драббантан

Чимин любит приходить к морю в конце зимы. И пусть холодный ветер щиплет щёки и щипет в носу колкой солью, ему нравится кутаться в огромную куртку и мягкий шарф, и дышать. Дышать этим острым терпким холодом, который пропитан свежестью и новой жизнью. Наполнен блеском солнца, лучи которого осторожно цепляются за волны, рассыпаясь по поверхности воды яркими вспышками. Дышать и не мочь надышаться вдоволь этим трепетом и предвкушением. Чимин любит приходить к морю на изломе зимы и ощущать первые прикосновения подкрадывающихся весенних дней, которые ещё так осторожны, но уже нетерпеливы. Как он сам. Чимин замечает каждый нюанс в перемене цветов вокруг. Как небо теряет морозную бирюзу и наполняется глубиной его отражение. Как обжигающе сверкает золото солнца и песчинки пропитываются этим теплом. Как почти неуловимо меняется аромат, витающий в воздухе. И что-то тёплое, желанное и тягучее внутри пробуждается, словно бы ото сна, расходясь по телу волнами.

*

Он возвращается в родной Пусан, к морю. Жадно вдыхает уже словно бы позабытый аромат соли и тонкие, почти неуловимые, нотки приближающейся весны. Щурится на линию горизонта, на которую словно алмазной крошкой просыпаны блики солнца. И немного ёжится от холодка, что бежит мурашками по спине. На пареньке, что стоит рядом, одежда не по сезону. Да и вовсе не подходящая. Он словно только из постели. Мягкая ткань до сих пор не утратила чистоты и настолько белая, что в глазах режет в столь солнечный день. Чимин обхватывает себя руками и улыбается в ответ на обращённую к нему широкую улыбку. - Ты давно не появлялся, - Чонгук тянет немного обиженно, но улыбку не уменьшает. - Прости, Чонгук-ки. Я не смог приехать в прошлом году из-за экзаменов и поступления. Зато я очень по тебе соскучился. - А я хотел тебе написать. Но не нашёл ни одного целого листка. Всё сгорело, - паренёк вздыхает и смешливо разводит руками. Чимин возвращается в Пусан к разрушенному остову сгоревшего маяка. К улыбке мальчишки, что навечно прикован к этому месту белой фигурой одинокой чайки, что не имеет голоса, среди протяжных вскриков собратьев и лишена крыльев, а с ними и возможности быть свободной. Он уже привык к этому холодку, что трогает волосы на затылке, сообщая о появлении фантома. Он уже пропитался до самых корней волос солёной колкостью моря, что напоминает ему о Чонгуке, где бы он ни был. Он давно позабыл, что такое одиночество, благодаря чужой чистой и искренней улыбке. И пусть даже та принадлежит парню, что жил задолго до него самого и что больше не живёт в этом мире. Чимин любит приходить к морю в конце зимы. С самого детства, когда так отчаянно сбегал к спасительному шуму моря от давящей пустоты и тишины, внутри собственного сердца. И пусть в первую встречу трусливо хотел убежать с криками прочь и не верил, что такое вообще возможно, теперь же он не мыслит своей жизни без этих встреч. Пусть даже эта самая жизнь меняется к лучшему и сулит множество счастливых перемен. Точь в точь как этот, пропитавший морской воздух, аромат приближающейся весны. Они вместе поднимаются на холм, к тому, что осталось от маяка Чонгука. И лишь шаги Чимина хрустом и тихим шорохом наполняют колкий воздух. - Мой маяк хотят убрать. И построить новый. Как думаешь, я всё ещё смогу тут жить после этого? – Чонгук ногой пытается пнуть небольшой камень, но только воздух тревожит тщетно. – Я не хочу прощаться, хён. Слова, что существуют, кажется, лишь в воображении самого Чимина, повисают в воздухе, озвученным страхом. Чимин смотрит на полупрозрачное лицо паренька и морщится, чтобы скрыть щиплющие глаза слёзы. Несмотря на все так ожидаемые перемены в его жизни, есть кое-что, чего он совсем не хочет менять. - Мы и не будем, Чонгук-ки, - он губы кусает, озирается по сторонам и принимается метаться в поисках чего-то, отбрасывая в стороны весь ненужный мусор. Чонгук растерянно скользит следом, своим присутствием холодит затылок и спину. Колкостью фантомного дыхания задевает шею и светлые пряди. А потом пыхтит, бормоча, что его хён совсем странным стал, как в большой город решил перебраться. Но Чимин только отмахивается, пачкает пальцы в мёрзлой земле, разгребая колючую потемневшую траву, и наконец-то извлекает из-под завалов письмо, чья бумага потемнела, обуглившись частично, но ещё сохранила почти неразборчивый узор текста, сплетённый мелким, быстрым почерком. - Моё письмо! – Чонгук подпрыгивает на месте и на мгновение так и зависает, не касаясь земли ногами. - Ты переезжаешь, Чонгук-ки, - Чимин жмурится в улыбке, довольный своей находкой, и аккуратно прячет ту во внутренний карман куртки. – Я тоже не хочу прощаться, малыш.