Когда запоёт дрозд

Бледная и растрёпанная Тина мялась возле кислотно-жёлтой сигнальной ленты и нервно отгоняла случайных зевак со смартфонами, мешающих работать экспертам. Второй день официально в должности детектива, она приняла от офицеров случайный вызов «187» и приехала на Сейнт Антоайн в надежде на очередную, ничем не примечательную бытовуху. Чего она не ожидала точно, так это распоротое пустое брюхо валявшегося в мусорном баке мужика, который, ко всему прочему, оказался её соседом. Пришлось звонить и вызывать подмогу. – Слушайте, обеды в «Мотороллерс» отвратительные, но я держалась – всё-таки деньги уже заплатила, – она подождала, пока «подмога» захлопнет дверь служебной машины, подойдёт поближе и покажет значки дежурным, – но как увидела Боба – изгваздала подворотню. Постаралась отойти подальше от тела. Они все так выглядят? – Ага, – Гэвин нырнул под растянутую между двумя многоэтажками ленту и придержал её ладонью, чтобы высокому Ричарду было удобнее идти следом. Торопыга Коннор же, рассеянно махнув Тине ладонью, обогнал их и танком попёр к трупу, чуть ли не расталкивая всех на своём пути, – ничего не трогали? – Нет, – Чэнь потёрла ладони друг о друга, и спрятала их в карманы своей парки, – но это максимально типичная подворотня, Гэв, хоть и на удивление чистая. Бездомные, малолетние курильщики дури, любители шариться по бакам… Один из них нас и вызвал, Бэн его опрашивает. Но пока всё глухо. Она кивнула головой в сторону стоящего неподалёку старины Коллинза. Тот как раз тыкал автоматической ручкой в тощего, грязного и заросшего темнокожего парня. Выглядел последний, как тихий нарк или увлёкшийся курильщик – заторможенный и меланхоличный. Ричард мягко коснулся плеча Гэвина, привлекая к себе внимание: – Я поговорю с ним – иди к Коннору. Не будем терять время. Риду оставалось только кивнуть ему в знак благодарности. Развернувшись на пятках, он последовал за Тиной к бытовым серым мусорным бакам, у которых уже вертелся Андерсон. Поставив свой «походный чемоданчик» прямо на влажный раскисший картон из-под OLED Ultra HD плазмы, он копался во рту у жертвы ватной палочкой и собирал материал для образцов. Гэвин знал, что увидит. Знал, как будет выглядеть очередной убитый, но всё равно невольно затаил дыхание, когда в полной мере рассмотрел третьего на счету Потрошителя. Как и предыдущие несчастные, он демонстрировал окружающим полую грудину с выгнутыми наружу рёбрами. Белый, на вид около сорока, полноватый и неспортивный, их клиент буквально висел на мусорном баке, нижней половиной тела наружу. Домашние потянутые штаны, разодранная толстовка и грязные босые ступни явно намекали на то, что убийца гнал его из дома. Или…? Задрав голову, Гэвин посмотрел наверх. Нет, скорее выбросил из окна. На третьем этаже одно как раз было открыто. Значит, мужика могли выпотрошить там? Затушив бычок о подошву собственного кроссовка, Гэвин поманил за собой Чэнь и направился к выходу на улицу. Квартиру стоит проверить в первую очередь. Странно, что она не сообразила. – Говоришь, знала парня? – Да, Бобби Роджерс, – позеленевшая от дурноты, невысокая Тина быстро перебирала ногами, едва поспевая за широким шагом приятеля, – мы живём на одном этаже. – Но дом, как мы оба видим, не твой. Что за человек? – Вежливый, – Чэнь пожала плечами, – но замкнутый и тихий. Девушек водил редко, чаще тоскливо посасывал пиво на ступенях. Откуда деньги брал на жизнь – не знаю, но вроде не барыжил. – Контакты? – Я дам адрес, может на месте что найдёшь. Звонить всем подряд и представляться не пришлось – дверь на первом этаже оказалась приоткрыта. Толкнув её, Рид мимоходом отметил, что доводчик не работал, а система блокировки была сломана. Значит, ублюдок мог легко зайти в любое время. Приняв этот факт, он уже в фойе натянул перчатки, покрутился на месте в поисках камер и чертыхнулся. Наивно было полагать, что ему повезёт так сильно. Впрочем, бдительности он не терял. Отправив Тину на лифте, Рид пошёл на третий этаж пешком, отмечая удивительную ухоженность дома. Камень ступеней блестел, затёртый тысячами ног и при этом идеально чистый. Стены недавно перекрасили, как и поручни, на маршах лежали ковровые дорожки. Странно было встретить такой островок уюта в гибнущем городе. Что Роджерс забыл здесь? Ночевал у подружки? Дверь в квартиру тоже оказалась не заперта. Соблюдая процедуру, Гэвин постучал, представился, взвёл курок, приняв удобную для стрельбы стойку, и осторожно толкнул полотно носком кроссовка. Зря старался, в квартире никого не оказалось. Не теряя времени впустую, Гэвин направился в ванную комнату. Выглянув из окна, он посмотрел вниз, оценил расстояние, приблизительную траекторию полёта и нахмурился. Всё сходилось – Бобби могли скинуть отсюда. Но тогда странно, что в квартире было чисто, прибрано и не воняло моющими средствами. У убийцы попросту не хватило бы времени привести всё в порядок. Свесившись сильнее, Рид запрокинул голову назад, к крыше. Слишком высоко, тогда он весь переломался бы и кувыркнулся с баков, прогнув их своим весом. Бред какой-то, ничего не ясно. Вновь посмотрев вниз, он уткнулся взглядом в каштановую макушку Андерсона. Тот как раз командовал экспертами, осторожно выгружающими труп на расстеленную клеёнку. Ричарда рядом с ним не оказалось, как и в принципе где-либо в зоне досягаемости. Гэвин полез в карман за смартфоном и открыл книгу контактов, чтобы быстро набрать Найнса. После шестого гудка он сбросил вызов, и хотел было спрятать телефон обратно, но случайно хлопнулся локтем об оконную раму и разжал пальцы. Купленный полгода назад Самсунг сделал красивое двойное сальто и совершил свой последний полёт навстречу смерти, плашмя хлопнувшись об асфальт. Коннор от такого резкого звука невольно подпрыгнул, покрутился на месте и задрал голову вверх, приняв крайне недовольный вид. Гэвин не знал, чего сейчас хочет сильнее: кричать или прыгнуть следом. Вместо этого он просто протянул: – Лицо попроще сделай, и пусть парочка миньонов заглянет в Е225. Ричард где? Андерсон неопределённо махнул рукой в сторону заградительной ленты. Ясно, значит у них тоже полная глушь. В спешке больше не было смысла – ублюдок снова обвёл их вокруг пальца. Оставалось только хорошо поработать с тем, что он мог после себя оставить, и сохранить при этом остатки душевного равновесия и физического здоровья. Гэвин чувствовал, как вновь начинает потеть от поднимающейся температуры. Тем временем Коннор взял смартфон и повертел его, проверяя на целостность. Потыкав в разбившийся экран, он приподнял брови и ехидно улыбнулся, вновь запрокидывая голову: – Серьёзно? Ты поставил на заставку «это»? – Под ироничным «это» он подразумевал, очевидно, обожаемых Ридом красавиц с кинк.ком. – Смотри, не стесняйся. Хоть вспомнишь, как они выглядят, пока живые. И позови сюда людей. Гэвин не хотел знать, как Коннор за пару попыток умудрился подобрать пароль и разблокировать его телефон. Вместо этого он прикрыл окно и решил молча заняться своей работой. В первую очередь, заглянул за кислотно-розовую шторку душевой, перетрогал все банки-склянки на полках и обшарил ящики туалетного столика. Ни следа мужчины, зато очень много – пожилой женщины. Хмыкнув, он выглянул в гостиную. Тина сидела прямо на полу возле дивана и перебирала какие-то бумажки. Мебель была слегка сдвинута, значит, под ней она и обнаружила макулатуру. – Чья это квартира? – Беатрис Розалес, в девичестве Роджерс, – Чэнь приподняла документы над головой, демонстрируя свои находки. – Фамилия совпадает, может, родственница. Сейчас позвоню ребятам, пусть сразу сделают запрос. – Брось, – Гэвин поправил перчатки и мимоходом вытер взопревший лоб о рукав парки, – вы с Коллинзом и так сделали слишком много. Спасибо, что передала дело. Дальше мы сами. Он принял у приятельницы документы, похлопал её по плечу на прощание и вернулся к осмотру квартиры. Ничего важного и ценного, кроме пресловутых бумажек и комплекта одежды погибшего он не увидел, потому дождался экспертов, дал им несколько указаний и вышел прочь. Опрос соседей тоже оказался бесполезен – единственный открывший дверь оказался прыщавым школьником, который всю прошлую ночь задротил в «Фортнайт» и к моменту беседы с Ридом только соизволил проснуться. Гэвин начинал закипать. В их подворотню хороших новостей тоже не завезли. Личных вещей при Бобби не было, в баке и вокруг него офицеры ничего не нашли, свидетель ничерта не знал. Ричард мялся у ленты и нервно поправлял несуществующую чёлку, одной рукой что-то печатая. Собственный смартфон Рид планировал отправить на свалку – экран хоть и держался на странной силе некромантии, но уже начинал отказывать. Чтобы не начать орать на всех вокруг и сыпать оскорблениями, как в старые добрые, Гэвин решил закурить. Занятый рот помогал хоть как-то держать в узде рвущиеся наружу ярость вперемешку с разочарованием. – Этот день не может стать хуже, – устало выдохнул он, безуспешно пытаясь высечь искру из отсыревшей зажигалки. Влажные пальцы слушались с трудом. Никогда не стоит произносить подобные фразы вслух. Только Гэвину удалось сделать первую затяжку, как в десяти метрах от полицейской ленты припарковалась мобильная телестудия Мичиганского отделения NBC News. Задняя дверь фургона с фирменным логотипом-павлином приоткрылась, отъехала в сторону и выпустила наружу людей, которых никто в здравом уме не назвал бы приятными. – Снимайте людей вокруг, мне нужен крупный план! Вайолетт Шарп – корреспондент и заноза в заднице всего полицейского департамента Детройта, отдала пару быстрых команд операторам, включила беспроводной микрофон, повертела крашеной в блонд башкой и торжествующе улыбнулась, завидев столпившихся у патрульной машины офицеров. Те, в силу небольшого опыта, часто давали комментарии, неумышленно нарушая протоколы и подставляя коллег. Вайолетт это прекрасно знала, как знал и сам Гэвин. Потому действовать приходилось быстро, пусть и превозмогая вновь растущую слабость в ногах. – Эй, добрейший денёк! – Рид помахал ладонью с зажатой в ней сигаретой, старательно привлекая к себе внимание. Шарп обернулась к нему, заинтересованно вытягивая шею, – а разрешение на съёмку у вас есть? – Добрый день, офицер! Конечно, – корреспондентша прижала микрофон к груди и цепким, профессиональным взглядом осмотрела его с ног до головы, – вы ведёте это дело? Могу я задать вам пару вопросов? Серийные убийства интересны нашим зрителям. Гэвин подавился дымом, и причин у этого было сразу несколько. Во-первых, Вайолетт вещала в утреннем шоу, потому тему для освещения он выбрала крайне своеобразную. А во-вторых, и в главных – они не делали никаких публичных заявлений и не распространялись о появлении в Детройте Потрошителя. Обратное означало бы признание в собственном бессилии и скорую передачу материалов Перкинсу. Кто-то сливал пташкам с телевидения эксклюзивы за добавку к зарплате или просто хотел поскорее отстранить их с Ричардом от расследования. Хреново было, что первое, что второе. – Мы не уполномочены распространяться о ходе расследования, мисс, – это всё, что он мог сказать, хлопая себя ладонью по груди в попытках вдохнуть полной грудью и подавить приступ кашля. Справился быстро, заработав только подозрительный взгляд Вайолетт, – это место преступления. Покиньте его и сотрите сделанные записи. Разрешения у вас нет, и не будет. – Конечно, офицер, – такой наигранной улыбки Рид не видел с прошлого Рождества, когда кузина Андреа изображала благодушие при виде его помятой сонной морды, – мы лишь хотели узнать больше об убийстве. – Кто вам сказал, что это убийство? – Гэвин начинал раздражаться. Общаться с телевизионщиками он не умел и раньше, а сохранять вежливость при его состоянии было тяжело вдвойне. Выпитые час назад жаропонижающие не действовали, он плавился под зимней одеждой, и соображал с каждой секундой всё меньше. – Да вот же, столько экспертов вокруг, – ничуть не стесняясь его крайне недружелюбного вида, Шарп подошла ближе к нему и демонстративно заглянула за спину, – и вдалеке, у баков мы видим длинный чёрный пакет. В такие обычно складывают тела. – Это бытовой мусор. – Мусор, который ещё вчера был гражданином Соединённых Штатов, – Вайолетт даже не запнулась, моментально отбрив его попытки свернуть разговор. Выглядело это так, будто она уже вела репортаж и вещала при этом в прямой эфир, оперативно докладывая «с места событий. Прямо сейчас, за моей спиной разворачивается….» – Это Ваша фантазия. Мы не готовы делать публичных заявлений. – Офицер, могу я узнать ваше имя? – ни секунды паузы. Чуть ли не перебивая его, Шарп сделала ещё один шаг, практически зажимая микрофон между ними. От неё несло дешёвыми цветочными духами и табаком. – Гэвин Рид. И я детектив. – Так вот, детектив Рид, жители Детройта лишь беспокоятся о своей безопасности. Уже третья жертва на счету этого бесчеловечного маньяка… – Хуяка, – не выдержал Гэвин, бросая под уничижительным взглядом теле-цыпочки бычок прямо на асфальт, – микрофон выключи, держишь слишком близко к моему лицу. Сама отойди, и своих шавок забирай. – Офицер! – Вайолетт выглядела странно. Она слишком ярко выражала эмоции, слишком наигранно прижимала микрофон к груди и всё косилась куда-то в сторону. Гэвин не сразу сообразил, что она высматривала оператора, – мы исполняем свой долг! – Да мне пое… – А мы – свой, мисс Шарп, – на плечо Гэвина мягко легла чужая ладонь. Подошедший со спины Ричард улыбнулся, вкладывая в это простое движение всё своё скромное обаяние, и кивнул в сторону микрофона, – прошу вас показать разрешение на съёмку. Если его нет – мы будем вынуждены попросить вас удалиться. Сами понимаете, процедура. Вайолетт прищурилась, оценивая нового собеседника, быстро прикинула что-то в уме и снова попыталась сунуть им в лица свой микрофон: – Ваш коллега только что… – Мой коллега, – мягко, но настойчиво перебил её Найнс, – трудится на благо нашей великой страны. Прошу простить его бестактность, но он очень переживает за спокойствие горожан. Потому сейчас мы идём работать дальше, и просим больше нас не отвлекать. Как только у нас появится необходимость в публичном заявлении, мы тут же обратимся к вам. Я дал исчерпывающий комментарий? Прикопаться к его словам было тяжело. Очевидно, Шарп тоже не нашла, за что можно было бы зацепиться, не развивая конфликт. Потому, кивнув, она приняла у Ричарда визитку, попросила операторов стереть запись и отбыла на фургончике – так же внезапно, как и появилась. Гэвин вздохнул с облегчением. Найнс же немного наклонился, заглядывая ему в глаза, и хмуро припечатал: – Ты едешь домой сейчас же. Капитан не узнает. – Что? – он аж ненадолго пришёл в себя от такого заявления, – у нас труп свежий, Рич, работы до сраки, ты только вышел с больничного… – Ты. Едешь. Домой. Гэвин, ты плохо выглядишь. Было странно слышать от него подобное. Было странно чувствовать себя уязвимым, ведомым, больным и слабым. Внутри поднимался привычный протест. Гэвин был взрослым человеком и считал, что никто не вправе решать за него, даже ради благих целей. Он и сам понимал, что горит, не вывозит то количество работы, что взваливают на их плечи. Детройт стонал от боли, и лечить его было некому – новые рекруты в их Департаменте появлялись только с пинка. Но кто, если не они? – Дьявол, Ричард, – да, эти мысли в его голове тоже принадлежали не ему, а напарнику. С год назад он просто отчитался бы о трети самых бесперспективных дел, как о глухарях, и уехал на праздники к семье. Почему не получается сейчас? – У тебя нога. – Я справлюсь. А тебе нужно поспать и выпить жаропонижающее. Я попрошу кого-нибудь из офицеров отвезти. Завтра придёшь и всё увидишь в отчётах. – Я отправил людей в квартиру. Ричард кивнул и сделал приглашающий жест в сторону одной из патрульных машин: – Коннор сказал. Для твоего спокойствия – свидетель ничего не знает. Спешить некуда, ждём результаты исследований. Не будь придурком и вали домой. Уже в машине, прислонившись горящим лбом к стеклу, Гэвин осознал: Найнс сказал «завтра». Значит, никакого больничного. Никаких попыток наябедничать, как он делал в первые недели работы вместе, или отомстить за недавнюю двухнедельную изоляцию. Просто молчаливая поддержка для придурка-коллеги, который расклеился на фоне перегруза. Ещё и эта тупая крошка. О чём он только думает. Точно долбанулся.

*

Это было удивительно, но после двух таблеток ацетаминофена и почти мёртвого, двенадцатичасового сна, Гэвину действительно стало легче. Постель под ним была абсолютно мокрой, но вместе с потом он оставил в белье добрую часть бацилл. Слабость в мышцах ещё давала о себе знать, но её он отогнал кофейником американо и контрастным душем. На часах было полшестого утра, так что у него оставалась ещё уйма времени до начала рабочего дня. Побрившись, Гэвин собрал накопившуюся за последние недели грязную одежду, сгрузил всё в пакеты и сгонял в круглосуточную прачечную – домашняя стиралка сломалась ещё в прошлом году, а до покупки новой всё никак не доходили руки. Уже там, в зоне ожидания, он распаковал купленный по дороге новый смартфон, вставил туда симку, проверил почту и мессенджеры, внимательно вчитываясь в отчёты офицеров, Ричарда и Коннора, выпил химозный капучино и даже перекинулся парой слов с такими же ранними пташками, как он сам. За стирку Рид взялся вовремя – по приезде домой он осознал, что из чистого на полках остался только старый пиджак, пара растянутых маек и летние плавки в ананас. Кинув пакеты в угол, он протёр на полках пыль, собрал коробки от фастфуда, выпнул со станции купленный в подарок робот-пылесос и уже собрался ехать на работу, как услышал знакомый лязг экскаватора, к которому в этот раз добавился громоподобный треск отбойного молотка. Строители вновь принимались за работу. И не где-либо, а прямо на дороге. – Ёб твою мать, Воловитц! Исайя меланхолично поправил каску и дежурно улыбнулся застывшему на пороге дома Гэвину: – Доброе утро, мистер Рид! У нас тут работы – ищем пробои в канализации. Извещение повесили вам на дверь. Извещение и правда висело, свежее, только что отпечатанное и ещё пахнущее дешёвой принтерной краской. Содрав посаженную на скотч бумажку, Гэвин внимательно изучил её содержимое и выругался. Они планировали перерыть весь квартал, вынудив его парковаться практически в полумиле от дома. Хитро, ублюдок Морган, но он и не такой буллинг выдерживал. Выудив из кармана смартфон, Гэвин набрал контакт «мудак», послушал длинные гудки и набил всё, что хотел сказать, в виде текста смс. Он был уверен, что давно находится у Дейва в чёрном списке, но не терял надежды однажды дозвониться и задать один простой вопрос: «какого хуя?» – Дерьма кусок ты, Морган, – фыркнул он, пряча телефон обратно в карман. Рядом раздалось поддерживающее чириканье – прижившийся у него дрозд был разбужен строительными работами, – да, парень, тебя он тоже знатно достал. Печенье будешь? Птиц согласно зачирикал – пришлось возвращаться домой за остатками крекеров. Покрошив промасленное тесто на жухлый газон, Рид закурил и прикинул, как бы выехать со двора, не сбивая выросшие за каких-то сраных полчаса дорожные ограждения и знаки, и не провалившись днищем тачки в асфальтные дыры. Придётся действительно парковаться подальше. – Чтоб тебе пусто было, – выдохнул он устало, – чтоб ты провалился, Морган. Как же я хочу, чтобы ты просто сдох. Дейв его пожеланий, конечно же, не слышал. А спорить с Воловитцем было бесполезно – работяги уже вовсю разрушали дорожное полотно. Тут сколько ни ругайся – асфальт не сможет регенерировать, как в комиксах. Сплюнув себе под ноги, Гэвин сел за руль и, матерясь на чём свет стоит, всё же выехал из района. Дьявол, в последнее время он ничего не успевал. Анджеле он набрал, пока ехал за рулём, чем вызвал добродушное материнское ворчание. На полпути поймал сообщение от Ричарда с просьбой заехать домой к жертве, и тут же свернул ближе к центру. У знакомой многоэтажки времён промышленной революции Гэвин сбил криво поставленный дорожниками знак ремонтных работ, купил очередную порцию кофеина, в этот раз двойную, взял картонную сетку со стаканчиками и пешком поднялся наверх. – Полиция Детройта! Даже зная, что в квартире пусто, он всё ещё старался соблюдать протоколы. Постучал, подождал немного и подёргал дверную ручку. Убедившись в том, что с той стороны никто не откроет, Гэвин достал из кармана добытый у консьержа ключ и проник в квартиру. Жил Бобби Роджерс неплохо. Мебель из каталогов интерьерных журналов была на месте, пыль клубами не вилась, в спальне стоял мощный игровой компьютер, а у широкой плазмы в зоне гостиной – новый х-box. На лоджии стояли самодельные доспехи и большой двухметровый меч, а полки шкафчиков ломились от дисков, комиксов и коллекционных фигурок. Некоторые из них были заботливо спрятаны за витринное стекло. Странные увлечения для мужчины его возраста, но Гэвин старался никого не осуждать. Натянув перчатки, он первым делом включил компьютер, сломал зубы о пароль и сделал себе пометку вызвать компьютерщиков. Детектив осмотрел комнаты, перетрогал все вещи и заглянул во все ящики, пытаясь найти возможные причины убийства Бобби. Тихий одинокий гик, который не пойми чем зарабатывал на жизнь. Может, всё-таки приторговывал среди малолетних фанатов комиксов? А если он выезжал на фестивали, то вполне мог столкнуться там с их подозрительным фотографом Мински. Но чем он привлёк Гарольда? Своей самодельной бронёй, что ли? Среди найденных за системным блоком документов обнаружились бумаги на аренду – квартира принадлежала некой Ребекке Принц, и сдавала она её Роджерсу уже шестой год. Там же находились извещения из банка, подтверждавшие покупку в кредит системного блока, монитора и видеокамеры. Последней Гэвин в квартире не обнаружил, и это уже было интересно. За этим занятием его застал тихий, вежливый стук в дверь. Тина стояла в дверях, указывая пальцем на позабытый в прихожей кофе: – О, это мне? Когда ты идёшь к кому-то в гости, милый, нужно заходить в его дверь, а не в соседнюю. – Учту, – хмыкнул Рид, собирая бумаги вместе и складывая обратно в папку. Это он заберёт с собой, – ты не говорила, что он звезда Комик Конов. – Сама в шоке, – Чэнь предусмотрительно разулась и прошла к нему, смешно шаркая ступнями в разноцветных носках. Женщина остановилась возле витрины с фигурками полуголых барышень, – мне думалось, что он посредственный дизайнер, айтишник или наркоман. Ты отдохнул? – О, Найнс уже всем растрепал? – беззаботно протянул Гэвин. – Нет, – Тина подарила ему осуждающий взгляд, – я догадалась сама. В последний год тебя можно было вынести с работы только ногами вперёд. Потому я подошла и просто спросила. Ричард не стал мне врать. – Хороший мальчик Ричард. Прозвище, когда-то произносимое с заметным оттенком ехидства и злобы, слетело с его губ легко, но тут же оставило после себя горькое послевкусие. Гэвин никогда не оскорблял напарника, и недовольство своё всегда проявлял в подколах и шутках, гуляющих на грани. В какой-то момент, узнав Ричарда поближе и перестав вести с ним войну, он понял, что уже не вкладывает в свои слова и десятой доли тех эмоций, что чувствовал раньше. А затем и вовсе плюнул на всё, перескочив на приятельские подколы. Выводить Найнса из равновесия по-прежнему было забавно. Но пытаться действительно задеть – уже давно нет. Со стороны ванной раздался глухой, но резкий и громкий стук. Затем ещё раз. И ещё. Встрепенувшись, Рид и Чэнь обменялись короткими взглядами, дали друг другу пару знаков руками и осторожно двинулись к цели. Гэвин шёл впереди, держа на изготовку табельное. Начинать день с перестрелки он не любил, но ещё больше из себя выводила возможность получить новую зарубку напротив графы «нераскрыто» и свежий шрам от пулевого. У входа он остановился, прислушался к звукам внутри и резко пнул ногой дверь, взводя Глок. К счастью, тратить казённые патроны не пришлось. – Серьёзно? – Рид даже рассмеялся бы, если бы не был так напряжён. Звуки падения обеспечивал бьющийся в стекло странствующий дрозд, упорно пытавшийся попасть внутрь квартиры. Птица громко и возмущённо пела на них, как будто пытаясь в чём-то обвинить. Может, Бобби присматривал за ней? Спрятав табельное обратно в кобуру, Гэвин подошёл к окну и приподнял ставню. Птица тут же устремилась внутрь и уселась на шкафчик для гигиенических принадлежностей, где руками Роджерса было заботливо изготовлено гнездо из старого полотенца и мелкого мусора. – Не удивительно, что ты так недовольна, – фыркнул Рид. – Она пыталась попасть домой всё это время, – Тина вздохнула и протянула к птице ладонь в попытке приласкать. Та снова недовольно запела и отпрыгнула подальше, забиваясь в угол, – видимо, неприученная. Может, дикая? Как он вообще её нашёл? Я не слышала пения раньше. – У меня тоже завелась, – поделился Гэвин, снимая перчатки и возвращаясь в гостиную, – видимо, беда какая-то с климатом и они не летят на Юг. А может просто отстали. Но в любом случае, её нужно забрать. Я позову специалистов. Чэнь согласно кивнула и вышла за ним следом. Окно они оставили немного приоткрытым – компьютерщики и служба по контролю над животными приедет быстро, а запертая дикая птица может наделать бед. Приятели распили остывший кофе, обсудили таинственную личность Роджерса и вычислили через Фейсбук Ребекку Принц. Вежливое приглашение на разговор она приняла меньше чем за минуту, так же быстро спросила, когда сможет заселить в квартиру нового арендатора и очень расстроилась, услышав туманное «после завершения расследования». Гэвин перекусил яблочным пирогом, заботливо принесённым Тиной из соседней квартиры, дождался специалистов, убедился в том, что компьютер уехал в участок, а птица – в приют, и с чистой совестью отбыл на работу. В отличие от Чэнь, он сейчас работал без выходных, и не имел возможности прохлаждаться на диване с чашкой кофе. Хотя очень хотел бы. В отделе как всегда творился блядский цирк с конями и акробатами. Телефон для приёма экстренных вызовов орал не переставая, сканер пожирал документы и пищал на Хелен, пытавшуюся вернуть бумаги без потерь. Возле КПЗ снова кто-то дрался, Бен Коллинз грозился на весь опен спейс выйти в окно, если к концу года нагрузка не снизится вдвое, а в переговорке Джеффри орал на молодых офицеров так, словно те только что выложили в интернет весь архив секретных документов полиции Детройта за последнюю сотню лет. Среди этого безумия тихий, застывший за печатанием ответов на письма Ричард казался чужеродным элементом. Опасливо подойдя к своему рабочему месту, Гэвин носком кроссовка включил системный блок, снял парку и повесил её на спинку кресла. В кармане прятался стратегический запас колёс. – Как самочувствие? – Мм? – Гэвин разблокировал учётную запись и тут же, по инерции, кликнул на ярлык почты, хотя знал, что разобрал всё ещё утром, – полный порядок, я в норме. Ричард повернулся нему всем корпусом, эффектно оттолкнувшись от стола ладонью, и смерил внимательным, сканирующим взглядом. Дьявол, Рид этот взгляд терпеть не мог. У напарника была поразительная способность замечать понятные только ему детали и видеть в микромимике ложь. Когда Найнс тренировался на подозреваемых, это вызывало восхищение. Когда на нём – дискомфорт. – Я надеюсь, что ты будешь в порядке, – наконец выдал он, поджав губы, – девочки говорили, ты практически ночевал в участке в последнее время. – Работы было много, как и всегда ближе к концу года. Мы же не хотим брать с собой в новый отчётный период долги, верно? – Ты взял на себя мои хвосты, – Гэвину показалось, что в его голосе мелькнул упрёк, – и даже не пожаловался. – Смотря кому. В последние дни Андерсон уже хотел сбежать от меня через вентиляцию. – Коннор иногда хочет сбежать ото всех, – улыбнулся Ричард, – не думай, что ты способен довести его. Он сильнее твоего нытья. Конечно. Фыркнув, Гэвин переключился с обожаемого Найнсом старшего брата на менее обожаемого погибшего. Кратко пересказав Ричарду историю своих приключений в квартире Бобби, он кинул на стол документы и вытянул ноги, наблюдая за тем, как напарник листает бумажки. Краем глаза отметил в углу монитора всплывающее окошко почты, прочитал на рефлексе тему письма и так резко дёрнулся в сторону своего терминала, что испугал до визга пробегавшую мимо Хелен. Открыв ящик, Рид порылся среди вещей и достал вечно спутанные в клубок наушники. Надев их дрожащими пальцами, он нажал на долгожданное «скачать», несколько раз покликал в нетерпении по ярлычку аудио-файла и весь обратился в слух. За секунду до того, как на записи появился голос, Ричард несильно толкнул его локтем и забрал одну из капель себе. Оба застыли в ожидании откровения. И оба же чертыхнулись, когда осознали, что вместо спасательного жилета им обоим, тонущим в море дохлых зацепок, прямо на голову скинули кирпич. На записи не было ровным счётом ничего полезного. – Нет-нет-нет. Поверить, блядь, не могу, – Гэвин кликнул курсором на начало звуковой дорожки и запустил запись заново, – бред какой-то. Да не мог он в это время быть в Нью-Йорке, есть же посты в соцсетях. – Сделанные пост-фактум, – похоронным голосом сообщил Ричард, откидываясь назад в своём кресле, – я говорил тебе, что это тупик. Но тупик очень болезненный. – Да срал я на твой тупик, – смысла в его действиях не было никакого, но Гэвин упорно, раз за разом продолжал переслушивать отдельные отрывки интервью, где Гарольд Мински спокойным, уверенным тоном сообщал, что в день убийства Мэгги Элизабет Бирн находился в Большом Яблоке, чему есть немало свидетелей. Там же он показывал что-то местным детективам, доказывая правоту своих слов. А потом вежливо прощался и покидал комнату допросов. «Какого грёбанного хера», – хотелось заорать на весь опенспейс. Схватить материалы дела и пустить их по ветру, обложив хуями каждого из присутствующих в участке. Встать на ноги и просто выйти прочь – пить пиво и флиртовать с официантками, пока злость не отпустит. Сотворить какую-нибудь полоумную и хаотичную тупость, так свойственную себе прошлому. Дерьмо, как же хотелось. Нью-Йоркские копы их просто наебали. И заслуживали за это котёл в Аду погорячее. Ещё и эти сраные журналисты около третьего трупа, ещё и сам третий труп. Задницу начинало ощутимо подпекать, а призрак Перкинса стоял за спиной и томно дышал в ухо. Но с этим приходилось жить дальше, потому Гэвин обнял собственное лицо ладонями, растёр кожу до красноты и плюнул: – Ладно, пошло оно всё в пизду, Ричард. – Пошло, – на удивление покорно согласился Найнс, вновь погружаясь в бумажки, – когда там мисс Принц прибудет? – Где-то через час. – Вот и хорошо. К тому моменту Коннор как раз пришлёт полный отчёт о вскрытии. А пока оформи прокурору запрос на арест Чарльза Фроста. Или придётся выпустить его из камеры и снова дать добро на торговлю «Ангельской пылью». – Что-то ты после больничного слишком разговорчивым стал, – фыркнул добродушно Рид, но всё же открыл шаблон запроса и погрузился в работу. Кроме Потрошителя у них было полно других забот. До Рождества оставалось ровно тридцать дней.