Когда запоёт дрозд

Рука в медицинской перчатке с тихим чавканьем провалилась в полупустую грудину. – Фу, блядь, ну и мерзость. Гэвин демонстративно отвернулся и вжался носом в собственное плечо, чтобы не отъехать случайно от запаха разложения. Столько лет в полиции, а от близкого контакта с полуразложившимися жмуриками порой всё ещё вело, как какого-то курсанта. Над ухом раздался тихий смешок. – Больше уважения к усопшим. – Тебя забыл спросить. – Задрав голову вверх, Рид чистой рукой ткнул Ричарда пальцем куда-то в область скулы. Попасть точнее мешала медицинская маска на лице последнего. – Тут месиво непонятное. Где твой брат, когда он так нужен? Найнс терпеливо вздохнул и поднялся на ноги, отряхивая запылившееся пижонское пальто. Это хоть было потеплее и не продувалось всеми ветрами света. Но посреди заброшенного музыкального театра всё равно смотрелось мягко говоря инородно. – Уже в пути. А ты мог бы и потерпеть. Этот парень ждал нас около недели – подождал бы ещё час. Гэвин демонстративно закатил глаза к облупившемуся бетонному потолку. Поборовшись ещё пару минут с непрекращающимися приступами тошноты, он сдался, разогнул ноги и отошёл от тела, снимая медицинские перчатки и маску. В этот раз Ричард был прав – спешить некуда. В карманах у новой жертвы их безымянного убийцы оказалось пусто, видимых следов на одежде и коже тоже не наблюдалось. Внимание привлекали только раскрытые книгой рёбра, за которыми пряталась знакомая пустота. В этот раз – не идеальная. Почему психопат действовал так грубо? Он спешил? Или кто-то отвлёк его от работы? Может, он поранился сам, или совершил ошибку, благодаря которой оставил им пару неочевидных подсказок? Мысли о возможных косяках убийцы почему– то воодушевляли. В десяти метрах от него офицеры во главе с Крисом Миллером опрашивали прыщавого торчка, которому не посчастливилось напороться на тело во время поиска закладки. Как его там звали, Лео? Смысла запоминать имя никакого – всё равно полезной информации от таких свидетелей было не больше, чем от инструкции к освежителю воздуха. Ричард же шатался где–то неподалёку, осматривая трухлявое здание на предмет подсказок. Какую истину можно было узреть среди пыли и строительного мусора – ясно было только Найнсу. Сам Гэвин считал, что они оба будут сосать метафорический член. Опять. Поездка в парк оказалась пустой тратой времени. Ничего не дала им и попытка пройти по следу Мэгги, отпечатавшемуся в матрицах камер видеонаблюдения. Если сверять тайм– коды и указанное Коннором время смерти, то выходило, что девчонка чуть ли не на крыльях летела к собственной смерти – пешком преодолеть такое расстояние за полчаса было физически невозможно. Но подозрительные машины ни на одну дорожную камеру не попадались. Как и такси. Как и сраные мопеды с гироскутерами. Они столкнулись со слишком умным и хитровыебанным маньяком. Это попахивало Перкинсом и проблемами с ФБР. И Коннор просто обязан был при необходимости собственным языком вылизать этот труп, чтобы найти хоть какую– то зацепку. Но, кажется, удача решила поиметь Гэвина даже здесь. – Картина та же. – Андерсон с лицом буддистского монаха рассматривал богатый внутренний мир неизвестного. – Возможно, он использовал некий заряд, чтобы разорвать внутренности изнутри. Но тогда странно, что нет следов и сторонних повреждений. В любом случае, рёбра не снаружи тянули на себя, а разгибали изнутри. Это странно. Если уже Коннор начинал употреблять слово «странно», то им следовало начинать готовиться к висяку, упавшей статистике и недовольным взглядам Фаулера. И если с первыми двумя пунктами Гэвин готов был мириться, то вот осуждающий Джеффри обычно был равен Джеффри, оставляющему отдел без премий и квот на повышение. – Ещё скажи, что это был Чужой, мы все вдохнули его споры и теперь носим в себе будущих поработителей планеты. – Фыркнул Рид, доставая из заднего кармана джинс пачку сигарет. Коннор прищурил глаза и предупреждающе указал на него пальцем в грязной перчатке. До начала стандартного цикла нотаций оставалось три, два, один… – Возле трупа курить не буду, расслабься. Это человек. И убил его тоже человек. А значит, нам просто нужно искать лучше. Андерсон страдальчески свёл брови к переносице. Подобные комментарии всегда выводили его из душевного равновесия. Экспертом он был хорошим, и рыл носом землю, пока не находил требуемое даже тогда, когда это граничило с нарушением закона. Потому каждый потенциальный висяк оставлял в радужном сердце Коннора ещё один ржавый столовый нож. – Я только начал, Гэвин. И я найду то, что нужно. Он говорил это каждый раз, и всегда выходил победителем. Гэвин ни за что не признается в этом вслух, но, пожалуй, это было той самой причиной, почему он уважал придурка. Ах да, ещё потому, что он был братом Ричарда. Кстати о последнем. – Найнс? Напарник не отозвался. Гэвин покрутился на месте, высматривая среди облезших кресел зрительского зала чёрное пальто. Достал смартфон, набрал Ричарда и прислушался, ожидая услышать поблизости раздражающий писк стандартного яблочного рингтона. Ответом ему были только длинные гудки и обеспокоенный взгляд Коннора, отвлёкшегося от копания в чужих кишках. – Что-то с Ричардом? – Отошёл, наверное. Работай, я сейчас. Гэвин спрятал смартфон в карман, наконец-то прикурил, стащил с ног бахилы и медленно побрёл в ту сторону, где около получаса назад скрылся Найнс. Поднявшись по лестнице партера, он покинул зрительный зал и вышел в холл, скрипнув облезшей гнилой дверью. Потоптался по ковровой дорожке, сделал пару затяжек, ещё раз нажал на быстрый набор и послушал гудки. В районе солнечного сплетения что-то неприятно сжалось. Опустив взгляд вниз, Гэвин всмотрелся в еле заметные отпечатки на пыльном ковровом покрытии, оставленные ногами полиции. Среди своих собственных беспокойных следов, аккуратных туфель Чэнь и форменных сапогов Миллера выделялась одна ровная цепочка, идущая вдоль холла в коридоры концертного зала. Там, где ковёр сменялся паркетом, следы Ричарда чуть ли не кричали о своём существовании, освещённые пробивавшимися сквозь дыры в потолке солнечными лучами. По этому следу из хлебных крошек Гэвин и пошёл, спокойствия ради опустив руку на табельное. Волновался он зря. Напарник нашёлся в переходе между этажами. Стоя у заляпанного грязью панорамного окна, он привычно прятал нижнюю половину лица в свой обожаемый шарф и вертел что-то в руках. – Греешься, Снежная Королева? Найнс протянул руку в его сторону и медленно сжал ладонь в кулак. Немного подумав, оттопырил средний палец. Гэвин нашёл бы способ поддеть в ответ. Но вместо этого только почувствовал, как отпускает внутреннее напряжение. – Я думал. Искал зацепки. – А отвечать на звонки не пробовал? – Забыл телефон в машине. Поднявшись по опасно скрипящим ступеням, Гэвин встал рядом с Ричардом и подставил расслабившееся лицо солнцу, делая последнюю затяжку. Чёрт, действительно немного грело. Вдохнув поглубже, он позволил никотину осесть в лёгких и медленно пустил дым носом. Сейчас, в данный конкретный момент, ускользающий от него с каждым ударом сердца, ему оказалось на удивление тихо. В голове было пусто и просторно, на виски не давили мысли о продаже дома, незакрытых делах и упущенной в который раз возможности получить сержанта. В нос лезла пыль, солнце щекотало обветрившуюся на морозе кожу, а рядом стоял молчаливый Ричард, не треплющий нервы своими исчезновениями. Зажмуриться бы посильнее и остаться так хотя бы на полчаса. Но работа не ждала. Подняв тяжёлые от недосыпа веки, Гэвин столкнулся взглядом с Найнсом. Тот рассеянно смотрел на него, бегая взглядом по лицу, и будто пытался что-то сказать. – Что там у тебя? Вздрогнув, Ричард отвернулся и протянул ему небольшое птичье перо. Спрятав ладони в карманы, он отвернулся и уставился на провисшие потолочные балки. Зачем вообще сюда потащился, Шерлок? – Дрозды. Их здесь много, вьют гнёзда на верхних ярусах. В парке я нашёл такое же. Думал, натолкнёт на мысли. – И как? Найнс пожал плечами, снова ныряя носом в шарф и уходя в себя. Иногда он вёл себя как какой-то пришибленный подросток, хотя был младше Гэвина всего на пять лет. Говорил странные вещи, делал то, от чего потом сам же отнекивался, смотрел так, будто пытался нырнуть Риду в душу и хорошенько там покопаться. Может, это у них было семейной особенностью – Коннор рылся в телах, а Ричард предпочитал материи более высокие. А может, Гэвин просто искал способ вновь на него взговниться. – Нам нужно возвращаться. Андерсон уже заканчивает. Ричард кивнул. Он кинул последний взгляд на грязное окно и медленно направился в сторону лестницы. Гэвин повертел в руках перо, смотря ему вслед. Он чувствовал себя странно. Так, будто упустил что-то, прошёл мимо одной из главных улик и проигнорировал… Мысли его прервал оглушительный треск. Слепо смотря на кудрявый нестриженный затылок, он упустил момент, когда прогнившие доски под весом Ричарда лопнули. В одну секунду он стоял на лестнице, а уже в следующую – исчезал в облаке строительной пыли. Как по щелчку пальцев Найнс молча провалился на целый этаж, умудрившись при этом театрально взмахнуть руками. Гэвин успел только протянуть ладонь в его сторону в абсолютно тупой попытке ухватить за рукав. – Ёб твою. Дёрнувшись вперёд, Рид упал животом на доски и заглянул вниз, прикрываясь рукавом от летавшего вокруг мусора. Пыль внизу оседала медленно, и с каждой секундой ожидания внутри него всё сильнее скручивало от страха внутренности. Всего один этаж, это было не смертельно. Рациональной частью своего ума Рид это понимал. Но вместе с тем, он также хорошо знал самого Ричарда и их совместный, напарнический феноменальный талант влипать во всякое дерьмо. – Найнс? Ричард, ты там как? Ответом ему была тишина. А потом пыль осела. Гэвин почувствовал, как холодеют руки. – Ричард, твою мать. Как оказался рядом – он так и не вспомнил. Как нырнул в образовавшуюся посреди лестничного марша дыру, упал на колени и принялся стаскивать с себя верхнюю одежду, чтобы хоть чем-то перевязать сочащийся кровью порез на чужой ноге – тоже. Куртка была слишком плотной и неудобной для перевязки, а вот находившийся под ней худи подходил вполне. Рид быстро обернул ткань вокруг чужого бедра и с силой затянул узел, игнорируя тихие, сдавленные стоны напарника. «Прокладка» тоже нашлась быстро – стащив с шеи Найнса шарф, он без зазрения совести зажал им рану прямо поверх раскуроченной штанины. Ричард всё это время сидел с совершенно пустым, бледным до серости лицом, и молча смотрел на свои ноги. Выглядел он так, будто вот–вот готов был отъехать в бессознанку и вернуться обратно уже небесным ангелом. Но при этом стоически хранил гробовое молчание, нарушаемое только еле слышным сопением. В этот момент Гэвин твёрдо решил, что убьёт его голыми руками. – Долбоёб, где ты вообще нашёл здесь хоть что–нибудь, чем можно было распороть себе половину ноги? – Шипел он, дрожащей рукой набирая 911. Липкие пальцы мазали мимо цифр, голые руки подрагивали от холода. – Только попробуй сейчас отъехать – до следующей зарплаты будешь пить только бескофеиновый латте с кленовым сиропом из той ебанутой кофейни за углом. Девушка-диспетчер ответила уже на третий гудок. Приняв персональный код Гэвина, она тут же выслала им на помощь ближайшую бригаду и даже попыталась дать пару практических советов. Внимательно выслушав её, Рид сбросил вызов и уже двумя руками плотнее прижал стремительно темнеющий шарф к раскуроченной икроножной мышце, параллельно пытаясь докричаться до коллег. Добровольно скинувший с себя тёплые вещи, он теперь трясся от холода, чувствуя, как ноябрьская прохлада проникает под тонкую ткань футболки. Рация осталась в служебной машине вместе со смартфоном Ричарда. – Эй, блядь! Нам помощь нужна. Миллер, жопу свою сюда тащи! Рич, ты как? Освободив одну руку, Гэвин похлопал его по щекам, приводя в чувство. Найнс как-то заторможенно моргнул и покосился на него, упрямо, до гуляющих желваков и напрягшихся сухожилий сжимая челюсть. – Порядок, – прошипел упрямый баран и потянулся ладонью к раненной ноге. Гэвин пресёк это неловкое движение, ухватив того за запястье, – просто шок. Не ожидал, уже всё хорошо. – Лучше, блин, некуда. На меня смотри, умник. И не отъезжай. – Постараюсь. Гэвин резко выдохнул, устало прикрывая глаза. Ну, вот в молчанку играть перестал и пугать аматорским косплеем трупа невесты. Но отнимать ткань было стрёмно – Рид подспудно ожидал от этого пореза только самого худшего. Вместо этого он забалтывал измазанного в строительной пыли придурка полушутливыми угрозами и обещаниями, щипал того за щёки и сетовал, что теперь-то Найнсу придётся купить приличное пальто. Они не в первый раз оказывались в подобной ситуации, чай не штрафы проституткам целыми днями выписывали. Иногда, случайно вмазавшись в картельные разборки, на больничной койке оказывались вместе. Чаще, конечно, тащили к медикам друг друга. Они отхватывали в процессе рукопашных разборок и ловили телом пули. Однажды, увлёкшегося погоней Рида даже сбила инкассаторская машина. Но в такой тупой и абсурдной ситуации он оказывался впервые. Словно подтверждая его слова, Ричард неожиданно резко вдохнул и громко, с чувством чихнул. Скривился от боли в ноге и почесал белый, словно он нырнул в пакет с коксом, нос. Гэвин не выдержал и заржал. – Какой же ты всё-таки долбоёб. Совсем как твой Твидли Ди, даром, что взял фамилию матери. – Отстань от моего брата, Гэвин. И пошёл нахер. Отъехал Ричард ровно к приезду бригады.

*

«Ты звонил Бирнам?» Ничего полезного не вспомнили. «Опознание успешно прошло?» Если успехом можно назвать блюющую вдову, то да. «Что со вскрытием?» Коннор твой брат, а не мой. Спроси сам. «Пришли мне фото отчёта – я почитаю». Гэвин прикрыл глаза и обратил мысленные молитвы ко всем существующим богам мира. Постояв так с десяток секунд под адскую трель безостановочно пиликающего сообщениями смартфона, он глубоко выдохнул и пожелал самому себе ангельского терпения. Лучше бы этот придурок угодил в неотложку. Тогда у него надолго отобрали бы обожаемый X Pro в чёрном корпусе, а Гэвин получил бы возможность нормально работать. И не пришлось бы хлопать Ричарда по щекам и сыпать руганью, чтобы привести в чувства. А потом до красноты и раздражения отмывать изгвазданные в чужой крови руки в узком больничном сортире. Только зря засрал кровью любимое худи. Мстительно раздавив бычок о стеклянное дно пепельницы, он откинулся на спинку гостевого дивана. Ожидание потенциального свидетеля затянулось. Тот всё торчал где-то неподалёку, отвечая на бесконечные вопросы журналистов, и старательно растягивал и так бесконечный пятничный день. Словно ждал, пока Гэвину надоест торчать в его кабинете. Но хер там плавал, у него раскрываемость горит и ФБР суёт свои мокрые носы в отчёты. Так что если для получения зацепок ему придётся разбивать здесь палатку – он её разобьёт. Вместе с лицом директора «Улыбки фортуны» Найджела Фобса, который задерживался на встречу с ним уже на полтора часа. Вытянув ноги, Гэвин заискивающе улыбнулся застывшей около двери секретарше и попросил ещё одну чашку американо. Стоило той скрыться в соседнем опенспейсе, как он достал телефон и раздражённо ткнул на последний контакт. Найнс ответил до того, как раздался первый гудок. – Слушаю. – Вот и слушай. – Перебил его Рид. Со своего места он видел, как за прозрачной стенкой носятся туда–сюда безликие менеджеры. – Выключи свою трубку, засунь её себе в задницу и сиди так, пока не выйдешь обратно в участок. Хватит писать мне – я буду игнорировать твои сообщения! Ричард хмыкнул. За год работы с ним Гэвин уже научился улавливать все эти охи и вздохи, произнесённые на грани слышимости, словно сраная летучая мышь. Конкретно за этим кошачьим чихом скрывалось недовольство. Найнс без работы – нервный Найнс. – Я могу помочь тебе. У меня много свободного времени. – Так потрать его с пользой. Почитай, свяжи шарф, подрочи или сложи паззл из всех тех нервных клеток, что я на тебя потратил за последний год. Соберётся композиция размером с Золотые Ворота, как раз к концу больничного закончишь. Ричард снова вздохнул – в этот раз на порядок громче. Наверное, аккумулировал в себе всё данное природой остроумие для того, чтобы ответить максимально кратко и ёмко. Но вместо этого он неожиданно спокойным тоном спросил: – Ты ведь идёшь в офис «Улыбки фортуны»? Секретарша вернулась. А вместе с ней вернулся и тот, кого Рид ждал, откладывая свой законный обед. Так что можно было заканчивать разговор, оставляя придурка в гордом одиночестве. – Я уже тут. Пока, Найнс. – Постой, спроси у него… Что там нужно было, по мнению Ричарда, спросить, Гэвин предпочёл не узнавать. Нажав на сброс, он легко поднялся на ноги и приветственно пожал руку Найджелу Фобсу. Именно в его конторе работал второй погибший – Август Роттенберг. И именно этот напыщенный индюк с пивным пузом и проплешиной на затылке мог помочь ему вытащить дело из выгребной ямы. Вскрытие уже традиционно показало святое ничто. Несчастный ждал внимания специалистов слишком долго, устал и принялся разлагаться. Отчёт Коннора размером с пару десятков страниц можно было выбросить в урну – если на теле и были какие повреждения, то их уже успели съесть крысы. Андерсон от этого факта бесился едва ли не сильнее самого Гэвина, ругался и клялся не отдавать родственникам тело, пока не обнаружит хоть что-то полезное. Ещё бы зубами вцепился, с него бы сталось. Супруга погибшего тоже заламывала руки и не говорила ничего путного. Жаловалась только, что благоверный света белого за пределами работы не видел. Всё торчал в своей кабинке, отвечал на сотни, тысячи писем и мечтал порадовать супругу новым домом, который купил бы на свой обязательный выигрыш в лотерею. Гэвин считал, что лотерея – это легализированное государством мошенничество и попытка отмывания налогов. Выиграть в неё, в теории, мог каждый. Вот только везло единицам, пока остальные спускали баснословные суммы на заветные купоны и билеты. Август выиграл, сорвав джек-пот и потратив на собственное счастье всего пару десятков зелёных. И сделал это так, что, даже являясь сотрудником компании, которая эту лотерею и организовывала, имел право на выигрыш. Жаль, потратить деньги он не успел – внезапно умер, всего то в десятке километров от дома, в долбанном заброшенном музыкальном театре. – Чем могу быть полезен, детектив? – Гэвин Рид, Центральное подразделение. Сев обратно на слишком комфортный диван, Гэвин потянулся за чашкой со свежим кофе, звякнув при этом фарфором о стерильно-белое блюдце. Пара небольших глотков дала возможность собраться с мыслями и понаблюдать за собеседником, который расслабленно опускался на соседнее кресло. Достав из внутреннего кармана пиджака кожаный портсигар, Найджел нарочито медленно прикурил и выдохнул в сторону Рида плотное облако дыма. – У вас есть ко мне вопросы? – Касательно Августа Роттенберга. Фобс приподнял брови, покосился в сторону секретарши и повелительно махнул рукой. Та кивнула головой и молча покинула кабинет. – С ним что-то случилось? Не то, чтобы меня это волновало – он уже уволен за прогулы. Спокойно. Расслабленно. Невозмутимо. Как ещё мог общаться человек, который владел крупнейшей лотереей штата? – Он мёртв. Уже неделю как. – Надо же. – Найджел выпустил сигарету изо рта, перекрестил себя и вновь затянулся. – Славный был парень. Храни его душу Дева Мария. Ложка сочувствия в бочке безразличия. Конечно, горевать по человеку, на законных основаниях забравшему у тебя полсотни миллионов долларов, не стал бы никто. Но в организации убийства Найджел тоже не был заинтересован. Дела у компании даже с сорванным джек-потом шли более чем отлично, выигрыш Августа переходил вдове. Неужели просто совпадение? – В каких отношениях вы были с погибшим? Насколько мне известно, он не был простым клерком. – О! – Фобс затушил окурок, не скрывая саркастический смешок. – Он был намного больше, чем просто клерк. Я растил себе замену, и думал сделать Августа одним из помощников будущего мистера Фортуна. Натаскивал потихоньку. Но, видимо, теперь эту должность получит другой человек. Гэвин достал из внутреннего кармана куртки записную книжку, но даже не успел её открыть – Найджел тут же осадил его лёгким жестом. – Пустое, детектив. Подойдёте к Марике, она даст вам всё, что вы попросите. Скажете, что это моя просьба. Мне нечего скрывать. – Так уж и нечего, мистер Фобс? Найджел загадочно улыбнулся. Когда он так смотрел, опустив голову и немного выгнув толстые брови-гусеницы, Гэвин отчётливо видел аккуратный блестящий полукруг залысины на покрытой автозагаром макушке. Будто кто-то облил керосином и сжёг лишнее. – Эти тайны не имеют никакого отношения к судьбе Августа. Каждый из нас может позволить себе немного скрытности, верно, детектив? Гэвин хмыкнул. Разговор становился интереснее с каждым словом, пусть собеседник явно намекал на его завершение. Игнорируя несколько напряжённый взгляд Найджела, он наклонился вперёд и опустил локти на бёдра. – Абсолютно верно. Именно поэтому я хочу услышать информацию от Вас, а не от вашей очаровательной помощницы. Кто должен был занять место погибшего? Маска расслабленного и сверх– успешного человека слегка треснула. Из-под неё выглянули поджатые губы и уязвлённый взгляд. Статус и взращенный перед камерами образ не позволяли прогнать представителя закона. А хотелось: Гэвин по глазам видел, как далеко мысленно посылал его Найджел. Это будоражило. – Фабьен. Фабьен Мот. Он парень молодой, перспективный, с акульей хваткой. – Даже так? Мне нравятся акулы. Буду рад с ним познакомиться. Желательно, прямо сейчас. Вновь поджатые губы. Или здесь что-то было нечисто, или Найджел бесился от того, что теряет контроль над ситуацией. Гэвину хотелось верить, что он также сорвал джек-пот в виде коктейля из обоих вариантов. Закинув ногу на ногу, Рид прикурил и приготовился ждать. – У парня сейчас полно работы, вы отвлечёте его. Может, он заедет попозже? – В ваших же интересах разрешить всё быстрее. Фабьен всё мне расскажет, и я пойду по своим делам. Вам ведь нечего скрывать. Грузноватый Фобс поднялся на ноги и нарочито медленно направился к столу, чтобы через коммуникатор попросить Марику привести «мальчишку». Гэвин чувствовал себя победителем. – Думаю, вы не против, если мы побеседуем здесь неподалёку. Кстати, как бы мне попросить у Марики ещё американо?

*

Служебный седан припарковался у низкой белоснежной ограды, перевернув при этом выставленный ещё утром мусорный бак и задев небрежно брошенный велосипед. Пока владелец покорёженного имущества орал, размазывал сопли по лицу и звал маму, Гэвин заглушил двигатель и вылез из машины, прихватив с пассажирского сидения картонную ячейку с двумя стаканчиками кофе. – Что за день. В пять затяжек прикончив сигарету, он метким движением кинул бычок в ливнёвку и направился к одному из десятка безликих домов, расположенных вдоль ровной безликой тупиковой улицы. Больных коллег принято навещать и нести с собой дары. Братья жили в одном из тех самых «ультра-современных, эргономичных и экологичных коттеджных комплексов». Делили на двоих один дом, здоровались с соседями, стригли газон, и не знали никаких бед, кроме мальчишек на велосипедах. Они были той самой надеждой Детройта, кислородом, который продлевал агонию умирающего старика на пару десятков лет. Молодые приезжие, знакомые с городом только из насквозь лживых туристических листовок. Ещё не осознавшие, во что именно они ввязались, но уже наивно пустившие корни в Детройтскую землю. Гэвин всё ждал, когда обоих накроет осознание собственной ошибки. Толкнув ногой хлипкие воротца, он прошёл по гравийной дорожке к узкому, вытянутому к небу светло-голубому домишке и вскочил на невысокий порог. Потоптался на коврике с лаконичным «Welcome», трижды постучал во входную дверь и нажал на ручку. Конечно, открыто. – Доставка самого отвратительного кофе в городе. Заказывали? – Оставьте на кофейном столике и проваливайте. Гэвин зажал мыском пятку кроссовка и разулся, не потрудившись даже наклониться. Хлопнув входной дверью, он сбросил куртку на табурет и сделал несколько шагов вдоль зоны прихожей, чтобы нырнуть в большое открытое пространство, объединявшее кухню, столовую и гостиную. Это чудо современной архитектуры сложно было назвать домом в полной мере. Скорее двухэтажная квартира, на втором этаже которой располагались две спальни и ванная, а на первом кроме крошечной гостевой уборной, прихожей и лестницы наблюдалось только универсальное открытое пространство без перегородок. Посреди полупустой, необжитой до сих пор комнаты, на большом чёрном диване гордо восседал Ричард и, не отрываясь от экрана широкоформатной плазмы, ел мороженое прямо из подозрительно знакомой своим дизайном розовой банки. Перевязанную километром бинтов ногу он вытянул на кофейный столик. – Ты что, шестнадцатилетний подросток, которого бросил парень? – Найнс даже не глянул в его сторону, облизывая ложку. На экране Линдси Лохан и Карэн Смит рассуждали о таланте последней засовывать кулак в рот. Яркая картинка из нулевых отражалась в линзах больших прямоугольных очков, которые Ричард носил только дома. – Пинта шоколадного «Баскин Робинса», «Дрянные девчонки» на экране. Кто ты, и куда дел моего напарника? – Пошёл к чёрту, – меланхолично отозвался Найнс, – я на больничном. Сам сказал отдохнуть. Где мой кофе? Гэвин упал рядом с ним на диван и протянул Ричарду клеть со стаканами. Тот, не глядя, взял один и сделал большой, жадный глоток. Секундой позже, он чуть не выплюнул выпитое обратно. – Дева Мария, ну и срань. – Скривившись, Ричард покосился на довольно ухмыляющегося Рида и прищурил глаза, точь-в-точь, как любил порой делать Коннор. – Бескофеиновый, с кленовым сиропом? – И тремя ложками сахара. За мою любимую худи и проёбанный по твоей вине рабочий день. Ты пей, не стесняйся. И не забывай глотать. Найнс вновь забавно скривился. В домашней футболке с широким воротом и спортивных штанах, с гнездом на голове и своими дурацкими очками, сползшими почти на кончик носа, он был совсем не похож на рабочую версию себя. Риду нравился такой Ричард, так же сильно, как нравился тот, что со стальными нотами в голосе требовал садиться за отчёты. Ещё бы не донимал звонками – тогда не пришлось бы тащиться к нему после работы. – По правде говоря, я не нанимался к тебе доставщиком кофе. – Салат в холодильнике, Коннор утром оставил. – Ричард смог осилить меньше половины. Он поставил стакан на столик, брезгливо держа его кончиками пальцев, и откинулся на спинку дивана. Поправляя расшатанные очки, он наблюдал за тем, как Гэвин направляется в кухонную зону. – Как прошёл день? Коннор, всё-таки, был маньяком. Иначе объяснить тот факт, что все продукты и готовая еда в холодильнике были расфасованы по порциям, пакетам и контейнерам, Гэвин не мог. Схватив тот, что больше всего смахивал на обозначенный ранее салат, он поспешно закрыл дверцу и пошарился по ящикам в поисках вилки. Конечно, их здесь было ровно четыре. Странно, что табуретка не одна. – Пять из десяти. Завтра хорошенько потрясу этого Фабьена и ещё раз перечитаю отчёты твоего братца. – А поподробнее? Потенциальный ужин выглядел съедобным, пах тоже неплохо. Наобум ткнув вилкой в кусок обжаренной курицы, Гэвин с опаской поднёс её ко рту и откусил. Окей, голодным он сегодня не останется. Прожевав, он удовлетворённо кивнул головой и вернулся к напарнику, который следил за ним, вытянув шею. Сев на диван, Рид закинул ноги на кофейный столик и поставил контейнер на собственный живот. – Подробнее будет, когда я поем. А теперь включи что– то поприличнее, а то у меня сейчас всё слипнется от обилия розового на экране. – Ты не у себя дома, а я не твой домовой эльф. – Ну тогда и я не вестник Департамента. Узнаешь все горячие сплетни и новости, когда выйдешь на работу. Ричард тихо хмыкнул – раздражение в чистом виде, но спорить не стал. Он молча взял в руки пульт и открыл строку поиска на «Нетфликсе». Включил «Конец ёбанного мира» и вернулся к подтаявшему мороженому, пока Гэвин жевал траву. Вечер обещал быть хорошим. Входная дверь вновь хлопнула. – Рик, я дома! Видел тачку Рида, у нас гости? Добрый вечер, детектив! Или почти хорошим.