darkside

Плитка жарит. Жарко. Живо. Немного бьет в висок. Мэттью кончил полчаса назад, а уже был вынужден скакать по заклятым улочкам Гамбурга, наворачивая дополнительные круги, чтобы случайно не встретиться с Домиником. Кокетничал, о. Не хотелось курить, не хотелось думать. Утренний понедельничный ветер нес Беллами, подгоняя в спину, будто шептал ему о бдительности. Оставайся, мол, в трезвости и в здравом рассудке. Но сложно не поддаваться инстинктам, когда хочется всего и сразу. Довольно легко не слушать эмоции, когда не умеешь чувствовать. Удобно. Увидев Доминика на пороге План-Зэд, Мэттью едва не задохнулся. Это напоминало паническую атаку, навеянную воздухом. Аллергия на человеческие чувства. – Чус, – выдавил он. – Доброе утро, – поздоровался тот по-английски. – Ну да, – спохватился Беллами. – Точно. Как я мог забыть. Как он мог забыть, если это был его объект? Лицо Ховарда слегка перекашивало от напряжения, но все же в том была улыбка, пусть и специфически железная. Мэттью попытался выдавить из себя хоть долю игры и вышел первоклассным актером. Он получил бы «Оскар» за умение скрывать свои чувства. Их ведь не было – вот ирония! – Так что там с моей старушкой? – поинтересовался Доминик, оглядываясь в помещении, когда Беллами пустил его в План-Зэд. Осыпавшийся потолок, подтеки на стенах, провода. В подсобке, кстати, лакомились крысы, сдыхая от электричества в проводах; из-под информационной стойки консультативно выбегали тараканы, помогая работникам отпугнуть долбоебов. Прелесть. – Вы про компьютер? – Нет, про вас, – на полном серьезе вытянул Ховард. Беллами впал в ступор. Ты старая рухлядь, как Виндоус-3. Блядское отродье. – Мэттью, вы… – начал Доминик, но решил закончить фразу по-немецки: – Ты просто очень смешной. – Данке. – Битте. Беллами сглотнул. Он свел все к их родному языку, стараясь не контактировать глазами: – Ваш компьютер в полном порядке. Никаких следов вторжения я не обнаружил. Почистил, как смог. Ну, сделал все, что смог. Вообще. – Как – ничего? – удивился Ховард, не понимая. – Ну, так, – Мэттью пожал плечами. – Какой-то программный сбой. Система полностью свободна. Никаких подключений. Только вы. Вы и все. Только вы. Вы и я. Вы, я и мы-мы-мы. Доминик кивнул в своей излюбленной привычке. Он не спал блядскую ночь и должен был понимать, что ему доносили этим ломаным языком. Благо, хоть по-английски. Ховард ловил слова в отдельности, даже почти глотал их, заглатывал, пытаясь собрать из них пазл. Ни чер-та. – Тогда я могу попросить свои деньги обратно? – улыбнулся Доминик, вновь пытаясь шутить. Он довольно быстро понял, что Беллами был обделен чувством юмора. Как и любым, сука, чувством. – Вы хотели договориться, – сорвался Мэттью. Ого! Ховард кивнул. – Да. Но я не называл своей фамилии, – выкинул тот, ухмыляясь, будто поймал проказника на горячем месте. – Будто сегодня утром. Беллами заглох. Он встрял столбом, смотря своими большими голубыми глазами на Доминика. За зрачками ничего не было – не могло быть, – но Мэттью побледнел, насколько было возможным при его неадаптированности к солнцу. – Вы, может, подсматривали за мной? – журил Ховард, сам не осознавая, вокруг чего бродил. Мы-мы-мы. Смотре-ли! Едва не упав в обморок, Беллами все же оставался непоколебим, умудряясь не слышать голоса в голове. Он помнил: Доминик убийца, наемный, имеющий связи в высоких кругах. Какой там у него ранг? Тот, что позволяет трахать русских мальчиков, едва достигших совершеннолетия? Делать это с открытыми окнами? Но Ховард быстро раскололся, и Мэттью понял, что тот ничего не знал. Доминик оперся на стойку прямо перед Беллами, взглядом попытавшись заигрывать. – Какая у вас загруженность в понедельник? – вдруг спросил он. – Высокая. – Прямо с десяти утра? – Да. – А то я вижу: не протолкнуться, – схитрил Ховард. – Трясусь, как бы успеть забрать свой компьютер. Беллами сдавленно рассмеялся, найдя уместным проявиться физически. – Мэттью, – почти прошептал Доминик, наклоняясь еще ближе к консультанту. Нет-нет-нет. Пальцы Ховарда коснулись дерева стойки с рабочей стороны и плотно сжались аккурат возле бедер Беллами. Тот едва не простонал от уже сделанного шага. Подсобка была пуста. Камеры работали. – Скажем, Мэттью, если бы я пришел поздно, – продолжал Ховард, улыбаясь исподлобья. – Если бы, ну, задержался у себя на работе и смог забрать компьютер только после шести… – Ну, – просил Беллами. Ну-ну-ну. Не-не-не. Ну-ну-ну-ужно! – Сегодня понедельник, видите, у вас тут адская нагрузка – ух, вау! – а у меня и вовсе аншлаг. Доминик едва не задохнулся, выпалив все резким тоном. – Вы бы смогли остаться здесь ради меня? Мэттью, наверное, мог кончить уже прямо сейчас. Все еще бледный. Все еще смотрящий своими блядскими голубыми глазами. – Я бы забрал компьютер сам. Из подсобки. Чтобы вы его не тащили. Ноги Беллами начинали дрожать, а Ховард так и не отпускал стойку. Его пальцы заметно пульсировали, вздувшиеся вены пыхтели. Кайф, не? Мэттью почти прижимался своими бедрами к его рукам, почти дрожал, почти готовился падать. Помутнение настигло. Окей, почти кайф. Кое-что не слишком экзотичное. Повседневная хуйня. Паническая атака. Еще одна. Вторая за утро. За это долгое утро, дорогой Мэ-мэ-мэтт. Доминик поднял ладонь, и кто знает, как далеко она могла зайти. Прямо под камерами. Прямо так. – Вы бы задер… Дверь распахнулась, почти выбитая – так показалось Беллами. – Морген! Мэттью почти подскочил, почти взвизгнул, почти навалился на ладонь Ховарда. Ожидался контакт. И Доминик дернулся, пальцами пообещав Беллами зайти после шести. Будто бы взяв обещание, что тот будет ждать его здесь верной псиной на привязи, сжатый проводами на правах компьютерных мышей и крыс. – Доброе утро, – пропищал Мэттью, даже не возвратившись к немецкому языку. – Чем я могу вам помочь? И Ховард уходил, так и не забрав свой компьютер. Контакт ожидался. Контакт произошел.

***

Беллами не смог связать и двух слов, когда на пальцах объяснился, скрываясь в подсобке. Он взорвался, вбегая в темноту, и его тут же вырвало на пол, на один из удлинителей. Он выругался, сплевывая и на собственные ботинки, откашлялся, протер лицо рабочим полотенцем и попытался прийти в себя. Немного дрожа и испытывая зуд в коленях, Беллами простоял в тишине еще порядка сорока секунд, когда был вызван посетителем. Как и было обещано, в понедельник в План-Зэд разворачивался полигон технических катастроф. Порно, даркнет – да-да, вы помните, о чем было сказано, м? Мэттью весь день играл в мальчика на побегушках, но каждые двадцать минут – святая интервальная хуйня – засматривался на настенные часы или табло в компьютере. Проверял, скоро ли настанет заветных шесть вечера. Скоро ли к нему придут в гости. К ним. Мэттью весь день играл в мальчика на побегушках, чтобы позже, по завершении рабочего понедельника, сыграть новую роль. Ведь он был молодцом. Он был такая сучья актриса. М. С последним заказом Беллами разобрался только в половину седьмого, закрывая крайний чек, и отчего-то действительно поверил Ховарду, ожидая его с минуты на минуту. Отрубив камеру, но не закрывая дверь в План-Зэд, Мэттью на страхе и адреналине спрятался в подсобке, обрекая себя на захоронение. Думал: Доминик зайдет и точно будет знать, куда наведаться. И двери дернулись. От зала послышался звук. Кто-то избирательно прошелся внутрь, чуть не по-хозяйски трогая План-Зэд. И плиты, и потолок, и подтекшие стены – всю тошнотворную мерзость, включая и главный здесь мусор – Мэттью. Беллами стиснул свои волосы, рвано выдыхая. С улицы по-прежнему молчали, и Мэттью метался, не зная, стоило ли ему выходить. Поднявшись на деревянных ногах, он прислушался внимательнее, но так ничего и не разобрал, хватаясь за железо стеллажа, чтобы не упасть. Он жалел, что не взял с собой Ксенон в портативном корсете. Вряд ли она помогла бы, но хоть скрасила бы весь этот пиздец. Момент истины состоял в том, чтобы выйти в зал и увидеть там Ховарда. И Беллами, глотая металлическую слюну, скопленную от томления, как петушок шатнулся из подсобки, дергаясь и едва не крича от нервного возбуждения. – Хало, – отозвалось из центра. – Вы… Еще работаете? По растерянному виду Мэттью, наверное, все было ясно и без слов. Ну как так! – Нет, – прокашлялся Беллами, нуждаясь в глотке воздуха. Он почти не дышал. – Н-нет, к сожалению. Откроемся з-завтра… – Очень жаль, – говорили ему, совсем не замечая бледность и заикание. – А во сколько? – Десять. Д-десять. В десять утра. – Ага. Гут! – Г-гут, – только и успел прошипеть Мэттью. Но поздний посетитель уже прощался и разворачивался, когда двери несвойственно задержались. В них столкнулись двое, извиняясь на разных языках. Спина растворилась в городской улице. И колючий силуэт восстал на фоне медленно падающего солнца. Силуэт, горящий и тлеющий на нейронном переплетении Беллами. Так кто кого пытался свести с ума? Мэттью Доминика? Наоборот? А? – Чус, – промычали знакомо. – Чус, – только и смог обронить Беллами. Перед ним стоял Ховард. Глядя призывно, переодевшись, даже какой-то слишком уж обаятельный для законченного неудачника по жизни. Для неудачника, который кололся тяжелыми наркотиками, грубо трахал наполовину детдомовского мальчишку и убивал людей. В том числе маленьких, блять, девочек из Чикаго. Их взгляды выстрелили один в другого. Доминик дернул уголком губ, шпингалетом закрывая входную дверь в План-Зэд, одаривая Мэттью вниманием и исполнением обещания. Была в этой морде благодарность. Но лицо Беллами еще держалось в бледности и рвоте. И сам он был весь переборозжденный, будто ему хорошенько заехали бульдозером по роже. Но стоило сказать спасибо за дверь. За изоляцию. За ебаный визит после шести. – Чус, – повторил Ховард чуть более учтиво, кивая консультанту, делая призывный шаг вперед. Доминик двинул головой в сторону подсобки, как будто бы вежливо спрашивая, ожидая указаний. Требуя оператора. Требуя нового контакта. Ожидая контакт. Беллами сглотнул. Может, убить Ховарда? Расчленить его, лакомясь каждым кусочком, слизывая кровь со своих пальцев, трахая его после смерти? Издеваясь, оскорбляя его труп, надругаться над телом? Унизить до победного и выиграть раунд? Уничтожить? За то, что сделал с Юноной. Но голова была чиста. И только член вставал, упираясь в джинсы. И бедра уж слишком теснились возле операторской стойки, распугивая тараканов. – Чус, – медленно выдохнул Мэттью. И сорвался в подсобку. Где ожидался контакт.