***
Квай-Гон уверенным шагом шел по коридорам Храма. Он направлялся в единственное место в этом треклятом джедайском Храме, которое действительно любил и даже боготворил — зал тысячи фонтанов. Ему нужны покой и умиротворение после этой опустошающей и мерзкой встречи с Советом. Во всяком случае все прошло по плану. О великие и мудрые члены Совета поверили каждой его лжи даже не раздумывая. Они были так наивны и слепы, особенно Кит Фисто. Он в глазах Квай-Гона был хуже всех. Тайного ситха привлек странный звук и вывел его из своих мыслей. Любопытство взяло верх, и, кинув последний тоскливый взгляд в сторону зала тысячи фонтанов, он развернулся и двинулся по коридору в противоположном направлении. Звук повторился — на этот раз громче — и Квай-Гон смог распознать в нем плач боли ребенка, после которого сразу же раздался жестокий смех. Ситх ускорил шаг. Что он действительно ненавидел всеми фибрами своей души, так это страдания и боль невинных детей. Мужчина замер как вкопанный, когда повернул за угол. Сцена, развернувшаяся перед его глазами, заставила кровь закипеть в его венах, а тьму внутри взвиться ввысь. В паре футов от ситха стоял Брук Чан — юнлинг, которого знал каждый в Храме. Он почти достиг возраста тринадцати лет, что означало его скорую отправку в сельскохозяйственный корпус. И, честно говоря, Квай-Гон был ни разу не удивлен этому факту. Мальчишка был подлым паршивцем, недостойным стать ситхом, и это уже говорило о многом. И не удивительно, что ни один джедай не хотел его брать в ученики. Мальчишке не хватало воспитания, и гниль внутри него со временем будет лишь расти — что уже явно происходит: он со своими друзьями стоит вокруг свернувшегося в комок на полу ребенка и глумится над ним. Квай-Гон мог лишь едва видеть трясущуюся спину, и судя по ней на полу лежал человек — мальчик. Он буквально скулил от боли, и ситх почти сразу понял почему. Костяшки пальцев рук обидчиков опухли, а на их одежде были пятна, подозрительно напоминавшие кровь. Не нужно было долго задумываться, чтобы понять, что здесь произошло. — Что, Сила возьми, тут происходит? — лишь с невероятным усилием мужчина смог сдержать тьму внутри. Никто не выиграет, если его настоящая сущность проявится в золотых глазах и его ярости. Как только первое слово сорвалось с его губ, смех прервался, и все стоящие мальчики замерли и напряглись. Они прекрасно услышали опасную нотку в глубоком и явно гневном голосе. Ситх инстинктивно выпрямился в свой полный немаленький рост и буквально пронзил твердым горящим взглядом лица четырех худших юнлингов Ордена джедаев. Судя по всему Брук Чан и его испорченные друзья тут же растеряли всю свою смелость. Один даже затрясся, а другой чуть ли не описался от страха. Сам Брук Чан поднял на мужчину шокированный взгляд. Квай-Гон знал, что мальчик надеялся, что мастер возьмет того себе в падаваны. Но даже несмотря на факт, что у ситха уже был ученик, он бы ни за что ни в какой вселенной даже не подумал о подобном действии. Конечно, пока его ученик не рядом, и найти его не представляется возможным, но Квай-Гон работает над этим. — М-мастер Джинн, я… то есть мы… то есть я… эм… — Чан мямлил какую-то несуразицу, явно пытаясь придумать хорошую ложь, чтобы избежать проблем и наказания. — Достаточно! — прогремел голос мастера-ситха, отчего юнлинги подпрыгнули от страха и шока. У него не было настроения для бесполезных разговоров, и это скорее всего было видно по его лицу, по тому, как он сжал губы в тонкую линию и нахмурил брови. — Вы сейчас же пойдете к магистру Йоде и поведаете в подробностях что вы здесь совершили. Если вы этого не сделаете, то я лично прослежу, чтобы вы не только получили полноценное наказание, но также были выпровожены из Храма в самом ближайшем времени. Вам все понятно? — его глубокий голос был ровным — даже слишком — но юнлинги лишь безмолвно кивнули, после чего сорвались с места, словно за ними гналась сама Сила. Квай-Гон сделал несколько успокаивающих вдохов-выдохов, после чего, наконец, полностью обратил свое внимание на маленького мальчика — и это действительно был человеческий ребенок с рыжими волосами — который свернулся калачиком на холодном полу. Медленно, предельно осторожно мужчина опустился рядом с ним на колени и аккуратно протянул руку, коснувшись ребенка. Мальчик тут же замер, но ситх потянулся к нему в Силе. Как только Квай-Гон коснулся ауры ребенка, в его груди расцвело что-то теплое и до боли знакомое. А мышцы мальчика расслабились, и он стал дышать ровнее и спокойнее, отчего мужчина смог перевернуть его на спину. Мальчик застонал от боли, и Квай-Гон понимающе и с сочувствием что-то пробормотал, после чего начал в шоке хватать ртом воздух, когда на него посмотрели самые красивые в галактике глаза цвета морской волны. Они неестественно ярко блестели, а по окровавленным и пораненным щекам стекали дорожки слез. Сердце Квай-Гона сжалось от этой картины. — Оби-Ван… — пораженно выдохнул ситх. Неужели это возможно? В глазах рыжеволосого мальчика отразилось удивление. — Мастер Джинн? — спросил он тонким голосом. Мужчина лишь мог безмолвно кивнуть в ответ, не совсем доверяя голосу. — Откуда вы знаете мое имя? — во всяком случае мальчик уже не был перепуган до смерти. Квай-Гон сглотнул начавший появляться в горле ком. С его плеч словно сняли непомерную ношу, но ее заменила распирающая боль в груди. — Я… Я, возможно, слышал, как к тебе обращался кто-то из воспитателей в яслях, — быстро нашелся он что солгать. В глазах ребенка появилось сомнение, но пока он принял этот ответ. Квай-Гон прекрасно понимал почему. Оби-Ван слегка подвинулся, но скривился от боли. Только после этого ситх вновь вернулся в реальность и быстро проверил мальчика на наличие различных травм. — Нужно что-то сделать с твоими травмами, малыш. Глаза мальчика расширились. — Прошу, не отводите меня к целителям… пожалуйста! — взмолился он. Мужчина скривился — ему стоило ожидать такой ответ. — Если обещаешь, что дашь мне обработать раны, если ответишь на все мои вопросы честно и без утайки, тогда я не отнесу тебя в залы исцеления, — Оби-Ван согласно кивнул, после чего мужчина потянулся вперед и осторожно поднял мальчика на руки, прижав его к своей груди, стараясь не навредить ему еще больше. Мальчик доверчиво прижал голову к плечу мужчины, облаченному в бежевую тунику. Он, на удивление, почувствовал себя очень удобно и под защитой, отчего закрыл глаза и прислушался к размеренному сердцебиению мастера. Плавный шаг мужчины убаюкал его сознание, и Оби-Ван не успел осознать, как они уже прошли через дверь в теплую и большую комнату. Мальчик с любопытством поднял взгляд и оглядел уютную гостиную, как он понял, квартиры мастера. Коричневый кожаный диван — на тон светлее мантии Квай-Гона — расположился в центре комнаты, рядом с небольшим стеклянным столиком. Всеразличные растения разных цветов и размеров украшали комнату, и Оби-Вану тут же тут понравилось. Тайный ситх продолжил движение и занес мальчика в другую комнату — спальню. Он лишь кинул беглый взгляд на разложенные на полу книги — настоящие, созданные из бумаги — и осторожно опустил рыжеволосого ребенка на зеленое покрывало, что лежало на его кровати. Мальчик с интересом осматривался вокруг, то и дело останавливая взгляд на коробках на полках или немногочисленных картинах. — Жди здесь, — мягко приказал мастер, а затем ушел в ванную, находящуюся по соседству со спальней, в поисках аптечки первой помощи. Благо ему недолго пришлось искать все необходимое. Умелыми пальцами и давно отточенными движениями Квай-Гон быстро обработал все ссадины, раны и остановил носовое кровотечение. К счастью, мальчик потерял лишь один молочный зуб. Однако сломанное ребро было не так легко залечить. Квай-Гону пришлось выправлять его с помощью Силы, и несмотря на дикую боль Оби-Ван не проронил ни звука. Ситх был впечатлен такой силой духа со стороны такого маленького ребенка. По всей видимости это было обычным хобби для Брука Чана и его «друзей» обижать других детей, хотя они не были ранее такими жестокими. Скорее всего Оби-Ван попытался защитить других чем и заработал столько синяков и ссадин, и даже небольшую травму. Только когда ребенок крепко заснул на кровати Квай-Гона, мастер смог облегченно выдохнуть. Оби-Ван точно проспит несколько часов под действием обезболивающих и увещевания ситха в Силе. Этого времени будет достаточно Квай-Гону, чтобы собраться с мыслями, разобраться в своих эмоциях и поговорить с учителем. Бросив последний взгляд на спящего ребенка, ситх покинул комнату. Ему не стоит беспокоиться — Оби-Ван в безопасности, и он постарается вернуться до того, как мальчик проснется.***
— Квай-Гон, — удивленно поприветствовал Дуку, открыв дверь в свою квартиру и увидев его на пороге. — что привело тебя сюда? Оставив его вопрос без ответа Квай-Гон осторожно подвинул своего бывшего мастера в сторону, зашел в комнату и запер за собой дверь. Дуку хотел было повторить вопрос, когда Квай-Гон все же выдохнул: — Я нашел его. — Кого? — спросил старший мужчина еще более потерянным чем ранее голосом. — Своего ученика, — воскликнул Квай-Гон и схватил наставника за локоть. — Оби-Ван… Я наконец нашел его. Глаза Дуку вначале пораженно расширились, а затем на его лице засияла практически самая искренняя улыбка. Дуку — особенно когда притворялся джедаем — вел себя словно стойкий и неприступный человек, но в действительности у него было доброе сердце, и для Квай-Гона он был словно отец. А для Оби-Вана он был чуть ли не примером для подражания и практически дедушкой. — Это действительно прекрасные новости, мой бывший ученик, — но он должно быть почувствовал смятение Квай-Гона, поэтому продолжил: — Что такое, Квай-Гон? С ним все в порядке? Где он? Немного неуверенно мужчина присел на кресло в гостиной напротив дивана Дуку. С ним было связано немало приятных воспоминаний времен ученичества Квай-Гона. — Он… здесь, если точнее, в моей квартире — спит. Дуку нахмурился сильнее. — Что произошло? Младший ситх печально фыркнул и так и не решился встретиться с пронизывающим взглядом бывшего наставника. — Я нашел Оби-Вана, когда его избивали другие юнлинги… его лицо — кровавое месиво, — он сделал глубокий вдох. — Он не помнит ничего… обо мне или о своем обучении. Он действительно верит, что он джедай и всегда им был, и… и он не вспомнил меня, никакой искры понимания. Плечи ситха опустились, и если бы он поднял взгляд, то увидел бы, что поза Дуку была зеркально похожа на его. — Мне очень жаль это слышать. Квай-Гон кивнул. — Мне тоже… но опять же, может это хороший шанс? — О чем ты думаешь? Длинноволосый мужчина наконец все же поднял взгляд. — Я к тому, что так задача для нас упрощается. Если нам получится восстановить его воспоминания, то я могу притвориться и взять его себе в падаваны, хотя на самом деле… —… ты будешь обучать его искусству ситхов, — закончил предложение Дуку. Короткий кивок. — Точно. — Гениально, как всегда, — Дуку слегка улыбнулся своему спутнику. — Только благодаря вашему учению, мастер. Дуку хмыкнул. — Лестью меня не подкупишь, мой юный ученик, — решил Дуку подразнить Квай-Гона в ответ, как в старые добрые времена. Но затем он вновь посерьезнел. Его не покидала одна мысль. — Как ты планируешь вернуть ему воспоминания? Вновь плечи Квай-Гона опустились, но на этот раз он не отвел полный решимости взгляд. — Я пока не выяснил, как это можно сделать, но я найду ответ. — Конечно найдешь, — подтвердил старший мужчина, — в конце концов ты мой ученик. Квай-Гон прекрасно понял намек и покинул квартиру наставника. Ему нужно было позаботиться еще кое о чем, в том числе о будущем рыжеволосого мальчика, что, следует надеяться, все еще спит в его комнате. Увещевание в Силе и обезболивающее должны были вырубить его на несколько часов, но с Оби-Ваном никогда нельзя быть полностью уверенным. Маленький ситх был одарен в Силе, и даже будучи без сознания, его организм будет бороться с нежелательными препаратами и пытаться избавиться от навеянного сна. Он был прекрасным учеником. Квай-Гон едва ли помнил свою первую провальную попытку. Ксанатос — так звали мальчишку. Он был слишком высокомерен, слишком уверен в себе. Иронично. Ксанатос жаждал овладеть неисчерпаемой силой темной стороны, даже не понимая, что ему преподнесли ее на блюдечке с голубой каемочкой. Но Квай-Гону грех было жаловаться. Если бы не бездарная и жалкая попытка Ксанатоса прикончить его, он бы никогда не встретил Оби-Вана. Мальчонка, что едва ли доставал в то время Квай-Гону до пояса, вихрем ворвался в битву и поразил Ксанатоса, использую меч самого мастера. Конечно, Квай-Гон и сам мог бы избавиться от жалкого подавителя и призвать к себе меч, но решил подождать и понаблюдать за развернувшимся шоу. И он не был разочарован. На самом деле совсем наоборот, так как он нашел истинного ученика практически сразу после того, как потерял дешевую фальшивку. Стоит ли упоминать, что сирота в грязных обносках и с копной нечесаных рыжих волос тут же согласился на его предложение? Он ведь тоже почувствовал зародившуюся связь.***
Усмехнувшись и тряхнув головой Квай-Гон присел на край кровати, что все так же была занята двенадцатилетним ребенком. Матрас ощутимо просел, но соня даже не шелохнулся. Квай-Гон представил взгляд своего наставника, увидь он его сейчас. Он волнуется, сидя рядом со спящим мальчиком. Но опять же, Дуку прекрасно поймет причину такого волнения. Оби-Ван был любимым членом их семьи. Раздражающее пиканье вывело его из собственных мыслей, и с особым нежеланием он все же поднялся и принял звонок по комлинку. Он не был удивлен, обнаружив по ту сторону Мейса и Йоду. Они были чуть ли не единственными джедаями, что обладали хотя бы каплей здравого рассудка, несмотря на все другие недостатки Мейса. Они даже не отчитали его за «похищение» одного из юнлингов, хотя может и хотели, но он быстро проинформировал их, что берет Оби-Вана Кеноби в свои падаваны. Взгляды, которыми они обменялись, говорили больше тысячи слов. Там были сомнение и даже страх. Конечно, они знали о происхождении Оби-Вана, и теперь они переживают за «мастера-джедая Джинна», который уже потерял одного ученика, что пал на темную сторону. Они боялись, что Оби-Ван тоже мог последовать его примеру, и ситх не мог не отметить определенную иронию в происходящем. Но в конце концов они сдались, возможно после того, как Квай-Гон упомянул возникшую между ним и Оби-Ваном связь. «Восстановленную» — скорее в их случае, но это стоит опустить, чтобы не вызвать лишние ненужные вопросы. И таким образом Квай-Гон получил падавана, который еще ничего не знал об обрушившимся на его голову счастье. Но опять же счастье было условным. Не то, чтобы Квай-Гон верил в удачу — он полностью доверял велению Силы. И он сделает все, что в его силах, чтобы вернуть своего милого Оби-Вана, свой свет, что озарял путь в самое темное время. Или просто говоря его сына во всем, кроме кровных уз. Звук шлепающих по полу босых ног заставил Квай-Гона обернуться, чтобы как раз увидеть, как упомянутый рыжеволосый ребенок вошел в гостиную. Мальчик еще зевал и тер после сна глаза. Оби-Ван еще не понял, что Квай-Гон смотрит на него, а сам ситх не хотел пока выдавать свое любопытство и внимание. Убрав с глаз несколько непослушных прядей рыжих волос, Оби-Ван обратил взгляд своих глаз цвета морской волны на высокого мужчину, что терпеливо стоял в центре комнаты. Во взгляде не было ни капли удивления, и Квай-Гон едва удержался, чтобы не улыбнуться. Значит этот чертенок прекрасно знал, что за ним наблюдают. — Ну привет, малыш, — все же нарушил тишину мастер. — Здравствуйте, мастер Джинн, — Оби-Ван сразу явно расслабился, окинув любопытным взглядом комнату, изучая и анализируя все, что казалось ему важным. Врожденный талант стратега, во всяком случае именно так однажды сказал Дуку. — Как ты себя чувствуешь? — уточнил Квай-Гон. — Нормально, кажется, — но потом все же продолжил, когда мужчина с сомнением вскинул брови, — я все еще хочу спать и больно… — он не закончил фразу и отвел взгляд. Мастер-ситх и не ожидал другого от своего названного сына. Он знал Оби-Вана лучше кого-либо, что было взаимно. Он знал, что может доверить рыжеволосому дьяволенку все, кроме его собственных здоровья и жизни. — Ты голоден? — все же спросил он. Оби-Ван отрицательно помотал головой. — Нет, сэр. Мужчина хмыкнул. Вполне обычное состояние после седации или обезболивающих, хотя был еще факт того, что его ученик и сам не всегда регулярно питался. Под пристальным взглядом бирюзовых глаз он поднял руки и дернул кожаный шнурок, что скреплял его волосы в косу и убирал их от лица. Мужчина потряс головой, отчего волосы волнами рассыпались по его плечам. Он начал переплетать косу, когда услышал робкий голос. — Могу я помочь, мастер? Квай-Гон не ожидал этот вопрос, отчего замер. Оби-Вану всегда нравилось перебирать его волосы и заплетать их в косу, даже когда он был совсем маленьким. — Почту за честь, — все же ответил ситх, когда понял, что мальчик начал немного нервно переступать с ноги на ногу от того, что пока не получил ответа. На лице ребенка появилась улыбка, и, мысленно вздохнув, Квай-Гон опустился на пол прямо рядом с диваном. Таким образом мальчик сможет удобно сесть, что он сразу же и сделал. Оби-Ван не мешкая тут же начал перебирать между пальцами волосы мужчины, и мастер-ситх с теплом в груди вспомнил все уютные вечера, что они проводили вместе, ничего не делая, просто наслаждаясь тишиной и покоем. И судя по всему, воспоминания нахлынули не только на него. — Странно, — пробормотал Оби-Ван, закончив заплетать косу. — Что такое? — спросил Квай-Гон. Он не мог определить, что это, но в груди у него что-то затрепетало. — У меня такое чувство, что я уже делал это бесчисленное количество раз… но это невозможно, — сердцебиение мужчины ускорилось. Неужели его ученик вспоминает, кто он на самом деле? Но прежде, чем мастер смог придумать ответ, внимание Оби-Вана привлекло еще кое-что. Он на секунду замешкался, но потом все же осторожно приподнял тоненькую косичку, что обычно пряталась в волосах Квай-Гона. Мужчина и сам забыл было о ней. Пряди волос скрепляла единственная кроваво-красная бусина. — Я знаю эту бусину, — пробормотал Оби-Ван, а Квай-Гон сам того не подозревая затаил дыхание. — Я подарил ее вам после… после того, как вы взяли меня в ученики. Что-то в Оби-Ване изменилось, и он весь напряженно замер. Мальчик выпустил из пальцев бусину, а его глаза пораженно расширились. Мужчина развернулся, чтобы посмотреть на своего подопечного, не вставая с пола, и осторожно потянулся к своему ученику. — Оби-Ван… — Мастер, — простое слово прорвало плотину. И несмотря на то, что ученик и раньше уже обращался к нему так, в этот раз в слове было слишком много смысла. — Дитя мое, — улыбнулся мастер своему маленькому спутнику, и больше не медля притянул мальчика с дивана к себе на колени. Оби-Ван обвил его руками, словно утопающий последнюю тростинку. — О, Оби-Ван, я так волновался за тебя. — Простите, мастер! — всхлипнул рыжеволосый мальчик где-то в районе шеи мужчины. — Если бы я был сильнее… — Тихо, малыш, — Квай-Гон постарался успокоить подавленного ребенка в своих объятьях, мягко гладя его по рыжим волосам. — Если бы ты был сильнее, они бы посадили тебя под стражу, или еще хуже — убили бы. — Простите, — повторил мальчик. — Тебе не за что извиняться, — мужчина удивился тому, как мягко и спокойно звучал его голос. Но он был так рад, что сын вернулся к нему. — Я так горжусь тобой, мой чертенок. Они не могли точно сказать, сколько просидели так на полу: Квай-Гон, облокотившись о диван, и Оби-Ван, свернувшись клубочком в объятьях своего любимого мастера. В какой-то момент стало понятно, что усталость взяла над мальчиком верх, и сдавлено покряхтев, мастер-ситх поднялся на ноги, отнеся свою драгоценную ношу назад на кровать. Он аккуратно опустил ученика на постель и заботливо укутал в одеяло. — Что теперь будет, мастер? Квай-Гон улыбнулся своему маленькому дьяволенку. — Теперь ты поспишь, мой бесенок, а завтра… ну а завтра, ты поможешь мне переставить мебель. Теперь, когда у меня появился падаван, мне ведь нужно сделать кое-какую перестановку. На лице мальчика отразилось смятение, но не прошло и пары секунд, как его выражение прояснилось, а губы растянулись в озорной улыбке. Квай-Гон внутренне усмехнулся — его чертенок всегда умел уловить скрытое послание в каждой фразе. — Не могу дождаться, о мой мастер. — Я тоже, падаван, — последнее слово прозвучало с открытой усмешкой, — а теперь отдыхай, — он нагнулся и поцеловал своего подопечного в лоб, после чего погасил в комнате свет. — Спокойной ночи, дитя мое. — Спокойной ночи, отец, — последовал полу-сонный ответ, и в следующий момент Оби-Ван провалился в крепкий сон без сновидений.