Misunderstood

      Цзян Чэн сожалел о многом в своей жизни. Сожалел, что использовал гнев, желая защитить себя. Сожалел о всех тех резких словах, что бросил Вэй Усяню. Сожалел, что позволил словам матери завладеть им. Сожалел, чтo так горячо искал одобрения отца. Что позволил ревности затуманить его разум. Что не сказал, не показал Вэй Усяню, что всегда будет на его стороне. Сожалел, что не отреагировал вовремя, не отразил меч, который убил его сестру. Сожалел о своей импульсивности, о своём участии в осаде. Поэтому... поэтому, сидя в комнате Вэй Усяня, листая книги и играя с безделушками, что подарили им в детстве, Цзян Чэн чувствовал это... это всепоглощающее, уничижающее чувство горя. Они всегда были близки. Он, Вэй Усянь и А-Цзе. Ничто не могло разлучить их. Ни слова матери, ни безразличие отца, ни сплетни, ни шёпот окружающих. Почему... почему тогда... как вообще... всё так обернулось? Почему он бросил своего брата? Отдал на растерзание волкам? Почему оставил его умирать? Он вспомнил тяжёлый, холодный вес тела своей сестры в его руках, вспомнил её губы, пытающиеся почти беззвучно произнести что-то в защиту Вэй Усяня. Но он... почему он не послушал? Неужели он был настолько ослеплён своей яростью, ненавистью и болью, что не видел реальности? У него были долгие месяцы, чтобы переварить всё, как следует подумать, но он всё равно возглавил осаду. Почему? Он схватился за голову. «Я больше не хочу об этом думать». ................... Цзян Чэн ошеломлённо оглядывался по сторонам. Где он? - Цзян Чэн. Он вскочил на ноги, широко распахнутыми глазами смотря на человека, которого не видел больше десяти лет. - Вэй Усянь... ты... - «жив» крутилось на его языке. - Цзян Чэн, почему... почему ты здесь? - Я... - он не знал. Искренне не знал, но имело ли это значение? Его брат был здесь! Он был здесь, был жив... - Разве это имеет значение? Вэй Усянь... Я искал тебя. Давай... - его горло сжалось, ком едва позволял говорить. – Давай вернёмся домой. В Пристань Лотоса. Вэй Усянь уставился на его руку, протянутую, молящую пойти за ним, и встретился глазами с Цзян Чэном. Тот замер, наблюдая, как кровь стекает по лицу брата. - Домой? – голос Вэй Усяня исказился, теряя силу, становясь ломким, словно эхо отбивалось от стен. – Когда ты сделал это со мной? - Вэй... - Ты бросил меня! – визг пронзил горло, когда тело Вэй Усяня начало медленно распадаться на части. – Ты ранил меня, ты бросил меня, ты убил меня! Крупная дрожь пробежала по телу Цзян Чэна от взгляда, которым наградил его брат. - ПОЧЕМУ? Я просто хотел, чтобы меня оставили в покое! Хотел жить так, как мне нравилось! ПОЧЕМУ? Почему, Цзян Чэн? Почему ты бросил меня? Почему оставил одного? Мне это не нравится! Я никогда не хотел, чтобы так произошло! Цзян Чэн ничего не мог сделать, кроме как смотреть, как его брата разрывают на куски, кроме как слушать, как голос того срывается в хрип. И Цзян Чэн винил во всём себя. Если бы он только был сильнее, он мог бы-- - Ты бы не стал, - заговорил Вэй Усянь. – Ты ненавидел меня. Завидовал мне. Даже будь у тебя сила защитить Вэней и меня, ты не стал бы этого делать. Потому что ты ненавидишь меня. В конце концов… …Ты убил меня, не так ли? Вспышка, и Вэй Усянь исчез. Его кровь запятнала руки Цзян Чэна, его одежды, лицо. И она была такой, такой горячей. Такой же горячей, как его золотое ядро. Как золотое ядро Вэй Усяня. Это было горячо, горячо, горячо, и это впивалось в него, словно вторая кожа. Всё это было виной Цзян Чэна. ……………………… Цзян Чэн резко сел в постели, тяжело дыша и сжимая одежду на груди. «Это моя вина, моя вина, моя. Почему, почему, почему. Почему я никогда не был достаточно хорош?!» Крик застрял в его горле, и Цзян Чэн сжался калачиком. «Хочу увидеть А-Цзе...... нет! Я должен справиться с этим сам. Какой я глава клана, если проявляю такую слабость?» Поэтому Цзян Чэн смахнул выступившие на глаза слёзы и стал готовиться к этому дню. Он уже делал это раньше. Он просто должен засунуть гнев и горе как можно дальше в своё сознание и разобраться с этим позже. Это всё, что ему нужно сделать. Он будет в порядке. ... - А-Чэн, ты плохо себя чувствуешь? Что случилось? – спросила при встрече А-Цзе. «Как и ожидалось, я ничего не могу скрыть от А-Цзе...» (С тех пор, как Цзян Яньли рассказала родителям о своей прошлой жизни, она могла чаще навещать его. Они всё ещё должны были быть осторожны, ведь люди могли распространить слухи, что Цзян Чэн увлечён ею. Одна мысль об этом вызывала в нём отвращение. Она его сестра!) - Всё в порядке. Просто плохо спал. - Кошмары? - Да. Цзян Яньли, казалось, задумалась. - Об А-Сяне? Прямо в яблочко. Не то чтобы он собирался признавать это. - А-Чэн, - тем самым тоном заговорила его сестра. – Больше никаких секретов. - Больше никаких секретов, - эхом повторил за ней Цзян Чэн. – Верно. «Однако, можно упустить истину». - А-Чэн... - словно читая его мысли, тон А-Цзе становится предупреждающим. Однако затем она лишь вздыхает. – Я знаю, что ты не хочешь рассказывать мне, потому что думаешь, что это слабость. Но, А-Чэн, дело вовсе не в этом. Только способность принять эту слабость, а затем и помощь, чтобы с ней справиться, – признак истинной силы. Потому что для того, чтобы признать эту слабость и попросить о помощи, нужно иметь настоящее мужество. Тем не менее Цзян Чэн всё ещё колебался. - А-Цзе, я... - он замолчал. Разве это может быть нормальным – быть таким уязвимым? Слова матери вспыхнули в голове. - Ты должен быть сильным! Нельзя показывать свою слабость! Как только ты сделаешь это, другие воспользуются тобой! - Ты думаешь о словах матушки? – А-Цзе качает головой. – она может быть права. Но не со всеми. Какой смысл возводить стены... перед семьёй? - А-Цзе... - начала было он, но в голову не приходило ни одного хорошего оправдания. Он рассказал ей всё. ... - Ох, А-Чэн... - она бросилась к нему, заключая в тёплые объятия. – Всё будет хорошо. Теперь мы вместе. И А-Сянь... А-Сянь не винит тебя. Никогда не винил. Ты видел, слышал все его мысли. А-Сянь когда-нибудь говорил что-то подобное? - Нет, но... но я хочу, чтобы он это сделал. Хочу, чтобы он винил меня. Я.. я просто хочу, чтобы он был здесь. Всё это моя вина. Я убил его. Я убил его! – рыдание вырвалось против его воли. Цзян Яньли прижала его к себе, запуская пальцы в тонкие пряди и тихо напевая. В тот день он погрузился в блаженный сон без сновидений.

...........................

             Когда тихое, спокойное дыхание донеслось до Цзян Яньли, она потянулась к силам своего золотого ядра, чтобы донести брата до кровати. Она так и не сказала ему, что ей тоже снились кошмары. Цзян Яньли знала, что в этом виновата лишь она сама. Несмотря на то, в каких условиях жил её брат, на кожу, прилипавшую к костям, на явное истощение и бледность, она не старалась достаточно сильно. Она не дала ему достаточно любви. Не была рядом. Не смогла спасти его. Она была его сестрой, и всё равно недостаточно защищала его. Она сделала недостаточно. Цзян Яньли так резко схватила свою чашку, что та едва не разбилась в её руках. «Когда... когда А-Сянь вернётся, я покажу ему, как сильно он любим. Я сделаю больше для него. Я буду рядом с ним, буду поддерживать его, буду рядом с ним и А-Чэном, и мы будем вместе. Мы больше не расстанемся». «Но хочет ли он вернуться?» - слова этого мальчика – Мо Сюаньюя – эхом разнеслись в её мыслях. Цзян Яньли не знала ответа на тот вопрос. Её А-Сянь умер, неся ненависть всего мира на своих плечах. Он умер, уверенный, что остался один. Такое горе нелегко преодолеть. А если бы он узнал о просмотре памяти... нарушении его личных границ... Даже если он вернётся, Яньли не уверена, что он захочет видеть этот мир.

..........................

Лань Ванцзи думал, что его сердце немного успокоилось, но кошмар прошедшей ночи говорил об обратном. Он проснулся с именем Вэй Ина на своих губах, произнося шёпотом мольбы о нём. Резко втягивая воздух, преодолевая тиски боли и отчаяния в груди, он понёсся к кроличьему полю. Лишь поймав прыгнувший на него крохотный комочек меха, он смог обдумать сон. Вэй Ин стоял перед ним, и Лань Ванцзи подумал, что, даже если это сон, он должен что- то сделать. Поэтому он остался с Вэй Ином в курганах. Затем Вэй Ин рассмеялся, и кровавые слёзы потекли по его лицу, а с губ срывалось надрывное «почему?». Почему Лань Ванцзи оставил его одного. - Если ты любил меня, почему оставил? Мне было так больно... почему, Лань Чжань? Почему? И Лань Ванцзи хотел ответить, хотел сказать, что не желал быть похожим на своего отца. Не желал навязываться, заставлять Вэй Ина делать то, чего тот делать не хотел. Но, оглядываясь назад, он задался вопросом: был ли это выбор правильным? Вэй Ину было больно. Было больно ещё до начала войны, а Лань Ванцзи-- Лань Ванцзи видел все знаки, но был слишком, слишком неловким, застенчивым, расстроенным. Не мог разобраться, начать управлять своими эмоциями, чтобы должным образом предложить свою помощь. И это стоило ему Вэй Ина. Лишь наблюдая за его памятью и видя, как любовь его жизни боролся бессонными ночами, преодолевал боль от тёмной энергии, переживал пустоту на месте золотого ядра и унизительные, злые слухи, Лань Ванцзи впервые почувствовал себя бесполезным. Он не смог сделать достаточно для Вэй Ина. Он не смог спасти Вэй Ина. Он не заслуживает Вэй Ина. Как он мог заслужить его, когда всё, что он сделал для Вэй Ина во время их совместной учёбы, это направил на него меч и ранил неосторожными словами? - Ты сделал для него не только это. Лань Ванцзи резко повернул голову на голос Сычжуя, только после понимая, что сказал последнюю мысль вслух. - Отец, ты мог сделать это с Бабой, - Сычжуй присел около него, поднимая чёрного кролика. – Но... но ты принёс ему радость. Когда ты пришёл в Илин и заплатил за наш с Бабой обед, Баба не переставал говорить о тебе. Да, ему было грустно, что ты ушёл, но он был счастлив, что у него остались хорошие воспоминания о времени с тобой. Лань Ванцзи почувствовал ком в горле, когда глаза наполнила влага. Он позволил себе небольшую слабость, обнимая сына.

....................................

             Не Хуайсан убирался в комнате, чтобы освободить побольше места для ожидаемых гостей, когда случайно опрокинул коробку, отчего содержимое высыпалось на пол. Он вздохнул, опускаясь на колени, чтобы поднять бумаги. Однако замер, перевернув первый конверт. «Ах, я почти забыл об этом» - Не Хуайсан на мгновение прикрыл глаза. – «Письма, которыми мы с Вэй-сюнем обменивались много лет назад». Через несколько месяцев после окончания Аннигиляции Солнца Не Хуайсан получил анонимное письмо. Он понял, что отправителем был Вэй Усянь сразу, как заметил маленький символ в углу страницы. Ещё в Облачных Глубинах они придумали, как передавать записки, подписанные только символами в углах, что не давало незнающим людям поймать их на переписке. Привет, Хуайсан-сюн. На самом деле я не знаю, почему решил написать тебе, но, кажется, мне просто нужно, чтобы кто-нибудь выслушал меня. Никто больше не слушает меня, и я не хотел бы беспокоить свою семью. Я буду честен с тобой. Я больше не могу этого выносить. Тёмная энергия медленно убивает меня, и я едва держусь. Но я не могу отказаться от этого. Не могу. Юньмэн Цзян всё ещё восстанавливается, и мне нужно использовать свои силы и силу печати, чтобы защитить клан Цзян. Даже если я знаю, как все стараются изобразить меня злодеем. Я сожалею, что создал эту печать, но что ещё я могу сделать? Если я попытаюсь уничтожить её сейчас, она убьёт меня. Что мне делать? Если я уничтожу её, не будет никакого фактора, сдерживающего другие ордены. Но если я сохраню её, я смогу защитить клан, защитить орден ценой своей репутации. Выбор очевиден, но в конце концов я должен буду покинуть орден, чтобы его репутация не пала вместе с моей. Я... Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Почему никто не может в это поверить? Почему все считают, что я стремлюсь к власти? Почему, просто почему... Не Хуайсан волновался за него в то время. Он поспешно ответил, предлагая все возможные советы и утешения. И их общение укрепилось, участилось. Благодаря этой переписке Не Хуайсан узнал о жажде власти Цзинь Гуаншаня. И он хотел помочь. Даже попытался тонко намекнуть брату о растущей власти Цзинь Гуаншаня и его подозрительной активности. Однако брат не слушал его. И это было больно. Было больно, что брат отмахнулся от его беспокойства и начал верить в слухи, что распускали завистливые языки о его друге. Он даже попытался выступить против этого, громко опровергая слухи, но получил лишь жёсткое поражение. Поэтому Не Хуайсан перестал просить брата о помощи. Он создал собственную армию, собственную власть, сеть шпионов, верных лишь ему. Он собирал информацию, торговал ею, получая деньги и уважение подпольного мира. Однако даже обладая информацией, необходимой для изменения ситуации, он не мог просто предать её огласке. В конце концов, его маленькой шпионской сети не хватало физических сил. Поэтому он молчал, страдая в ожидании подходящего часа. Играл дурака, незнайку, которого никто не смог бы заподозрить в чём-то. После он получил письмо от Вэй Усяня, в котором тот рассказал, что скрылся в курганах, где было практически невозможно выжить. Не Хуайсан безумно хотел туда прокрасться и передать ему средства, на которые смогли бы жить старики и ребёнок. И никакой армии, о которой говорил Цзинь Гуаншань. Однако он не мог дать слишком много денег из страха, что брат или кто-либо ещё узнает об этом. Он так же хорошо разбирался в политике, чтобы знать, какой вред обрушится на их орден, если он проявит слишком явную внешнюю поддержку своего друга. Но однажды он получил ещё одно письмо, и от ужаса кровь застыла в его жилах. Хуайсан, Я так устал. Я просто хочу отдохнуть. Но не могу. Снаружи слишком много врагов. И Цзян Чэн... Цзян Чэн не сможет защитить меня. Я вижу это. Он позволил слухам захватить его. Я знал, что рано или поздно мы придём к этому, но я... Я надеялся – совсем немного, так по- глупому, – что Цзян Чэн сможет защитить остатки Вэнь и меня. Но он не может. Не собирается делать этого. Теперь я один; и я теряю контроль. Это страшно, Хуайсан. Не говори никому, пожалуйста, но я начинаю забывать, кто я. Это происходит постепенно, но я теряю свои воспоминания. Не Хуайсан был охвачен внезапным чувством страха и горя за своего друга. Я даже забываю, что переписываюсь с тобой. Со временем я, вероятно, полностью забуду о наших письмах и дружбе с тобой. Я уже многое забыл из своего детства. Медленно начинаю забывать даже основные факты. Это тяжело, а голоса тёмной энергии заставляют меня сомневаться во всём. Я... я угасаю. Не думаю, что у меня осталось много времени. Не Хуайсан сжимал бумагу так крепко, что письмо скомкалось в его руках. Это было последнее письмо, которое он получил от Вэй Усяня. Он пытался уменьшить слухи, распространить другие, привлечь внимание людей к другой проблеме, но это было бесполезно. Никто не слушал. Затем произошла резня в Безночном городе. Его брата спровоцировали, натравили на Вэй Усяня и его так называемую армию. Не давая себе времени на горе, Хуайсан кинулся умолять брата, убеждая его не идти туда, убеждая, что тот совершает большую ошибку. Но он не слушал. Как всегда. Его брат вернулся с победой. Не Хуайсан лишь язвительно посмеялся над этим и заперся у себя. Он не говорил ни с братом, ни с кем-либо, кто, как он знал, участвовал в Осаде. Они были лицемерами, большинство из них. Он никому не говорил о письмах и спрятал коробку, тихо оплакивая потерю друга.              Когда только появилось предложение о просмотре памяти его друга, Не Хуайсан был в ярости от нарушения личной жизни его друга. Однако затем он успокоился. Поскольку лишь так люди вокруг поймут, насколько они ошибались. Они заслуживают всего того презрения, которое появится, стоит слухам распространиться по миру.              .              .              Когда Не Хуайсан приютил Мо Сюаньюя, Вэнь Цин и Вэнь Цюнлиня и услышал о способе вернуть своего друга, он немедленно взялся за это дело. Потому что всё это время он чувствовал вину за то, что недостаточно старался для друга. И он надеялся. Надеялся, что на этот раз, в этой новой жизни... Вэй Усянь сможет чувствовать себя в безопасности и быть любимым.

....................................

Мо Мейли откинулась на спинку стула, устроившись рядом со своим мужем. - Ты слышал о Старейшине Илин? - Хм? Этот злобный демонический заклинатель? А что с ним? - Оказывается, он был хорошим человеком! И клан Цзинь, а конкретно Цзинь Гуаншань, не сумев заполучить его мощь и изобретения, просто убили его! - Серьёзно? Тогда почему так много людей поверили в эти слухи? Значит, какие-то из слухов должны оказаться правдой, верно? - Я тоже так подумала, но когда наш слуга вернулся, выполнив данные нами поручения, он сказал, что абсолютно всё – неправда. Просто оказалось слишком много людей-завистников, которые не смогли смириться с его... статусом. - Хм... на самом деле, это имеет смысл. - Говоря о завистниках... слышал ли ты о нашем племяннике? - О котором? - Об это уб... кхм, я имею в виду, - она прикрыла рот рукавом. – О сыне моей сестры, Мо Сюаньюе. - Об этом? Разве он не был никчёмным? Мадам Мо прищёлкнула языком. - Нет-нет, он гений. Судя по всему, он создал множество талисманов, полезных заклинателям. - Неужели? - Да, однако же, - лицо её потемнело, – он очень ясно дал понять, что связан отныне только с кланом Не. Он порвал все свои связи с Цзинями и нами. - Да как этот неблагодарный- - Тише! Ты же не хочешь, чтобы кто-нибудь услышал, как ты его костеришь? В конце концов, он теперь очень весомый человек, - она не смогла сдержать усмешки, произнеся последние слова.

....................................

             Мо Сюаньюй бродил по улицам Цинхэ, когда его окликнул торговец. - Симпатичный молодой господин! Тот, что в золотом и чёрном! Мо Сюаньюй, оглядевшись, убеждился, что является единственным мужчиной с одеждами в этих цветах, и потому обернулся к торговцу. - Да? - Молодой господин, не желаете ли вы немного румян? – продавец ухмыльнулся. – Может, для вашей жены? - Я не женат, - пробормотал Мо Сюаньюй, слегка хмурясь. - Ах... Тогда можете купить их для будущей возлюбленной! Женщинам такое очень нравится! - Правда? – Мо Сюаньюй никогда не интересовался никем настолько, чтобы задумываться о подобных вещах. – Пользуются ли ими мужчины? - Хм... возможно, для важных событий, как, к примеру свадьба, но в остальном... я бы сказал нет. - Сколько стоит? – Мо Сюаньюя захватил интерес, и он подошёл к прилавку. - Румяна и пудра входят в набор. Всего пять серебряных. - Как насчёт двух? – улыбка расплылась по лицу Мо Сюаньюя, в противовес застывшей у продавца. - Ай, клиент, вы не можете так поступать! Я всего лишь бедный человек, сжальтесь же. Четыре и горсть медяков. - Два и пара медяков. Брови другого мужчины дёрнулись. - Три и пара медяков. - Три, - глаза Мо Сюаньюя сузились. – Бери или я не буду брать. - По рукам, - со вздохом согласился продавец. Мо Сюаньюй ушёл довольный и с товаром в руках. На самом деле его заинтересовало нанесение макияжа на лицо. Он уже видел, как им пользовались женщины, и, если всё нанесено качественно, они выглядели красиво. Мо Сюаньюй тоже желал выглядеть так. Потому, сев, он открыл первую коробочку – с пудрой для лица. Взяв немного, он нанёс её, сделавшись мёртвенно-бледным. Затем, взяв румяна, он постарался нанести их на веки. Он совершенно ничего не смыслил в этом, но что-то же должно выйти, верно? - Сюаньюй~, я... АААА! ПРИЗРАК ВИСЕЛЬНИКА!!! Что же, Мо Сюаньюй мог удостовериться, что макияж был нанесён более чем неправильно. - Сюаньюй? – Не Хуайсан постепенно смог успокоиться. – Что ты делаешь? Это какая-то шутка? Потому что ты напугал меня почти до смерти. - Я пытался нанести макияж, - Мо Сюаньюй отвернулся, потупив взгляд вниз. – Немного... - О, - Не Хуайсан задумчиво постучал веером по подбородку. – Я принесу тебе мокрую тряпку. - ...мгм. Не Хуайсан скоро вернулся, стёр макияж с его лица и отложил тряпку. - Итак, начнём? - Что? - Я научу тебя правильно наносить макияж, конечно же! - Ты... ты не будешь смеяться надо мной? - Зачем же? - Затем, что это для женщин... Не Хуайсан приподнял бровь в искреннем непонимании. - Кто сказал, что макияж только для женщин? Он может быть и для мужчин! - Правда? - Конечно! - Ох, понимаю, - он сложил руки на коленях, замявшись. – Но у меня не получилось нанести его правильно... - Вот почему я научу тебя этому! – Не Хуайсан отложил зеркало и поднёс кисточку близко к лицу Мо Сюаньюя. – Теперь смотри внимательно. Не прошло и часа, как Не Хуайсан закончил. - Вот! Смотри! Мо Сюаньюй осторожно открыл глаза и тут же ахнул. Он был... он был... - Красивый... - Уже чувствуешь себя самовлюблённым? Мо Сюаньюй тут же покраснел. - Нет! Я... я имел в виду... макияж. - Да? – Не Хуайсан наклонился ближе, поддразнивая. – А лично я считаю тебя красивым. Теперь смущение покрыло румянцем и шею Мо Сюаньюя. - Т-ты... ты... - а после, не сдержавшись, он сбежал. Совершенно потерянный, смущённый тем, что произошло, он не замечал того, куда бежит, пока не столкнулся с кем-то. - О-ох! О, извините пожалуйста! – голос был на удивление пискляв. - Ты чёртов ублюдок! Смотри, куда ты... о, - Мо Сюаньюй поднял взгляд и увидел перед собой грубого мужчину. - Мне жаль, - ещё раз сказал он. - Ну что же ты, красавица. Если хочешь загладить свою вину, позволь мне сводить тебя куда- нибудь, - большая рука схватила его за запястье, и тут Мо Сюаньюй с ужасом осознал, что на нём всё ещё был макияж. - Я... я не женщина! – закричал он с возмущением. Грубый мужчина потратил некоторое время на то, чтобы рассмотреть его внимательней. После, однако же, лишь сильнее потянул за собой Мо Сюаньюя. - Это не имеет значения. Мне нравятся оба пола. А теперь пойдём. Но Мо Сюаньюй не собирался сдаваться без боя. Поэтому он высвободил свою духовную энергию и вырвался из хватки этого мужчины. Тут же он ухватился за чужую руку, выворачивая запястье и скручивая ту за спину. Пинок по коленям сзади - и мужчина падает. Требуется ещё один всплеск духовной энергии, чтобы полностью повалить грубияна на землю. - Ах! Чёрт! НАРОД! – тот закричал во всю мощь своего голоса. – Поймайте этого проклятого ублюдка! Мгновенно Мо Сюаньюй оказался в окружении десяти мужчин. Все они были разной комплекции и не вникли в ситуацию, но обнажили мечи без единой задней мысли. «Чёрт подери!» - Мо Сюаньюй едва сдержал шипение. – «Из всех раз, именно сегодня я не взял ни меча, ни талисманов!» Не успел он, однако, закончить эту мысль, как мужчины попадали наземь с иглами, торчащими из их шей. «Это означает только одно» - Мо Сюаньюй обратил внимание на знакомые одежды целителя. – «Цин-цзе!» - Как. Вы. Блядь. Посмели. - Cплёвывала каждое слово Вэнь Цин. «О чёрт, она определённо злится». Воздух словно бы наполнился тёмной энергией, когда Вэнь Цин шагнула вперёд, выглядя куда более устрашающе, чем когда-либо. - Что вы собирались сделать с моим другом? - Мне тоже хотелось бы это знать, - Не Хуайсан выбрал лучшее из возможных времён, чтобы выйти к мужчинам. - Молодой господин Не... - ошеломлённо выдохнул кто-то в толпе. - Нам пиздец, - нападавшие внезапно побледнели. ... После того, как с бандитами должным образом разобрались, Не Хуайсан, Вэнь Нин и Вэнь Цин обратились к своему другу с утешениями. Но затем начался шёпот. - Разве тот, что самый маленький, не мужчина? - Что? Я думал, это женщина. - Нет, она же сам заявил, что он мужчина. - Мужчина с макияжем? - Разве такое позволяют себе не только обрезанные рукава? - Это просто отвратит... ёп! Вэнь Нин, Вэнь Цин и Не Хуайсан одновременно повернулись к толпе. Аура, что их окружала, была поистине угрожающей. - Не хотите ли повторить это? Люди быстро закачали головами. - Хорошо, - Не Хуайсан примирительно улыбнулся, пусть это и не коснулось его глаз.      

………………………………

             С того дня никто не смел связываться с Мо Сюаньюем, а с приобретением репутации талантливого и гениального создателя талисманов исчезло и большинство сплетен. Но это более не имело значения. Не сейчас. Сейчас Мо Сюаньюй бродил вокруг деревни Мо, ища одного конкретного, беглого Старейшину Вэй. И замер, когда увидел кого-то в чёрно-красных одеяниях. Этот человек споткнулся и уже почти упал, когда Мо Сюаньюй поймал его, придерживая под локти. И сразу ощутил, что что-то было неправильно. Энергия человека... мужская энергия... отсутствовала. Однако это не имело значения. - Э-эм... вы в порядке? - Да. Да, я полагаю, в порядке. Мо Сюаньюя немного беспокоил тон, которым это говорилось, и внезапно его посетила мысль о конфетах, что он взял с собой. Обычно люди чувствуют себя лучше, когда едят сладости. Верно же? - Вот. Можете угощаться. Мужчина уставился на тангулу* в его руках. - А, эм, - Мо Сюаньюй взял одну, съедая. – Вот. Это безопасно есть. - Я беспокоился не об этом. - Ну, хорошо...? – Мо Сюаньюй был смущён, но всё равно протягивал лакомство. Мужчина все ещё пялился на тангулу, как на что-то иностранное, но после чего откусил самую малость. - Вкусно, - пробормотал он. – И я действительно могу есть? Это ещё больше смутило Мо Сюаньюя. Что это могло бы значить? Его первым предположением было, что мужчина перед ним является демоном или призраком, однако тот казался очень даже реальным, живым. Его кожа тёплая, и... минутку. У него был пульс? Его мысли были прерваны самим мужчиной. - Это может быть странный вопрос, но всё же. Где я? - Деревня Мо. Рядом с Илином и Юньмэном. - Оу. Ясно. Спасибо. За тангулу, - мужчина выпрямился, отстраняясь. - Пожалуйста, - Мо Сюаньюй встретился с ним взглядом и, вау, глаза мужчины сияли, как луна. Это было просто прекрасно. «Однако его лицо... Где я видел его раньше?» Однако он не мог более тратить на это время. Встав на меч, он отправился в Илин, где Вэнь Цин и Вэнь Цюньлин искали Вэй Усяня.       

………………………………

             - А-Нин? А-Нин, что такое? – Вэнь Цин обеспокоенно звала своего брата. Тот внезапно остановился в разгар поисков, словно услышал что-то, и уже некоторое время не отвечал на её зов. - ...флейта.....зовёт.......меня.... – прошептав это, Вэнь Нин бросился бежать в другом направлении. - А-Нин?! - Цюньлин? – Мо Сюаньюй непонимающе пробормотал, едва не крутанувшись на месте, когда Вэнь Нин промчался мимо него. – Что это с ним? - Я не знаю, - Вэнь Цин с прищуром смотрела вслед убегающему брату. – Но давай последуем за ним. - Хорошо.

....................................

Вэй Ин не мог внутренне не поморщиться, играя на расстроенной флейте. - Кто это играет? Звучит просто ужасно! Вэй Усянь обернулся и увидел испуганные лица детей Лань. Они были столь забавными, что если бы Вэй Усянь не был сейчас занят, стараясь их спасти, он бы рассмеялся. Почувствовав приближение лютого мертвеца, он отдал приказ обезвредить статую, державшую в руках двух юных заклинателей. Мертвец воспринял приказ чуть ли не сразу – это было странно, очень странно, – и сделал ровно так, как он и сказал, освободив захваченных заклинателей. Когда же мертвец спустился на землю, Вэй Усянь резко втянул воздух. Глаза его расширились от изумления и неверия. «Вэнь Нин?!» Но он быстро стряхнул с себя удивление. Не было времени отвлекаться! Он снова заиграл, приказывая Вэнь Нину уничтожить статую. Шепотки людей вокруг становились громче, и Вэй Усянь ускорил свою игру. К счастью, долго ждать не пришлось: Вэнь Нин полностью уничтожил статую. Затем его добрый друг обернулся, глядя в его сторону с шоком и облегчением. Однако некоторые заклинатели сразу же воспользовались этой заминкой, чтобы окружить его. «Я должен заставить Вэнь Нина сбежать!» - Вэй Усяню пришлось использовать более мягкую мелодию, чтобы убедить Вэнь Нина уйти, так как агрессивная игра только раззадорила бы его. – «Спокойнее... тише... прямо как в той пещере...» Вэнь Нин попытался воспротивиться команде, и Вэй Усянь заиграл настойчивее, вынуждая того уйти. Внезапно кто-то приблизился к нему быстрыми шагами и схватил за запястье, заставляя отнять флейту от губ. У Вэй Усяня перехватило дыхание, когда он понял, кто перед ним. «Лань Ванцзи?!»

....................................

Лань Ванцзи находился у подножия горы, ожидая, когда младшие адепты их орденов закончат, как вдруг сигнальные огни Гусу Лань и Юньмэн Цзян разрезали ночное небо. Он немедленно схватил меч и полетел к горе, когда воздух прорезала флейта. Звук был до ужаса фальшив и звучал как-то неуверенно, но не это было важно. Не это стиснуло его горло, мешая нормально дышать. Мелодия. Песня, которую он играл только для Вэй Усяня. «Вэй Ин. Вэй Ин, Вэй Ин, Вэй Ин, Вэй Ин..» - его эмоции были столь неконтролируемы, что он больше не мог концентрироваться на управлении Бичэня. Потому он спикировал на землю и побежал так быстро, как только мог. Туда, где звучала флейта, на ту поляну, где... где был Вэй Ин! Но... но он должен был быть уверен... уверен, что это не иллюзия. Поэтому он схватил Вэй Ина за запястье, нащупывая пульс. И он мог чувствовать, ощущать на кончиках своих пальцах... что тот был жив. Жив!

....................................

«О нет! Лань Чжань точно узнает, что это я! Я не... я не готов! Но... Но Вэнь Нин...» И тогда на глазах Вэй Усяня происходит самая странная вещь из возможных. Лань Чжань кивает Вэнь Нину, который понимающе склоняет голову и уходит. «Что? Эти двое разве были близки друг другу? Что, чёрт возьми, произошло за те годы, пока я был мёртв?» Хватка на его запястье усилилась, и с болезненным вскриком Вэй Усянь выронил флейту. Он посмотрел на Лань Чжаня с мольбой, которая вряд ли помогла бы, но, боже, не мог же он играть настолько плохо? «Хм... Лань Чжань как-то очень искренне смотрит на меня... У меня что-то на лице?» - Глава клана Цзян, он... он тот, кто вызвал Вэнь Нина! Вэй Усянь замер, стоило только знакомым фиолетовым одеяниям попасть в его поле зрения. Цзян Чэн тоже, казалось, застыл, медленно переводя взгляд на него. - Вэй Усянь...? Вэй Усянь, это действительно ты? Нерешительность и что-то ещё – что-то очень странное, как, может, надежда? – прозвучала в его голосе, и именно это встряхнуло Вэй Усяня. Люди тут же принялись роптать вокруг них. - Это действительно Вэй Усянь? - Ну, он и правда использовал флейту, чтобы контролировать Призрачного генерала... - Да, никто, кроме Старейшины Илин, не может контролировать Призрачного генерала! - Но разве возраст не расходится? - Да, тем более мы все видели в воспоминаниях, как его разорвали на куски, ведь-- Цзян Чэн и Лань Чжань послали в зрителей молчаливые взгляды. Вместе с тем хватка Лань Ванцзи на запястье Вэй Усяня немного ослабла, что позволило выкрутиться из его рук. «Чего я просто стою? Я... я не хочу снова показываться миру. Не после...» - он поджал губы. – «Не после показа моей памяти». Он собрал духовную энергию в ладони, после чего послал её в землю, поднимая столб пыли, заслонивший видимость. И тут же бросился прочь. Лань Ванцзи и Цзян Чэн погнались за ним. - Не смей убегать! – закричал Цзян Чэн, и Цзыдянь заискрил, раскрываясь. И, конечно же, после этого Вэй Усянь только ускорился. Затем он нырнул за дерево и собрал немного энергии инь в форму, похожую на него, и отправил теневого клона – а следом и кучу его копий – бежать в самых разных направлениях, чтобы сбить всех со следа. Сейчас была ночь, и они точно не смогут определить, видят ли они тень или его настоящего. После этого он тихо исчез в темноте.

....................................

«Вэй Ин, Вэй Ин... подожди, постой! Не уходи... не уходи!» Он погнался за чёрной фигурой, но как только он коснулся чужого плеча, то, что он принял за Вэй Ина, рассеялось духовной тенью. Его обманули. Лань Ванцзи опёрся на ближайшее дерево. «Вэй Ин... почему? Почему ты убежал? Я слишком сильно сжал твоё запястье? Напугал тебя?» «...Куда ты пошёл? Пожалуйста, вернись ко мне. Я исправлю любую ошибку, которую совершил. Только вернись, пожалуйста». . . Цзян Чэн захлестнул Цзыдянем ноги своего брата, сразу же обнаружив подмену. «Чёрт подери! Он же был прямо передо мной! Я мог... мог схватить его и притащить домой! Я бы кричал и кричал на него за то, что его не было так долго, а потом... потом извинился бы. За всё». Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. «Почему ты убежал? Ты всё ещё думаешь, что я злюсь на тебя? Что я ненавижу тебя? Я бы никогда...! ...Ин-гэ Вэй Усянь, вернись». . . . - Он был прямо перед вами, и вы позволили ему уйти?! – началa громко бранить Цзян Чэна и Лань Ванцзи Вэнь Цин, как только те вернулись после погони. - Ц-Цзе... говоря честно, молодой господин Вэй может одурачить кого угодно, если он этого хочет, особенно с теневыми клонами. - А-Нин, не принимай их сторону! - ...д-да, Цзе. Только Вэнь Цин собиралась продолжить ругаться, как неуверенный голос раздался рядом. - Ханьгуан-Цзюн? - Сычжуй? - Я слышал, как тётя Цин ругалась... Что-то случилось? - Вэй Ин... вернулся. - А-Нян? – подросток едва не споткнулся, деланое спокойствие схлынуло с лица. – Вернулся? Но где...? - Убежал. - Убежал?! - Мгм. - И мы собираемся идти на его поиски, - перебивая другие возможные разговоры, сообщила Вэнь Цин. - Да, сразу, как ты перестанешь кричать на нас... - Цзян Чэн фыркнул, бормоча и отворачиваясь от них. - Не хочешь повторить погромче, господин «был так ошарашен, что позволил ему убежать»? Цзян Чэн выглядел так, будто готов что-то возразить, но сдержался. - ...нет. Вэнь Нин, казалось, задумался и уже было что-то сказал, но тоже решил промолчать. ...... Вскоре они смогли договориться о том, куда идти. В конце концов, Вэй Ин не мог уйти далеко без меча. Цзян Чэн потратил некоторое время, чтобы отправить адептов, племянника и подчинённых назад в орден, в то время как Лань Ванцзи делал то же самое с людьми Гусу, но им не понадобится много времени, чтобы нагнать остальных. Мо Сюаньюй же опоздал, так как освобождал людей из сетей, в которые те попали по неосторожности (при этом он выразительно глянул на Цзинь Лина). Вэнь Нин попрощался со своими спутниками и направился в ближайший лес, находящийся у подножия горы. Он всё ещё не обсуждал ни с кем призыв Вэй Усяня, потому что, встретившись с тем глазами, он увидел... нет, не страх, а скорее...стыд? Что-то вроде того. И Вэнь Нин не винил его. «Должно быть, он уже знает о просмотре памяти. Любому на месте молодого господина Вэя было бы очень стыдно».

....................................

Со сбившимся, тяжёлым дыханием Вэй Усянь спустился с горы. Очень жаль, что у него не было с собой меча, которым он мог бы воспользоваться. Если бы тот у него был, то не пришлось бы тратить столько сил на простой побег. Однако и остановиться он не мог. Так что, убегая, очень скоро он оказался в деревне Мо. Услышав недалеко от себя рёв, он, оглянувшись, наткнулся на осла, привязанного к заброшенной на вид лачуге. «Непохоже, что этот осёл кому-то принадлежит... в таком случае, он может быть моим!» Но осёл оказался куда более упрямым, чем показалось Вэй Ину с самого начала. Он совершенно не двигался! «Как же заставить этого осла идти?» - со вздохом подумал он. Затем он заметил неподалёку валяющееся яблоко. Стоило только привлечь внимание осла к нему, как тот начал реагировать, и Вэй Усянь просиял, стоило идее закрасться ему в голову. «Это оказалось проще, чем я думал, ха-ха!» ... После этого он смог продвинуться довольно далеко. Осёл оказался на удивление быстрым... ну, после того, как он привязал яблоко к ветке и размахивал им перед носом у упрямого животного, котороe назвал Яблочком. Так он добрался до какой-то горы, что была западнее деревни Мо. И с тишиной и спокойствием вокруг Вэй Ин, наконец-то, смог обдумать всё произошедшее. Например... «Что за нерешительность была в голосе Цзян Чэна? Почему рука Лань Чжаня дрожала, да ещё и выглядел он грустным и счастливым одновременно? Почему Вэнь Нин испытал такое облегчение?... Минутку. Почему Вэнь Нин жив?! Ох, точно! Нужно позвать его». Он поднёс флейту к губам, сыграв коротенькую мелодию для призыва Вэнь Нина. И ему не пришлось долго ждать. - Молодой господин Вэй! - Вэнь Нин! Ты жив! – Вэй Усянь просиял, спрыгивая с осла и крепко обнимая своего друга. - Молодой господин Вэй, я не живой... - Ну, я не... не это имел... - Вэй Усянь смутился, испытывая некоторую неловкость. – Ты знаешь, что я имел в виду! - ...мгм. Просто дразню. И вот уже это привело в замешательство. - Что вообще произошло за те годы, что меня не было? Ты... здесь. Ещё и стал таким смелым! - Молодой господин Вэй, - Вэнь Нин как-то странно посмотрел на него. – вы ничего не помните? Вэй Усянь лишь непонимающе посмотрел на него. - Не помню что? Вэнь Нин вновь сделал паузу. Наконец: - Что последнее вы помните? - Осаду. - О, это всё объясняет, - мертвец поморщился. - Объясняет что? И Вэнь Нин рассказал ему. О том, как они с сестрой были захвачены Цзинями, как долгое время находились у них в ловушке, о том, как Не Хуайсан спас его и привёл вместе с Вэнь Цин и Мо Сюаньюем в свой клан, где они и жили последние несколько лет. - Кто такой Мо Сюаньюй? - Он мой друг. Ещё-- - Оооо, Вэнь Нин, я так горжусь тобой! У тебя появился друг! - Мгм,. – Вэнь Нин смущённо опустил голову. – Сюаньюй был тем, кто создал сеть талисманов и печатей, что исцелили вашу душу и оживили вас. - А, понимаю-понимаю. Умный ребёнок. Я бы хотел просмотреть с ним мои заметки и поразмыслить, какие новые изобретения мы могли бы придумать. - Да... я думаю, он вам понравится. Он также немного похож на вас. - ...да, - Вэй Усянь немного постучал по подбородку. – Он носит чёрно-золотые одеяния? - А? Да, но как вы узнали? - Возможно я... встретил его в... уххх... в деревне Мо? Да, кажется, там. - ...Он будет очень удивлён, когда узнает, что встретил вас. «Если он узнает». Ненадолго воцарилось молчание. - Молодой господин Вэй... вы планируете остаться скрытым от мира...навсегда? - ...да. - Это из-за просмотра воспоминаний? - ...Частично, - он вздохнул. – Мне просто трудно поверить, что даже после просмотра воспоминаний не останется тех, кто на меня обижен. Я мог бы оставаться в тени. Тогда... тогда я больше не доставлю проблем. - Но, молодой господин Вэй, это была не ваша вина! - Моя! – Вэй Усянь прокричал в ответ. – Если бы у меня было больше контроля... люди не погибли бы зря... - Они первые напали на вас! - Будет ли выживших успокаивать это? Вэнь Нин не мог возразить. Пусть большинство и приняли правду, всё ещё оставались некоторые кланы, считавшие Вэй Усяня злодеем. Вэй Усянь устало улыбнулся, закрывая эту тему. - Расскажи мне о чём-нибудь хорошем. - А-Юань жив. Кости хрустнули, когда Вэй Усянь выпрямился. - Правда? А-Юань...? - Да, - Вэнь Нин улыбнулся. – И он очень скучает по вам. - Ох, понял, понял, но... но как? - Ханьгуан-Цзюнь спас его. - Он спас его? – улыбка Вэй Усяня стала мягче. – Ха-ха, конечно, он бы спас его, в конце концов, перед А-Юанем невозможно устоять. - Мгм. И ещё, хотя вы можете и не помнить этого, молодой господин Вэй, но вы посещали А-Юаня и Ханьгуан-Цзюня в виде духа. И главу клана Цзян. И всех остальных... все так сильно скучали по вам. - Понимаю... Вэнь Нин мог заметить искру надежды от своих слов. - Молодой господин, вы действительно решили не возвращаться? Вэй Усянь небрежно махнул рукой. - Тот факт, что они так заботятся обо мне, - и ему всё ещё не верилось в то, что он говорил, – лишь сильнее подтверждает, что мне не следует появляться и приносить им неприятности. Вэнь Нин поджал губы. - Всегда будут другие, кто придёт, чтобы создать неприятности. Это не ваша вина. - Они бы не пришли, если бы я с самого начала всё не испортил, - выражение Вэй Усяня исказилось почти до неузнаваемости. - Молодой господин Вэй... - Хватит, Вэнь Нин. Я... - он вздохнул. – Я принял решение. И мне не нужно говорить тебе, что другим не следует об этом знать, верно? Вэнь Нин ещё мгновение смотрел на него, прежде чем согласиться. - ...да. «Тогда мне придётся изменить ваше мнение». «...и, возможно, Сюаньюй поставил на мне маячок». (Экстра) - Эй, кто-нибудь видел А-Нина? – спросила Вэнь Цин. Недружное «нет» послышалось с разных сторон. - Старейшина Вэй вызывал его? – спросил Мо Сюаньюй после долгого молчания. Лань Ванцзи и Цзян Чэн кивнули. - Тогда он, вероятно, теперь чувствует Старейшину Вэя и последовал за ним. - Да, возможно, но тогда почему он не вернулся с этим идиотом? – с лёгким раздражением продолжила Вэнь Цин. Чтобы ответить на это, Мо Сюаньюй ненадолго задумался. - Вы не заметили случайно, помнит ли Старейшина Вэй своё пребывание духом? - ...нет. - Возможно, так и произошло, и тогда последние его воспоминания – осада. А поскольку он уже некоторое время свободен... он, вероятно, осведомлён о просмотре памяти, - продолжил раздумывать Мо Сюаньюй. – Поставим себя на место Старейшины Вэя. Как бы вы себя чувствовали, зная, что все ваши самые тёмные секреты и мысли были открыты всему миру? Лань Ванцзи прикрыл глаза, Цзян Чэн же с цоканьем отвернулся, хмурясь. - Оскорблённой, - пробормотала Вэнь Цин. – Очень оскорблённой. Вероятно, он чувствует себя сейчас слишком незащищённым. Мо Сюаньюй кивнул. - Тогда нам стоит оставить его с Вэнь Цюнлинем. Помимо того, - он достал из рукавов предмет, похожий чем-то на компас. – у меня есть устройство слежения. - Как это работает? – после затянувшейся тишины спросил Цзян Чэн. - На самом деле, довольно просто, - глаза Мо Сюаньюя загорелись, когда он принялся с энтузиазмом всё объяснять. – У Вэнь Цюнлиня есть токен* клана Не. - Да.... И? - Ну, я вставил в него талисман, который связан с этим компасом. Так что компас всё время указывает на него. - Тогда почему мы его не используем? - Мы должны дать Старейшине Вэю некоторое пространство, помнишь? – совершенно забывая, что говорит с главой клана, ответил Мо Сюаньюй. Тангулу – сладость, фрукт в леденце (то есть как карамелизированный). Токен – денежная единица, как у нас рубль, иена или доллар.