Где должен быть ты?

Сония всегда знала, где ее место: дорога к золотому трону была заперта правом рождения, армия — королевской и женской кровью, а высший свет видел в ней исключительно фамилию — судить она никого не хотела. Но и принятие давалось ей со столь колкой болью, что место для сомнений всегда оставалось. — Не волнуйся, дорогой брат, — когда они бродили вместе по садам, она всегда улыбалась, — я всегда буду подле тебя. И защищу, помнишь? Наследника нужно защищать. Ценой ли жизни, ценой достоинства: она слышала, как шептались горничные тут и там, как рыцари временами бросали обеспокоенный взгляд на Нагито. В глазах и слухах читалось единственное опасение, клеймом оставшееся на ее дорогом старшем брате. Слишком болезненный. Слабый. Тонкий. Долго ли придется защищать такого наследника, коль поразит его не клинок, но болезнь? Сония старалась отгонять подобные мысли снова и снова. Никто ведь не мог представить, как скоро придется проверить эти слова. Когда он захворал, все подумали, что того просто продуло после одного из банкетов. Явление нередкое, отчего многие, — даже принцесса, — не восприняли это всерьез. Поначалу. Только когда один из королевских лекарей явился перед своими господами, все поняли, насколько тяжелую ошибку они совершили. — Принц болен. Возможно, смертельно. Вердикт заставил сердце в мгновение воспылать, пока душа медленно охладевала от страха. Не могло все так обернуться, не могло произойти ужасающее — не с ними, не с ней, не с ним. Сония наблюдала, как множество лекарей входили в покои, и выходил из них с опечаленными лицами. Принцесса сжимала свои руки, стараясь сохранять спокойное лицо, когда очередной врач говорил о состоянии Нагито. Безуспешно. Будто сами боги прокляли, ни одно лекарство не в силах помочь, а кто-то и вовсе понять не мог, что с ним. Наследник должен жить. Наследника, да черт с ним, брата нужно спасти. Бессонные ночи заставили некогда яркую девушку побледнеть, проводить часы молчания перед очередной книгой по медицине или алхимии. Долг полностью поглотил её. Только одно сомнение заставляло работать усерднее: «если он умрет, ты станешь претенденткой на престол. ты лишишься даже той свободы, что имеешь сейчас. он не должен умереть, чтобы могла жить ты» Сония только смеялась сама себе. — Глупости, — она сидела перед зеркалом и снова пыталась вернуть лицу румянец, — у меня достаточно свободы. Разве нет? Я ведь и правда живу весьма неплохо. Но почему-то новость о древней шаманке заставила ее вновь вспыхнуть радостью. Когда снарядили небольшой экипаж, чтобы отправиться к неведомым землям, принцесса не могла оторваться от окна, за которым: бесконечные пейзажи, бесконечный мир, еще не подозревающий, сколь великим несчастьем он наполнен. Только разговор короля и королевы возвращал ее к родной действительности. — Думаете, если даже наши лучшие врачеватели не смогли побороть чуму, то какая-то ведьма сможет? — Ваше Величество, у нас не так много вариантов. Если она действительно способна отогнать даже саму смерть, как говорилось в легендах, то и нашего дорогого сына сможет исцелить. — Главное, чтобы она хотя бы существовала. — Не поздновато ли думать об этом уже в пути, Ваше Величество? Принцесса хотела тихо посмеяться над словами матушки, но отвлеклась. Краем глаза она заметила черное пятно, быстро пролетевшее мимо окна. Ворона, вестимо. Или ворон. Не разглядишь. Когда же ей позволили наконец выйти, она не смогла сдержать тихого вздоха. Чистая, чуть холодная трава, свежий воздух и тишина — на долю секунды она забыла, зачем они здесь. Настолько нереальной казалась ей обстановка, и таким же — высокий мужчина в темных одеяниях. С вороном на плече, шерстяной накидкой: откуда в такой глуши взяться человеку? — Ветра судьбы подсказали мне, — голос похож на раскаты грома, — что вы явились сюда в поисках великой ведьмы из Диких земель. Ответьте мне, зачем именно вы прибыли в такие дебри? Король сделал шаг вперед и кивнул. Стоило быть осторожным, пока они находятся не совсем в своих владениях. — Легенды говорили, что она обитает в этих краях. Умеет исцелять, отгонять смерть и многие другие чудеса, сравнимые с мифами. А вы?.. — Порождение самой ночи. Потомок великой ведьмы, о которой вы говорите с таким трепетом. Вы опоздали на несколько лет, однако я перенял ее мастерство и силы в полной мере, а потому я — Запретный и Избранный миром — готов ответить на ваш зов о помощи! В глазах его отразились молнии самых древних времен: первородные, яростные и бушующие в бесконечном шторме. Изменилась даже атмосфера: холодок слабо щипал кожу, небо, казалось, в мгновение потемнело и покрылось красноватыми прожилками солнца, а треск веток заставил Сонию испуганно оглядеться. Наверное, всего лишь кролик. Она надеялась, что кролики тут вообще водятся. Однако страха не было. Легкий испуг от неожиданности, смятение от непознанного — но перед незнакомцем она не чувствовала ужаса или желания скрыться под родительской мантией. Интерес. Завороженное любопытство, которое приходилось специально усмирять — не к месту. — Так вы можете спасти нашего сына? — голос королевы слабо дрожал от волнения, — он болен уже несколько недель, и лекари говорили, что скоро он и вовсе… — Я уже знаю о проклятье вашего сына, — шаман быстро успокоился и махнул рукой, — и догадываюсь, как с ним совладать. Принесите его к моей обители и оставьте нас: древние боги ненавидят, когда кто-то непосвященный подглядывает за таинством. *** Сонии всегда думала, что древние ритуалы проводятся весьма определенным образом: под полной луной, с огромным костром и песнопениями. Или под дикие танцы нимф и убаюкивающие речитативы на древнем языке. Однако ничего из этого ей так и не довелось увидеть: почти бездыханное тело Нагито оставили у порога небольшой хижины, а шаман исчез с ним за дверями своего дома. Хотелось прислушаться, хоть на несколько минут погрузиться в совершенно другой мир, но вдруг боги и правда прогневаются на нее? Пока родители удалились обратно в экипаж, принцесса ходила из стороны в сторону. Волнение за брата продолжало съедать, но природа, казалось, помогала забыть о тревогах. Трава под ногами, — пусть не босая и не чувствует, но — заставляла ее скрывать восторг, пение птиц [живое, не из клетки] вызывало улыбку и желание тихо подпевать. Спокойствие испарилось, как только послышались тяжелые шаги рядом. Ритуал закончен. Сония молча смотрела на мага с трепетом и немым вопросом. Пока не оглашен финальный приговор, неизвестно, действительно ли надежда оправдалась — или даже потомок древней ведьмы бессилен перед лицом рока? Ей ведь еще неведомо, чья именно судьба только что решилась. — Тебе так понравились дары матери-земли? — он хмыкнул, взглянув на ее руки. Сония непонимающе осмотрелась: она и не заметила, как случайно схватилась за ветку какого-то дерева, и тут же отошла. Но такой вопрос казался настоящим издевательством. — Быть может и так. Но что более важно — что с моим братом? — Смерть действительно была невероятно близка к нему, — родители успели выйти из кареты, а потому его голос стал снова увереннее и громче, — однако мне удалось излечить постигший его мор. Пусть с трудом, однако, ваш сын будет жить. Королева прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать слезы. Сония же остолбенела: легенды не врали. Великая ведьма, — нет уж, ведьмак, — способен справиться с любым недугом, покорить саму природу и об истинной его власти остается только догадываться. Сердце девушки ускорило ритм, ноги и вовсе стали ватными. Брат будет жить. Наследник спасен. Долг выполнен. «она не станет заложницей трона» — греховное. — Но вы же понимаете, что ни одно сражение с тьмой не может обойтись без справедливой платы? — он скрестил руки на груди. — Само собой, — говорить мог только король, — назовите любое ваше требование и мы выполним его. — Я спас одну жизнь, однако цикл естественного должен продолжаться. Нарушение баланса даже таким благим, — для вас, — делом может привести к настоящей катастрофе, потому моя обязанность как хранителя: избежать этого. Иными словами: одна жизнь взамен другой. — Мы должны отдать на жертву кого-то другого? — король поднял руку. Он знал: любой приближенный пожертвует своей жизнью незамедлительно. — Мне не нужна пролитая кровь. Как и не нужна она земле, не делайте вид, будто я способен сравниться с кровожадностью со смертными, — он презрительно фыркнул, — я всего лишь выдернул вашего сына из полотна предначертанного. Потому я должен потребовать от вас того же: не убийства. — То есть, — Сония наконец обрела силы, — кто-то должен нарушить свою судьбу? — Верно. Сония всегда знала, где ее место: подле брата, за спиной настоящего наследника. Запертой в замке, пока не подвернется случай выгодной женитьбы: и круг повторится снова. Свиток жизни расписан еще до ее рождения, попытки примирения с уготованным вызывали только острую, колкую боль в районе груди. Нужно спасти наследника. Ценой всего. Хотелось убедить себя, что любой поступок, любое слово — всего лишь исполнение долга, который она прививала себе с тех пор, как поняла всю горечь своего положения. Но может в ней наконец разрослось то самое зерно сомнения, которое позволило ей сказать: — Тогда я пожертвую своей. Будет ли этого достаточно? Она не слышала протестов матери. Не видела, сколь сильно скривилось лицо отца. Сония сделала шаг вперед, навстречу к неизведанному, — в душе что-то потеплело. — Более чем. Если таков окончательный ответ, то я приму эту жер-. — Секунду, — женский голос позади заставил обернуться, — она ведь тоже наш ребенок! Наша дочь! Вы же… вы же не убьете ее? Что вы будете с ней делать? — Я только что сказал, что никому нет смысла лишать кого-то жизни, — мужчина нахмурился и недовольно выдохнул, — я не чудовище из ваших глупых сказок. Она останется жить со мной: не как потомок королевского рода, но как избранная тьмой. — Позвольте хотя бы вновь увидеться с ней. Может, она сможет вернуться потом? Хоть ненадолго. — Хорошо, — он слабо улыбнулся и поднял руку. В его ладони загорелся странного вида знак, напоминающий звезду, — контракт таков: как только пройдет три зимы, ваша дочь сможет вернуться во дворец. Но лишь на один год: после этого она должна вернуться обратно. Действие его начинается прямо сейчас. Он щелкнул пальцами и послышался тихий хлопок. Знак на руке погас, а сам мужчина протянул руки новоявленной «пленнице». — Назови свое имя, леди. — Сония. Сония Невермайнд, — она протянула руку в ответ и слабо сжала ее. И позволила себе широко улыбнуться, заставляя шамана отвести взгляд. Она сломала свою судьбу. И это самый счастливый день в ее жизни.