***
Этот приглушённый розовый свет вдалеке, такой мягкий и ненавязчивый, словно пламя свечи... Что это? Окно? Или дверь? Откуда доносится это сияние? Оно становится больше, а его свет – всё ближе и всё теплее. Нет, это не бесформенный сгусток света – у него есть носитель. Его форма почти человеческая: вот руки, ноги, торс, но голова какой-то странной цилиндрической формы. Что это за... существо? Силуэт становился всё отчётливее и вскоре прошёл через Юкисаки, прорывающуюся сквозь чёрную пелену своего сознания. Словно фантом, словно вымышленный образ, словно луч света, испускающий бледно-розовую плотную ауру высокий человек прошёл сквозь её грудь. А когда испуганная девушка обернулась, он уже растворился в тлеющем мраке, осыпающемся прямо на глазах, как многовековая штукатурка. Когда темноту перед глазами сменил белый свет, Юкисаки звучно выдохнула усталый стон. Тело ныло так, будто она вчера весь день провела в спортзале без единой минуты на передышку, а голова всё ещё шла кругом. Но действие наркотика уже, к счастью, значительно слабело. Перед собой обессиленная девушка видела свои колени и каменный серый пол, а руки смыкались за спиной без возможности пошевелиться. Случившееся в киоске никуда из её памяти не делось, поэтому Инобэ нисколько не удивилась тому, что сидит, прикованная к стулу. Вместо удивления её одолела смесь досады и страха. Поймали и посадили в банку, как сверчка! – Очнулась, моя маленькая ручная собачонка, – о стены эхом ударился мерзкий голос Ишигаки Рюджи. Юкисаки подняла голову, но это было похоже не попытку поднять мизинцем железобетонный блок. Которых тут, кстати, по всем углам просторного помещения было разбросано навалом. Юки помнила это место со школы: заброшенный склад сталелитейного завода, которым уже лет пять никто не пользовался, – место, которое банда Ишигаки нарекла своей «штаб-квартирой». – Ты же помнишь этот склад, Юкисаки? – спросил подошедший Ишигаки, осмотревшись вокруг. На его плечах не было вчерашней куртки, только майка цвета хаки, а на ногах – белые шаровары, повязанные тремя разноцветными ремнями, и массивные ботинки. У входной двери стояли двое его подельников, а ещё двое, судя по всему, стояли «на шухере». Они всегда так делали в школьные годы, пользуясь этим местом. Свет сюда проникал лишь из маленьких окон прямо под высоким потолком, из-за чего даже в светлое время суток здесь было весьма мрачно. – Помнишь, как ты вывела нас на него и предложила собираться здесь? Это твоё место, крошка. Здесь твоё место! – Ишигаки приветственно развёл руки в стороны. Юки посмотрела в его глаза, и в них плескалась полоумная одержимость, которой никогда не было у того Ишигаки Рюджи, которого она когда-то знала. – Вон там ты любила подымить сигареткой, помнишь? Вон там нюхала клей. А вон там, в углу, под лестницей, отсосала мне. Ах, столько воспоминаний, не правда ли! От его слов к горлу подкатывала тошнота. Всё, о чём он говорил, Юкисаки уже давно забыла и похоронила вместе со всем, что напоминало ей о её роковых ошибках. И теперь этот ублюдок пытался раскопать и вытащить на свет то, от чего девушка так старательно бежала. Она не хотела ничего вспоминать, она не хотела снова переживать тот ужас. «Это я во всём виновата». Снова... Снова эти душные мысли. Лицо Ишигаки исказила извращённая гримаса, когда он двинулся к девушке и воздвигся над ней, встав прямо над её коленями, не оставив между ними ни шага. – Скажи мне, твой ротик такой же умелый, как и прежде, а, Юки-чан? – он похабно облизнул губы, приподняв лицо Юкисаки за подбородок к своему паху. Желание оторвать его мужские причиндалы и скормить их ему готово было обрести форму огнедышащего дракона, вырваться из девушки и утопить склад в пожаре. Холодный взгляд карих глаз обратился к скалящемуся главарю банды. И тут Юки оттолкнулась на спинку стула, перевернулась назад и наградила очень удачно стоящего над ней с расставленными ногами Ишигаки профессиональным ударом между ног. Звон колоколов раздался километра на три, а затем – и ультразвуковой писк пострадавшего. – Ах ты дрянь! – выдавил Ишигаки, корчась от боли, в попытках подняться на ноги. Он приказал своим подчинённым, что сию секунду ринулись к нему: – Немедленно поднимите эту сучку! Двое парней поставили стул обратно на четыре ножки и отошли подальше, дабы не попасть под раздачу рассвирепевшего босса. Лицо Юкисаки оставалось невозмутимым, пока вдруг не обагрилось кровью. Взбешённый Ишигаки со всем наслаждением проехался кулаком по прекрасному девичьему личику, пересчитав все её зубы. Несмотря на то, что стоять на ногах ему всё ещё было больно, он лихо нанёс ещё два удара, разбив девушке нос и губу и выбив из её рта один зуб. Рот Юкисаки заполнил солоноватый металлический привкус, а лицо свело судорогой, которая внутри жгла кости, а снаружи холодила кожу. Но ни звука эта девушка не обронила. – Ты должна прыгать от радости и вилять хвостом от того, что я вспомнил про тебя и выказал такую великую честь, предложив тебе вернуться в мою банду! – взревел обуянный яростью Ишигаки, схватив девушку за грудки укороченной клетчатой рубашки и притянув её к себе. Стул неустойчиво встал на передние ножки. – Я преподношу тебе такой шанс, а ты смеешь морду воротить, тварь! Знала бы ты, от чего отказываешься, прикусила бы язык. Того Ишигаки Рюджи, которого ты знала, больше нет. Я стал намного сильнее, теперь со мной никто не сможет сравниться! Сила, что снизошла на меня, превосходит человеческую! С ней весь Морио станет моей территорией! И, поверь мне, тебе же лучше, если будешь на моей стороне. – Зачем тебе... я? – Юкисаки попыталась растянуть окровавленные губы в дерзкую ухмылку, чтобы продемонстрировать своё безразличие к его попыткам причинить ей боль. – Зачем тебе я, если ты у нас теперь супер-пупер крутой и сильный? Огонь гнева раздирал Ишигаки ещё ровно пять секунд. Вдруг он остыл, будто бы опустивши голову в чан с прохладной водой, и значительно снизил тон голоса. – Действительно, зачем? – вслух задумался парень, выпустив из рук ткань рубашки своей пленницы. Стул вновь опустился на четыре ножки, а с лица девушки на её обнажённые колени упала пара вязких алых пятен. – Теперь я заслуживаю чего-то большего, чем жалкая торгашка с улицы. Эта «жалкая торгашка» не собиралась отступать от своих принципов, теперь уже больше никогда. Пускай хоть весь мир засмеёт её и её хобби – плевать! Как только её руки окажутся высвобождены, несмотря ни на какие тяжёлые раны, она выплатит должок каждому из её обидчиков, кем бы они ни были. Ведь когда-то давно этими самыми руками вместо теста она месила лица вот таким животным, как банда Ишигаки. Именно такой настрой Инобэ Юкисаки и пыталась показать своим хладным, метающим искры взглядом. «Давай. Отвлекись хоть на миг, засранец, и я заставлю тебя раз и навсегда запомнить, что девочек обижать нельзя», – напряжённо думала Юки, высматривая слабое место своего врага. Она уже не контролировала стремительный процесс угасания трезвости своего рассудка: вкус крови на зубах вытаскивал наружу запертого внутри зверя, вытягивал его из будки прямо за загривок. Двое парней, охраняющих вход, вдруг отчего-то засуетились. Снаружи что-то происходило, но Ишигаки сейчас это почти не волновало. Только раздражающий неуважительный взгляд Юкисаки, только её скрывающее гнусный замысел лицо. Он коротким взглядом подозвал к себе одного из товарищей, задумав нечто ужасное. – Жаль, что ты не хочешь принять верное решение, Юки, – сказал Ишигаки, но никакого сожаления в его голосе не было. – Придётся объяснять старыми добрыми, хорошо знакомыми тебе способами. Его подозванный подчинённый, мерзко хихикая себе под нос, вытащил из сваленной горы металлолома большую арматуру. Юкисаки хватило одного лишь взгляда на то, как он коварно хлопает этим куском железа по ладошке, предвкушая то, что они обычно звали «весельем», и весь её настрой резко рухнул, как карточный домик на ветру. Страх перехватил дыхание и взял контроль над оцепеневшим телом. – Ты же помнишь, что мы делали с теми, кто отказывался идти нам навстречу, да, Юкисаки? – безумный блеск глаз Ишигаки в пыльном полумраке был похож на падальщиков, пожирающих остатки храбрости девушки. – Нет... – вырвалось из-под стучащих от ужаса зубов. Девушка знала заранее, что сейчас случится. Она знала, что не уйдёт сегодня живой с этого склада. Знала, что больше никогда и ни для кого не приготовит своё коронное блюдо. – Не надо, пожалуйста! Не надо! Нет, нет, нет! – Мы отбирали у них... – Прошу вас!!! – ... самое дорогое. Она больше никогда не сможет приготовить ничего для своего нерадивого, но любимого отца. Она больше никогда ничего не приготовит и для него – для своего надоедливого постоянного клиента. Удар тяжёлой арматурой пришёлся прямо по запястьям связанных за спиной рук и за один лишь взмах пустил по костям трещину. Стены склада сотряс душераздирающий женский вопль. Свой собственный голос в этот момент оглушил Юки, слившись с сожалением в воронке нестерпимой боли. Не сломанные руки – голову будто бы засунули в кипящий котёл, и бурлящая жидкость, просочившись через уши, немедленно принялась разъедать черепную коробку как ядовитая кислота. Юкисаки так хотела перестать вопить, ведь от собственного крика голова готова была разорваться. И Ишигаки помог ей с этим: сунул носок своего ботинка в широко раскрытый рот корчащейся от боли девушки и раздражённо приказал ей заткнуться. Это была расплата? Расплата за то, что совершила Инобэ Юкисаки два года назад? Что ж, вероятно, она всё это заслужила... Всё, что произошло дальше, Юкисаки уже не могла с уверенностью принимать за реальность, потому что сознание вновь покидало её. Сквозь звон в ушах она услышала испуганные голоса двух парней Ишигаки, которые находились в помещении склада. Они в панике кричали про «постороннее проникновение», про то, что Хашимото и Ишида «валяются в нокауте». Не успел главарь спросить, кто посмел ворваться на их территорию, как дверь склада отлетела в сторону и с неистовым хлопком ударилась о стену. Через порог переступил злой, как чёрт, парень в школьной униформе со странной причёской на голове. – Вечер в хату, господа, – процедил Джоске, концентрируя в плотно сжимающихся кулаках всю свою ярость. Обволакивающее его едва видимое розовое свечение Юки объяснила угасанием своего рассудка и больше ничем. – Что? Ты?! Какого хрена?! – Ишигаки вытащил свой ботинок изо рта девушки и развернулся. Его голос сорвался, а лицо начало выдавать панику. – Как ты нашёл это место, гадёныш! – Сначала по оглушительному звону чьих-то причиндалов, а потом по крику Юки-сан, – отвечал Джоске, каждая мышца лица которого уже дёргалась в нестерпимом желании отгрызть лицо этому ублюдку, обидевшему его добрую знакомую. – Надеюсь, у тебя есть деньги на операцию по имплантации конечностей. Потому что я прямо сейчас собираюсь оторвать тебе руки и ноги. – Сопли сначала из-под носа вытри, карапуз! Думаешь, справишься со мной? Я тебе покажу, что бывает, когда влезаешь в разборки между взрослыми! – проорав это, Ишигаки полководческим жестом отдал приказ своим подельникам нападать на непрошеного гостя, испортившего всё веселье. – Безумный Алмаз! Что там между ними начало происходить, Юки разглядеть уже не могла. Размазанные силуэты парней метались вокруг под звуки ударов, хрустов сломанной челюсти, испуганных воплей, отчаянных криков и звона попадающей под ноги стали. «Ты пришёл, постоянный клиент... А у меня даже ничего не готово», – убаюканная этой мыслью, Юкисаки чуть улыбнулась и потеряла сознание из-за болевого шока.***
Странно, не правда ли? Что настолько необычное стечение обстоятельств, которое могло произойти разве что в какой-нибудь выдуманной истории – в комиксе, фильме или книге – произошло сегодня с самой обычной девушкой. В момент, когда её захлестнуло отчаяние, появился крутой герой в победоносной позе и бросил вызов её обидчикам. Но ведь она ждала его, разве нет? Пока получала увесистые удары по лицу, где-то глубоко внутри забрезжила мысль: «Он придёт. Он меня не оставит». Но кто, он? Постоянный клиент? Парень с успокаивающей улыбкой? Школьник с затейливой причёской? Кем ему ещё предстояло стать для неё? Сколько Юкисаки вновь провела в бессознательном состоянии, сказать было трудно, но, когда рассудок начал возвращаться, сквозь медленно рвущуюся темноту она увидела всё то же помещение склада: высокий серый потолок и маленькие окна прямо под ним, сквозь стекло которых настойчиво прорывалось золото солнечного света. Два искорёженных тела бездыханно лежали в разных углах огромного помещения. А тело главаря банды оказалось приковано за края одежды арматурами к стене и выглядело хуже всех – по нему будто гусеницы танка прошлись! Но больше он не вопил, как обезумевший, не кидался оскорблениями и не запевал свои утомительные куплеты про возвращение в банду. Так, всё закончилось? – О, вы очнулись, Юки-сан, – раздался над ухом облегчённый вздох. – Не шевелитесь, ваше тело ещё восстанавливается. Только сейчас девушка поняла, что лежит на руках своего неожиданно появившегося спасителя, который, сосредоточено хмурясь, смотрел куда-то в район её живота, словно следил за чем-то. Чёрт возьми, он и вправду здесь! Это всё была не шоковая галлюцинация! Он дрался! Он сражался за неё! – Что ещё за фамильярности? – девушка потянулась к его щеке, схватилась и потянула, с самодовольной улыбкой отчитывая парня. – «Юки-сан»? Когда это я разрешала тебе звать меня по имени? – Простите дурака! – у Джоске на глазах аж слёзы выступили, уж так больно она оттянула ему щёку. А потом объяснился: – Я ведь не знаю вашего имени. Вспомнил лишь, как к вам обращался Ишигаки. – Инобэ, – с улыбкой хмыкнула девушка, уткнувшись взглядом в замочек на его футболке. – Инобэ Юкисаки. Она совсем не злилась на него. Как можно было злиться на того, кто спас тебе жизнь, лишь за то, что он без позволения обратился по имени! – А я Хигашиката Джоске, – широко улыбнулся парень. – Человек, который ни за что не бросит в беде девушку, готовящую самые вкусные кацудон-пирожки в Морио! Юкисаки ткнула его пальцем в щёку и отвернула его лицо от себя, со смущённой улыбкой подумав: «Вот придурок». Что ж, теперь её спас не просто какой-то парень с улицы, а хотя бы знакомый парень. И всё-таки этот факт не мог не смущать и не раздражать. Ведь это был первый раз за всю её жизнь, когда не она спасла парня, а наоборот. Неудобное ощущение. Кстати, об ощущениях... Какие-то они сейчас были не такие, какие должны быть у избитого человека с переломанными руками. – Секундочку! – в диком удивлении воскликнула Юкисаки, присев и взглянув на свои руки, которые должны были выглядеть, как перемолотые в мясорубке куски мяса. – Мои руки... Они двигаются! И не болят. Совсем не болят! Как? Я же чувствовала ту адскую боль, я точно её чувствовала, – убедившись, что с руками всё в порядке, Юки на всякий случай ощупала и своё лицо. И каково было её удивление... – Что?! И зубы все на месте! Да что за чертовщина! Ни в одной из конечностей действительно не было ни намёка на боль, наоборот – такая лёгкость и бодрость, словно она сделала перед сном разминку и проспала часов десять. В голове разворачивался какой-то сумбур, который вот-вот бы заставил девушку поверить в то, что она ещё не очнулась и сейчас находится в своём сне, если бы Джоске не прервал её ошеломлённые восклицания своими объяснениями. – Я подлатал вас, пока вы были без сознания. – Подлатал? – Юки вытаращилась на него, а потом вдруг прищурилась с недоверием. – Это как это, интересно, ты мне сломанные руки вылечил? Операцию по-быстрому провёл? Ты у нас дипломированный врач-хирург, что ли? Джоске тягостно вздохнул и почесал затылок, будто бы это должно было помочь ему найти выход из положения. И как теперь быть? Он уже успел понять, что все его предположения насчёт Юкисаки оказались ошибочными, и никаким стэндом она на самом деле не обладает. Будь всё наоборот, она бы не позволила Ишигаки так над собой надругаться и смогла бы рассмотреть окутанный розовой дымкой стэнд Джоске – Безумный Алмаз – который прямо сейчас выводил из её организма остатки недавнего наркотика. Никакой отмазки на этот случай он даже и не потрудился заготовить. А испуганная девушка тем временем глядела на него всё пытливее, как полицейский, пытающийся расколоть подозреваемого. – Если я скажу вам, что обладаю супер-силой, как какой-нибудь персонаж из манги, вы мне поверите? – «Супер-силой»? У тебя что, жар? – выгнув бровь в дугу, Юкисаки протянула руку к лицу парня и коснулась ладонью его лба. – Тогда просто не берите в голову, – улыбнулся Джоске. – Главное ведь, что ваши руки целы, верно? А значит, вы и дальше продолжите заниматься любимым делом. Значит, я снова смогу поесть ваших зашибенских пирожков. – Он так хотел, чтобы эти слова убедили её оставить все комом навалившиеся на неё вопросы и забыть об этом. Ну или хотя бы сделать вид. – А теперь давайте скорее свалим отсюда. Мы тут шуму наделали будь здоров, наверняка внимание привлекли. Тем более, у вас там киоск без присмотра остался. Джоске подхватил её под руки и помог встать. Юкисаки по-прежнему испытывала странные ощущения от отсутствия боли, которая жгла её тело ещё совсем недавно. Она знала точно, что была избита: кровь на её одежде была самым неоспоримым тому доказательством. Но она чудесным образом оказалась цела и невредима. Ладно, пускай так, пока что этот темнящий хитрюга от неё отделался. Но это не значит, что она закроет на всю эту странную ситуацию глаза! Со стороны запасного выхода склада начали раздаваться взволнованные посторонние голоса, когда Юкисаки и Джоске уже выбрались с его территории и направились прямо по дороге. Юки не могла перестать удивляться, глядя на шагавшего впереди Джоске: на нём не было ни царапинки, а на форменном жакете – ни пятнышка! А ведь он явно хорошенько наподдал ублюдку Ишигаки. Неужели уложил его всего одним пальцем? Этот парень что, и впрямь Супермен какой-то? Необъяснимо, но факт. И всё же Юкисаки была рада, что сегодня этот парень оказался в нужное время в нужном месте. Не ворвись он на склад, вряд ли бы она выжила в стычке с ополоумевшим Ишигаки, имея при себе лишь боль и сломанные руки. Это и есть то, что обычно называют судьбоносной встречей? «Судьбоносная встреча»! – Хигашиката-кун! – резко вскрикнула Юкисаки, словно её шарахнуло молнией. Бедный Джоске аж подпрыгнул от неожиданности и ошарашенно уставился на неё. – Прости, конечно, за личный вопрос, но кто ты по знаку зодиака? – Э? Чего? – потупился Джоске, но ответил, растерянно хлопая глазами: – Близнецы. Юки едва держала своё вытягивающееся от шока лицо, пока Джоске пытался понять, всё ли с его спутницей в порядке и что её так ошарашило. А всё дело было в дурацких гороскопах утреннего эфира «Радио Морио», которые Инобэ Юкисаки всегда считала профессиональными выдумками, призванными пудрить мозги. Обычное совпадение, или же позавчера Козерог и Близнецы и впрямь нашли друг друга по красной нити судьбы? Кто знает. Это могло показать только время.***
Ишигаки Рюджи остался жив и попал за решётку. Полиция, прибывшая на заброшенный склад по вызову обеспокоенной охраны соседнего здания, узнала в парне давно разыскиваемого преступника, совершавшего мелкие хулиганства на мирных улицах Морио. Теперь, благодаря двум неизвестным молодым людям, в городе стало на одного отморозка меньше. А отвертеться от доходчивого объяснения всей чертовщины, что произошла вчера на складе, Джоске так и не смог: как только заглянул в полюбившийся ему киоск с утра, тут же оказался «прижат к стенке» расспросами любопытной рыжеволосой продавщицы. А как тут не любопытничать, когда на тебе использовали какую-то магию, а объяснять отказываются! Полночи Юки лежала на спине и упрямо сверлила взглядом свои целёхонькие руки, пытаясь разглядеть в них что-то неродное, что-нибудь, что выдало бы в них вовсе не её руки. За вечер она перебрала в голове разные варианты объяснений этому странному феномену, от просто бредовых до полнейшей чуши, чтобы в итоге услышать историю про сконцентрированную в материализованную человекоподобную форму духовную силу, зовущуюся стэндом. Юкисаки, конечно, сделала вид, что поверила в эту вырванную со страниц комикса историю, однако ей потребуется время, чтобы свыкнуться с тем фактом, что теперь у неё есть друг с подозрительными способностями. Джоске не должен был рассказывать это обычной девушке, но он рассказал, понадеявшись на её понимание и принятие этой его диковинной стороны. Хотя бы потому, что эта девушка не была для него обычной. Где-то в глубине души он всё ещё не мог поверить в то, что стэнда у неё действительно нет, однако все предрасположенности иметь его – есть. Но он испытывал облегчение с этими мыслями. – Сегодня за счёт заведения, – объявила Юкисаки, положив перед своим постоянным клиентом на прилавок пылающий жаром кацудон-пирожок. – Ты мне всё-таки жизнь спас. Не хочу оставаться в долгу. – Да ладно вам, Инобэ-сан, – засмущался Джоске, а довольная улыбка так и засветилась на его губах. – Я помог вам вовсе не для того, чтобы сделать своей должницей. – Хочешь, чтобы я передумала? – Никак нет! – и Джоске принялся с аппетитом уминать горячий кацудон-пирожок, чуть пальцы себе не откусывая. – Шикарно вкусно, как и всегда! – Будешь что-нибудь пить? – спросила девушка, взявшись за дверцу холодильника, и ехидно улыбнулась краешком губ. – У меня есть пиво. – Увидев растерянность на лице Джоске, который даже жевать перестал, она тут же выдохнула усмешку и сказала: – Да шучу я. Ещё детей я тут у себя не спаивала. Сока налить? Сегодня Юкисаки готова была делать для Джоске всё, чтобы отплатить ему за вчерашнее. И тот не сказать, что был не рад такому раскладу: уплетал за обе щёки, да ещё и добавки просил с таким счастливым невинным видом. Юки с улыбкой смотрела за ним и думала: пускай. Пускай этот чудесный парень и дальше продолжит нести в её жизнь свет. Отталкивать его она ни за что не станет, лишь охотно двинется навстречу. Может быть, именно тогда её жизнь по-настоящему изменится. Но вдруг, подумав о том, как добр и открыт с ней Джоске, Юкисаки слегка помрачнела. Её одолел стыд. Ведь она не была с ним до конца честна. – Хигашиката-кун, – безрадостно позвала она. Джоске отвлёкся от еды, обеспокоенный её внезапно потускневшим выражением лица. – Прости, я соврала тебе, когда сказала, что ушла из банды Ишигаки за год до окончания старшей школы. И причину я назвала ненастоящую. Всё было куда серьёзнее. На самом деле это произошло на третьем году обучения, в ноябре... ... Когда все выпускники готовились к экзаменам и беспокоились о поступлении в университет, а Инобэ Юкисаки, с головой погрязшая в хулиганских стычках и развязном образе жизни, думала лишь о том, как надрать задницы зазнавшимся отморозкам, смотрящим на неё свысока. Каждый день она победоносно возносилась над телами поверженных ею соперников и упивалась сиянием своего авторитета. Инобэ Юкисаки – предводительницу женской группировки хулиганок, некогда подмятых под банду Ишигаки и ставших её частью, – боялась вся гоп-прослойка западного Морио. Ей пророчили стать атаманшей самой опасной банды во всём городе. Но после одного инцидента со сцены на пике своей славы ушла не только непобедимая «Огненная Юки», но и рухнула вся стоявшая за ней «империя». Мать Юкисаки – Инобэ Акита – не одобряла такой образ жизни своей дочери и пыталась вразумить её, из-за чего они часто вздорили. В тот роковой день между ними вновь пробежала чёрная кошка, и Юкисаки так и не успела извиниться перед матерью за своё отвратительное поведение. Однажды банда Ишигаки ввязалась в проблемы с самой опасной преступной группировкой Морио, которая стояла куда выше, чем обычные хулиганские шайки школьников. Головорезы напали на склад, перебили почти всех, кто там был, и взяли в заложники нескольких человек, среди которых оказалась и Юкисаки. Они потребовали выкуп с семьи Инобэ за сохранность жизни их дочери. В тот день отца дома не было, и трубку взяла мама Юкисаки. «Позовёте копов, девчонка умрёт», – всё было по стандартному, затёртому до дыр сценарию. Узнав, что жизни её единственной дочери угрожает опасность, решительная Акита взяла все имевшиеся в семье сбережения и отправилась к назначенному месту встречи. Любящей матери удалось спасти свою дочь от бандитов, но не саму себя. Как только злоумышленники получили деньги, один из них выпустил пулю в грудь женщины. Так умерла Инобэ Акита. Так Инобэ Юкисаки порвала все связи с бандами и своей хулиганской жизнью. Преступников поймали и упрятали в тюрьму. Правосудие восторжествовало над ними, но погибших от их рук невинных людей это не воскресило. А вину за смерть матери Юкисаки чувствовала и по сей день, в моменты невыносимой тоски по женщине, которая любила её всем сердцем и желала своей дочери только самого лучшего. Вот, почему Юки так ненавидела, когда отец забывался в алкогольном опьянении и тихо оплакивал свою потерю по ночам – для Юкисаки это было больным напоминаем о том, что вина за смерть матери лежит не на плечах стрелявшего бандита, вовсе нет. «Это я во всём виновата». Со временем глубокая рана на сердце зачерствела, перестала кровоточить, хоть и болела время от времени, и превратилась в дыру, которая вряд ли когда-нибудь сможет затянуться. У Юкисаки остался только отец, которого она поклялась себе никогда не потерять и всегда защищать. Всё, что долго было дорого девушке, в один миг оказалось перечёркнуто, глупые подростковые мечты сгорели и развеялись пеплом по ветру, а белый плащ токкофуку* с большими чёрными кандзи на спине был выброшен раз и навсегда. Теперь только мирная жизнь и занятие кулинарией, как и хотела Акита. – Ну и ладно, – махнул рукой Джоске, оборвав Юкисаки на полуслове, прежде чем она начала рассказывать ему свою трагичную историю. Никто бы не захотел слушать рассказ резко помрачневшей девушки в разгар вкусного завтрака. Это же весь аппетит перебьёт! – Если вы не хотели рассказывать мне правду, значит, у вас были причины скрывать её. Мне и не особо важно знать, почему вы когда-то ушли из банды этого Ишигаки. Мне кажется, причиной мог послужить хотя бы один тот факт, что он полнейший ублюдок. Джоске прекрасно понимал, что Юкисаки неприятно вспоминать тот случай, а говорить о нём – уж тем более. Поэтому он ни к чему не хотел её толкать. Парень протянул ошарашенной его ответом продавщице опустошённый стакан и с вежливой улыбкой попросил ещё соку. – Я вот, что понял, Инобэ-сан, – сказал он, наблюдая за тем, как девушка наполняет стакан розовой жидкостью. – Какой бы вы не были раньше, какие бы поступки вы не совершали, важно лишь то, что сейчас вы дарите людям улыбки своей стряпнёй. А это многого стоит. Все совершают ошибки, и да, иногда эти ошибки бывают непоправимы. Вопрос лишь в том, можем ли мы принять эти ошибки и что готовы сделать, чтобы никогда не совершить ничего подобного. Я знаю, вы – хороший человек. И даже если вы были такой не всегда, сейчас я вижу то, что вижу, – милую девушку с добрым сердцем, желающую помогать людям. Так что, какие бы мрачные мысли Вас там не терзали, бросайте это всё. Сок вылился за края стакана в руках остолбеневшей девушки, а на её глазах невольно выступили слёзы, заставившие толкнувшего пробирающую речь парня смутиться. От слов этого необоснованно доброго к ней парня и впрямь веяло теплом и спокойствием, и Юкисаки даже не могла вспомнить, чтобы кто-то говорил ей нечто успокаивающее и приятное. Этот парень, знающий её без году неделя, действительно верил в неё, но что куда важнее – был готов поддержать и утешить, даже не вникая в гнусные подробности её прошлого. Верно, ведь прошлое ему было не важно. Значение имело лишь настоящее. – Пей давай свой сок молча! – сгорая от стыда за пророненные перед парнем слёзы, Юкисаки поставила на прилавок стакан и быстро отвернулась, принявшись переворачивать жарящиеся на плите свиные отбивные уже, наверное, раз в десятый. Он был невероятный, этот Хигашиката Джоске! Он был самым добрым из всех парней, которых она встречала за всю свою жизнь. – О, кстати! – вспомнил Джоске, потягивая вишнёвый сок. – Я заметил, у вашего киоска до сих пор нет названия. Это не дело. Чтобы выделяться и запоминаться, нужно хорошее название. – Знаю я, – вздохнула Инобэ, пожав плечами. – Думала об этом, но моя скудная фантазия не может выдать ничего, что было бы не стыдно нанести на табличку и повесить на киоск. – Не обязательно придумывать что-то фантастически оригинальное, – заверил Джоске, поучительно качая указательным пальцем. – Главное, чтобы в названии было что-то, по чему вас запомнят. Ваша фамилия для этого очень подойдёт. По ней даже через десять лет ваши покупатели вспомнят и вкус пирожков и ту, что их готовила, если каждый раз, когда они захотят прийти к вам и купить поесть, у них в голове будет крутиться ваша фамилия. А ещё важно отразить то, что пирожки у вас не обычные, а с кацудоном. – Правда? Ты так думаешь? Отец предлагал мне что-то подобное, но я приняла это за банальщину, – девушка задумалась, вспомнив все названия, которые крутились в её голове за прошедшие дни. Даже обычный заурядный вариант на их фоне звучал куда лучше. – Что ж, «Кацудон-пирожки Инобэ»... – она усмехнулась. – Звучит, вроде бы, неплохо. Так она теперь и назовёт своё маленькое, скромное заведение. Прямо сегодня позвонит и закажет табличку! Кто знает, может быть, киоск Инобэ Юкисаки так и остался бы безымянным, если бы не её новый друг, подаривший ей уверенность. Всё верно, именно так она теперь и хотела думать о Хигашикате Джоске – как о друге. Парень, который вступился за неё, спас и исцелил все её раны, теперь уж точно, Юки была уверена, никогда не перестанет приходить к ней сюда, никогда не забудет про неё, даже если у него появятся дела, намного важнее кацудон-пирожков и бесцельных разговоров с их продавщицей. Теперь она поняла, что это вовсе не было случайной встречей, той самой, что сотнями и тысячами проносятся в течение жизни и забываются, как случайно услышанная мелодия. Та встреча была особенной. Он был особенным. Чёртовы гороскопы!