлоя осмотрелась вокруг, отыскивая глазами ту, которая была ей нужна, в надежде на то, что ее план осуществится. Мимо нее с радостным визгом промчалась босоногая жизнерадостная девица в сиреневом платьице и сразу же остановилась перед незнакомкой. КлодаГотель мгновенно узнала, что эта ее ровесница с венком и темно-коричневым каре — Рапунцель, приемная дочь ее родительницы. Судя по всему, королевна ничуть не изменилась за эти два года и по-прежнему оставалась такой же наивной дурочкой. Чем не жертва для начинающей злодейки? — Здравствуй, как тебя зовут? — нарушила молчание принцесса. Ее собеседница была отнюдь не глупой и понимала, что если она сейчас назовет свое полное имя — КлодаГотель — то у нее будут крупные неприятности, ведь Рапунцель поймет, что перед ней ее сводная сестра. Надо назвать краткое. — Хлоя. — А я — принцесса Рапунцель. Ты нездешняя? Что-то я тебя раньше не встречала... — Я обычно очень редко появляюсь на людях, в основном практически целый день сижу в своих покоях, постигая азы различных наук и занимаясь рукоделием. — А ты будешь на нашем сегодняшнем празднике? — Может быть, но на всякий случай дар, предназначенный Вам, Ваше Высочество, я могу отдать прямо сейчас. Без пяти минут злодейка вытащила из своей сумочки пышную сдобную булку с абрикосовым джемом и протянула королевской дочери, которая тут же попробовала ее. Рапунцель не догадывалась ни о чем, однако выпечка была с «сюрпризом» — внутри было колдовское зелье, приготовленное ее новой знакомой. Снадобье, весьма похожее по вкусу и консистенции на абрикосовый джем, навсегда должно было лишить Рапунцель той волшебной силы, которую она приобрела после того, как ее мать выпила экстракт магического цветка, за которым в течение долгого времени охотилась Готель и который у нее отняли. Готель до сих пор была не в силах смириться с тем, что ее сокровище украли практически у нее из-под носа и использовали на то, чтобы родить на свет очередного жалкого ребенка, и матушка наверняка будет очень рада, если ее наследница в качестве подарка принесет ей солнечный цветок. Разумеется, Готель и так была бессмертной, вечно молодой и неуязвимой, поэтому это растение было ей практически без надобности, однако она, как истинная злодейка, будет довольна, если у ее неблагодарной воспитанницы отнимут волшебную силу, и она снова будет заключаться в цветке, а не в теле девчонки. Схватив возникшее в воздухе растение и поскорее скрыв его за пышным капюшоном бархатной накидки, Хлоя вскочила на коня и ускакала. Доев булку, принцесса, не обнаружившая рядом своей сверстницы, лишь недоуменно пожала плечами. — Мам, у меня есть для тебя подарок! — заговорщицки улыбаясь, произнесла КлодаГотель. — Закрой глаза и протяни вперед руку! Готель так и поступила, а когда ей позволили открыть глаза, то она обомлела, обнаружив на своей ладони волшебный золотой цветок. — Умница, Хлоенька! — похвалила она дочурку и крепко обняла ее. — Я же говорила тебе: немного практики, и ты уже будешь считаться полноправной злодейкой! Завтра мы непременно закатим пир в честь этого события. — Мы с мамой очень гордимся тобой. — улыбнулся Клод, заключив в объятиях своих прекрасных дам. — Спасибо, папа, для меня это очень много значит. ★★★★ Коуп и Розалия тем временем сидели в беседке своего сада, со всех сторон окруженной розовыми кустами, и мило беседовали, как и полагается возлюбленным. — Давно хотел узнать, кто был в твоем роду? — начал мужчина. — Ты как-то говорила, что твоя бабка была француженкой, дед — португальцем, а отец — арабом… — Да, говорила. Представители абсолютно всех национальностей, но больше всего все-таки евреев. — Еврейская женщина прочим отличный урок преподаст — коня на скаку перекупит, горящую избу продаст! — О, точно, это ты не в бровь, а в глаз заметил! — Еще бы! Я ведь охотник, а охотники всегда попадают в точку! Они еще долго сидели и общались, а после Коуп протянул своей даме сердца небольшую картонную коробку с рисунком из элегантных белых роз с малиновой окантовкой на лепестках, к ней был прикреплен лист золотистой бумаги, на котором фиолетовыми чернилами было написано стихотворение. Оно, разумеется, было далеко не идеальным, несвязным и с кучей орфографических ошибок, однако Розалии было безумно приятно — это было первое стихотворение, написанное специально для нее и посвященное ей, за всю ее жизнь, а это, на минуточку, пятьдесят шесть с лишним лет. Что было самое интересное, все эти ошибки были сделаны как будто неспроста — одно и то же слово в одном месте было написано верно, через «и», а в другом — через «е». Да и потом, когда она прислала Коупу приглашение и он на него ответил, в его послании не было ни единой ошибки. Это явно что-то значит... Розалия мысленно исправила неправильные буквы на верные, и из них по ходу стихотворения складывалась следующая фраза: «Ты выйдешь за меня?». — Я согласна! — воскликнула она. — Так оригинально еще никто не предлагал мне обручиться! В коробке лежали дорогие конфеты, а в самом центре их россыпи находилась крошечная бархатная коробочка вишневого цвета в форме розы, и в ней, как Розалия уже догадалась, были обручальные кольца. Сами украшения были просто непревзойденными — на самих кольцах, сделанных из желтого, красного и белого золота, виднелись причудливые узоры, венчали их рубины, ограненные в форме икосаэдра и окруженные изящной золотой оправой, украшенной несколькими крошечными бриллиантами. — Где ты взял эту красоту? — поразилась аристократка. — Я первый раз в жизни вижу такие потрясающие обручальные кольца! — Конечно же, не видела, я сам придумал, как они должны выглядеть, и специально заказал их у одного лондонского ювелира. — последовал ответ. — Судя по всему, у самого лучшего? — Ну да. — О, мне даже неловко... Наверное, они стоили кучу денег... — Ну, как тебе сказать... Украсть не вышло — я их лично заказывал, это оригинальные украшения, затем я выстрелил в ювелира из ружья дротиком с транквилизаторами, которые обычно использовал на охоте, после чего забрал кольца и все те деньги, которые я ему платил в течение его работы. — А откуда ты такие деньги взял? — Можно сказать, с неба на меня упали. Когда в канун Нового Года я пришел к своей любимой Элли и подарил ей вожделенную пятнистую шубку, она на следующее утро сказала, что у нее тоже есть подарок для меня, и с этими словами она протянула мне пачку хрустящих новеньких стофунтовых купюр. Сумма явно была значительной — я это понял, даже не считая: пачка пухленькая, в ней явно не менее нескольких тысяч фунтов, а когда сосчитал, то вышло аж десять тысяч. — И как же ты отреагировал на этот внезапный презент? — Я заявил, что ни в коем случае не могу это взять, однако моя племяшка все-таки меня уломала — она снова вложила банкноты мне в руку и произнесла: «Ты вырастил меня, ты был мне куда ближе безразличной и равнодушной матери, ты тратил свои гроши на сладости мне. Это тебе, от чистого сердца!». Я растрогался, а после смутился и всполошился: «Надо тебе что-то дать... Что я могу тебе дать? Надо что-то тебе дать! Хочешь ружье? Хочешь конфеток? Хочешь духи? Может, еще какую-нибудь шубку хочешь? Может, сейчас поедем ко мне и ты выберешь себе любую звериную шкуру или голову?». — И что же она выбрала? — Элли нахмурилась и недовольно ответила, чтобы я прекратил сходить с ума и лучше поскорее собирался, чтобы мы не опоздали в гости к Распутиным. Влюбленные надели кольца себе на безымянные пальцы и поцеловались в знак обручения. ★★★★ А Ума, приняв поздравления и подарки от зашедшей на огонек Макабры, маминой лучшей подруги, и ее сына Удильщика, своего парня, решила выбраться из толщи морской воды и немного побродить по берегу. Через некоторое время к ней подошла черноволосая девочка чуть младше ее, и собралась нырнуть в море. «Убейте меня! Это же Мелоди, дочь той несносной Ариэль и того гадкого принца Эрика, который чуть не убил мою маму! Будь я не Ума, если не сыграю сейчас с ней злую шутку!» — пронеслось в голове у юной морской ведьмы. Маленькая принцесса тоже, судя по всему, заметила ее, и обратилась: — Привет, как тебя зовут? — Линди. — соврала Ума. — А тебя? — Мелоди. Ты тоже собираешься сейчас нырять в море и плавать под водой? — Нет-нет, что ты, я — самая обычная девочка, точно такая же, как и ты. — Нет, я не обычная девочка! — возразила дочурка Ариэль. — Я обладаю сверхчеловеческими силами: скоростью, выносливостью, стойкостью; я способна к аквапатии и аквакинезу, а еще я очень хорошо танцую и пою! — Здорово! Я вот ничего из этого не умею. А можешь сейчас что-нибудь спеть и станцевать? Мелоди, не предчувствуя ничего худого, принялась пританцовывать и петь свою любимую песню. Ее голос был бесподобен, что, впрочем, было неудивительно — вокальные данные она явно унаследовала от своей мамы. Ума же решила воспользоваться наивностью своей новой знакомой и слегка приоткрыла ракушку, висевшую у нее на шее — сей предмет позволял ей чародействовать так же, как и ее матери. Хоть Ума не собиралась отнимать у Мелоди голос — ей он был без особой надобности. Ума решила лишить маленькую принцессу ее волшебных сил, обусловленных тем, что она — гибрид русалки и человека. Распевая, глупышка даже не почувствовала, что у нее разом отняли все ее сверхъестественные способности. Силы эти Уме, тоже, ясное дело, были без надобности, ей было нужно сделать так, чтобы их не было у Мелоди. Злодей непременно должен отнять что-то у своего врага, даже если ему самому это не нужно, главное, чтобы этого не стало у недруга. Трепетно сжимая золотую ракушку, Ума поспешила телепортироваться в самую глубину морской пучины и скрыться в своем жилище. — Ни одного достойного противника! — в сердцах воскликнула она. — Даже скучно! И как, скажите, становиться злодейкой, если тебя окружают одни олухи, окрутить которых не составляет никакого труда? Моя мама занимает почетное четвертое место в злодейском рейтинге, и я сомневаюсь, что своим действием я докажу то, что я достойна называть себя ее дочерью! — Где ты была? — поинтересовалась Урсула у своей уменьшенной копии. — Мам, это тебе подарок на Восьмое Марта. — робко ответила та, снимая с шеи и протягивая матери свой магический кулон. Морская ведьма, не понимая, что же это значит и зачем ее наследница отдает ей свое колдовское оружие, приоткрыла его и поняла, что там заключены силы Мелоди. Урсула решила запрятать их в более недоступное место, а когда ее дочурка в мельчайших подробностях поведала обо всем, что она четвертью часа ранее натворила, то она похвалила наследницу: — Умница, Ума! У тебя все задатки самостоятельной злодейки! Теперь, лишенная своих дарований, эта гнусная девчонка утонет в толще воды! Через несколько минут, когда все так и произошло и Аид, в царство которого прилетела новая душа, подтвердил это, Урсула заявила всем злодеям о том, что завтра состоится праздник в честь того, что ее дочь стала взрослой, и весьма изумилась, узнав о том, что завтра отмечает начало совершенно нового этапа в своей жизни еще и Хлоя, которая хоть и давно взрослая, однако титул самостоятельной злодейки получила только сегодня. Готель предложила Урсуле устроить общее торжество, и той ничего не оставалось, как согласиться...Международный женский день
2 апреля 2023 г. в 20:04
Неспешно протекла еще неделя — семь однообразных дней, похожих один на другой и ничем особенным не запомнившихся, и вот наконец наступило Восьмое Марта — день, когда всем злодеям мужского пола и их сыновьям надлежало поздравить с этим замечательным весенним праздником всех прекрасных дам, проживающих с ними под одной крышей.
Первую половину дня каждый проводил как считал нужным, а ближе к вечеру каждая злодейская семья в полном составе собиралась за семейным столом, как и в канун Нового Года. Джафар, загодя подготовив презенты всем своим многочисленным любимым женщинам, девушкам и девочкам, в этот день вскочил раньше всех, что было весьма для него нехарактерно, после вытащил из огромного стенного шкафа небольшой аккуратный сверток и решил спуститься в подземелье и посмотреть, пробудилась ли Изма или еще пока что нет.
Как оказалось, зельеварка уже давно бодрствовала — сидела перед химической установкой и усердно соединяла различные реактивы, нагревала их и охлаждала, чтобы получить в результате необходимое снадобье.
— О, ты уже встала! — улыбнулся Джафар. — А я-то думал, что ты еще почиваешь в такую рань!
— Я и не ложилась! — последовал ответ. — Так увлеклась зельями, что только сейчас поняла, что уже утро.
— Я тебя тогда с Восьмым Марта поздравлять не буду!
— Почему?
— Потому, что у тебя еще седьмое! — усмехнулся Джафар.
Разумеется, Изма не была его любовницей — она была хорошей подругой чародея, в обществе которой он всегда имел возможность перемыть косточки глупому султану и его дурно воспитанной дочурке. Изма, которая всю свою молодость и зрелость служила советницей императора и потому сталкивалась с теми же трудностями, что и бывший визирь в свое время, и всегда могла его выслушать и понять.
Джафар состоял в законном браке с Малефисентой, и хотя ее пять младших сестер считались его наложницами, с Днем Святого Валентина он поздравлял только свою супругу, старшую из дочерей Грифоны, а с международным женским днем следовало поздравить всех шестерых, а заодно и Изму, свою подругу по несчастью.
Изма взяла протянутый сверток и осторожно развернула его. Хоть презент был довольно обыкновенным, — большая коробка конфет с фруктовыми начинками, декорированная веточками мимозы, — Джафар был ее хорошим другом, а не любовником, поэтому в их случае главным был не подарок, а внимание. Все-таки дарить ей что-то более основательное должны были муж и сыновья. Изма очень любила эти сласти, поэтому довольно улыбнулась и обняла своего приятеля, поблагодарив его за подарок.
В аккурат в этот же самый момент в подземную лабораторию вдруг приспичило заявиться Малефисенте, и она, надо заметить, опешила, увидев своего благоверного в обнимку со своей лучшей подругой. В душе у демонши тут же всколыхнулась самая настоящая буря, и она бы сейчас, возможно, разнесла все царство мертвых, не оставив от него камня на камне, если бы в этот момент Изма не обратилась к ней первой:
— Мали, у тебя такой замечательный муж. Я так польщена тем, что он в этот день не забыл про свою подругу по несчастью, которая, как и он, служила в свое время советницей монарха, и преподнес мне мои самые любимые лакомства!
Малефисента, услышав это, сделала значительное усилие над собой, чтобы в этот миг не лопнуть от смеха. Она-то подумала, что ее благоверный изменяет ей с ее лучшей подругой, которая, в свою очередь, тоже не верна своему законному супругу Аиду, другу Малефисенты.
Коуп де Виль тоже в этот день не залеживался в постели — вскочив ни свет ни заря, он принарядился и собрался гнать в сторону особняка под таинственным номером 666/13. Сегодня вечером он будет сидеть за семейным столом вместе со своими младшими родственницами Круэллой и Катрин, и поздравлять их, но сейчас он решил нанести визит Розалии — это ведь и ее праздник тоже.
Хоть Коуп носил свой охотничий костюм всю свою сознательную жизнь, практически не снимая, — как говорится, и в пир, и в мир, — сейчас же он надел белоснежные кружевные рубашку и манишку, тщательно отглаженные, приколол дорогие запонки, поверх надел изящный смокинг цвета вороньего крыла и галстук-ленту цвета спелой вишни, на грудь приколол также живую розу, конец стебля которой был смочен специальным составом, который должен был не дать цветку засохнуть слишком скоро.