***
Оби-Ван Кеноби резко вынырнул из медитации. Он тут же вскинул руки и схватился за виски — голова разрывалась от боли. — Учитель? — мягко позвал голос рядом. — Все в порядке? Оби-Ван отрицательно качнул головой, пока не решившись заговорить. Он махнул Энакину, чтобы тот оставался на месте, а сам постарался вернуть равновесие. Это чувство, что он только что ощутил… оно не должно было появиться. Оно вообще больше не может существовать. Сделав глубокий вдох, Оби-Ван вновь принял позу для медитации, закрыл глаза и стал искать особое место в своем подсознании, которого не касался месяцами. Но найдя, тут же отпрянул. Связь, та особая связь, что он имел с Квай-Гоном… ожила. — Но как такое возможно? — пробормотал он себе под нос. — Что такое, учитель? Оби-Ван открыл глаза и увидел перед собой взволнованное и заинтересованное лицо своего светловолосого падавана. — Энакин… — он вздохнул, — мне нужно кое-что проверить, минута, ладно? Мальчик кивнул, но не отвел взгляд от своего наставника, даже когда мужчина вновь закрыл глаза. Связь, что была безжалостно и грубо разорвана несколько месяцев назад, вдруг вновь стала целой и невредимой. Оби-Ван замешкался лишь на мгновение, а затем стал изучать ее подробнее. Связь была жива и в полном порядке, не осталось и следа разрыва, и вообще она выглядела так, словно никогда не была разорвана или осквернена — ни из-за смерти одного человека в связи, ни из-за вторжения постороннего. Это все было, произошло, но не осталось никаких следов. Оби-Ван сделал успокаивающий вдох и сильнее сосредоточил внимание на связи. Он чувствовал исходящие от нее потерянность и страх. Другой человек явно был в сложной ситуации, и Сила тут же прошептала Оби-Вану, что он должен помочь. Рыцарю не нужно было повторять дважды, и он собрал все спокойствие и любовь, после чего отправил их через связь, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы успокоить человека на противоположном конце. Параллельно он позволил Энакину проникнуть в свое сознание и медленно направил своего падавана, пока тот не ощутил то, что делал мастер. Рыжеволосый рыцарь тут же почувствовал любовь, восхищение и благодарность от мальчика, и не смог сдержать улыбку. Он знал, что Энакин с трудом привыкал к жизни в Храме, и он был рад дать мальчику как можно больше любви, несмотря на боль, горечь и скорбь после действий и смерти Квай-Гона. Оби-Ван вновь обратил все свое внимание на вдруг восстановленную связь и почувствовал исходящие от нее спокойствие и решимость. Еще были легкие всплески потерянности, но ничего более серьезного. Рыцарь сделал глубокий вдох, и почти тут же Энакин взял его за руку. Оби-Ван слегка сжал руку ребенка в ответ, все так же пытаясь достучаться до другого человека. Кто бы это ни был, он или она ощущались как Квай-Гон, только были потеряны. Человек на другом конце связи видимо чувствовал его попытки связаться, но не мог распознать их и что-то с ними сделать. Оби-Ван должен был убедиться, что его инстинкт не лжет. И он не мог до конца довериться собственному подсознанию, которое с готовностью рисовало ему образ Квай-Гона, умирающего у него на руках. Нужно было довериться сердцу и Силе, которые подталкивали его вперед, побуждая к действию. Оби-Ван вновь открыл глаза, которые наполнились мрачной решимостью. Он поднялся на ноги и помог встать мальчику. — С вами все в порядке, учитель? — вновь спросил Энакин. — Думаю, что да, — замялся рыцарь. — Мне необходимо встретиться с Советом и кое-что с ними обсудить. Я расскажу им о том, что только что произошло, и о моих мыслях касательно этого. Надеюсь, ты готов подождать, пока мы туда не доберемся, чтобы мне не пришлось повторять историю дважды? Мальчик понимающе кивнул. — Конечно, мастер. Оби-Ван благодарно улыбнулся и не выпустил руки падавана, пока они не оказались перед закрытыми дверьми зала Совета.***
Мужчина заинтересованно осмотрелся вокруг, пытаясь понять, может ли он что-то вспомнить, но сознание словно погрузилось в сон. Это должно было раздражать, но умиротворяющее спокойствие, что окружало его разум, помогало сдерживать вспышки гнева. Он удивленно хмыкнул. Он даже не знал, откуда исходило это умиротворение, даже не говоря о том, враг это или друг, хотя чувство было знакомо, словно все так и должно быть, и пока оно помогает, он не будет закрываться от него. — Мастер Джинн, — послышался позади женский голос, и длинноволосый мужчина обернулся. Женщина, которой он принадлежал, внешне производила приятное и доброе впечатление, но ее глаза были наполнены чем-то, что мужчина не мог определить и назвать. — Простите, но… мы знакомы? Судя по отразившейся на лице женщины злобе, это был не совсем верный вопрос. — Конечно мы знаем друг друга. Вы человек, что забрал с собой моего сына. Мужчина удивленно моргнул. Он забрал у нее сына? Почему он это сделал? — Я… Боюсь я не помню этого. На самом деле… я с трудом могу вспомнить хоть что-то, — это был серьезный удар по его гордости, но что-то внутри заставило его признать этот факт. В тот же миг выражение лица женщины смягчилось, и она подошла к нему ближе. — Вы не шутите? — она склонила голову. — Как бы я хотел, чтобы это была шутка, — и это чистая правда. Женщина вздохнула, а затем едва ему улыбнулась. — Меня зовут Шми Скайуокер. Я мама Энакина Скайуокера — мальчика, которого вы освободили из рабства и забрали с собой на Корусант. Он кивнул. — Почему я освободил лишь мальчика? Почему не вас тоже? Женщина пожала плечами. — Я не знаю ответ на этот вопрос. Может ответ кроется в вашем «пути джедая»? — Путь джедая? — слова звучали отдаленно знакомыми, но он готов был поклясться, что никогда раньше их не слышал. — Да, вы… но ведь это-то вы помните? — он отрицательно покачал головой. — О нет, вы… вы Квай-Гон Джинн — мастер-джедай, который обещал позаботиться о моем сыне. — Обещал? — мужчина, которого судя по всему звали Квай-Гоном, потер висок. Головная боль стала усиливаться, и вдруг в его сознании всплыл образ белокурого мальчика, с беспокойством смотрящего на него. Квай-Гон что-то сказал ему, и ребенок кивнул, а затем повернулся к рыжеволосому молодому человеку, у которого за левым ухом висела длинная косичка. Они пожали руки, и внутри загорелось чувство, будто произошло что-то важное и прекрасное. Мужчина охнул и сделал шаг назад, чтобы восстановить равновесие, и две руки в поддержке подхватили его за локти. — С вами все в порядке? — Думаю, я только что что-то вспомнил… — мальчик совершенно точно был очень похож на стоящую перед ним женщину. — Ваш сын, Энакин, у него светлые волосы и ему примерно девять лет? — Да, — радостно подтвердила женщина, — вы начали вспоминать. Это хороший знак. Квай-Гон согласно кивнул. — Скажите… со мной был еще молодой человек? С рыжими волосами и косичкой? Шми отрицательно покачала головой. — Не видела, — она вздохнула. — Не стоит так долго стоять здесь, уже становится поздно. Если хотите, вы можете пока остаться у меня. Дом совсем опустел без Энакина, я буду рада компании. И разве он мог отказаться от такого доброго приглашения?***
— То есть, вы хотите сказать, что Квай-Гон жив? — скептически спросил мастер-корун, но Оби-Ван не мог винить его. Он сам с трудом верил в происходящее. — Да, магистры. — Рыцарь Кеноби, мы понимаем, что это были сложные несколько месяцев… — начал Ки-Ади-Мунди, но его прервал Оби-Ван: — Со мной все в порядке, мастер, и мне не нужна помощь ментального целителя. — Оби-Ван, надеюсь, ты простишь нам наше беспокойство, но ты испытал глубокую потерю, а разрыв такой сильной связи, какая была у вас с Квай-Гоном… это может послужить тяжелым ударом, и возможно твое подсознание играет с тобой злую шутку, — предложила Ади Галлия. — Мастер? Она вздохнула. — Возможно, твой разум просто преобразует твои желания и мечты в чувства и видения. — Но почему сейчас, спустя столько дней? — спросил Оби-Ван, не веря в это предположение. — Возможно, твое подсознание только сейчас до конца осознало, что произошло. Или же ты находишься в стрессовой ситуации. Мы все знаем, как тяжело обучать падавана, особенно учитывая твой возраст и недавно приобретенный статус рыцаря, — продолжил Ки-Ади-Мунди. — Не впутывайте в это моего падавана, — Оби-Ван почувствовал напряжение и нервозность стоящего Энакин, а также просочившуюся через связь тревогу. — Прости? — Я сказал, не впутывайте в это моего падавана! Вне зависимости от того, каким опасным вы его считаете, он — мой падаван, и останется им, и если быть честным, лучшего ученика не найти, поэтому прошу прекратить принижать его. Я больше не потерплю подобные комментарии, — благодарность и признательность, что он ощутил в связи, стоили возможной дурной славы, что он только что заработал. Ки-Ади-Мунди кажется был слишком шокирован, чтобы что-то ответить и пораженно открыл рот, отчего представлял собой забавную картину. — Другой вопрос собрались мы здесь обсудить, — привлек Йода внимание присутствующих, ударив по полу тростью. — Запрос подать хочешь ты, — обратился он к рыжеволосому рыцарю, который тут же согласно кивнул. — Все верно, магистр, я прошу одобрения Совета отправиться сейчас же на Татуин. — Татуин? — уточнил нейтрально Иит Кот. — Да, магистр, оттуда я почувствовал это присутствие через связь. Члены Совета обменялись взглядами, и Оби-Ван почувствовал, как зашевелилась Сила, пока они обсуждали этот запрос через свои связи. Через какое-то время, Мейс Винду вновь перевел взгляд на двух джедаев в центре зала. — Совет не дает разрешение на это. Нет никакой возможности, что Квай-Гон выжил, и как мастера Галлия и Мунди отметили, есть обоснования, почему эта… ситуация могла возникнуть. Как мы можем судить, это вообще может быть совершенно посторонний человек, которого ты почувствовал, или другой мастер-джедай. Оби-Ван едва сдержался, сжав челюсти, чтобы не выказать свое раздражение. — Я вас понял. Мейс Винду кивнул. — Можете идти тогда. Оби-Ван и Энакин поклонились, после чего покинули зал Совета.***
У Квай-Гона было чувство, что он уже бывал ранее в этом маленьком домике. И даже полу-собранный дроид выглядел отдаленно знакомым. Шми Скайуокер была очень дружелюбной и частично поведала ему о его предыдущем пребывании здесь. В какой-то момент она упомянула местного торговца Уотто. Услышав это имя, Квай-Гон вновь испытал это «видение», как он их стал называть. Он увидел себя идущим рядом с летящим синим существом. Они медленно шли по ангару, и в какой-то момент они, судя по всему, заключили какую-то сделку. Синее существо явно было не особо этому радо, хотя сам Квай-Гон улыбнулся. — Квай-Гон, Квай-Гон, вы меня слышите? — вернул его в реальность голос Шми. — Прошу меня простить, похоже я вспомнил еще кое-что. Он описал увиденное, и женщина подтвердила, что это был Уотто. После Шми ушла спать, показав Квай-Гону его место для сна. Оставшись один, мужчина задумался обо всем, что узнал и увидел, о воспоминаниях. Судя по всему, их вызывали те или иные имена и действия. Он немало раздумывал над ними, но сильнее всего его преследовал образ рыжеволосого молодого человека, и Квай-Гон был раздосадован, что не может его вспомнить и понять, почему он кажется таким важным для мужчины.***
Оби-Ван гневно метался по гостиной квартиры, которую когда-то делил с Квай-Гоном. Теперь он жил в комнате наставника, а Энакин поселился в его комнате падавана. И мальчик должен был уже спать там, но он тихо сидел на диване — старом, еще принадлежащем Квай-Гону — и наблюдал за метаниями своего учителя. — Мастер? — М? — Оби-Ван с усилием заставил себя успокоиться — ведь происходящее не было виной Энакина. — Я верю вам, — от этих слов Оби-Ван замер и изумленно посмотрел на мальчика. — Ну, я знаю, что вы не сошли с ума, и я верю вам, что мастер Квай-Гон сейчас где-то там. Пусть это звучит невероятно, ну и… Оби-Ван понял, что его душа и сердце ему больше не принадлежат. Как вообще он когда-то мог думать, что мальчик представляет угрозу и опасен, и как вообще кто-либо мог сомневаться в нем? Он тут же сел рядом с ребенком, и положил тому руку на плечо. — Спасибо, Энакин. Ты даже не представляешь, как это важно для меня. Мальчик в ответ с силой прижался к нему и обнял рыцаря. — И что мы теперь будем делать, мастер? — он поднял глаза и поймал на себе горящий озорным огнем взгляд наставника. — Мы сделаем то, что больше всего удавалось Квай-Гону — мы пойдем против Совета.***
Шми разбудила Квай-Гона и даже принесла и оставила рядом с его кроватью завтрак. Он от всего сердца поблагодарил ее и решил после сходить и увидеться с Уотто — может он больше узнает о своем положении. Поев, Квай-Гон оделся, решив правда не надевать серое пончо, и направился вместе со Шми к другой постройке. Она вошла и тут же ее встретил тойдарианец. Они что-то обсудили, и кажется Уотто задал вопрос. Квай-Гон не понимал ни слова из языка, на котором они говорили, но в какой-то момент Шми указала в его сторону, и глаза тойдарианца наполнились гневом. — Чего тебе еще надо, а? Недостаточно навредил мне, а, джедай? Значит тойдарианец знал его, но судя по всему они едва ли были лучшими друзьями. — Он лишь хочет задать несколько вопросов, Уотто, — Шми попыталась немного успокоить разъяренное существо. — Вопросы?! Может отправляться к сарлаку со своими вопросами! — тойдарианец махнул рукой и повернулся к нему спиной. — Убирайтесь из моего магазина! Шми виновато улыбнулась Квай-Гону, но он лишь пожал плечами. — Пойдемте, нам лучше уйти. Они безмолвно шли по шумным улицам Татуина. Квай-Гон надеялся, что, возможно, он может лучше понять, что же с ним произошло, но Уотто не захотел с ним разговаривать. Что бы он ни сделал, это невероятно разозлило тойдарианца. Внезапно Квай-Гон остановился, как вкопанный, а его голова вновь взорвалась от боли — явный признак очередного видения. Мужчина увидел себя, сражающегося со светящейся палкой против красно-черного существа, от которого словно волнами исходили гнев и ненависть. Они обменивались ударами, но существо рубануло по его рукам, отчего Квай-Гон выронил свое оружие, а существо вогнало свою красную палку прямо в его живот. Он кулем повалился на пол, а существо повернулось, обратив свое внимание на что-то еще, или на кого-то еще? Квай-Гон готов был поклясться, что заметил человека, стоящего между лазерными барьерами, но видение уже окончилось. Когда Квай-Гон вновь пришел в себя, то понял, что стоит на коленях в песке, и что от полного падения его удерживает лишь Шми. — Думаю, что жара не очень хорошо влияет на меня… — невпопад проговорил он. Женщина кивнула и понимающе улыбнулась — он не хотел в таком людном месте признаваться в том, что у него видения. — Вернемся назад в дом. Квай-Гон кивнул и с помощью женщины поднялся на ноги.***
— Учитель… как думаете, я могу увидеться с мамой? — с надеждой спросил Энакин из кресла второго пилота рядом. Оби-Ван едва смог сдержать улыбку — конечно Энакин задал этот вопрос. — Почему бы и нет, мой падаван. На самом деле я надеялся кое-что проверить, и пока я буду занят, ты можешь повидаться со своей мамой. — Япи! — воскликнул ребенок. Оби-Ван давно уже понял, что было ошибкой освободить только Энакина и оставить мать. Мальчик бесспорно был к ней привязан. Кодекс был против привязанностей, но Оби-Ван из личного опыта знал, что они не всегда ведут к страху, гневу и на темную сторону. Он был привязан к Квай-Гону, тот был для него словно отцом, почему собственно он и оказался сейчас на этой странной миссии. Которая еще будет прекрасной возможностью освободить Шми. У него было достаточно республиканских кредитов — которые он заранее обменял на местные деньги Татуина, которые назывались вупиупи — и ему их должно было хватить, чтобы выкупить свободу матери Энакина. И если это не сработает, у него всегда в запасе есть несколько уловок — он был на много более сведущ в обмане разума, чем Квай-Гон, пусть наставник это никогда не признал бы. Наконец приземлившись на пустынной планете, Оби-Ван предупредил Энакина, чтобы тот был осторожен, не потерял свой меч, а также не боялся попросить о помощи. Рыжеволосый рыцарь знал, что мальчик не любил это, но Энакин обещал, случись что, позвать его в связи, и Оби-Ван ему поверил. Они разошлись: Энакин побежал напрямую к своему бывшему дому, а Оби-Ван направился на поиски торговца по имени Уотто. Его лавку не сложно было найти, и вначале хозяин был вполне дружелюбным, когда Оби-Ван зашел. — А, посетитель. Добро пожаловать, добро пожаловать, чем могу помочь? Оби-Ван бездумно обвел взглядом пару запчастей для дроидов. — Вы Уотто? Тут тойдарианец сощурил глаза и отлетел чуть назад — чего Оби-Ван и ожидал от него. — А кто интересуется? Рыжеволосый рыцарь повернулся к нему лицом, плотнее запахнув свою мантию. — Кто-то, кого очень интересует раб, которым он владеет. Предвкушая, возможно, хорошую сделку, тойдорианец немного расслабился. — Я Уотто… и у меня есть раб, а именно рабыня. — Я знаю, — Оби-Ван обворожительно улыбнулся, — человеческой расы, вполне здоровая и в хорошей физической форме, не слишком старая… и даже миленькая. — Верно, но поведайте, почему кто-то вроде вас интересуется таким рабом, как она? — Уотто, кажется, действительно было любопытно. Оби-Ван пожал плечами. — Боюсь, что они привлекла внимание моего отца, — он драматично вздохнул. — И у него скоро день рождения. Хотелось бы преподнести ему особенный подарок, получить его расположение, если вы понимаете, о чем я. В конце концов у меня много братьев. — А, — голубой тойдорианец кивнул и подмигнул ему, — понял. — Рад, что мы поняли друг друга… так что, сколько хотите за нее? Уотто на минуту задумался, словно взвешивая что-то очень важное. — Ну, не знаю, — в конце концов сказал он, — у меня это последний раб… Оби-Ван незаметно махнул пальцами и почувствовал, как упорность Уотто чуть ослабла. — Уверяю, после нашей сделки, вы сможете купить себе нового раба. — Я могу купить другого раба… Еще один пасс рукой. — Верно, кого-то, кто сможет помогать в магазине, например… — Оби-Вану противила сама мысль о рабстве, но Уотто хотя бы, кажется, в каком-то смысле заботится о своих рабах. — Да, да, вы правы. Кто-то сильный, со знанием двигателей, механики, кто сможет помочь мне в лавке. Оби-Ван слегка улыбнулся. Все оказалось намного легче, чем он предполагал… Действительно, почему Квай-Гон просто не попросил его о помощи? Они наконец договорились о цене, и Оби-Ван заплатил. Сразу же ему были отданы документы на Шми, а также передатчик от ее чипа, который он мог включить или выключить, а также пульт от детонатора. Он поблагодарил тойдарианца слегка поклонившись, на что существо ответило тем же, а затем, наконец, покинул лавку. Оказавшись подальше от магазина и любопытных глаз, Оби-Ван тут же отключил чип и вместе с ним детонатор, после чего раздавил устройство с помощью Силы. Для этого больше нет необходимости…***
Прошло несколько дней, Квай-Гон и Шми сидели за столом, и женщина рассказывала истории об Энакине и о жизни на Татуине, а мужчина внимательно слушал ее. Может что-то — слово или фраза — вызовет новое видение и воспоминание. Вдруг их прервал дверной звонок, за которым послышались быстрые шаги. Шми встала, и в комнате появился маленький светловолосый мальчик. — Мам! — воскликнул он, бросившись в объятья женщины. Квай-Гон тут же узнал в нем ребенка из видений, пусть даже его волосы и стали короче, а за ухом теперь свисала маленькая косичка, такая же, что была и у рыжеволосого молодого человека. — Эни, что ты здесь делаешь? — спросила Шми, и появилось чувство, что она может в любой момент расплакаться. — Я здесь с учителем, мы ищем… — но мальчик запнулся, когда его взгляд упал на вставшего из-за стола Квай-Гона. Он выпутался из рук матери и подбежал к мужчине, обняв его где-то в районе коленей. — Мастер Квай-Гон, сэр. Вы живы! Я знал, что мастер Оби-Ван прав, — воскликнул он сквозь бегущие по щекам слезы. Интуитивно Квай-Гон опустил руки на плечи ребенка, а услышав его слова, особенно последнюю фразу, почувствовал наступление головной боли. Он увидел себя, лежащего на холодном полу, и тут же узнал помещение из прошлого видения. Кто-то поспешно опустился рядом с ним на колени, и его обняли чьи-то руки. Квай-Гон узнал молодого рыжеволосого человека, и про себя задумался, что это видимо Оби-Ван, которого только что упомянул Энакин. Молодой человек осторожно приобнял его, насколько было возможно, а по его щекам ручьем потекли тихие слезы. Квай-Гон потянулся, пытаясь коснуться щеки молодого человека, чтобы стереть их. Он упомянул мальчика, которого нужно обучить, и юноша обещал это сделать. Не было никаких прощаний, никаких последних слов, хотя было видно, что молодой человек явно был сильно привязан к умирающему мужчине, голова которого покоилась на его коленях. Квай-Гон не сомневался, что он видит свою смерть, и он задумался: почему он не сказал ничего молодому человеку. Судя по едва уловимому касанию щеки, с которой он стер слезинку со щеки юношы, мужчина тоже любил молодого человека, так почему он ничего не сказал? Может он эгоист или просто не умеет выражать свои эмоции и чувства? Если он умер, то неужели это загробная жизнь? Так он расплатится за все свои ошибки? Из мыслей его вырвали два голоса, в которых Квай-Гон узнал Шми и Энакина, который уже отстранился от него. — Энакин, — едва пробормотал Квай-Гон, но тут же мальчик повернулся к нему. — Ты сказал что-то об Оби-Ване… — Да! — восторженно воскликнул мальчик. — Он — мой учитель, и он замечательный. Он добр и терпелив, почти всегда, и он все мне рассказывает и объясняет. И он знает как сделать медитацию не такой скучной. — Ясно, — по правде говоря, Квай-Гон не совсем понимал, о чем рассказывает мальчик, но по тому, что он рассказал, и что мужчина увидел в последнем видении, в какой-то мере этот Оби-Ван был наставником мальчика. Энакин кивнул. — Но вдруг Оби-Ван почувствовал что-то странное, и он сказал, что чувствует вас и вашу связь, несмотря на то, что вы умерли, а связь разорвалась… И мы все же прилетели, чтобы найти вас, и вот он вы… Вновь он не понял и половины из того, что рассказал мальчик. Единственное — они с Оби-Ваном знали друг друга, и теперь молодой человек искал его. — А где Оби-Ван сейчас? Мальчик хотел было ответить, но нахмурился. — Я не знаю. Он сказал, что хочет кое-что проверить до начала поисков… Подождите, я свяжусь с ним. Квай-Гон кивнул — наконец хоть что-то, что он понимает. Но он сильно удивился, когда Энакин просто закрыл глаза, а не достал коммуникатор. Но мужчина терпеливо стал ждать, и когда мальчик открыл глаза, в них заиграл яркий огонь. — Он сказал, что уже идет сюда. Квай-Гон кивнул и едва сдержал вздох. Еще пара минут ожидания уже погоды не сделает, верно? К счастью, не прошло много времени, когда кто-то постучал в дверь. Энакин ел что-то, что приготовила Шми на скорую руку — Квай-Гон не хотел знать, что это было — и женщина встала и направилась к двери. Из коридора послышались голоса, но Квай-Гон не мог разобрать, о чем они говорили. Пару мгновений спустя Шми вернулась, улыбнувшись Квай-Гону и Энакину. Квай-Гон не знает, почему он почувствовал необходимость подняться из-за стола, но тут же последовал этому порыву, когда в комнату вошел рыжеволосый юноша. Внезапно образы, мысли, видения обрушились на Квай-Гона — голоса, звуки, воспоминания закружились в его подсознании. Он вспомнил все. Оби-Ван, его падаван. Тяжелое начало их пути вместе, многие миссии, что они совершили бок о бок, а затем Набу… Он должен быть мертв, он погиб, но все же он стоит здесь целый и невредимый. Его оценивающе рассматривали глаза цвета морской волны. — Оби-Ван. Губы молодого джедая скривились, пытаясь сдержать всхлип. Квай-Гон с удивлением отметил, что падаван вырос на несколько дюймов и его волосы слегка отросли. Шокировано от заметил, что за его ухом отсутствовала падаванская косичка. Они оба просто стояли, уставившись друг на друга, не зная, что делать. Оби-Ван не до конца верил в то, что видит перед собой, не доверяя своим чувствам, а Квай-Гон не знал, как аккуратно начать разговор, учитывая каким дураком и мерзавцем он был во время их последней миссии. Энакин поднялся со своего места и вопросительно перевел взгляд с одного мужчины на другого. — Мастер, все в порядке? Квай-Гон хотел было ответить, но Оби-Ван опередил его, и мужчина вдруг осознал, что Оби-Ван действительно стал наставником Энакина. Он сдержал свое слово… — Все в порядке, Энакин. Просто, боюсь, я немного потрясен от произошедшего. Как Квай-Гону не хватало этого правильно поставленного голоса с таким родным акцентом. Мальчик явно не поверил и подошел к своему учителю. Он взял рыцаря за руку и потянул его в сторону Квай-Гона, пока они не оказались примерно на расстоянии фута друг от друга. Квай-Гон сделал глубокий вдох и постарался понять, что лучше сказать и как извиниться, когда он встретился взглядом с серо-голубыми глазами. — Оби… мне так жа… — Заткнись! Квай-Гон опешил от этого всплеска, но еще больше он поразился, когда эти красивые и родные глаза наполнились слезами. Прежде, чем старший джедай смог что-либо сказать или сделать, ученик оказался у него в объятьях. Оби-Ван со всей силы обхватил наставника за шею и крепко прижался к мужчине. Квай-Гон тут же со всей любовью обнял его в ответ и зарылся носом в рыжие волосы. Плечи Оби-Ван слегка тряслись, но Квай-Гон отметил, как и его начали сотрясать рыдания. Молодой человек что-то неразборчиво бормотал где-то в районе его шеи, и Квай-Гон предположил, что возможно это его имя или титул. —На самом деле это ни то, ни другое…— прозвучал в голове голос ученика, и мастер-джедай тут же сжал его еще сильнее. —Отец— Квай-Гон почувствовал, как подкосились его ноги, и он потянул Оби-Вана за собой на пол. Молодой человек усмехнулся, но затем отстранился и протянул руки в сторону Энакина, призывая того к себе, и мальчик тут же понял намек, кинувшись в объятья молодого рыцаря. Радостными, но в то же время печальными глазами, Квай-Гон наблюдал за их объятьями, но затем горе заменилось счастьем, когда Оби-Ван прижался к нему, все еще не выпуская Энакина из своих объятий. В тот же миг Квай-Гон обнял их обоих, и подивился: если Оби-Ван был его сыном, значит Энакин — его внук. В ответ он получил согласный кивок где-то в районе груди. — Энакин, у меня есть для тебя кое-что… — при этих словах Оби-Вана Энакин отстранился и встретился глазами с добродушным и явно любящим взглядом своего мастера. — Да? Оби-Ван кивнул и протянул мальчику подписанные бумаги. Конечно Квай-Гон понял, что это за документы, и его грудь наполнилась теплом и гордостью. Мальчик внимательно вчитался в строчки, и с каждым словом его глаза все расширялись и расширялись, пока он не перевел шокированный взгляд на Оби-Вана. Рыжеволосый мастер улыбнулся в ответ. — Чип уже отключен… — он замолчал, когда Энакин быстро обнял его, а затем повернулся и подскочил к матери, чтобы сообщить ей новости. —Я горжусь тобой, малыш— В ответ в связи послышался смешок, отчего Квай-Гон тоже усмехнулся. —Ты всегда будешь для меня тем маленьким падаваном, моим сыном, пусть и не по крови— —Вы точно должны сильно гордиться мной— Квай-Гон насмешливо вскинул бровь — Оби-Ван не был алчен до похвалы. На самом деле он всегда отмахивался от любых знаков одобрения или поощрения с явным смущением. —И почему же?— Оби-Ван пожал плечами. —Потому что я, судя по всему, разозлил и даже немного оскорбил члена Совета, который решил, что это правильно открыто унизить моего падавана… и потому что я отправился на Татуин несмотря на запрет Совета— В связи раздался смех старшего джедая, и он поцеловал бывшего падавана в макушку. —После стольких лет ты наконец стал походить на меня— Оби-Ван согласно мурлыкнул в связи. —Что верно, то верно, я даже подобрал никчемную форму жизни— —Я бы не назвал Шми никчемной. Она очень сильная и смелая женщина— —А я не о ней говорил…— Хватило одного взгляда в эти невинные блестящие голубые глаза, чтобы догадаться. —Чертенок!— —Ничего страшного. Можете поблагодарить меня позже, о моя никчемная форма жизни— —Я покажу тебе никчемную форму жизни, когда мы вернемся на Корусант… но сначала я хотел бы переговорить с Советом— Он заработал еще один смешок, и Оби-Ван отстранился от него. — Миссис Скайуокер… — Шми, пожалуйста, зовите меня просто Шми. После всего, что вы сделали… Я никогда не смогу отблагодарить вас. Оби-Ван склонил голову. — Вам стоит собрать вещи, которые вы хотели бы взять с собой. Мы заберем вас на Корусант, а затем присмотрим неплохое место, где бы вас пристроить. И да, Энакин, ты сможешь видеться с ней иногда. — Япи! — это было единственное предупреждение, после чего Оби-Ван вновь оказался в объятьях своего ученика.***
Было забавно идти по коридорам Храма. Джедаи вокруг открыто пялились на Оби-Вана, Квай-Гона и двух Скайуокеров, но они не особо обращали на это внимание. Энакин и Шми вообще разговаривали между собой, а Оби-Ван и Квай-Гон были рады тому, как все складывалось. Квай-Гон кинул на Оби-Вана взгляд и кое-что вспомнил: — Мне жаль, что я не принял участие в церемонии возведения тебя в ранг рыцаря… Я был там, пусть и не полностью, но я присутствовал. Как бы я хотел лично отрезать твою косу. Оби-Ван взял наставника за руку и в утешении ее сжал. — Для меня будет честью, если вы примите мою косу, как дар в память о проведенных бок о бок годах. Квай-Гон замер, пораженный предложением падавана. Он слегка подался вперед, осторожно положив руку на щеку молодого человека, а затем наклонился и поцеловал его в макушку. — Это для меня будет честью, и конечно я принимаю этот дар. Зачастую свежеиспеченные рыцари оставляли косу себе. Только в случаях, когда они считали, что мастер заслужил этот подарок, косы отдавались наставникам. Это был знак дружбы, которая продолжалась многие годы после получения учеником рыцарства. Это также показывало, что бывший падаван высоко ценил бывшего мастера, и Квай-Гон всегда опасался давать себе ложную надежду, что Оби-Ван ценит и любит его так высоко. Особенно не после их сложного начала, не после всех совершенных мастером ошибок, и уж точно не после их последней миссии, но вновь он оказался неправ, что в очередной раз доказал яркий молодой джедай перед ним. Квай-Гон только и мог, что стоять и глупо улыбаться, он притянул молодого человека ближе и поцеловал в щеку, после чего прижался своей щекой. Оби-Ван очень любил это, когда был младше, и судя по тому, как он рьяно прильнул в ответ, ему это до сих пор нравится. — Никогда не понимал, почему ты так это любишь, — весело отметил мужчина. — Ваша борода щекочется, — глаза Оби-Вана блестели весельем, а на лице расплылась огромная улыбка. — Тебе тоже стоит отрастить бороду… — Посмотрим. Да, Квай-Гон Джинн умер, жалея обо многих вещах. Но каким-то образом Сила решила дать ему второй шанс, или решила хотя бы позволить ему провести больше времени с дорогими людьми, и Квай-Гон не будет тратить этот дар впустую. — А теперь, нам еще предстоит потерроризировать Совет, не правда ли? — довольно спросил мастер-джедай. Оби-Ван рассмеялся. — Верно, Квай-Гон, и да пребудет с ними Сила. Она знает, им это будет нужно. Квай-Гон не мог не согласиться с ним.