Si vis pacem, para bellum или новые приключения Гаррика

Citius, altius, fortius (пер. с латыни) - быстрее, выше, сильнее.       Ночь, улица, фонарь, аптека. Нет, не так. День, кладбище, котёл, сторожка. Снова сознание возвращается рывком. Не связан. Лежу на груди, половиной лица в траве, руки раскинуты вдоль туловища, в правой зажата палочка, очки держатся только на одном ухе. Болит предплечье правой руки, судя по ощущениям - от глубокого пореза. Болит разодранный лоб. С левой стороны туловища тупая ноющая боль в рёбрах.       Н-да, феерично вселился, качественно, можно даже сказать от души.       В доступном секторе, от меня и дальше, обозревались десятки даже на вид старых надгробий, в большинстве своём увенчанных скульптурами. Кладбище, и по виду некоторого запустения, наверняка старое. Возле одного из ближайших надгробий, в пяти-семи метрах от меня, виднелся злополучный кубок. Диггори я не видел, и это давало надежду на более удачное для него развитие событий. А зрение то у нас с Гариком, где-то твёрдая близорукая пятёрка. Не фонтан, однако, но привычно.       Запоздало включился слух, и со стороны затылка, я услышал звуки шагов и уверенный баритон одного мужчины и полные боли и ужаса фальцетные крики другого, — Круцио, крыса. Питер, Питер, разве я тебе приказывал убивать мелкого Поттера. Скажи мне, Питер, могут ли доблестные рыцари Вальпурги плевать на волю своего вождя? Молчишь? Молчи! А чтобы урок был более запоминающимся — круцио.       Не выказывая себя посмотреть, кто и что делает сзади от меня, я не мог. Но судя по всему, Питер Петтигрю всё-таки возродил своего хозяина. А Воландеморт, выйдя из котла и встав, вероятно, не с той ноги, решил немного проучить нерадивого слугу.       Надо что-то делать. И вероятнее всего — драпать. В отличие от многих я трезво расценивал свои шансы на успешное противостояние двум взрослым, опытным волшебникам. Даже если один ослаблен Круциатусом, и возможно потерял часть своей конечности, а второй только что вылез из своеобразного джакузи. Не мне, знающему четыре-пять десятков заклинаний, большая часть из которых уровня — Титилландо и Пескипикси, надеяться на победу в поединке с Воландемортом. И на Приори Инкантатем, я пока надеяться тоже не хочу. Остается только одно — дождаться удобного момента и, когда будут прибывать приспешники Воландеморта, бежать к кубку, а по пути, на дорожку, кинуть в толпу Бомбарду помощнее. — Вставай, Хвост, мне нужна твоя метка, — после недолгой паузы снова послышался голос, — пришло время призвать внутренний круг ордена. За те несколько минут до первых хлопков аппарации, я успел полностью мобилизоваться и потому уже на седьмом практически взлетел на ноги и рванул к кубку. Безболезненно сбежать не вышло. Практически в полуметре от спасения мне в левое плечо врезалось режущее, что неожиданно даже помогло мне. Попавшее Секо развернуло меня к Пожирателям и опрокинуло. Уже падая, левой рукой я нащупал кубок, а правой крутанул палочку и прокричал в толпу Пожирателей Бомбарду. Один удар пульса и портал потянул меня за диафрагму в только что созданную пространственную нору.       Резаный, побитый, весь в крови и без очков, именно таким я вывалился у входа в лабиринт, перед толпой.       Первой всё-таки ко мне успела мадам Помфри, уже на бегу накладывая на меня комплекс диагностических и крововосстанавливающих чар. Однако Дамблдор, Снейп и Грюм, а также Фадж со Скримджером и чета Диггори, отстали от неё на метры.       Остальных ко мне просто не пропустили сопровождающие Фаджа и Скримджера авроры, и среди всех этих таких знакомо-незнакомых лиц я видел Гермиону и Рона с Сириусом в звероформе на поводке, Фреда и Джорджа, Невилла, Джинни, Кэти и других, в чьих глазах читалось переживание. Долго разглядывать знакомые лица мне не дала обступившая меня компания. И сразу же завалили меня градом вопросов. —  Гарри, что произошло? Говорить можешь? Ты обязан сейчас рассказать, что с Вами случилось, дорога каждая минута, — Дамблдор. — Где наш сын, где Седрик, что с ним? — Диггори. — Тебя не было сорок минут Поттер, куда Вас закинул кубок? — Грюм. — Кто на вас напал мистер Поттер? — Скримджер. — Директор, господа, коротко, очень коротко и только по пути в больничное крыло, пока его туда левитирую, — я и так знал, что мадам Помфри хороший человек, но теперь решил, что она просто святая. Несколько одиноких, спокойных дней мне были просто жизненно необходимы в этом новом-старом мире. — Может, мы отправим мистера Поттера в Мунго? И Руфус, дай команду снять с кубка последние координаты, — поучаствовал в разговоре Фадж. — Уже снимают министр, по готовности аппарируют, — отчитался Скримджер. — Поппи, что с Гарри, каков твой диагноз? — озабочено спросил Дамблдор. — Рассечение лба и мышц правого предплечья, сильный ушиб рёбер, проникающее ранение в левом плече, предположительно от рассекающего заклинания, ну и, конечно же, сильное истощение — физического и психического характера. Мальчику сильно досталось, Альбус. Впрочем, все зелья и мази для лечения Гарри в больничном крыле есть, и я не вижу необходимости транспортировать мистера Поттера в Мунго. Три, четыре дня постельного режима с интенсивным лечением в нашем больничном крыле будет достаточно для полного выздоровления. — Где наш сын, почему ты вернулся без нашего Седрика? — кого-кого, но сейчас Амоса Диггори интересовал только его сын. — Спокойно мистер Диггори, Поппи, левитируй уже его, а мы пойдём рядом и послушаем рассказ Гарри. Ведь ты сможешь нам сейчас всё рассказать, мой мальчик? — ожидающе посмотрел на меня директор. — Да, директор, я смогу, — только и оставалось мне ответить.       Вот такой медленной процессией мы и пошли, а некоторые и полетели, в больничное крыло, а по пути я рассказывал, что мне довелось пережить на кладбище. Но не успел я толком закончить свой рассказ, как на меня, опять, посыпался новый град вопросов. — Нет, мистер Диггори, с момента нашего переноса на кладбище Седрика я больше не видел, и я надеюсь, что он скрылся. — Нет, директор я не знаю, точно был ли там Воландеморт, видел я только какого-то высокого безносого уродца, Петтигрю и человек десять в белых масках. — Извините, мистер Фадж, но я точно слышал о рыцарях Вальпурги и, как безносый хотел призвать через метку Петтигрю внутренний круг ордена.       Точку в моих мучениях поставила предобрейшая мадам Помфри, просто оставив всех сопровождающих за дверью больничного крыла. А дальше, в течение каких-то двадцати минут, я был раздет, обработан различными мазями, напоен десятком зелий, одет в больничную пижаму и уложен в кровать в одной из пустующих больничных палат. В сон я провалился мгновенно, как только головой почувствовал подушку. Впрочем, сны мне не снились. С чего бы?