С моей смертью покончено

      За городской чертой Дориан трясёт Каллена за руку.       — Эй.       Каллен моргает, усаживается повыше, несколько рвано дышит и смахивает тяжёлые пряди со лба.       Они остановились у тоннеля, который приведёт их в город, в нем полно погнивших обломков и выброшенных чемоданов с выцветшей обшивкой.       — Думаешь, нам стоит рискнуть?       Кажется, будто всё во внешнем виде Каллена указывает на то, что он скажет «нет», но мужчина неожиданно кивает.       — Проедем здесь и свернём налево к подземному переходу, — он указывает на стык впереди. — Там есть старый продуктовый магазин. Наверняка уже все забрали подчистую, но… проверить не помешает.       Если им удастся достать хотя бы упаковку фруктовой пастилы, то день можно считать удавшимся.       Все кажется тихим, когда они съезжают с шоссе на площадь с большущими магазинами. Словно выпендриваясь, Дориан безупречно припарковался между выцветшей белой разметки стоянки, от чего Каллен прыснул со смеху, мотнул головой и выбрался из машины. После позволяет спрыгнуть Канюку, который прихрамывает на одну лапу, но только на первых шагах. Ну хоть не перелом, слава богу.       — Скоро поправишься, дружок, — говорит Каллен, почесывая питомца за ухом. — Хороший мальчик.       Витрина забита досками, не считая одной оконной рамы, давно лишившейся стёкол. Взвесив варианты, мужчины заглядывают внутрь.       — Противогазы? — предлагает Дориан.       Щёлкнув фонариком, Каллен освещает помещение, показав кассовые аппараты, равномерно расположенные торговые ряды и проходы между ними.       — Нет нужды. — Он проверяет количество патронов в барабане револьвера. — Просто будь на чеку. А ты, — обращается он уже к собаке, — чтобы ни звука.       Это место вычищено подчистую. Они прохаживаются между рядами, выявляя пустую полку за полкой. Дориан замечает консервы горошка, закатившиеся за груду разбитых посудин с солониной. Он быстро пихает награду в карман. От отчаяния Каллен лезет по стеллажу вверх, надеясь увидеть, не проглядели ли ещё чего-нибудь.       — Хм. — Он исчезает из виду.       — Смотри, только не упади, — говорит ему в полголоса Дориан.       — Обязательно, если надумаю, — также отвечает Каллен.       — Козлина…       Не проходит и минуты как он появляется снова, и спускается вниз, держа что-то в руке.       — Ещё закрыта, — говорит Каллен, широко улыбаясь, и протягивает находку Дориану. Арахисовое масло. Он нашёл двойную упаковку арахисового масла.       — Быть не может.       — Похоже, кто-то припрятал ее, когда места в сумке не хватило.       Судя по толстому слою пыли, покрывающему яркие крышки — за добычей никто не вернётся.       — Ха, тогда заберём себе.       Обойдя магазин и добавив в рюкзаки упаковку салфеток, ополаскиватель для рта, а также вполне сносный коробок спичек, они подошли к качающейся двери, которая вела к складным помещениям. От слабого сквозняка дверцы шатались на крепежах и ударялись о приставленный тяжёлый деревянный поддон, видимо оставленный затем, чтобы загородить путь. Словно призраки вздыхают, пытаясь проскользнуть сквозь щели.       — Может, там припрятано все самое вкусненькое? — шутит шёпотом Каллен, собираясь убрать загромождение.       — Погоди.       Каллен замирает. Кровь отхлынула от его лица, лишая весёлого задора, и мужчина насторожено прислушивается. Он произносит одними губами: «Услышал что-нибудь?»       Правильнее сказать, ощутил. Спустя семь лет, он научился доверять этим нелёгким волнам дискомфорта. Он поднимает палец, приседает рядом с дверью и смотрит в щёлку под ней, даже сам не зная, чего можно ожидать. В складном помещении позади неё темно, однако тусклый свет от высоких окон очерчивает ряды стеллажей и все еще стоявший грузовик с отрытым кузовом, полным не распакованных товаров. У дальней стены, рядом со столом стоит дёргающийся щелкун. Такие никогда не ходят по одиночке.       — Щелкуны, — шепчет он Каллену.       Губа Каллена приподнимается в гримасе отвращения. «Пойдём», — произносит он одними губами, пальцем указывая на входные двери.       Но сквозь стены доносится низкий гудящий звук. Дориан резко вдыхает и глядит на Каллена, лицо которого — слепая ярость за то, что был застигнул врасплох. Преследователи нагнали их слишком быстро… Должно быть, они спалили много бензина.       Каллен коснулся языком шрама на губе и схватил Дориана за руку. Они как можно быстрее продвигаются к входу.       — Они наверняка должны углубиться к центру, — выдыхает он. — Наверняка думают, что мы…       Звук движущейся машины становится все ближе. Глохнет мотор и слышится перестук тяжёлых шагов по асфальту.       Они приседают у одной из касс, и Каллен мельком окидывает взглядом парковку через не заколоченное окно. Он показывает три пальца. Дориан задумывается, есть ли у приехавших оружие.       — Ба, нашли-таки. Забираем тачку и валим отсюда нахрен, — бурчит кто-то в спешке. — Тот сукин сын метко палит и находится где-то неподалёку.       — Не, брат, босс сказал, чтобы мы привезли тех ублюдков с собой, — вмешивается другой голос. — Вместе с той шавкой.       Пауза.       — Думаешь, они пошли пошопиться?       Шаги быстро направились к дверям, и Каллен указывает Дориану идти в отдел с овощами.       — Не шуми. Иди в самый зад.       Трое мужчин входят в здание и идут к гастроному на другом конце магазина, под их ногами хрустит испорченный линолеум. Один из них толкнул пустую банку, отчего та покатилась по полу. В момент, когда мужчины движутся между рядами и с минуты на минуту смогут увидеть качающуюся дверь, Каллен вскакивает и хватается за поддон.       — Помоги, — шепчет он. Дориан ухватился за поддон с другой стороны и вместе они беззвучно отставляют его в сторону.       И, пригнувшись, сворачивают за угол назад в овощной отдел, где их не видно в одном особо длинном ряду как оленей в свете фар.       Как для одержимых идеей поймать двух предположительно опасных беглецов, охотники ведут себя крайне неорганизованно. Они говорят нормальным тоном голоса, словно и не ожидая ничего найти. Говорят все, кроме одного:       — Мамой клянусь, добром это не кончится. — Это тот же голос, который предложил просто забрать джип и уехать. — Мы просрали дохрена бензина, чтобы попасть в эту дыру. Нужно просто забить на них, вернуться за черту города и прочесать один из больших торговых центров.       — Да ладно те, мужик. Видишь полки? Там будут точно такие же.       — Эй, ты не можешь знать это наверняка.       — А может и знаю, валенок, потому что был там и видел все собственными глазами.       Из складской комнаты доносятся резонирующие булькающие вопли.       — Вот блин!       Заражённые выскакивают через качающуюся дверь в грохоте нечеловеческого шипения и визга. Порядка шести щелкунов. Их вой эхом раздаётся в магазине, смешиваясь с криками убегающих мужчин.       Звучит выстрел из дробовика, дважды, а после — много криков. Дориан прикрывает уши, чтобы их не заложило, Каллен хватает его за руку и тянет его с собакой к передней части здания.       — Ах ты ж сука! — кто-то вскрикивает перед тем как раздалось несколько выстрелов. — Нет!       Они гуськом движутся от пустого столика к столику, наконец, проходят через кассу и через окно, после чего Каллен берет оторванную половицу и снова прикладывает ее к окну.       Теперь здесь два джипа. Дориан спешит забраться на багажник второго, где заметил две канистры с топливом.       — Здесь ещё есть, — говорит он, выставляя их напоказ, и Каллен подбегает забрать добычу. В салоне брюнет находит тряпичную сумку, полную вяленого мяса и протеиновых батончиков, и относит к ним в джип. Каллен тем временем роется на полке у заднего окна и обнаруживает пистолет с парой коробок патронов.       Деревянная половица, прикрывающая до сего часа окно, с грохотом падает наземь, и на улицу выскакивает мужчина. Он мешкает, заприметив их, буквально миллисекунда нерешительности, и прётся прямо на Каллена с оголённым тактическим ножом. У джипа они сцепились в схватке не на жизнь, а на смерть, но Дориан вытаскивает монтировку из хомута, и резко опускает ее на незагорелую макушку охотника. Раздается хруст. Мужчина становится словно ватным и безжизненно растягивается на асфальте, нож, лязгнув, чуть отъезжает в сторону. Тяжело дыша, Каллен наклоняется забрать лезвие, после кивает на внедорожник и, пошатываясь, огибает его спереди, садясь со стороны пассажира.       Они уселись. Доран заводит мотор — и вовремя, ибо из окна магазина показывается знакомый ужас, который бросается прямо к ним.       Он газует, выворачивает на главную дорогу, заезжает на эстакаду и резко сворачивает налево в пролет, ведущий к автомагистрали. И на этот раз быстрее. Заражённых может быть больше.       Где-то через минут пять он замечает, что Каллен держится за правый бок.       — Ты ранен?       Поморщившись, Каллен кивает.       — Да, — выдавливает он. — Но терпимо.       — Господи Иисусе, насколько все плохо? — Он притормаживает, чтобы взглянуть на держащегося за бок Каллена. Темно-красная кровь мерно просачивается наружу сквозь пальцы мужчины, все сильнее марая ему рубашку. — Вот черт. Черт, Каллен!       — Терпимо, — повторяет Каллен.       — Да тебя же пырнули ножом, твою мать!       — Рана не… — Он осекается, когда резко втягивает в себя воздух. — Все нормально. Он просто… чуток задел, — бормочет он, убрав ладонь и хмурясь образовавшейся картине. — Кровь скоро перестанет идти.       — Я торможу.       — Дориан, вот только не надо…       — Хватит спорить.       — Пустяк, просто езжай…       — Хрена лысого, а не пустяк! — огрызается Дориан. Они приближаются к перекрёстку, где шоссе переходит в пригородный квартал, усеянный бунгало. Павус сворачивает, сперва направо, после — налево и останавливается в конце тупика. У одного из домов стоит гараж. Он указывает пальцем на Каллена: — Будь здесь.       Захватив револьвер, он перепрыгивает через ограду, осторожно обходит здание, пока не находит дверь, которую открывает с толчка. Он поднимается по каменным ступенькам к самому дому и видит, что вход загроможден грудой мебели. На полу гаража усеян старыми инструментами, ржавыми отвертками и зажимами, а также разнообразными приспособлениями для авторемонта. Протянув через баррикаду гаечный ключ, он бросает его вглубь дома. Тот падает на пол с лязгом.       Ничего. Тишина. Никаких отчаянных нечеловеческих вздохов, воя или громкого шипения, никаких криков о помощи. Он открывает настежь дверь гаража, загоняет в него джип и снова закрывает дверь. Если за ними хвост, то им придётся прогуляться по всему кварталу, чтобы отыскать их. Если охотники вообще смогут понять, в какую сторону ехать. Поводов для беспокойства мало, но ему больше бы нравилось ощущать себя в безопасности, полагая, что большинство своих преследователей они оставили позади мертвыми.       — Внутрь, — приказывает он Каллену, закинув на плечи его рюкзак. Он держит дверь открытой, когда тот вылезает, и помогает ему подняться по лестнице в потрёпанную гостиную, где бережно укладывает на диван. Здесь есть камин и старый чайник. Подкладывает в очаг трухлявые деревяшки для розжига и поджигает, после ставя на огонь чайник, чтобы очистить рану. — Дай гляну.       Окровавленные пальцы возятся с остатками рубашки, и Каллен обнажает бок. Порез проходит чуть выше бедра, около пяти дюймов в длину, и из него все еще сочится кровь.       — Он не глубокий, — говорит сквозь стиснутые зубы Каллен.       Поморщившись, Дориан помогает ему надавить на рану.       — Еще как глубокий.       Они ждут несколько напряжённых минут в ожидании, когда закипит чайник. После Дориан бросил в него две старые салфетки для лица, чтобы продезинфицировать, и приступил к работе.       — Сука! — гавкает Каллен, когда Дориан касается салфеткой раненной плоти. Он шумно вдыхает: — Как будто мамка снова ремнём отхлестала.       Они справятся.       Его аптечка такая же, как он ее и запомнил: не густо, но умереть не даст. Навык штопки был выучен им еще на заре постапокалиптического обучения.       — Я могу зашить тебя, но придётся потерпеть — обезбола нет.       Каллен издал смешок.       — Делай то, что должен.       Он подготавливает иглу, сначала накалив в огне спички, а после — смочив в водке. Зажим кажется дикостью в руке, но подключается мышечная память, когда он получше берет его в ладони.       — Вот, можешь захотеть что-нибудь прикусить, — говорит он, предложив ему которую прокипяченную салфетку.       — Н-н, — ворчит Каллен, но, тем не менее, берет ее и кладёт поближе ко рту.       — Поехали, — Дориан работает быстро, прокалывая иглой кожу и бережно стягивая ее края, чтобы закрыть рану. — Если хочешь, я могу отвлечь тебя своим острым умом и обаянием, — добавляет он тихо. — Хотя не могу не заметить, что лучше мне держать язык за зубами, потому как тебе точно не нужна ещё одна травма.       Это слабая шутка, даже по его меркам. Тем не менее, она заслужила сдавленный смешок.       Осторожно подтягивая нитку, чтобы не разрезать ещё больше плоть, он завязывает узлы, крепкие, но не слишком тугие. Он задаёт Каллену серию глупых вопросов: «Какой последний фильм ты смотрел перед концом света?», «Какой кофе ты любишь?» и «Кладут ли в пиццу ананасы?» Кряхтя, Каллен отвечает на все: «Какую-то мыльную космооперу», «сладкий, с молоком» и «Ясен пень, что кладут», дергаясь каждый раз, когда в кожу врезалась игла, его живот напрягся от усилия. Наконец он пихает салфетку в зубы и замолкает, но в целом держится молодцом. Ужасный порез не такой прям чтобы «ужасный», если убрать кровь, но все равно неприятный. Несколько дней, проведенные под чутким надзором, и все заживёт как надо. Он заканчивает последний стежок, обрезает нить, и достает со своих скудных запасов марлевый шарик, которым промакивает напоследок бок антисептиком и накладывает антисептический пластырь.       — Готово, — говорит он, похлопав Каллена по руке.       Этот тупица сразу пытается сесть. Дориан вскрикивает, словно ему пять лет от роду, и он опрокинул на пол любимую китайскую вазу бабушки.       — Куда, блин! — Он кладет руку Каллену на грудь, однако не прикладывает усилий, чтобы уложить его обратно — не хочет напрячь мышцы дуралея сильнее, чем уже есть.       Каллен только фыркает и с лёгкостью садится. Вздыхает, морщится и свешивает ноги с дивана, благодаря чему мужчины стали теперь лицом к лицу.       — Все хорошо, — говорит он, его руки ложится Дориану на бедра. — Спасибо.       Расстояние между их лицами не более пары дюймов.       — На здоровье, — отвечает Дориан. — Болван.       Комната наполняется искренним спокойствием. И Каллен целует его, их бороды трутся и колются. Закрыв глаза, Дориан целует его в ответ, он ощутил прикосновение мозолистых пальцев Каллена на своей шее. Оба солоноватые от пота, от них разит адреналином вперемешку с кровью. Отпрянув, Каллен опускает свою светловолосую голову вниз и тихонько смеётся себе под нос.       — Что? — негодует Дориан, склонившись, чтобы и дальше соприкасаться щеками. — У меня плохо получилось?       Каллен утыкается носом ему в ложбинку на шее и замирает.       — Ну и адскими же выдались деньки, да.       — Гм. — Ну, можно и так назвать. Дориан переводит все в шутку, чтобы успокоить Каллена: — Тебе никто не говорил, что ты прям-таки мастер преуменьшения.       Мужчина, которого он держит в объятиях, содрогается от смеха, но потом слегка вскрикивает.       — Ай… Больно смеяться.       — Больно смеяться? Однозначно, это нехороший знак.       От такого заявления Каллен снова смеётся.       — Ну ты и говнюк…       Они так и замирают на несколько минут, едва соприкасаясь. И Дориан оказывается тем, кто рушит их сказочный момент:       — Надо бы поесть. — Живот протестующе урчит, и только сейчас он понимает, что с самого утра ничего не ел. Кухонные шкафы пусты, однако в недрах кладовки, расположенной рядом с прачечной, ему посчастливилось отыскать пакет с рисом, фасоль и помидоры. Также там завалялись и консервы с тунцом, но связываться с ними у его желудка не хватило смелости.       Все найденное он приготовил в старом железном котелке в камине. Вышло вкусно.       — Нам нужно идти дальше, — говорит Каллен, очистив тарелку. — До заката ещё полно времени.       Его лицо белее молока, ещё сильнее подчёркивая тёмные круги под глазами. Он не в том состоянии, чтобы путешествовать.       Было бы куда лучше забаррикадироваться в доме и обосноваться в одной из его спален. Они бы смогли урвать себе несколько часов сна, и Дориан мог бы прочесать квартал на припасы.       — Давай побудем здесь ещё немного. Тебе нужно отдохнуть, да и я хочу оглядеться.       — Они могут прийти за своими людьми, Каллен. И машинами. — Каллен поглаживает Канюка, присоединившегося к ним на диване после затянувшейся охоты в ущелье за домом, где он, похоже, нашел себе, чем поживиться, если судить по крови вокруг пасти. — Нужно просто… идти дальше.       Может он и прав. Может, здесь они не будут в безопасности. Слишком близко к автостраде, если кто-нибудь решит найти их.       — Ладно, но пока поспи немного. А я пойду, обшарю окрестности.       Каллен хмурится, но дальше не спорит.       А Дориан прочёсывает дом за домом в надежде подобрать те немногое крохи полезных вещей, которые могли ещё остаться.