Гарри Поттер и проблема с зельеварением

— Оставь Драко в покое. Гарри вздрогнул и схватился за палочку. Он думал, что в коридоре никого кроме него нет, он неспешно направлялся к статуе, за которой располагалась его секретная лаборатория, и все-таки он умудрился столкнуться с одним из приспешников Драко. Дело дрянь. Гарри сглотнул и выпрямился. У него не будет флешбеков про Дадли. Никаких флешбеков. — Я с Драко вообще не общаюсь, — заявил Гарри. — Ну, с Малфоем. Гойл обдумал услышанное. Ему это далось не быстро. — Оставь Драко в покое, — повторил он. — Я оставлю Драко в покое, — сказал Гарри, — если он первый оставит меня в покое. И поможет мне с зельеварением. Если уж говорить начистоту. — Нет. — Что «нет»? — Он не поможет тебе с зельеварением. — Почему? Еще одна мучительно долгая пауза на обдумывание. Гойл сделал несколько шагов вперед и навис над ним. Гарри уставился на него в ответ. Он теперь — волшебник. Волшебников не травят, волшебники сражаются на дуэлях. — Драко слишком занят, чтобы тебе помогать, — наконец заявил Гойл. — У него много важных дел. — Нам одиннадцать. Гарри уже порядком начали бесить длинные паузы, в течение которых Гойл натужно обдумывал свой ответ. — Будешь бесить Драко — пожалеешь. Гарри изумленно смотрел вслед Гойлу, который спускался по лестнице, из-за всех сил стараясь казаться грозным и зловещим. У него… Ну прям вообще не получалось. Гарри подумал, что друзья Драко были ну реально странными. А значит какой тогда был сам Гарри, раз Драко захотел с ним дружить?

* * *

— Профессор Снейп ни за что не стал бы ничего красть, он же учитель, — шепотом заявила Гермиона, для которой не было ничего более святого чем Священные законы библиотеки. Невнятные аргументы Рона по сути сводились к тому, что «этот сальный говнюк однозначно что-то замышляет». — Но слушай, даже если он действительно что-то замышляет, — слабо возразил Гарри, который в целом был согласен с тем, что профессор Снейп был однозначно злой, — может профессор Дамблдор в курсе и, ну, спускает ему это с рук? Хагрид вот делает всякие штуки… Другие ребята за столом закивали. Хагрид действительно делал много всяких разных штук. — А профессор Снейп — мастер зельеварения, так что может это одна из тех штук, с которыми директорам школы приходится мириться. Вон, профессор Бинс вообще призрак. То есть, то, что кто-то злой не значит, что он не может быть хорошим учителем, правда? — Но он ведь ужасный учитель, — заметил Рон. — Просто отвратительный. Невилл, всем своим видом излучавший отчаяние, оглянулся, справедливо опасаясь, что если произнести имя профессора Снейпа вслух, то он магическим образом материализуется прямо за твоей спиной (а это случалось гораздо чаще, чем можно было подумать). — Думаю, — медленно сказала Гермиона, — что есть разница между тем, кто поступает по-злому, и просто злым человеком. Даже если профессор Снейп злой, а я так не считаю, кто-то должен помешать ему сделать что-то злое… Ой, в общем не несите чепухи, даже если бы он был сущим злом, сотканным из тьмы, он все равно не мог бы ничего украсть. Это вопрос этики. — Ух, Гермиона, — с восхищением произнес Рон. Гарри был согласен с ним. Гермиона иногда была по-настоящему гениальна. — Да и что мы вообще можем сделать? — спросил Невилл. Разговор перешел на то, что они вообще могут сделать, и Гарри мысленно пообещал себе вернуться к вопросу зла. Может зло можно дистиллировать для зелья? Он обязательно спросит об этом профессора Снейпа, когда они спутают все его коварные планы.