Veni, vidi, vici!

      Последние приготовления — и в путь! Проверить лошадей, провиант, запасы газа, лезвия, обязательная проверка ремней и оружия. Лошади готовы — два часа в пути, и они за Стенами. Свежий, как будто бы совершенно другой воздух, тот самый ветер, нежно обволакивающий тело, крики птиц, синева неба; стук копыт, зеленые накидки, развивающиеся на ветру — они — спасители этого Мира. Микаса наслаждалась каждой секундой, каждым вздохом. Она вглядывалась в облака, стараясь разглядеть в них что-то совершенно необычное. Ее отряд находился по правую сторону от повозок с провиантом: девушка всматривалась в лица своих подчиненных, первый раз выбравшихся за Стены — блеск в глазах, умиротворение, счастье? Опьяняющая свобода сводила с ума. Свобода? Надолго ли? Снова мысли о прекращении деятельности Разведкорпуса: «Интересно, Ханджи придумала что-нибудь?» Мысли в сторону, Микаса, вглядывайся в просторные поля, радуйся тому, что ты дожила до этого. Борись до последнего. Леви же вел свой строй по другую сторону от Микасы. Его голова тоже была забита мыслями о спокойной жизни: он вдруг вспомнил свои сны, свои счастливые сны, полные комфорта, любви и ласки. Эти картинки проносились перед его глазами, оставляя некоторую теплоту внутри. «Титан!» — звук спуска сигнальной ракеты. Да, они все еще использовали предложенное Эрвином построение, вместе с тем и его систему сигналов. Он продолжал жить в сердцах всех, кто его знал, его наследие не было утрачено. «Устранен!» — и снова этот звук. Они были в пути без малого 5 часов, но наткнулись только на одного титана — это ли не счастье? Шесть часов в пути. Солнце уже заходит за горизонт, кругом по-прежнему тишина. Ханджи объявляет привал у ближайшего леса, осталось чуть-чуть. Бойцы разгружают телегу в ожидании ужина. Леви собрал свой отряд подальше от костра: — Похоже, вы неплохо держите строй. — Нам не с чего сбиваться, в округе тишина, — Жан сложил руки на груди и уперся спиной в дерево, стоящее позади, — такими темпами мы и завтра наткнемся на одного или двух титанов, не больше. — Ну наконец-то мы просто спокойно передвигаемся! — Конни вытянул руки над головой. — Кто знает, может это последний раз, когда мы оказываемся за Стенами. Капитан осмотрел всех своих подчиненных: — Держите строй несмотря ни на что, — он обвел глазами Микасу, стоявшую где-то поодаль от остальных, — и постарайтесь не допустить потерь. Мы не знаем, сколько их еще осталось, — Леви выдохнул. — Расходитесь. — Есть! — и весь отряд пошел в сторону костра. — Микаса, стой, — капитан взял девушку за руку, остановив ее от дальнейшего передвижения. Девушка удивленно взглянула на Леви — последнюю неделю перед экспедицией она проводила у него каждую ночь, они с капитаном очень сблизились. — Будь внимательна. Не дай себя убить в случае чего. Азиатка кивнула головой, и вместе с Аккерманом они двинулись к костру. Зоэ с Армином обсуждали дальнейшие действия: действительно ли пространство за стенами стало безопасным? Нескольким солдатам было поручено проверить лес на присутствие «спящих» экземпляров, и Командор ждала отчета. Леви коснулся плеча Ханджи: — Смущает меня эта тишина, четырехглазая. — Меня тоже, — она всматривалась в горящее пламя, — но мы с Армином предполагали, что скорее всего нас будет ожидать эта проклятая тишина. Не знаю даже, что хуже — это затишье перед бурей или возможная буря. — Командор, лес чист! — разведчики вернулись. — Что ж, похоже спать можно будет спокойно. — Да… Нужно расставить караул, чтобы избежать лишних казусов, — Зоэ подняла взгляд на капитана, — начни со своего отряда. Они более закаленные, смогут простоять ночь дольше остальных. — Хорошо, я поставлю своих ребят сразу после ужина. — Такая роскошь нам и не снилась, — Ханджи усмехнулась, — ужин и сон во время экспедиции — вот уж дела. — Мир меняется, и нам остается только поддакивать этим изменениям, — Леви бросил какую-то палку в костер, — остается только надеяться, что наши же усилия не обернутся нам боком. Еда была готова, и все расселись вблизи костра — кто-то ближе, кто-то дальше. Почему-то этот ужин был особенно вкусным, несмотря на все неудобства и простоту блюд. Костер трещал, прерывая абсолютную тишину вокруг.       Пора было расходиться по своим местам: стеречь своих товарищей, лошадей и провиант. Микаса расположилась с той стороны леса, где могли оказаться «спящие» титаны. Дозор, конечно, проверил лес, но опасность никогда нельзя было исключать. Леви отправился в том направлении вместе с ней: два самых сильных бойца Разведкорпуса вместе охраняли спокойствие остальных членов экспедиции. Они стояли молча, внимательно вглядываясь в темноту: нет ли там чего-то, что могли пропустить разведчики? Тишина, спокойствие: Микаса принялась разглядывать небесный пейзаж. — Красота, — она сказала это вслух. — Небо сегодня особенно чистое, — Леви решил поддержать разговор, — и правда очень красиво. — Как ты думаешь, мы спокойно доберемся до этого моря? — девушка посмотрела на стоящего недалеко от нее мужчину. — Не хочу даже предполагать, как все будет, — он сложил руки на груди и прикрыл глаза — как банально, — будем полагаться на свое зрение и слух, и надеяться на то, что Армин и Ханджи были правы, когда предположили, что их тут осталось немного. Они оба вновь замолчали. Лунный свет призрачной пеленой покрывал зеленые поля, слегка касаясь верхушек деревьев. Тишина, спокойствие, свобода. Настоящая свобода. Микаса закрыла глаза на секунду, представляя свою скорую жизнь в каком-нибудь маленьком поселении, но вдруг вспомнила про Военную полицию. Мечта разбилась — как непредсказуемо. Леви смотрел в сторону, где стояла брюнетка: — Микаса, насчет службы, — его голос был несколько печальным, — ты уже отказалась, и я не дам тебе вступить туда, просто потому что ты хочешь быть рядом. Девушка оторопела: но как тогда ей быть? Она любит его, он любит ее, неужели придется расстаться, так и не познав счастья? — Я пойду служить в Центральный отдел, и это не обсуждается. — Ты не представляешь, на что ты идешь, прекрати строить из себя несчастную героиню. Она повернулась к нему лицом: злость легко читалась на нем. — Ты не будешь решать это за меня! Не имеешь права! — азиатка была в бешенстве: он не мог вот так вот ее оставить. — Я буду рядом, и ты не сможешь мне запретить! — Смогу, — мужчина был крайне серьезен. — Смогу, потому что ты поедешь со мной, но служить в этой проклятой жандармерии ты не будешь. — Как?.. — девушка была смущена из-за его слов: снова предательский румянец на щеках — что он имеет ввиду? — Ты поедешь в качестве моей жены, — Леви всматривался в небосвод. — Если уж нас все-таки расформируют, придется несколько поторопить события. — В качестве… жены? — Микаса совсем не понимала, что он только что сказал. — Ты шутишь?! — Нет, Аккерман, не шучу. Сзади послышались шаги: смена караула. Девушка шла до лагеря с прежним недоумением: «Я? Его женой? Он и правда не шутил?» Леви же выглядел так, будто бы ничего не произошло, но на душе у него было неспокойно после этих слов — не так уж и легко далось ему это предложение. Ночь выдалась спокойной, и на утро отряды вновь сформировали строй дальнего обнаружения. Все двинулись вперед, вновь вдыхая «воздух свободы» полной грудью. Несколько залпов сигнальных ракет — вновь без потерь. Солнце обволакивает своим теплом каждую клетку их тел, ветер ударяет в лицо: до каждого доносится запах легкого морского бриза — что это? Ханджи останавливает строй. «Что там, что там впереди?!» — изо всех углов строя доносятся эти вопросы. Командор слезает с лошади, подходя ближе к обрыву: «Тут вода! Мы у моря!» Десятки солдат соскочили со своих лошадей и ринулись к обрыву, оглушая друг друга радостными возгласами: «Море! Мы на месте!» Леви был недоволен таким поведением, но не стал никого останавливать. Он сам слез с лошади и медленно подошел к обрыву, чтобы осмотреть то самое море, о котором так много говорили в последнее время. В лицо ударила свежесть: бескрайние соленые воды, крики чаек, блеск воды под солнцем, шум морского прибоя. Армин всматривался в бескрайний пейзаж, открывшийся перед ним: «Дедушка, мама, папа — смотрите, это море…» Он прикрыл глаза, наслаждаясь свежим воздухом. Зоэ осмотрела побережье: решено было продвинуться еще на километр влево, чтобы спуститься на обжигающий кожу песок, покрывавший все побережье. Лагерь разбили на земле, примерно в 200 метрах от моря; песок был как раскаленные угли, но не стоило забывать, что ночью он остынет, и будет холодным, как мертвец — на нем нельзя будет спать. Армин, Микаса и Эрен сняли свою обувь и закатали штаны. Девушка ступила на пляж, зарыв правую ногу в песке по лодыжку — тепло. Она аккуратно ступала по сыпучей поверхности, то и дело оступаясь, будто бы она и вовсе не умела ходить. В лицо дул ветер, развивая ее прекрасные смольные волосы, блестевшие под солнцем. Глаза азиатки горели от нетерпения; Леви вновь заметил это детское выражение лица: «Ну что за ребенок…» Сам же капитан не ступал на песок, боясь испачкаться. Арлерт аккуратно зачерпнул рукой воду, попробовав ее на вкус: «Ва-а-а, соленая! И правда соленая!» Он развернулся в сторону Микасы, которая боялась каждой волны; девушка аккуратно пыталась войти в воду. Ну и зрелище! Капитан с Командором наблюдали за этими тремя издалека. Ханджи засмеялась: — Ну и ну, вот тебе и Элитный отряд Леви Аккермана! — она постучала по плечу брюнета, все еще заливаясь смехом. — Очкастая, дай детишкам развлечься, — он слегка улыбнулся, — мы как никак здесь благодаря им. Вечером все вновь собрались у костра. Командор перед ужином решила объявить о том, как будет проходить эта ночь: — Сегодня вновь ставим караул! Те, на кого я укажу, отойдут на полкилометра от лагеря! Вас сменят через 5 часов, будьте готовы! — Есть! Трапеза снова была вкусна, как никогда, и почему-то у всех резко поднялся аппетит: солдаты разговаривали друг с другом, поедая хлеб с походной похлебкой, лагерь не замолкал ни на секунду — шутки, рассказы, жизнь бурлила среди членов экспедиции. Первый караул водрузился на лошадей и отправился на назначенные места, а значит пора было ложиться спать. Микаса дождалась, пока все ее товарищи начнут громко сопеть, и, встав со своего места, отправилась на пляж. «Песок ночью и правда холодный, но от того не менее приятный», — она медленно ступала по нему, оставляя позади себя небольшие впадинки. Ветер слегка касался ее лица, играясь с ее волосами. Девушка опустилась на землю, вытянув ноги так, чтобы тихие волны слегка щекотали ее стопы. Она откинула голову и прикрыла глаза, наслаждаясь ощущениями. Кто-то губами коснулся ее лба: «Леви…» Микаса открыла глаза — он уже сидел возле нее, подложив на холодный песок свою накидку. — Сними же сапоги, давай, — девушка тихо смеялась над брезгливым капитаном. — Я испачкаюсь в песке. — Не будь таким занудой, испачкайся хоть раз в свое же удовольствие, — серые глаза блеснули, отразив переливающуюся морскую гладь, и девушка потянулась в сторону ног Леви, стараясь стянуть с него обувь. — Подожди, подожди! — Аккерман рукой преградил путь. — Я сам сниму, только не трогай! Мужчина снял сапоги, аккуратно отставив их в сторону. — Ну же, а теперь вытяни свои ноги и наслаждайся! Вода невероятно теплая! Брюнет скептично цыкнул, но ноги все же вытянул. Морская пена коснулась его пальцев, и от неожиданности от одернул правую ногу. Микаса рассмеялась: — Самый сильный боец человечества испугался воды! — Микаса, замолчи! — он осмотрелся, надеясь на то, что никто, кроме нее, не видел этого. Девушка все продолжала смеяться, и боясь, что так они привлекут к себе лишнее внимание, Леви поцеловал ее, и сероглазка сразу же замолчала, полностью растворившись в этом поцелуе. Они сидели, наблюдая за движением волн, вслушиваясь в призрачную тишину. — Леви, — Микаса вдруг заговорила, — ты правда хочешь взять меня в жены? — Правда. Какой мне смысл тебе врать? — М-м, — девушка замотала головой, — получается, ты сделал мне предложение, на которое я так и не дала ответа? Капитан усмехнулся: — Выходит, что так. — Да, — Микаса посмотрела на него: какой же идеальный профиль! — В таком случае я говорю тебе да. — Кто бы мог подумать, Аккерман, — он повернулся лицом к девушке, — кто бы мог подумать. Я и ты, муж и жена — что за нелепость. — Не говори так, — азиатка немного поникла от этих слов, — не смей называть это нелепостью, Леви. Наше воссоединение скорее будет чудом в глазах остальных. Мы сообщим об этом? — она вдруг снова посмотрела на возлюбленного, словно ребенок, ожидающий одобрения родителя. — Нам придется об этом сообщить по крайней мере Ханджи. Остальные, думаю, тоже рано или поздно узнают о наших отношениях. Микаса уложила свою голову на плечо Леви: — Я рада, что все так обернулось. Мужчина поцеловал ее в лоб: — Я тоже этому рад. Они сидели, наслаждаясь этой тишиной, которую нарушал звук шуршащих волн. Она держала его правую руку в своей — эти шрамы напоминали о том самом первом поцелуе, с которого все началось. Микаса вспоминала про свою, казалось бы, совсем недавнюю привязанность к сводному брату, вспоминала, как она не хотела признавать свою любовь к напыщенному цинику в лице ее капитана, который столько раз прилюдно унижал Эрена: «Пришел, увидел, победил: вот уж правда…» — Ты что-то сказала? — Нет, тебе показалось. И они продолжили упиваться морским свиданием.