You don't have to say you love me You don't have to say nothing You don't have to say you're mine
Они на крыше сидят. У Намджуна на коленях его книга, а у Чонгука по пальцам пятна краски из баллончика. Эти же пятна ещё и по кимовой футболке отпечатками. Потому что, как оказалось, обниматься - это очень приятно. Особенно, когда долго обниматься. А ещё у Чонгука до сих пор жар по щекам и ушам и хорошо, что вечер/темнота/небо звёздное очень заманчиво. Даром, что звёзд особо не видно, только вон самолёт летит, огнями мигает бодро. Ещё, может, мусор космический пролетит, сгорая в атмосфере. Лучше бы, конечно, звезда. Падающая. Намджун заметил бы, что звёзды не падают и это метеорит. По сути, кусок камня. А звёзды - они из газов. . . Газы - это вообще вот не то, о чём стоит думать, когда рядом сидит лидер баскетбольной команды Ким Намджун. Обниматься, очень приятно. Но, перерыв сделать тоже не мешало бы. Потому-то они и сидят. Чонгук даже не особо помнит, кому первому в голову пришла идея забраться по пожарной лестнице на крышу магазина. Отсюда вид на город с холма позади гораздо ярче. И в противоположность беззвёздному небу, что постепенно заполняется облаками, можно воображать, что фары скользящих внизу машин - это шаттлы, бороздящие космические просторы. Падающие звёзды. Светлячки. Что угодно, насколько фантазии хватит. Чонгуку хочется всё это нарисовать. Всплесками не краски, но своих эмоций, испещрить поверхность какой-нибудь скучной стены. Как-нибудь потом обязательно. Подождёт, пусть бы и распирает звоном колокольчика где-то в области бьющегося учащённо сердца. Сейчас он голову наклоняет, щекой ощущая покатость широкого плеча хёна и по поверхности крыши шарит, будто бы потерял что-то. Точно зная - что. Пальцы у Намджуна ожидаемо длинные, но такие неожиданно изящные. Грубые, да. Каждый день ощущая по подушечкам и ладони пористую кожу баскетбольного мяча. Но касания к ним - это приятно до головокружения. Сплетение собственных с пальцами хёна. ᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠᅠ Чонгук так-то ни слова не понял из того, что Ким ему читал. И, по-честному, чуть не уснул. Старший переводил, но сразу проницательно прочухал, что сейчас бестолку. Зато галочку мысленно поставил - читать младшему на ночь. Слишком увушное зрелище. Поэтому они пошли рисовать. Намджун даже стену показал, что так и напрашивалась. А потом бежали долго, задыхаясь от смеха и не разбирая дороги. Чонгук так-то и в песнях на английском ни слова не понимает. Оно лучше было бы, если бы пели более отчётливо. Но сейчас у него сущий туман в голове после всё тех же объятий и тепла красивых пальцев хёна, переплетением с собственными. И в этот туман мелодией дополнительной, подобно собственному внутреннему голосу, голос Намджуна вливается, переводом текста песни Гарри Стайлза на корейский. Не так мелодично, больше рэпом, но до самых мурашек по каждому позвонку в отдельности. И смехом от этого "oh, honey~", которое старший тянет забавно высоким тихим голосом. Чон-то этим смехом по самой коже щекочет. И запускает каким-то магическим способом звездопад. Не самолёт и не мусор космический. Не фары как шаттлы или светлячки. И вовсе не камни. В душе. Звездопад самый настоящий. Искрами и вспышками прямо под веками. И умильными ямочками на щеках некогда сурового хёна.just let me adore you like it's the only thing I'll ever do