Цепные псы

— Итак, Дерек и другие ученики исчезли, а из префектов не выудить ни слова. Всё, что нам остаётся — это встретиться с директором. Но единственные, кто могут пообщаться с ним на полуночном чаепитии — это перфекты и их помощники, — проговорил одноглазый и тяжело вздохнул. После парень продолжил, но уже тише, — Убить, что ли, Клейтона и занять его место? Нет, это уже никуда не годится. — Ну… В этой семье всегда было туго с сантиментами, — нервно проговорила девушка, — А я тебе говорила, что их там нет. Ты хоть знаешь, как я надеялась, что ты их найдёшь? Я уже такого успела наговорить Вайолету… — в воспоминаниях всплыло признание в любви префекту, — Ну… За то теперь за мной прекратилась слежка, — пыталась она найти плюсы в сложившейся ситуации. — Боюсь предположить, — косо посмотрел на сестру озадаченный Фантомхайв, ожидая, что она и без вопроса расскажет о произошедшей, но нет. — Ходят слухи, что директор будет присутствовать на турнире, — парни переглянулись, — И тот, кто выделится, на нём, может попасть на полуночное чаепитие. — «Хорошо себя показал» — это в смысле набрал наибольшее количество баллов для факультета победителя? — Каждый год по-разному. Иногда это тот, кто набрал наибольшее количество балов для победившего факультета, а иногда участника проигравшей команды поощряют за честную игру. Суть в том, что директор выбирает ученика, который показал игру, подобающую джентельмену. — Выходит, добиться приглашения гораздо сложнее, чем победить. — Говорят, что в позапрошлом году этой чести удостоился ученик, пожертвовавший собой ради того, чтоб уберечь зрителя от удара мячом. — И директор счёл это «игрой подобающей джентельмену». — В команде 11 игроков, стать представителем очень сложно. А новичку — практически невозможно, — девушка усмехнулась и показал язык собеседнику. — Как ни сложно это признавать, но спорт не относится к моим сильным сторонам. Будет сложно получить приглашение. И да, ты же тоже новичок. — Я на третем курсе. Да и играть умею. Ты никогда не мог меня обыграть ни в чём, кроме шахмат. Даже Себастьян говорил, что ему со мной трудновато. Оставь это на старшую сестру. — Что же делать… — Фантомхайв! — раздался голос позади парней, — На два слова, — обернувшись, они увидели Крейтона. — А вот и мистер «закрыть лицом даму от железного мяча», — волк накинул капюшон на голову и сделал вид, что уходит от парней, хотя на самом деле, спрятался за первым подходящим кустом. — Мои поздравления, — довольное лицо Клейтона говорило, что сейчас будет какая-то очень приятная информация, — Тебя избрали в команду по крикету на турнир 4-го июня. — Что-о? Это правда? — Нет, ну вы издеваетесь! — пробубнила себе под нос девушка. — Да. — Надо же, какая честь… Но почему я? — Потому, что ученики нашего дортуара отличаются от остальных. В отличие от твердолобых учеников других факультетов, для нас главное — стратегия. Физические данные у тебя не на высоте, но ум и выдержка, которые ты показал, обличив Мориса Коула, сыграли бы нам на руку. — Да, это была моя идея… — вновь бормотание. — Так сказал нам тот, кто настоятельно рекомендовал тебя. — А? — Это был профессор Михаэлис. — Ну кто же ещё? — девушка изогнута брови. — Тебе следовало бы его благодарить. — Да! Я пошёл! — парень побежал в сторону, в которой скрылся его предыдущий собеседник, — Встретимся на турнире, — добавил он, проходя мимо так, чтобы это услышала только Алексис. — Ну, жги, чудила, — Ричард пошёл другой дорогой, но вскоре одумался и направился вслед за одноглазым в общий корпус. Фантомхайв заметил дворецкого, идущим по коридору здания. Вокруг было полно народу, так что выход был только один. — Мистер Михаэлис! — окрикнул он преподавателя и с лучезарной улыбкой побежал в его сторону, — Спасибо за ваши рекомендации. — Фантомхайв, не бегайте сломя голову, — добродушно ответил он. — Простите, я хотел вас немного поблагодарить. — Не стоит. — Выпендрёжник, — вновь пробубнил брюнет, наблюдающий за этой «милой» Кельвин. Пафосно махнув плащом, который борону, явно, пришёлся по душе, он направился в свой пострадавший дортуар, который уже функционировал, как ни в чём не бывало. — Ведь я уверен, что Вы мастерски покажете себя в игре. — Да! Поспешу готовиться к соревнованию! — Если Вы не возражаете, я могу помочь. — Правда?! — Конечно. Но прежде проверю, готово ли Ваше домашнее задание. Ведь, в конце концов, я дьявольски хороший учитель, — Себастьян подмигнул своему господину. «Пан или пропал. То, как ты покажешь себя. Игра, подобающая джентельмену. Что окажется решающим — зависит от мнения директора. По сути, здесь нет никакой чёткой схемы. Почти невозможно выделиться среди других учеников. Однако… Если я заработаю очки, принесу победу своему факультету и заставлю их прослезиться, я буду превосходен! Я завоюю место на полуночном чаепитии, чего бы мне это не стоило!» — приняли решения оба Фантомхайва. — С нетерпением жду четвертого июня. *** В дортуаре волков по-прежнему были пустые коридоры. Иногда становилось интересно: тут точно живут люди, или розыгрыш такой? Парень шёл по этажам в поисках Чеслока. Если этого петуха нет в лебедином бельведере, это значит, что он должен был быть в дортуаре, но в комнате его тоже не оказалось. Монотонные шаги отдавались эхом, заполняющим каждый угол помещения. Тяжелый вздох. И в столовой его нет. Куда мог пропасть этот парень? Ричард развернулся и пошёл искать дальше, хотя идей, где может обитать этот вспыльчивый человек, не было. — Ищешь кого-то? — раздался тихий голос под лестницей. Между первым этажом и подвалом на ступеньках сидел префект и рисовал очередную картину. — Не могу найти Чеслока, — честно признался борон, — Хочу кое-что узнать по поводу турнира по крикету. — Можешь узнать у меня. — Ну, могу ли я войти в соста… — Это правда? — перебил староста говорящего. — Чего? — Ты действительно в меня влюбился? — Чего? — громкий вопрос раздался, кажется, по всему зданию. Ричард обернулся и увидел ошарашенного Чеслока, — Да что тут вообще происходит? — Не… Не знаю. — растеряно и заикаясь произнёс Ричард. — Я спросил… — Да слышал я, что ты спросил! Это что, правда, Кельвин? — Это… Ну… Я это… Он меня преследовал! — в голову ничего разумнее, естественно, не пришло. — Э? — Чеслок вообще выпал в осадок, не понимая как это друг с другом связано. — Вайолет начал меня преследовать. Ну, я, ясное дело, от этого смущался. Хотел поставить его в неловкое положение. А в итоге вот… — Ну ты даёшь, поэт, — хихикнул Чеслок. — Да не смешно же! — вспылил синеглазый, грозно смотря на товарища. — Ошибаешься! — парень продолжал хохотать, а Ричард тяжело вздохнул. Когда фэг префекта успокоился, он вздохнул и серьёзно продолжил. — У меня есть к тебе дело, поэт. — Что-то случилось? — парень изогнул бровь в непонимании. — Да, пошли за мной, — Чеслок направился к выходу из дортуара, а Ричард, ясное дело, последовал за ним. — А куда мы идём? — поинтересовался Ричард, когда они уже подходили к главному зданию колледжа. — Сюда, — фэг открыл дверь и проследовал в пустующее помещение. Ричард, ничего не понимая, пошёл за ним. Чеслок резко остановился, но брюнет не заметил этого в нудный момент, и врезался в его спину, после чего отстранился, потирая ушибленный нос. Медленно начали звонить колокола, отдаваясь эхом в здании. Парень развернулся к брюнету и громким голосом торжественно начал, — Ты никогда не предашь меня, всегда будешь благоразумным… давай же поклянёмся святому Георгию, что отныне мы будем поддерживать отношения, которые принесут нам только пользу, пока не закончим школу. Я прошу тебя, Ричард Кельвин, стать моим помощником, — Чеслок снял с груди цветок, являющийся символом дортуара и протянул брюнету, который и двух слов связать не мог. Фэг префекта не мог понять, что с бороном, и почему он не отвечает. Вообщем он решил пощёлкать пальцами перед лицом, — Эй, очнись! Такой момент испортил. — Извини. — Давай ещё раз. Я прошу тебя, Ричард Кельвин, стать моим помощником. — Я принимаю это место, — парень встал на колено и, поклонившись четверокурснику, принял фиолетовый цветок. — А если бы на моём месте был Вайолет, ты бы ему предложение сделал? — расхохотался Чеслок. Звон колоколов прекратился и в пустом помещении это выглядело довольно… эпично. — Ой, заткнись, — парень поднялся на ноги и слегка толкнул друга в плечо. Чеслок всё никак не мол прекратить хохотать, а его смех оказался очень заразительным. В сколе оба парня умирали от смеха. — Кстати, — чуть успокоившись, и, стирая с глаза навернувшуюся от хохота слезу, проговорил фэг, — Ты в команде по крикету. — Эм… А я об этом и не знал. — Ну… У нас мало людей. Все обычно заняты творчеством всяким, как Вайолет. Вот ещё: играть на музыкальных инструментах умеешь? — Ну, да. Что-то случилось? — Во время торжества, по случаю турнира, волки и лисы собираются в оркестр и играют для гостей. — Вот оно как. В этот момент ты, наверное, рвёшь и мечешь, — небольшая отсылочная на непереносимость Чеслоком учеников других дортуаров, — О чём ты думаешь вообще? Это другое. — О многом я думаю, но, я рад, что смогу помочь. — Здорово. А справишься без своей бумаги, поэт? — А ты справишься без своих пальцев, музыкант? — в той же манере ответил Ричард. — Не ной. Пошли, пока что подтяну тебя в крикете, а потом по плану репетиция, — парни вышли из главного корпуса, а вокруг них уже образовалась толпа из учеников с разных факультетов, которые начали подслушивать разговор, как только услышали звон колокола.

« — Себа… с… тьян? — в глазах графа читался ужас. Он сделал шаг навстречу трупу, но сзади на него налетела горничная, в попытках остановить. — В… вы не можете! Вы не должны близко подходить. — Отпусти! — граф пытался выбраться из цепких рук, которые так же дрожали от ужаса. — Нельзя, молодой господин! — садовник бросился на помощь Мэйлин. — В сторону! Я приказываю вам! — граф ударил слуг по рукам и, вырвавшись, прошёл вперёд. Он даже не заметил, как наступил в лужу крови своего дворецкого, — Себастьян… Прекращай этот цирк, — приказной тон графа прошёлся мурашками по коже присутствующих. Он говорил так, будто был уверен, что слуга сейчас встанет и пойдёт готовить ему завтрак, как это было всегда. — Сон на полу не приводит ни к чему хорошему… Как долго ты ещё собираешься притворяться? — стеклянные глаза дворецкого уже не выражали никаких эмоций. — Хозяин… — Бард опустил поникший взгляд. — Ты слышал меня, Себастьян? — граф ударил дворецкого ногой в грудь наступая на мёртвое тело, — Я сказал вставай. Он выражал ужас. Его мёртвый взгляд выражал ужас. Фантомхайв стиснул зубы от злости.  — Неужели это конец? — Почему ты… — граф выдернул окровавленную кочергу из груди. За ней наружу последовали некоторые внутренние органы дворецкого, но от зрителей это было благополучно скрыто, теперь уже красной рубашкой и пиджаком. — Граф! — в панике прокричал шатен. Сиэль откинул железо в сторону и схватил дворецкого за шиворот, притягивая к себе. — Себастьян! Поднимайся немедленно! Это приказ! — сорвался на крик юноша, но ответа не последовало. Вновь стиснув зубы, он дал дворецкому пощёчину так сильно, как только могла это сделать его ослабевшая от шока рука. — Кто сказал, что ты можешь просто умереть?! — удар. — Я тебе не разрешаю! — удар. — Открой свои… — Хватит. — руку графа поймал повар, чей голос был строг, но печален, — Молодой господин. Не нужно… Он уже… Мёртв… — по щекам горничной и садовника градом катились слёзы, ведь когда-то именно этот мужчина спас их из той жизни, которая была подарена им судьбой. — Вы шутите… Правда ведь? — граф потянул свою окровавленную ладонь к лицу мертвеца и закрыл стеклянные глаза, — Ты мой дворецкий… Ты… только ты… — в комнате были слышны горькие всхлипы прислуги, — Ты должен был остаться со мной до самого конца, — одноглазый вновь стиснул зубы. — Если оставим труп здесь, он начнёт гнить. Нужно убрать его поскорей, — заявил альбинос. От этих слов на секунду дыхание повара сбилось, но он прекрасно понимал, что гость прав. — Да. — Идёмте, хозяин, — горничная вновь попыталась оттащить графа и вновь он сопротивлялся. — Нет! Пусти! Как ты смеешь оставлять меня одного! Себастьян! — Молодой господин! — Это приказ! Приказ! — окровавленная рука прошлась по пиджаку и сжалась на броши, которая затем была сорвана с ткани, — Это приказ! — прокричал он настолько громко, насколько мог. — Хмм… — в голове Лау появилась какая-то мысль, и ее появление он обозначил именно таким звуком. Мужчина словил на себе вопросительный взгляд писателя, — Это убийство граф не мог совершить из-за наручников, так? — до шатена дошла мысль китайца и он в ужасе распахнул глаза, — Становится всё интереснее… Он стоял и его спина дрожала, но, не смотря на это, его глаза оставались сухими. Слёзы сдерживает его стойкий характер или же… Они просто уже высохли?»