Когда запоёт дрозд

– «Ну и долбоёб этот Стилински», хотел бы ты сказать, – протянул Гэвин, зажав губами фильтр сигареты. Он похлопал себя ладонями по карманам парки и зло выдохнул, когда понял, что оставил зажигалку в машине, – А потом добавил бы при этом: «из-за него я проебался, теперь буду биться головой о стол, пока новые зацепки не начнут падать на меня с неба, как астероиды». Ричард резко повернул голову в его сторону и скривил нос. О, как хорошо Гэвин знал эти складки у переносицы – они означали, что напарник был практически в бешенстве. Или попросту терял контроль над своими эмоциями. – Я буду биться? Мы проебали свидетеля, – голос у него практически не дрожал. Так, слегка срывался, уходя в глухое сипение, – единственного свидетеля. Того, кто видел убийцу и мог принести его нам на блюдечке. – Но не донёс, – фыркнул Рид. Он пожевал фильтр, знаком попросил ближайшего офицера дать прикурить и сплюнул на асфальт после первой же затяжки. В пяти метрах от них два парамедика отскребали с дороги на все сто процентов мёртвого Дейва Стилински. Мужик и правда знатно им поднасрал. Помахал перед лицом ладонью, превратил её в фак и отправился прямым рейсом на тот свет, не забыв при этом оставить за спиной вдову, на которой теперь висели все его долги. С бледной, рыдающей Опрой теперь работали вызванные напарниками специалисты, пока сами они стояли над телом и искали смысл жизни в его раскроенном черепе и практически вывалившихся глазницах. Пока что получалось не очень. Ричард привычно спрятал нижнюю половину лица в шарф и нахохлился, как пингвин. Гэвин же выдохнул дым носом и отвернулся от него, чтобы любопытный Найнс не заметил, как подрагивают нервно кончики пальцев, держащих сигарету. Он соврал бы, если бы сказал, что не перенервничал. Шизоид был безоружен, ниже ростом и слабее любившего провести часик-другой в тренажёрке Ричарда. Но безумие делало людей непредсказуемыми, агрессивными и опасными. Стилински мог укусить, как собака, ударить своим каменным лбом, разбивая нос, или вовсе отобрать табельное, чтобы оставить между ассиметричных бровей ровное пулевое отверстие. Вместо этого он решил убиться сам. И заодно убить прекрасную возможность выйти на ордер в отведённые три недели. За такое Гэвин нашёл бы способ воскресить ублюдка, чтобы затем самолично вытолкнуть из окна ещё раз. А потом ещё. В объективной реальности же он просто переминался на месте, сдерживая рвущуюся наружу бурю. Год назад орал бы на каждого встречного, и в первую очередь – на труп. Но рядом стоял Ричард, с раздувающимися от злости ноздрями, гордо задранным подбородком и взглядом гончей, отчаянно ищущей новую цель. Ричард, который научил его запирать внутри себя лишнее и дышать глубже. Гэвин дышал, кислородом, углекислым газом, никотином, смолами и химией, которая давала табаку привкус мяты. И понимал, что тиски вокруг них сжимаются. – Окей, – выдохнул он, сжимая пальцами переносицу, – окей, окей. Какие идеи у нас есть? Ричард издал один из своих недовольных хмыков. Гэвин заметил, что от прихватил губами ткань шарфа. Новый, необычный нервный жест. Взгляд светлых глаз с еле заметным ободом контактных линз вокруг радужки метался от тела к патрульной машине и обратно. – Может, Опра что-то вспомнит. Или найдём необходимое в его вещах. – Тех, что он из дома не вынес? Найнс снова хмыкнул. Поднял ладонь к лицу и провёл кончиками пальцев по губам. Указательным по верхней, средним по нижней. Слева направо и обратно. Гэвина передёрнуло. Кажется, у него начинался жар. – Мински. Ты говорил, что запись будет готова к вечеру. – Ага. Вот только они сами, видимо, забили на это болт. На показания фотографа Гэвин делал большую ставку. В конце концов, кто ещё мог пришить молоденькую симпатичную модель? Отсутствие звонков и уведомлений от «компьютерных гениев» давило на и так расшатанное в последнее время самообладание. – Ещё позвонят, – выдохнул Найнс в попытке приободрить. Коронеры закончили с погрузкой Стилински в машину. Один из них подошёл к двум детективам и протянул бланк с очередными бумажками. Подписав всё не глядя, Рид махнул им ладонью и отправил в добрый путь на вскрытие. Что там можно было найти кроме очевидной причины смерти – непонятно, но стоило попытаться. Ричард разрешил снять заградительную ленту, офицеры выдохнули с облегчением и поспешили свалить поскорее из неблагополучного района. Публика в лице соседей погибшего тоже потеряла интерес к произошедшему, перестала свешиваться с балкона и пытаться делать селфи на фоне мигающего проблесковыми маячками транспорта. Осталось проведать Опру, задать ей ещё пару вопросов и вернуться в участок с опущенной головой. Тяжело было проебаться сильнее, чем они уже сделали. Теперь приходилось превозмогать ради того, чтобы не стать посмешищем среди сплетников отдела. Часом позже, в машине, Гэвин позволил себе минуту слабости. С силой саданул несколько раз по приборной панели, сопровождая это монотонным: «Сука, сука, сукасукасука» и откинулся назад, опуская тяжёлые веки. Горло словно обернули колючей проволокой, кости и мышцы ломило, а это значит, что та маленькая дрянь всё-таки передала ему несколько бацилл. Ричард сидел рядом и молчал, сжимая пальцами руль. Телефон пиликнул сообщением из участка. «Запись повреждена. Полный вариант вышлют завтра утром». Гэвин тупо уставился в экран. Прочитал сообщение, перечитал его ещё раз. Нажал на экран блокировки и протянул: – Я хочу надраться. Мы едем ко мне. Прямо сейчас. Ричард сверился со временем, убедился в том, что официально их рабочий день закончился и завёл двигатель. Юристы в это время усаживали Опру Стилински в свою машину, чтобы уже на месте дать достойную консультацию и спасти от банкротства. Ничего полезного она не знала, следствию никак помочь не могла. Супруг не рассказывал ей ничего, только бредил, шепча что-то про прожорливую тварь в перьях, пытался себя калечить, и тащил из дома имущество, закладывая его непонятно где за непонятно какие таблетки. В кухонных шкафчиках Гэвин обнаружил с десяток прозрачных баночек с глубоко рецептурными препаратами. Опра уверяла, что Дейв ходил к врачу. Движения по страховому счёту говорили об обратном. Хорошо хоть круги мелом не рисовал и не посыпал пороги солью. – Да. Пожалуй, нам действительно стоит немного спустить пар, – выдохнул, наконец, Ричард, выезжая на дорогу. Навигатор показывал двадцать минут пути, – у меня голова сейчас треснет. О, как Гэвин его понимал. А потому планировал влить в себя пару-тройку стопок виски, откиснуть в душе и хорошенько пропотеть, думая о ком угодно, кроме вскрытых трупов и шакала Перкинса. Наутро он должен быть в порядке. Иначе быть просто не могло. Этими мыслями он успокаивал себя всю дорогу по пути к собственному дому. Притопывал нервно ногой, подкручивал печку, чем заставил стащить с себя шарф даже теплолюбивого Найнса. Напарник периодически косился на него и уточнял: «ты точно в порядке?» Гэвин в порядке не был, но рассказывать об этом не собирался. Злопамятный Ричард наверняка отправил бы его на официальный больничный, запер в доме, обрезал интернет– провод и сбрасывал еду в забитый дымоход. К тому моменту, когда они припарковались напротив раскуроченного строителями соседского дома, Рид почувствовал, как самовнушение начинает действовать, а болезнь – медленно сваливать нахрен. Он был так воодушевлён маленькой победой над собственным организмом, что даже не стал в очередной раз крыть матом работяг в касках и жилетах, вновь шастающих вокруг с картами в руках. Просто продемонстрировал средний палец хмурому Воловитцу, пнул геодезическую метку и прошёл вдоль заросшей гравийной дорожки прямо к своему порогу. Ричард с упаковкой пива в руках медленно шёл за ним следом, припадая на больную ногу и старательно делая вид, что не заинтересован в происходящем. У самой входной двери не удержался – обернулся, делая вид, что копается в телефоне. Гэвин демонстративно закатил глаза и за рукав втащил его за собой внутрь. – Из окна кухни последишь, ниндзя. Да и что ты там не видел… Найнс свёл брови к переносице. Он стянул с себя пальто, шарф и аккуратно повесил их на крючок, стараясь не задеть вещи коллеги. Покосился вниз, убедился в том, что демисезонные ботинки не нанесут в дом грязь и прошёл вдоль коридора прямо в кухонную зону. Разуваться в чужом доме за год жизни в Детройте разучился. Осталось сжечь плащи и пижонские куртки в пользу практичной тёплой одежды. – Ты жалобу на них не подавал? – Эти гондоны как тараканы, – пожал плечами Гэвин. Поставил купленное пиво охлаждаться, достал с полки свой стратегический запас «Гиннеса», открыл бутылки и протянул одну из них застывшему у окна Ричарду. Тот, забыв про товарища, с задумчивым видом рассматривал творящееся во дворе напротив безумие и еле заметно отстукивал пальцами по металлу мойки одному ему известный ритм, – Рич? Найнс дёрнул плечом и забрал выпивку, обращая на него, наконец, внимание. – Если тебе нужна моя помощь… – Заткнись, – беззлобно осадил его Гэвин, махнув рукой, и полез в стенной шкаф. Где-то здесь у него завалялась упаковка чипсов, – они не выкурят меня отсюда. – Тебе не нужны судебные тяжбы, которые будут вести ещё твои внуки. – А им не нужны пробитые колёса и бесследно пропавшее оборудование, – тут же отбрил Рид. Он протянул Ричарду бутылку, приподняв брови в ожидании. Тот, вздохнув, легонько стукнул своей прямо поперёк чёрной этикетки. Тема была закрыта. Доставщик пиццы постучался в дверь их дома через пятнадцать минут. К этому времени напарники уже успели прикончить по первой бутылке, перебраться в гостиную и включить в меню подписки один из бесплатных фильмов с Адамом Сендлером. Настроение было препаршивейшее, но оба усердно делали вид, что пиво помогает отпустить прошедший день. Возможная передача дела уже начинала покусывать им пятки, зацепки срывались с крючка, не успев даже толком на него попасть. Казалось, они гонятся за призраком или действительно какой-то «тварью». Той, что не оставляла следов, перемещалась со скоростью света и обладала нечеловеческой силой. А может, им просто категорически не везло, и весь мир ополчился против них. И возможного повышения для Ричарда. Нужно меньше прохлаждаться и больше работать. Но уже не сегодня. – Вернёмся к фотографу. Уверен, он наш билет. – Не думаю, – Ричард вытянул ноги вперёд и откинулся на мягкие подушки дивана, прикрыв глаза. Опустив ладони на лицо он резко выдохнул, – он не мог убить обоих. Потому что Роттенберг совсем не похож на юную деву. И не имеет никакого отношения к фото в принципе. Вероятность того, что Найнс был прав, стремилась к ста процентам. Признавать это не хотелось, потому как вместе с этим Гэвин расписался бы в том, что у них нет ровным счётом ни-че-го. Днём он зачем-то запряг офицеров искать доктора, у которого лечился их самоубийца и промышляющую нелегальными препаратами аптеку. Попросил пересыпать магнитной пудрой всю квартиру и вылизать её вплоть до последней кофейной ложки. Записал на диктофон беседу с Опрой и планировал ещё раз переслушать её в наушниках перед сном. Ничего не знала. Пыталась помочь. Не могла сделать последний решительный шаг и пойти против воли супруга из-за токсичности их отношений. Сидела и смотрела молча за тем, как он убивает себя, не задавая лишних вопросов. Идеальная жена для преступника. И глубоко несчастная женщина. – А ты не думаешь, – он допил вторую бутылку и потянулся за новым куском пиццы, – что наш летяга и был убийцей? Который словил на фоне случившегося белочку и деперсонализировал себя, создав для убийств отдельный образ «твари». Ричард хмыкнул: – Ты пересказываешь сюжет одной из серий «Мыслить как преступник». – Эй! – Гэвин боднул его колено своим и запихнул в рот корочку, – между прочим, он иногда наталкивает меня на интересные идеи. Да и звучит неплохо. – Неплохо, – согласился Ричард, наблюдая за ним из-под прикрытых век, – вот только поехал он после второго убийства. А на момент первого был простым серым клерком. – Откуда такая уверенность? Найнс вздохнул и сел обратно. Достав из кармана джинс свой обожаемый смартфон, он демонстративно повертел им перед лицом напарника. – Пробил его через социальные сети, написал мистеру Моту. Получил более чем исчерпывающие характеристики. И, – спешно добавил он, замечая, как Гэвин открывает рот, – подал пару онлайн-запросов. Буду рад ошибиться. Гэвин захлопнул рот обратно и как-то вмиг расслабился, отпуская напряжение из плеч. Опять делает больше чем нужно и перестраховывается. Виснет в своей сети ради работы, а не возможности завести личную жизнь. Прикрывает спину и даже не говорит об этом, предпочитая молча идти следом и не мешать. – Мне не хватало тебя, Ричард, – неожиданно честно для самого себя признался он. Найнс как-то удивлённо выдохнул, приподнимая брови, и моргнул. Дёрнув плечом, он бросил: – По размеру стопок с бумагой заметно, – и снова осёкся, когда Рид в ответ на лёгкий упрёк весело хмыкнул. В следующую секунду, он слегка подался вперёд и легко провёл большим пальцем по верхней губе Гэвина, обняв при этом ладонью линию челюсти. – Крошка, – легко сказал Найнс, стряхивая лишнее в пустую уже картонную коробку от «Маргариты». Секундой позже, он отодвинулся обратно и вновь вытянул ноги, переключаясь на фильм, – отключайся от работы. Завтра приедем пораньше и перенесём всё на доску. Может, это поможет. Не то, чтобы такое поведение было для него в норме. Не то, чтобы Ричард обычно первым предлагал закончить работать и нарушал личностные границы. Но он две недели провёл в изоляции и столкнулся с психом. Гэвину оставалось только кивнуть, списав случившееся на стресс, и пойти на кухню за новой партией пива. Открывая зажигалкой бутылку «Короны», он незаметно для самого себя провёл языком по верхней губе, повторяя маршрут чужого пальца, и воровато покосился назад. Выглядел Ричард расслабленным, увлечённым комедией и всё ещё немного бледным. Нужно будет выезжать в поля одному, пока дурак не перестанет хромать.

*

– Знаешь, что именно меня беспокоит? Гэвин предпочёл не отвечать на очередной за сегодня риторический вопрос в исполнении Коннора. Вместо этого он кивнул головой в сторону застывшего у прозекторского стола Ричарда и снова нырнул в текст отчёта. Сегодня у них на завтрак очередной наркоша, который должен был, по замыслу убийц, выглядеть жадным куском говна, не рассчитавшим дозу. Вот только кровоподтёки вокруг укола, единственного на всём его теле, и синяки с чёткими следами чужих рук говорили совсем об обратном. Кому мог навредить безработный и бездомный малолетний придурок, употреблявший больше травы, чем человеческой пищи? – Так вот, Рид… – продолжил, как ни в чём не бывало Андерсон, орудуя иглой и нитью. Бернард Марш, 19 лет, смотрел в потолок пустыми мёртвыми глазами и всем своим видом говорил о том, как достал его болтливый коронер. – Меня бесит отсутствие следов на их телах. Точнее, их до черта, но ни один из них не может нам помочь. Издевательство чистой воды. – Я думал, ты будешь в восторге, – хмыкнул Гэвин, обнимая себя руками. В святая святых Коннора всегда было прохладно. Странно, что до сих пор не трясся Ричард, меланхолично наблюдавший за работой брата. – В восторге я был, когда думал, что это будет сложно, но выполнимо, – обрезав нить, Андерсон со звоном опустил инструменты в металлический лоток и подал знак молодому ассистенту. Пока тот делал фото и готовил тело к транспортировке обратно в холодильник, Коннор снял перчатки с рабочим халатом, помыл руки и жестом позвал коллег за собой в кабинет. Уже там, за закрытой дверью, он присел на угол рабочего стола и беспокойно скрестил руки на груди. Ричард в это время по-хозяйски ставил электрический чайник и открывал полки в поисках заварки. Кончик носа у него был красный от холода. – Сделай на всех, будь добр, – тут же с улыбкой отозвался старший, когда заметил эту возню, – день тяжёлый. – И длинный, – подал голос Найнс, находя заветную банку с молотыми зёрнами. Нырнув в неё, он потянул носом и тут же ссыпал в свою чашку подозрительно много порошка. Аппарата у Коннора не было, – Рождество же скоро. Отец говорит, это всегда тяжёлые дни. Про старика Андерсона Гэвин слышал от них редко, но каждый раз замирал и прислушивался, стоило только прозвучать заветному «отец». Прикусывал длинный язык и готовился к очередной короткой истории «для своих», из которой иногда можно было вычленить что-то интересное. Хэнк Андерсон был настоящим профессионалом, одним из тех, на ком держался Квантико. Нет, он не руководил Управлением, но работал его цепным псом, с настолько острым нюхом на наркотики, что это порой пугало. Зажав зубами сигарету, высокий светловолосый мужчина разъезжал по стране и помогал засадить за решётку тех, кого местные копы отчаивались найти. Он не боялся лезть в сточные канавы, подкуривать бомжам и наведываться за сведениями в ночлежки. За стаканом палёного вискаря он порой выуживал из людей больше, чем весь их отдел за несколько часов в комнате допроса. Истинный талант, который Хэнк передал близнецам. И который добровольно закопал, после смерти супруги и младшего, единственного родного сына. – Ещё бы. На пальцах одной руки могу пересчитать те годы, когда он встречал Сочельник с нами, – фыркнул добродушно Коннор, прерывая повисшее ненадолго в кабинете молчание. Кивнув головой, он принял у брата кружку с кофе и поставил рядом остывать. Гэвин же подул на свою чёрную жижу несколько раз и сделал осторожный глоток. Горячо так, что немел язык, а нывшее горло исцелялось будто само по себе. Идеально. Особенно если между глотками незаметно запихнуть в рот парацетамол. Подождав, пока братья обсудят между собой надвигающиеся праздники и стоимость авиабилетов в Виргинию, он решил вернуться к их главной проблеме: – Так что, вообще никаких зацепок? Коннор уязвлённо поджал губы, отворачиваясь от брата: – Я попросил помощи у руководства, оттянул по возможности возвращение тела родственникам и взялся осматривать всё заново, на свежую голову. Грёбаный тупик. Рёбра разгибали снаружи, рвали кожу, мясо и кости ногтями. Для такого нужна нечеловеческая сила, мы втроём не смогли провернуть такое на модели. – Выходит, – хмыкнул Ричард, – мы имеем дело не с человеком? Я нашёл птичьи перья. И в парке и в заброшенном концертном зале. Гэвин сделал глоток и покосился в сторону напарника – точной копии самодовольного придурка в белом халате и кроксах. Теперь, когда Найнс подстригся, они снова стали отражениями друг друга. Это было жутко и завораживающе одновременно. Рид растёр пальцами ноющую шею. Сейчас он не отказался бы забрать у Ричарда его шарф, замотаться в него с ног до головы и прилечь на пару часов. Выпитое вчера холодное пиво было не самым лучшим решением в его жизни. Расклеиться окончательно он был не готов. – Перья, когти… – Мысленно похлопав себя по щекам, он решил взбодриться самым лучшим и проверенным годами способом – трепанием языком. – Это были птицы-каннибалы. Или оборотни. Днём они обычные воробьи, а ночью превращаются в людей, одержимых наёбыванием всех, кто родился в Виргинии. – Дева Мария, – хмыкнул Ричард в кружку, – мы обречены. Стоит нанять священника и окропить пороги наших домов святой водой. – Не забудь про подкову! Одну вобьём прямо в лоб твоему брату, чтобы зацепки находились сами по себе. Коннор страдальчески свёл брови к переносице и демонстративно закатил глаза к потолку. – Иногда я ненавижу вас обоих, – протянул он. Андерсон спрыгнул со стола и под аккомпанемент тихого смеха Рида уселся за рабочий компьютер, чтобы набить им предварительный отчёт по вскрытию. Трогать и отвлекать его в такие моменты было чревато. Фыркнув в кружку, Гэвин подмигнул немного повеселевшему Ричарду. Тот, правда, несмотря на скромную улыбку, всё равно взглядом транслировал сакральное: «Отстань от моего брата». Поставив кружку на стол, он принялся стаскивать с себя верхнюю одежду. Оставшись в плотном джемпере и утеплённых брюках, Найнс опустился на гостевое кресло и прикрыл глаза, пряча тем самым свою усталость. Причин смеяться у них, на самом деле, не было. Утро началось на рассвете с парочки не самых приятных вызовов. Одним из них оказался малолетний наркоман, тело которого сейчас лежало в прозекторской. Второй был обычным бытовым грабежом – одни соседи увидели у других дорогущую плазму и решили забрать её, размахивая купленной у нелегалов пушкой. Попутно долбоёбы устроили погром и ранили случайным выстрелом хозяина квартиры. В десять часов, когда напарники в дороге на следующий вызов запихивали в себя быстрые углеводы, Гэвину дозвонились айтишники и, заикаясь, покаялись в том, что запись допроса фотографа не получится извлечь. Вместо этого он получит к вечеру только краткую стенограмму. За третьим звонком последовал четвёртый. После пятого – изнасилования с попыткой убийства, Гэвин заметил, как Ричард кривится от боли в ноге, рявкнул «баста» и отправил напарника отдыхать. Упрямый Найнс, конечно же, его просьбу проигнорировал, и вместо этого утащил их обоих к Коннору. Тот как раз заканчивал вскрытие утреннего клиента. Так что вместо законного обеда они пили кофе и травили тупые шутки, пытаясь тем самым снять нервное напряжение. Времени становилось всё меньше. На следующей неделе нужно будет садиться за сбор квартального отчёта и мастер-классы по разработке челюстных мышц. Раскрываемость в их отделе за последние месяцы заметно просела, так что все они будут заниматься дружным и глубоким сосанием членов вместо получения Рождественских надбавок. Гэвин хотел навестить на праздники семью. Обнять мать до счастливого, немного визгливого смеха прямо на ухо, распить бутылку бурбона с отчимом и устроить снежную бойню с живущими в доме напротив Робинсонами. Возможно, он даже как дебил ползал бы по ламинату в попытках получше упрятать подарки для родных под ель и послушно ел мамину здоровую стряпню. Конечно, после того как посрался бы с курьерами и запустил фейерверком в имбецильного пуделя семьи Патаки для очищения кармы. Вот только отсутствие хоть каких-либо убогих косвенных улик и накопившаяся усталость стремительно снижали его шансы на отдых с кем-либо кроме охамевших строителей. Стоило ещё раз потрясти того малахоньного придурка из «Колеса Фортуны», может он забыл кого– то из своих соперников. Одним движением достав из кармана куртки смартфон, он нырнул в заметки, где часто голосом наговаривал свои соображения и мысли, и фиксировал случайно полученную информацию. Во вкладке «Неуловимый уёбок» он завис минут на десять, пока не услышал над ухом тихое: – Нам пора. Вписав пару новых мыслей, Рид заблокировал экран и поднялся на ноги. Забрав у Андерсона ещё тёплые после печати бумажки с предварительным заключением, он отсалютовал ему, дождался, пока Найнс накинет пальто и направился на выход. Пора было снова бежать наперегонки с преступниками, вот только в этот раз уже одному. Ричарду же стоило сесть за рабочий стол и пообщаться с офисной техникой, приняв при этом обезболивающее. Нажав на дверную ручку, он толкнул дверь вперёд и начал: – Рич, я… И тут же осёкся, поняв, что Найнсу сейчас не до него. Прижав смартфон к уху, Ричард внимательно слушал кого-то, сведя брови к переносице. Протянув руку вперёд, он придержал Гэвина за локоть, одной ногой в кабинете, обернулся назад, к заинтересованно вытянувшему шею Коннору и сделал ему какой-то странный, летящий знак рукой. Андерсон просиял и в тут же кинулся к шкафу, у которого принялся сбрасывать с ног мерзкие скрипящие кроксы. Подобная цепь событий могла означать только одно – сейчас Ричарда брифовали по новому трупу. И был этот труп из тех, что могут стать одновременно новой лычкой на их погонах и пеньковым галстуком на шее. – Понял. Радиус для ленты возьми пошире. Свидетелей в машину, зевак прогнать взашей. Мы выезжаем, с нами Коннор. Сбросив вызов, он тихо чертыхнулся и потянулся ладонью к лицу – в который раз за день. Сжав пальцами переносицу, Найнс замер на пару секунд, обрабатывая полученную информацию, и тут же включился снова. В первую очередь, он выставил вперёд указательный палец, прося Гэвина пока молчать, и споро набрал кому-то в мессенджере несколько сообщений. После – спрятал смартфон, накинул на шею шарф и обернулся назад, где Коннор как раз застёгивал молнию на своих сапогах: – Давай быстрее – затопчут. – Прогревайте машину – я за сумкой. Только после этого Ричард соизволил снизойти до своего коллеги, хмурого и недовольного подобным отношением к себе. Разораться бы, но горло всё ещё ныло. – Третий пошёл. Давай в машину, может успеем по горячим следам, тело ещё тёплое. И Гэвин молча подчинился, не успев задуматься о том, насколько мягко, почти просяще прозвучал этот призыв. Широким шагом минул длинный коридор, перемахнул пару лестничных пролётов, игнорируя лифт, и выскочил на парковку. Действовать нужно было быстро и без драматизма – козёл не мог вновь уйти безнаказанным. Детали можно было обсудить в пути, там же выработать стратегию. Андерсона стоило бросить к трупу, а самим вставить спички в глаза и просканировать окружение. Возможно, к моменту их приезда появятся первые свидетели. Убийца мог быть ещё рядом. Уже в салоне, прокручивая ключ в замке зажигания, он задал первый вопрос: – Где нашли? – Сейнт Антоайн. Головой в мусорном баке. Координаты уже у тебя. Гэвин вбил адрес в навигатор, проследил маршрут и хлопнул ладонью по рулю, когда увидел, как предложенный путь загорается красным. В это время к ним на заднее сидение запрыгнул перевозбуждённый Коннор. Коронера было положено брать только на самые сложные вызовы, когда сведения о погибшем нужны были на месте, а способ убийства вызывал тревогу. Оттого гиперактивный Андерсон чуть ли не светился изнутри от очередной возможности проявить себя. Решив сбавить градус его восторга, Гэвин подкрутил печку и резко нажал на педаль газа: – Ну что, посмотрим, как он поиздевается над тобой в этот раз? Вместо ответа Коннор молча показал ему средний палец. Ткнув им прямо в лицо Рида, и чуть не спровоцировав аварию.