Где должен быть ты?

— Надеюсь, леди, ты готова к тому, что жизнь со мной — не праздник во дворце. Я хранитель этого леса, хранитель множества тайн, которые сокрыты за завесой от смертных глаз, а потому и тебе предстоит подготовить себя к дикости своего нового существования. Душа твоя может узреть вещи настолько ужасающие, что тебе стоит подготовиться к этому. — Это занимательно, господин Танака. Однако, — Сония смотрела то на кровать, то на самого шамана, — где мне спать? Гандам осекся. Непонимающе посмотрел сначала на принцессу, затем на свое [уже бывшее] ложе и на минуту задумался. В голове складывалось два плюс два, румянец непристойных догадок одолевал разум и, нервно улыбнувшись, он скрестил руки на груди. — Ты можешь занять мое место. Само собой, делить его мы не будем. — У вас есть запасная кровать? — … скоро будет. Это не должно быть предметом твоего беспокойства! Сония лишь кивнула. В первые секунды пребывания в новом мире ей казалось, что она совершает настоящий подвиг. Идет наперекор всем написанным сказкам, сама шагнула в пасть неизвестности и опасностям — с выпрямленной спиной, гордо поднятой головой и смирением в отношении своей коллекции одежды. С большинством платьев придется расстаться. Но пока она лишь улыбалась: старая привычка еще со времён светских вечеров и обязательной лести. Наклонилась, провела рукой по одеялу и подушке, слегка помяла — чуть хмурится. С королевским ложем не сравнится, но иного выбора не было. Осмотреть остальной дом удалось пока лишь мельком: полки с травами, книгами и инструментами, значения которых принцессе было трудно понять: пусть нож всегда остается ножом, а ступка — алхимической помощницей. Небольшая кухонька с проходом в ледник и кладовку, печь: места не так уж много, но достаточно уютно. Непривычно, но удушения Сония не чувствовала. Но гораздо больший интерес для неё представлял сам шаман. — Так как я ваша гостья или пленница, — она посмотрела на него снизу вверх и сложила руки на коленях, — у меня будут какие-то обязанности? Меня учили некоторым искусствам, так что… — Можешь обращаться ко мне без своих формальностей, — он махнул рукой и отошёл на кухню, — мое имя нельзя произносить простым смертным, если те не хотят навлечь на себя беду и гнев богов, так что для тебя — Запретный Танака. А насчёт обязанностей: моего могущества хватает на все мои обязанности, даже на земные их аспекты. Шаман залил воду в небольшую кастрюлю и высыпал странный порошок, щёлкнув пальцами. Слабый огонь тут же зажегся под ней; а Сония лишь завороженно смотрела на маленькое чудо, будто на настоящий пожар. — Но тогда какая вам польза от того, что я остаюсь здесь? — Я не ищу материальных выгод, — он фыркнул и резко повернулся к ней, — я лишь принял твою жертву и отныне твоя судьба будет связана со мной — вне зависимости от того, принесет ли мне это пользу или вред. — Простите, а что вы только что сделали? — кажется, принцесса прослушала ответ на свой же вопрос, — это какое-то заклинание? Ритуал? Вы только что разожгли настоящий огонь? — Ничего особенного, — шаман самодовольно улыбнулся и облокотился на один из шкафов, — всего лишь использовал прах огня для его возрождения. Ты тоже сможешь, если научишься. — А вы меня научите, гос-... Запретный Танака? — Если твой разум стремится к знаниям, а душа выдержит все испытания, которые встречаются на самых тёмных путях этого искусства, то да. Я смогу обучить тебя, леди. Но помни: если в тебе действительно таится великая сила, а темные боги откликнуться на все твои молитвы, то дороги назад не будет. Власть над тенями и сакральным отличается от королевской, потому пред твоими ногами падать не будут, пока ты не докажешь обратного. И пока ты не раскроешь себя по-настоящему. — У нас ведь достаточно времени. Вся моя жизнь, не так ли? — она прикрыла рот в слабой улыбке и опустила взгляд. Не успела заметить секундное смятение на лице шамана, которое тут же исчезло. Вода закипела. Небольшие манипуляции [достать сушеные травы, цветы] и кружка наполнилась ароматным отваром, чем-то напоминающий чай. Потребовались целые несколько секунд нерешительности, обдумываний и убеждения себя в том, что все ритуалы совершаются в соответствии с правилами, прежде чем Танака смог подойти к принцессе и протянуть ей чашку. — В ваших краях, матушка говорила, принято так встречать гостей. Пусть ты теперь живешь тут, но соблюсти обычаи я обязан. Сония взялась за ручку, лишь слегка прикоснувшись к стенкам. И тут же отдернула палец с тихим шипением: кажется, еще слишком горячо, чтобы пить. Но даже сквозь мимолетную вспышку боли ей хватило самообладания продолжать улыбаться. — Благодарю. Я не думала, что вы слышали о наших традициях, — чуть подумав, тут же отдернула себя, — я имею ввиду, вам ведь, наверное, редко удается проявить гостеприимство. На картах эти пути помечены чуть ли не дикими, путники вряд ли проходят мимо вас часто. — Я не слишком расстроен такими обстоятельствами. Чем меньше смертных знают об этих местах, тем меньше шанс нарваться на неприятности: пусть мой род все еще полулегендарный, вряд ли бы со мной или даже с моей матерью стали бы считаться властители земель. И столь тесная связь с природными силами облегчает обучение колдовскому искусству. — Но разве вам не одиноко? Принцесса успела сотню раз пожалеть, что столь быстро задала этот вопрос. Мужчина слабо нахмурился, несколько линий на лице дрогнуло, будто ему потребовалось приложить титанические усилия, чтобы сдержать неведомый порыв. Но ни мученические страдания, ни печаль, ни горе — Сония увидела лишь самодовольную улыбку, которая появилась сразу после. Он засмеялся. Так, как смеются над сущими нелепостями. — Нет. Мне чуждо понятие одиночества. И скоро ты убедишься, что его здесь не существует вовсе. Но пока закончим этот разговор, леди. Меня ждут некоторые другие дела и обязанности. Советую отдохнуть и восполнить силы как следует. Он направился к двери. Последнее, что ему удалось расслышать, закрывая за собой дверь, было: “Вкусный чай, Запретный Танака”. *** Несколько пасов руками, тихие заклинания шепотом [почти про себя], впившийся в траву взгляд — она знала, что именно должно было произойти. Всего несколько минут и небольшой ритуал заставят цветок вырасти и тут же расцвести — по крайней мере, такова теория. Практика оставалась для Сонии лишь уделом бесконечных тренировок. Гандам был только рад обучить чему-то принцессу. Поначалу та не понимала даже простых терминов, а слабые заклинания слышались ей не иначе, чем мудренной формулой. Хотя иногда удавалось его поразить. — Погодите, я знаю эту технику! Я читала об этом в оккультных книгах, там говорилось, что необходимо принести жертву крови, чтобы улучшить потоки магической энергии. — Это лишь один из вариантов данного ритуала, — он прикрыл глаза и слабо улыбнулся, — но я удивлен, что ты знаешь это. Я думал, подобного рода знания закрыты от глаз королевских наследников, чтобы сберечь их души от тьмы хранящихся в гримуарах обрядов. — Ну, я иногда заходила в особый раздел нашей библиотеки, — Сония кивнула, — это не было обязательной частью программы. Но покажите, в таком случае, какой техникой пользуетесь вы? Он только опустился на колени и протянул руку к земле. Быстрый, едва уловимый шепот развеялся по ветру, а пальцами он тут же схватился за выросшую розу. Еще секунда и стебель сам по себе высох, позволяя парню безболезненно сорвать растение. — Обычно для создания новой жизни люди приносят в жертву старую. Я же направляю потоки уже имеющейся в лесу энергии, чтобы сотворить её — и в жертве нет необходимости. Потому кровь используется здесь лишь для достаточно мощных заклинаний. У тебя не получится делать это так же легко сразу: но, поверь, рано или поздно ты познаешь эту силу. Принцесса сделала шаг вперед. Завороженная розой, самой тайной произошедших во мгновение метаморфоз, ей отчаянно хотелось попробовать самой. Сжимая кулаки от горечи, хмурясь в усердии и абсолютной концентрации, когда сердцебиение заглушает весь остальной мир — овладеть искусством древних колдунов. Впрочем, кое-что им все же не под силу. Танака протянул ей розу, отводя взгляд куда-то в сторону и чуть скрывая лицо за шарфом. — Пусть она будет напоминанием о том пути, который тебе предстоит сделать. Сония приняла ее со столь искренней улыбкой, что парню пришлось скрыть за одеждой половину лица. Пусть шаманы умеют подчинять природу, лечить и отгонять саму смерть — справиться со смущением сложнее всего. С тех пор в золотых волосах красовалась ярко-красная роза. Первый подарок Запретного. *** Сония любила просыпаться рано-рано утром: почти засветло, когда птицы только начинают свои серенады. Любила тихонько выскальзывать из постели, бесшумно шагая по половицам, — уже наизусть выучила, которая из них скрипит. В одной легкой ночнушке юркнуть на улицу и босыми ногами по траве — бегать; танцевать; стоять неподвижно. Заря только начинала отогревать застоявшуюся прохладу, но принцесса, — отныне простая девушка, как любила повторять она, — не чувствовала холод. Прямо в рощу направляется, мимо небольшого сада. Скромные полевые цветы соседствовали с аккуратными кустарниками и с отдельными драгоценностями: будь то лилия или орхидея. Залюбуется чуть дольше обычного и в груди невольно теплеет, а руки тянутся коснуться хоть одного из лепестков. Она действительно любила цветы: что в родном замке часами сидела на скамейке у изысканных клумб, что в лесу тянулась к каждому огоньку. Наверное, он это заметил. Он ведь обычно не собирал их. Стоит отойти немного от хижины, Сония слышит звон синиц прямо над головой: будто те приветствуют случайную путницу в своем маленьком царстве. Чуть дальше — другие певцы. Остается только спрятаться, чтобы не спугнуть, но тут же на глаза попадается странная картина. — С каких пор вы совершаете обход так рано? Танака дернулся. Она не услышала, что именно он говорил сам себе, пока его не встревожили, но, судя по глубочайшему удивлению и румянцу на щеках: нечто важное. Шаман растерялся, но быстро вернул себе контроль: расправил плечи, скрестил руки на груди и приподнял голову, возвращая, — чуть нервную, — улыбку. — Темная леди, не думал, что ты так рано проснешься. Я лишь почувствовал зов моих последователей, потому и расстался с иными мирами так быстро, как смог. Не мог же я оставить без внимания преданных мне вассалов и предаваться забытью столь долго. Лукавил. По выражению лица было видно, по чуть дерганым движениям и взгляду в сторону, пусть следы неловкости исчезли. — Ох, раз такое дело, то не буду мешать вам, Запретный Та-. — Стой, — голос его в попытках сохранить спокойствие приобрел необычную тяжесть, отчего Невермайнд на секунду вовсе замерла, — не нужно. Я уже закончил с делами, о которых меня молили, так что. У меня есть к тебе разговор. — В таком случае, я слушаю вас, — она кивнула и сделала шаг навстречу. — Ты делишь со мной обитель уже достаточно времени, потому я успел в полной мере проверить твой потенциал, твою силу и волю, — чем больше он говорил, тем громче становилась его речь, — я принял решение. Отныне, Сония, я готов наречь тебя своей ученицей и позволить тебе встать рядом со мной в той стезе, которой ты начинаешь овладевать. Внимай же, ибо я дарю тебе титул Темной леди — не королевский, не мирской, но связывающий тебя с иными мирами правами властительницы и подчиняющей. Гордись же, дочь королей, ибо отныне власть твоя шире, чем у любого из монархов этих земель. Однако, есть еще кое-что, что я хотел бы сказать тебе. Сония ждала. Смиренно и покорно, отдавая себя полностью во власть удивительного случая, отчего с каждым словом радость и восторг ее разгорались все сильнее. Приходилось сдерживаться, лишь бы не броситься с объятиями и довольно осыпать парня словами благодарности — настолько чувства разрывали душу. — Раз ты принимаешь сей титул, то твоя сила будет достаточной, чтобы выдержать следующее знание. Имя мое запретно и отравляет каждого, кто произнесет его без должной подготовки, однако… я готов тебе его доверить. Отныне можешь называть меня им и не бояться смерти, покуда мое благословление защищает тебя — как и сила, которую ты успела обрести. Он выдохнул. Теперь именно шаман приблизился к ней, наклоняясь к уху девушки и оставляя шепотом вечную печать, что останется на ее устах до самого конца. — Гандам.