***
Время близилось к ночи. Небо уже приобрело тёмно-синий, почти чёрный цвет, тонкая полоска убывающей луны светила тускло. Ветер ещё к вечеру стих и ночь возле стены сулкерова перевала должна была стать тёплой, очень благоприятной для спокойного мирного сна, но спать в компании неуёмных гномов-бандитов никто не спешил. Большая часть группы, за исключением ведьмы и кунари, собралась у костра за поздним ужином. Казалось, каждый, не сговариваясь, внимательно следил за своей едой и питьём, опасаясь отравления. После ужина посиделки продолжились. Алистер просто грелся, продолжая косо поглядывать на Кэсли, не спешащую соглашаться со всеми его доводами, сама девушка продолжала выспрашивать Винн, её спутники не отходили от неё, а Лина молча закипала по ведомым только ей и Зеврану причинам. — Винн, вы так и не сказали, кто тот человек, что нуждается в вашей помощи, — осторожно поинтересовалась Энн, наверное, уже в десятый раз. Чародейка посмотрела на Лину, словно спрашивая у той разрешения. В ответ эльфийка мотнула головой и решила вступить в диалог сама: — С чего бы мы должны тебе что-то говорить, если всё, что ты сказала, только имя, и то, не факт, что настоящее, и место, куда направляешься? Услышав резкий выпад, Кэсли умолкла. Ожидая, что она ответит, на неё уставились все, включая её собственных спутников. Предостерегающие взгляды Броски и Леске вызывали ещё большее недоверие. — Справедливое замечание, — спустя долгую паузу согласилась Энн. — К сожалению, я не в праве говорить о порученной мне миссии. — Вот как? — сведя брови к переносице, Лина резко поднялась. — Кто ты такая? Откуда у тебя эти жуткие шрамы? Кто те люди, которые пытались тебя убить? Откуда у тебя столько золота, чтобы держать на коротком поводке двух гномов из Хартии? Почему ты так упорно защищаешь предателя, из-за которого передохла куча народа с вашим туповатым королём? И, в конце концов, в какой заднице мира ты была во время битвы, раз даже не знаешь, чем она закончилась? При последних словах Энн едва заметно вздрогнула. Леске тут же потянулся за клинком, но Зевран опередил его — быстрым движением вынув кинжал из ножен, демонстративно покрутил его в руках, не сводя с гнома глаз, и красноречиво покачал головой. Дайлен отметил, что эльф не реагировал так, если угрожали кому-то другому из отряда, и вспомнил слова Лины, что он служит лично ей. Ему вдруг стало интересно, с какой стати один из Антиванских Воронов вдруг стал личным телохранителем долийки. Было не похоже, чтобы она ему платила. — Как видишь, у меня тоже есть вопросы, на которые ты не торопишься отвечать, — продолжила Лина. Энн спокойно смотрела на неё, явно не собираясь раскрывать своих секретов. — Я понятия не имею, какого хрена ты напросилась к нам в спутники. Может, Логэйн нанял тебя, чтобы убить нас, раз уж предыдущая попытка не удалась. То, что я согласилась путешествовать с тобой, не значит, что я должна перед тобой отчитываться, shemlen. Лина цокнула языком, процедила излюбленное ругательство и своим пружинистым шагом отправилась в сторону пролеска. Зевран тут же поднялся с места, явно намереваясь последовать за ней, но Дайлен остановил его, кивнув на гномов. Надеясь, что эльф поймёт его просьбу проследить за парочкой, он отправился следом за долийкой. Нагнал он её в лесу. Лина сидела на земле, уткнув лицо в ладони. Он присел перед ней на корточки, аккуратно убрал от лица руку. — Эй, в чём причина такой истерики, изумительная моя? — прекрасно осознавая, как её раздражают подобные обращения, спросил Дайлен. — Не называй меня так, — буркнула она, поднимая на него сердитый взгляд. — А ты не каверкай моё имя, — не остался в долгу он. В ответ Лина фыркнула. — Значит, всё-таки лошадка? — съязвил Дайлен припомнив прозвище из Тени. — Зачем ты пришёл? — резко спросила Лина необратив внимания на его выпад. — А ты, небось, ждала Зеврана? — усмехнулся Дайлен. — Как ты ушла, он хотел за тобой пойти. Мне так жаль, что я помешал вам. — Никого я не ждала. Я одна хочу побыть, устала уже от общества тупых шемленов! — Лина, поднявшись, отошла от него на несколько шагов и принялась пинать землю. — Но из вас двоих я и впрямь выбрала бы Зеврана. Он хотя бы согласен, что эта женщина лжёт. Не прерывая зрительного контакта с долийкой, Дайлен поднялся и облокотился на ствол дерева напротив. — Это все понимают. Только другие подозревают молча. Слушают, наблюдают, делают выводы, прежде чем принять решение и подписать вердикт. А не орут как резаные, раскрывая все карты. — Ты прям так и уверен, что все? — Лина криво улыбнулась. — Винн — точно. Она отвечает только то, что известно… — Именно поэтому она так просто выдала, что мы Серые Стражи и отправляемся в Редклиф? — парировала долийка, и Дайлен развёл руками. — Да, тут не поспоришь, — согласился он, признавая её правоту. — Если она продолжит и дальше расспрашивать, Винн рано или поздно проговорится. — Ну, а ты бы что сделала? — Пристрелила бы. — Сразу видно истинную долийку — сначала стреляет, потом спрашивает, — прокомментировал Дайлен услышанное. Было странно, что она до сих пор этого не сделала, и он не мог понять, что именно её останавливает — запрет Винн брать в руки лук, что было маловероятно, или же предупреждение Зеврана о том, что Хартии лучше не переходить дорогу. — Если бы всегда так делала, не оказалась бы в этой передряге. А если бы кое-кто выполнял приказы и сидел на месте, нам бы не пришлось сейчас это обсуждать, — напомнила Лина об их с Винн глупой вылазке. Дайлен решил не оправдываться и не извиняться. Он признавал, что это было опасно, но сделанного не исправишь, и заострять на этом внимание он не собирался. — Она обманывает, и если… — Лина покусала костяшку указательного пальца, и что-то надумав, сурово уставилась на Дайлена: — Ты же мне тоже врёшь. Поэтому радуйся, что тебя я не убью, а просто выставлю за дверь. Словам эльфийки он не удивился. Примерно такой реакции он от неё и ожидал. — Забавно, — проговорил он без капли улыбки. — С тобой я наиболее честен, потому как прекрасно понимаю, что если бы не ты, я, скорее всего, был бы уже мёртв. А ты цепляешься за то единственное, о чём я просто не хочу говорить, и тычешь этим мне в лицо. — Ха! Я всего-то спрашивала, что ты умеешь. Так ты и там мне наврал. — Я слишком долго жил в месте, где был вынужден притворяться. Ты застала меня врасплох, и я сказал, как привык, — объяснил Дайлен. — Но сейчас-то ты не в расплохе, — заметила Лина. — Поэтому говори начистоту. Хотя нет, подожди… Обернувшись, она подняла голову, и Дайлен проследил за её взглядом: на ветке сидела большая чёрная ворона, которую он заметил только сейчас, и чистила клювом перья. — Морриган, я знаю, что это ты, — обратилась Лина к птице. — Подслушивать нехорошо. Ворона каркнула громко и, как показалось Дайлену, обиженно, и шумно хлопая крыльями, полетела прочь. — Теперь говори, — разрешила долийка. — И как долго ты знала, что она здесь? — спросил Дайлен, провожая ведьму взглядом. Если бы не Лина, он бы ни за что не отличил её от настоящей вороны. — С самого начала, — не стала скрывать Лина. Дайлен осмотрелся, чтобы удостовериться, что они в самом деле одни и что больше нет никаких пернатых или пушистых шпионов, но Лина заверила его, что он может не остерегаться. — Мои секреты ты будешь выдавать так же легко, как и тайны Алистера? — Я ничьих секретов не выдавала, — раздражённо отрезала долийка. — Он сам собирался тебе рассказать всё, просто мне надоело слушать, как он мямлит. — А ведьма? Лина пожала плечами. — О том, что Морриган — оборотень, ты всё равно узнал бы, рано или поздно. Как и она о твоей магии крови. И я, кажется, уже доказала тебе, что мне можно доверять. Иначе не стала бы прогонять Морриган. — Что ж, ладно. Убедила, — кивнул Дайлен. — Но тогда я был с тобой честен. Сказал что умею, но без деталей. Как много ты хочешь услышать? — Мне не интересно, умеешь ли ты заплетать волосы. И одного умельца вполне хватит, — язвительно заметила Лина. — Я хочу знать, чем ты пригоден в бою. — Об этом я мало что могу сказать. Сражение с храмовниками — мой первый боевой опыт. Теорию я знаю в совершенстве, некоторые заклинания и ритуалы, как, например, тот, что ты видела, изобрёл сам, объединив некоторые фрагменты из символов магии исцеления и из тех, что вычитал из свитков по древне-тевену. Боевые заклинания применял только пару раз, как и магию крови, и оба раза чуть сам не помер от потери крови. — В Тени ты показал себя неплохо и с обычной магией, — возразила Лина. — Тень не в счёт. В Тени для магов действуют совсем другие законы. К тому же, там был лишь мой дух, и после того, как я полностью истощил свой запас маны, выжил только потому, что был в Тени не в физической оболочке. По этой же причине остался жив после контакта с чистым лириумом. — Лина непонимающе посмотрела на него, и он пояснил: — Так называется тот минерал, от которого я восстанавливал магию. Он опасен. Если живое существо подвергается действию необработанного лириума, как тот, это медленно сводит его с ума. Также это может привести к физическим нарушениям: глухоте, потере памяти, тошноте. Для магов рисков больше. Вероятно, маг умрёт от кровоизлияния быстрее, чем его охватит безумие. — Тогда зачем же ты его трогал? — Повторяю: в Тени был мой дух, а не тело. Когда мне пришлось прикоснуться к лириуму для попадания в Тень во время Истязаний, голова болела ужасно. Вообще, даже в обработанном виде лириум вызывает привыкание, по этой причине я предпочитаю не использовать его без надобности. И лучше применю магию крови, чем полностью истощу свои силы. И только дождавшись, когда восстановится мана, продолжу использовать магию. Как ты могла понять, в Тени возможностей у магов больше. Так что не надо судить о моей силе по тому, что ты видела там, но можешь считать это тем, чего я могу достичь после длительных и упорных тренировок. — Так. Понятно. Но ты так толком и не сказал, что умеешь. — Я же тебе уже сказал, что и сам не знаю! У меня нет опыта в боях. Но если судить из того, что я сумел натворить на четвёртом этаже, когда был зажат в угол, то да, получается, я сильный маг, сам того не ведая. — Дайлен усмехнулся, качнул головой. — Аж смог убить храмовника, а у большинства из них иммунитет к магии. Но, скорее всего, просто повезло. В общем, если хочешь узнать, на что я способен, дай мне время, чтобы я сам это понял. — Видя, что эльфийка колеблется, Дайлен решил дожать: — Одно я о себе знаю точно, я хорош для диверсий, поскольку не использую проводники и умею колдовать, не используя плетений. — Это как? — Видишь ли, посохи и плетения являются вспомогательными действиями. Посохи используют для упрощения связи с Тенью, и многие из них усиливают магию благодаря зачарованиям, но они выдают в маге мага. А плетения мешают в толпе или если, допустим, руки будут связаны. Я слышал, что одна чародейка, будучи связанной, умудрилась колдовать ногой. Верится с трудом, но если это правда, моё почтение. Однако верх мастерства — это научиться колдовать с помощью одной мысли. Ни разу не видел, чтобы кто-то так делал, но к этому я и стремлюсь, а пока… — Он потянулся мыслью к источнику своего существа, и призвал ману из Тени. Сосредоточившись на стихии холода, провёл двумя пальцами влево, и трава перед ногами эльфийки покрылась инеем; та, не ожидая, попятилась, теснее прижавшись к дереву спиной. Прикрыв глаза, Дайлен сосредоточился на холодной полосе и повёл пальцами вправо, и полоса покрылась толстой корочкой льда. Затем щёлкнул пальцами и перед лицом долийки образовался зелёный шарик света. — Это те самые «фокусы», о которых я говорил. Некоторые из них эффектны, но бесполезны. Разве что кроме света. Лина всё ещё сомневалась. Это заставило Дайлена заволноваться, и он решил пустить в ход свой единственный козырь. — Если ты прогонишь меня, можешь не сомневаться, что храмовники снова упекут меня в Круг, и на этот раз, вероятнее всего, уже казнят, — надеясь, что подобрал правильные слова, произнёс он. — А я вот сомневаюсь. Думаю, ты сейчас заговариваешь мне зубы, чтобы я тебя не прогнала. Первый чародей и тот храмовничий гад, отказавшийся помогать нам с Мором, отпустили тебя. Так с чего мне верить тебе? — А с того, что отпустили они меня, будучи уверенными, что я стану Стражем. Если Грегору станет известно, что ты его обманула, меня вычислят по филактерии, и на этот раз я точно пропал. — Это ещё что за хрень? — в своей манере поинтересовалась Лина. — Это то, из-за чего ни один маг не сможет спокойно затеряться в толпе и жить свободно. Когда маг попадает в Круг, у него берут немного крови, и потом по ней, в случае побега, вычисляют. Короче говоря, это та же магия крови, которая считается запретной, и которую храмовники, не скрываясь, используют. — Лицемерны ублюдки! Ненавижу! — выпалила долийка, снова пнув землю носком сапога. Прошлась туда-обратно, вцепившись пальцами в волосы, и резко сев, словно ноги перестали её слушаться, подняла на него взгляд: — Притворяются добренькими, защитниками людей, а сами ничем не лучше магов, — заявила она, словно Дайлен был не в курсе того, какими на самом деле были надзиратели Кругов. Он терпеливо ждал, пока Лина ругалась на своём языке, и надеялся, что это направит её в сторону нужного ему решения. Насколько он успел её изучить за то короткое время, что они были знакомы, она обладала обострённым чувством справедливости и переживала за судьбы угнетённых. — Так что, — осторожно продолжил он, когда эльфийка немного успокоилась, — я не жилец, если ты отправишь меня восвояси. Лина замолчала, задумавшись. — Я столько усилий приложила, чтобы вытащить тебя из башни, и теперь… не смогу допустить, чтобы они оказались напрасными, — наконец решила она и предупредила: — Но если ты продолжишь самовольничать, как Стэн, это может привести к неприятным для тебя последствиям. Понял? — Понял, — коротко ответил Дайлен, решив не испытывать её терпение. Глупить, идя на поводу у собственного любопытства, он больше не собирался. А если в будущем у них возникнут разногласия, тогда и будут разбираться. — Ещё одно, — словно о чём-то вспомнив, сказала Лина. — Слушаю. — Узнай, кто такая Кэсли. Мне не по себе от того, что я не знаю, чего от неё ожидать. — Почему ты не попросишь об этом Морриган? — не удержался Дайлен, ожидающий чего угодно, но только не этого. — Пусть обернётся вороной и выведает всё. — Потому что… — Лина на миг растерялась, но быстро взяла себя в руки. — Потому что я прошу об этом тебя. Раз уж в бою от тебя пользы нет, так хоть в этом пригодишься. Дайлен немного помолчал, обдумывая ответ. Ему не хотелось это признавать, но долийка была права — пока что его можно было назвать скорее обузой, чем союзником. И хоть Лина и сама сейчас не была образцом умелого бойца, со своими сломанными рёбрами, Дайлен был обязан ей жизнью. У него больше не было непреодолимого желания умереть, как тогда, когда он понял, что не смог спасти Нерию. Теперь, когда он знал, что Солона, возможно, жива, его наполняла жажда жизни. Но одна мысль не давала сразу дать согласие. — А тебе в голову не приходило, что мне будет нереально подобраться к Кэсли? Мы здесь вдвоём, секретничаем, и уже довольно продолжительное время. Думаешь, она не поймёт, что мы тут её обсуждаем? — Меня это не интересует, — отмахнулась Лина. — Тебя никто не просил идти за мной. И мне всё равно, как ты это сделаешь. Используй магию крови, уволоки её в лес и пытай, пока не скажет. В конце концов, включи обаяние и очаруй её, думаю, с её физиономией труда это не составит. Идея решения пришла довольно быстро. Он не знал, получится ли у него выполнить просьбу долийки, но попытаться стоило. Ему и самому было интересно, кто на самом деле скрывается за личиной Энн Кэсли и случайным ли образом пересеклись их пути. И уроки, которые он получил в детстве от сестры, должны были ему в этом помочь. — Хорошо, — согласился он. — Но дай мне немного времени. И мне нужно, чтобы ты предупредила остальных не задавать лишних вопросов и не мешать, что бы я ни делал. А в особенности Винн. Убеди её подыграть и соглашаться со всем, что бы я ни сказал. — Алистер?.. — С Алистером разберусь сам. Его тебе лучше не трогать. Начну завтра, а до этого надо продумать всё в деталях. — Как скажешь, — долийка вздохнула с явным облегчением и прикрыла глаза. — Раз уж у нас вечер откровений, могу я задать тебе вопрос? — вдруг решил поинтересоваться он. — Можешь, но не обещаю, что отвечу на него, — устало пробормотала Лина. — В Тени ты сказала, что эльф служит тебе. Почему? — А Алистер ещё не успел тебе нажаловаться? Он громче всех кричал, что Зеву нельзя доверять. — В ответ на его непонимающий взгляд Лина пояснила: — Логэйн нанял Зеврана, чтобы убить нас, но у него ничего не вышло. В обмен на то, что я оставила его в живых, он поклялся мне в верности. — И ты поверила? — удивился Дайлен. — Странно, что не пристрелила. Позволь поинтересоваться, чем же Кэсли отличается от него? Кроме смазливой внешности и умения греть ложе, разумеется? — с усмешкой добавил маг, и глаза долийки мгновенно потемнели от злости. — Хотя бы тем, что он не стал ничего от меня скрывать! — выпалила она. — И не пытается делать вид, что все вокруг, кроме него, безмозглые идиоты, как это делает Кэсли. И ещё не ведёт себя так, словно ему все что-то должны. И я пока ещё ни разу не пожалела о своём решении. А когда Алистер или Стэн окончательно меня достанут, я прикажу ему прирезать их. Не сомневаюсь, что он это сделает. Ещё вопросы есть? Дайлена так и тянуло спросить, успела ли она уже оценить особые таланты антиванца, но он решил не злить её. Он покачал головой и, щёлкнув пальцами, заставил шарик света потухнуть. Протянул Лине руку, предлагая подняться, но та качнула головой. — Я же сказала, что хочу побыть одна. Позже вернусь. — Как скажешь, — не стал спорить он, и отправился обратно в лагерь.***
«Так… она ферелденка, значит, проста как валенок. Судя по манерам и грамотно поставленной речи, имеет образование, возможно, церковное. Нужно узнать, умеет ли читать», — закусив губу, Дайлен отвлёкся от заштопывания рукава стёганки и ещё раз взглянул на Кэсли. Та готовилась ко сну, и подходить к ней уже явно было поздно, да и подозрительно; к тому же, гномы, расположившиеся у костра, разведённого поодаль, вряд ли подпустят его к ней. В общей сложности он придумал два подхода к ней и две разные легенды о своём происхождении. Какую именно расскажет, зависело от реакции Кэсли на просьбу о помощи в тренировке с мечом. Всё, что он помнил со своих уроков двенадцатилетней давности — стойку и как держать клинок. Вот только даже не меч, а рапиру, весом чуть больше одного фунта, когда меч весил около семи. От того, как она отнесётся к его неуклюжести во владении слишком тяжёлым оружием, зависел дальнейший подход. Симпатия за упорство, вызвать жалость, или при отказе сблизиться при других обстоятельствах. А дальше поведать одну из историй, задавать самому наводящие вопросы, наблюдать, слушать, сопоставлять факты… Вернувшийся из леса Алистер сбросил охапку хвороста возле костра и, бросая косые взгляды на Кэсли, неумело копируя её интонации, бубнил себе под нос что-то о Логэйне и его предательстве. — Чего это ты на неё так уставился?! — негодующе обратился он к Дайлену, и тот дёрнулся от неожиданности. Занесённая игла впилась в запястье. Шумно втянув воздух, он принялся останавливать выступившую кровь ртом, пока Страж вопросительно смотрел на него. — Алистер, я сам могу решать, на кого смотреть, а на кого нет. Свободный человек с недавних пор, если ты не заметил, — ледяным тоном ответил Дайлен и Страж виновато потупился. — Прости, я ничего такого не имел в виду, — пробормотал он и, явно чувствуя себя неловко, хотел уйти, но Дайлен остановил его. — Постой, у меня к тебе есть просьба. — Что? — Не выдай во мне мага, — резко отвернувшись, когда Кэсли посмотрела в их сторону, попросил он. — Почему это? — Я ещё не в ордене, и это может вызвать проблемы. Так что пока это возможно, я не буду пользоваться магией. Поэтому я не маг, я — рекрут и неумелый воин. Завтра я буду обучаться владению мечом. Как говорил мой отец, который магом не был: si vous voulez cacher que vous êtes un sorcier — n'utilisez pas la magie, apprenez à vous défendre autrement. По-вашему: если ты хочешь скрыть, что ты маг — не пользуйся магией, научись защищать себя иначе. — Что ж, вполне разумно, — согласился Алистер. — Почему же он не обучил тебя? — Нам не хватило на это времени, — холодно отозвался Дайлен. Глядя в одну точку, он вспоминал уроки, которые ему успел дать отец. Казалось, тогда, двенадцать лет назад, физически он был способен на большее, чем теперь. Хотя сложно судить по оружию, рапира весила гораздо меньше, чем меч, а он под строгим надзором Солоны выполнял физические упражнения каждый день, чтобы суметь удрать подальше, когда понадобится. Во время тех тренировок он успел выучить стойку, научиться уклоняться и парировать удар, но не больше. Теперь же, растеряв все прежние навыки, он мог защитить себя при помощи магии, но какой смысл в умении давать отпор, если он и дальше будет впадать в ступор? Верно — никакого. Только ложное подобие ощущения безопасности. Если бы Кэсли тогда позволила гномам воплотить угрозу в жизнь, смог бы он совладать с собственным страхом и бессилием? Пора уже было привыкать к бойне. — Моя сестра была магом и неплохо управлялась с рапирой, — продолжил он задумчиво. — Именно из-за стереотипов мага в ней никто не заподозрил. — Алистер наморщил лоб, видимо, что-то осмысливая. Чтобы избежать дальнейших возможных расспросов, Дайлен тоже решил поинтересоваться интересующей темой. — Я тоже хочу кое-что у тебя спросить. Алистер вопросительно поднял брови. — Лина говорила, что ты королевский бастард. Как же ты оказался у эрла? Страж тяжело вздохнул и покачал головой. Судя по всему, эта тема была для него болезненной. — Эрл Эамон — брат почившей королевы Роуэн. И меня отдали ему, чтобы глаза не мозолил. — Странно это, — заметил Дайлен. — Что странного? — не понял Страж. — Не прими в обиду, я просто размышляю. Если эрл Эамон брат королевы, то разве он не принимал твоё рождение как оскорбление чести своей сестры. Алистер потянулся к куче веток, достал одну и бросил в костёр. Сделано это было, очевидно, чтобы Дайлен не заметил, как помрачнело его лицо, но он заметил. — Я понятия не имею, почему мой венценосный отец решил поступить именно так, но эрл всегда относился ко мне хорошо, — наконец, ответил он. — Даже если его и задевало моё существование, я этого не заметил. — Королева на тот момент уже умерла? — продолжил расспрашивать Дайлен. — Да, за пару лет до моего рождения. Задумавшись, маг потёр переносицу. — От чего умерла королева, не знаешь? — Вроде от болезни. — А был ли здоров Кайлан? — Да вроде. — Даже если здоров, королю нужен был запасной вариант, чтобы продолжать свой династический род. Это если без сентиментальных соплей. Так что не удивлюсь, если по миру бегает ещё пара-тройка незаконнорождённых Алистеров и грезят о престоле. — Вот и хорошо, если так. Потому что меня эта идея совсем не вдохновляет, — серьёзно произнёс Страж. — Почему? — А ты видишь во мне короля? — горько усмехнулся Алистер и добавил тихо: — Лина права, я сбросил всю ответственность на неё. И раз уж я не могу справиться с этим, что говорить о целом королевстве? Дайлен равнодушно пожал плечами. Одна мысль, что Страж станет правителем Ферелдена, казалась ему забавной. Всё равно, что слепого сапожника посадить за управление каретой. Пожалуй, это было даже хорошо, что он не горел желанием примерить корону. — А что за история с женой эрла? Алистер помрачнел ещё больше, явно сомневаясь, стоит ли говорить. Дайлен мог поспрашивать об этом Лину, она расскажет куда красочней. Так он и решил поступить. Он положил руку Алистеру на плечо, слегка похлопал. — Если тебе сложно об этом говорить, то не надо. Я всё понимаю. — Да нет, надо бы, — решился Страж и попытался улыбнуться: — Ты же всё это время был со мной честен и рассказывал всё, о чём бы я ни спрашивал. Поэтому будет нечестно с моей стороны утаить такое. Дайлен изобразил ответную улыбку. — Леди Изольда, как и ты, была из Орлея. Она меня просто возненавидела, и когда кричала, переходя на ваш журчащий язык, было одновременно и смешно и страшно. Даже не знаю, что больше. — Да, это звучит забавно. Если хочешь, могу на тебя покричать, — предложил Дайлен, надеясь, что Страж не воспримет его слова всерьёз. — Нет, спасибо, — отмахнулся смущённый Алистер. — Сначала она, может, ненавидела и впрямь только из ревности, а потом у неё родился сын, Коннор, и я стал не просто бельмом на глазу, а ещё и угрозой для его власти. Ну а дальше Лина уже сказала в своей манере: меня отдали в церковь, так как, став храмовником, я терял права на место наследника эрла. А то, что у меня этих прав не было изначально, леди Изольду не очень интересовало. Дайлен почти с минуту тупо смотрел на Алистера. В голове его крутились мысли о слишком мягком отношении Стража к женщине, поступившей с ним так. Участь становления рядовым храмовником лучше участи мага, попавшего в Круг. Но как бы ему самому не хотелось это признавать, для храмовника Круг — всё та же тюрьма, только вместо заключённого ты надзиратель, также не имеющий возможности выйти из башни. Да ещё и подсаженный на лириум. Похоже, Алистер не понимал этого. Наконец, Дайлен мотнул головой и продолжил: — И что же случилось с сыном эрла? — Ну, он оказался магом, это тоже снимает с человека всякие притязания на власть. — Какая ирония. Алистер коротко развёл руками. — Леди Изольда не стала говорить эрлу о способностях сына, и наняла для него учителя. — Нашего общего знакомого? — догадался Дайлен. Алистер кивнул. — Он отравил эрла и после этого Коннор призвал демона по какой-то из его книг. От услышанного Дайлен коротко выругался. — Этот идиот безмозглый ещё и книги по демонам с собой носит, — покачал он головой. — Хотя… демоны сами ищут путь к магу, так что, может, сын эрла не сильно трудился над призывом, а демон нашёл его и сам сказал, что да как. — Йован сам говорил, что среди его книг могла быть та, по которой Коннор мог призвать демона. Дайлен закрыл лицо ладонью и снова покачал головой. — Маг крови имеет больше риска стать одержимым. В особенности если он столь же умственно одарён, как Йован. — А как думаешь, много шансов у Морриган стать одержимой? — осторожно поинтересовался Алистер. — Она владеет магией крови? — Говорит, что нет, но она отступница и дочь Флемет. А в легендах говорится, что та призвала духа, чтобы стать одержимой. Одержимость передаётся по наследству? — Её мать — легендарная Флемет? — удивился Дайлен. — Да, я бы и сам не поверил, если бы она не спасла нас с Линой. Она помогла нам после Остагара, а потом отправила с нами Морриган. Дайлен задумался, вспоминая всё, что успел узнать о ведьме за эти несколько дней. Предположив, что тогда, на дороге, Лина говорила с ней о книге, которую он добыл из сундука Первого чародея, он решил спрятать её понадёжнее. Но прежде закончить с Алистером разговор. — Эрла, значит, отравил Йован. А что случилось с леди Изольдой? — Она принесла себя в жертву, чтобы изгнать из Коннора демона. — Смелая женщина, — вполне искренне восхитился Дайлен. — Если она пошла на такое, значит, очень любила сына. — Да, — Алистер улыбнулся, но тут же сник. — Не понимаю, мы могли бы сходить за помощью в Круг магов и не применять магию крови. — Алистер, извини, конечно, но ты недалеко ушёл от Йована в умственном развитии, если и впрямь думаешь, что демон стал бы дожидаться. — Мы могли бы попытаться, — обиженно буркнул Страж. — Могли бы, — согласился Дайлен. — Но тогда, скорее всего, помогать в Редклифе было бы уже некому. Некоторое время они сидели молча, наблюдая, как обитатели лагеря готовятся ко сну. Кэсли уже скрылась в палатке, Броска укладывалась у костра, а Леске, судя по всему, оставался дежурить, не доверяя временным спутникам. — Думаю, тебе стоит пойти поспать, — посоветовал Дайлен Стражу. — Лина сказала, что завтра мы отправимся в путь раньше, чем обычно, и ждать она никого не собирается. Очевидно, под «никого» долийка имела в виду Кэсли и гномов, надеясь, что те будут спать допоздна, но зная, как она любит Алистера и кунари, их она тоже готова была оставить позади. — А ты? — кивнув, поинтересовался Алистер. — Я сегодня дежурю первым, — ответил маг. Спать ему не хотелось, а обдумать нужно было очень многое. — Что ж, тогда доброй ночи, — пожелал Страж и направился к палатке. Встретив хищный взгляд Леске, Дайлен мысленно послал его и решил, что в случае опасности он не будет бездействовать, и как минимум перебудит весь лагерь.