Цепные псы

Рэдмонд внимательно слушал учителя, который объяснял очередную нудную тему. Как префект, он должен подавать ученикам пример, так что приходилось делать заинтересованный вид, и он прекрасно справлялся с этой задачей. Ему давались не все предметы, но кропотливая работа приносила свои плоды. Правда, обычно он занимался по ночам, что бы никто не подумал, что ему что-то тяжело даётся. Блондин об этом никому не говорил, так что в глазах подчинённых казался идеальным. Об этом не знали даже его друзья — другие перфекты. «С твоей-то памятью» часто выражался Блюэр, слегка завидуя человеку, который помнит больше тысячи произведений наизусть. А ведь он и не подозревал, какими трудами Эдгар добивался всего этого. На такие заявления префект обычно отвечал: «Ну что ты, никто не идеален». Он прекрасно знал все правила колледжа и старательно соблюдал их. Хотя и без этого с самого детства был послушный, вежливый джентельменом. Так же парень не терпел, когда кто-то нарушал принятые правила. Скорее всего, он никогда не простит Мориса за обман. На памяти Эдгара уже был один помощник, который выдавал достижения других за свои, но сейчас совсем другая история. Словами нельзя было передать то отвращение, которое теперь вызывал в нём бывший фэг.Возможно, через много лет они помирятся, будут приезжать друг к другу в поместья, наблюдать, как их дети бегают по вымощенным дорожкам, как мило хихикают их жёны, но сейчас он даже думать об этом не желает. — Спасибо, Харкурт, — благодарит Эдгар своего нового фэга за принесённый чай с десертом, — Сегодня ты хорошо поработал. Тебе бы теперь отдохнуть. — Я вовсе не устал, — парень обрадовался похвале, чуть ли ни своего кумира, — Сейчас я ещё хочу помочь первокурсникам с крикетом. Я уверен, что в будущем мы станем самой сильной командой и обойдём львов, но для этого нужны тренировки. — Похвально. Знаешь, я присоединюсь к тебе. Но чуть позже, — добродушно сказал Эдгар и вновь пробежал взглядом по только что написанным строкам очередной поэмы. Он любит литературу. Это тот предмет, который даётся ему проще всего, да и весь алый факультет основан на людях, любящих искусство и литературу. Нет, они не такие же, как Волки. К волкам отправляют немного других учеников, с другими характеристиками поведения. Харкурт бесшумно уходит из богато обставленной комнаты префекта, и направляется на улицу, на стадион, где воплотить задуманную идею в жизнь. *** Он и не смел думать, что когда-то станет помощником префекта. Как-то раз Харкурта позвали в лебединый бельведер, а он опоздал на два часа. Парень точно помнил, что надо было придти в четыре, но оказалось, что нет. Теперь он понимает, что в тот день пошло не так, и искренне благодарен Фантомхайву за то, что теперь на него не смотрят с подозрением и отвращением, теперь его не принимают за лжеца, и не говорят гадости за спиной. Парень уже привык: обращал на это внимания, но всё равно, в глубине души, было обидно. Теперь на него смотрят с восхищением, а сердце начинает биться быстрее, когда префект произносит: «я в помощники кого попало не беру». Теперь его жизнь в колледже постепенно налаживается, и в голове не возникает токсичной мысли на подобии: «может, бросить это дело?». Вот только, когда он проходит мимо бывшего фэга префекта, ловит на себе озлобленный, полный ненависти взгляд. — Успокойся и не думай об этом, — как всегда в своей манере говорил Фантомхайв, замечая такую ситуацию в общем корпусе. — Извини, — непонятно, за что просит прощения блондин, после чего уходит от разговора. В один из таких дней он встретил знакомого ему парня. Волк лежал на газоне перед рекой, скрытый от лебединого бельведера кустами роз, — Н-нельзя ходить по газону, — робко замечает лис, пытаясь придать голосу хоть какую-то уверенность. — Это запрещено правилами колледжа! — и только после этих слов он узнаёт в парне того человека, с которым однажды столкнулся: тогда блондин нёс какие-то книги, по просьбе учителя, но ре удержал и они упали на землю. Когда он был первокурсником, случайно так же столкнулся с одном парнем из львов, вот только тогда старшекурсник разозлился и ударил Харкурта в живот. Об этом блондин так никому и не рассказывал. Но и не забыл эту историю. Когда лис столкнулся с Ричардом, ожидал чего-то подобного, но борон просто помог собрать книги. Нет, даже не так: он их и собрал, в то время как напуганный блондин наблюдал за этим. — Мне разрешил префект, — глаз Ричард так и не открыл. Он даже и не подозревал, с кем говорит. А вот лис покрылся румянцем, вспоминая разговор у фонтана. Улыбка появилась на лице парня, ведь он очень испугался, когда говорил с Кельвином в тот день, но когда услышал, что не прогадал с десертом в честь благодарности, несказанно обрадовался. В нём появилась какая-никакая уверенность. Ном всё-таки, потом он убежал, думая, что стал для волка посмешищам. Второгодка тихими шагами попытался удалиться, но любопытный Ричард приоткрыл глаз, что бы взглянуть на нарушителя спокойствия, — Эй, тебя же, вроде, Харкурт зовут? — щёки блондина покраснели румянцем сильнее, когда он осознал, что Ричард запомнил его имя, — Ты вкусно готовишь. Кулинария — моё хобби. Расскажешь рецепт? — парень принял сидячее положение и похлопал по траве рядом, призывая сесть. С опаской фэг принял столь странное предложение. Да, Кельвин спросил рецепт, но взволнованный парень об этом моментально забыл. Что странно, его не напрягала тишина. Они молчали и смотрели на воду в реке. Почему-то им было приятно находиться в компании друг друга, вот-так, молча, тихо и спокойно. Блондин даже не замечал на себе изучающий косой взгляд. Ричард рассматривал даже ровно вздымающуюся грудную клетку, что бы понять о степени волнения собеседника, — Ты, вроде, хороший парень, почему тебя все гнобят? —вопрос, который прозвучал примерно через пол часа такого тихого любования водой, ввёл парня в ступор, и он, как ему показалось, забыл все языки, но быстро пришёл в себя. — Не знаю, — только и ответил лис. Не рассказывать же свою печальную историю, которая, явно, была не нужна фиолетовому. Раздался звон колокола, что оповещал о наступлении пяти часов вечера, время для крикета. — Ну, тогда, — волк поднялся на ноги и набросил на себя накидку, которая всё это время лежала рядом, — Можешь считать меня другом, — Ричард удалился, а лис ещё какое-то время приходил в себя. Парень подскочил и помчался на стадион, прекрасно понимая, что вряд ли они будут много общаться, как настоящими друзья, но сама мысль, что для этого человека он не является ничтожеством — радовала парня. Внутри будто всё сжималось. Теперь у него есть друг. Первый друг в ненавистном колледже. *** Морис всегда хотел быть первым. С самого детства ему говорили, что он должен быть лучшим во всём. Его хвалил за достижения, ругали за провалы, заставляли делать то, что он не хочет. Он смотрел на свои заслуги как на то, что и так должно было случиться, а не как остальные, нормальные, дети. Как будто так и должно быть. Когда он пришёл в колледж — совсем ничего не мог. Все его убеждения рухнули как песчаный замок. Он не был лучшим в спорте, в музыке, в поэзии. Ему было больно, когда во время вышивки колол пальцы, мерзко, когда надо было рисовать картины чёрным углём. Теперь он был ничтожен. Как же хотелось убежать оттуда и не появляться больше никогда. Чтобы все забыли его позор той несчастной игры в крикет, когда ребята намеренно кинули железный мяч ему в живот. С тех пор тот надменный всех присоединив его в пустых коридорах дортуара. Блондин подошёл к однокласснику, что бы взять у того конспект, который сложно было сделать самому. Одноклассник любезно согласился и добавил: «Ты такой милый». Это был первый человек в колледже, который отнёсся к нему так тепло, конечно, исключая учителей. Парень подошёл к этому шатену и тогда, когда не обнаружил свою порцию в столовой. А ведь он опоздал всего на несколько минут из-за учителя! Блондин состроил щенячье глазки и его собеседник отдал ему половину порции. «Ешь, милашка». У Мориса не получалось вязать. Пальцы уже болели, терпение было на исходе. Вновь на выручку пришёл Феликс. Он связал то, что задали ученикам, вместо Мориса. Блондин смотрел на него настолько благодарными глазами. «Ты действительно милый». Парень тайно пронёс в колледж несколько бутылок алкоголя. спрятал их в шкафу с вещами. Его сосед, Лийт — тот добродушный парень, ничего об этом не знал. Блондин решил купить любовь учащихся, тайно наливая им алкоголь в чай. Ученики, которым эта затея была по душе, сразу приняли Коула в свои ряды. Шатен, заметил это, но не знал грустной правды, и был очень рад. «Это потому, что ты — милашка». Учителя узнали об этом. Они узнали, что кто-то хранит у себя алкоголь, но на собрании дортуара Алого лиса никто не признался. И другие не выдали Мориса. Учителями было решено, что тот, у кого найдут алкоголь, будет исключён из школы, так что они тщательно проверяли комнаты. Морис в панике достал спрятанные бутылки и, не зная, что делать, спрятал их под кровать друга, накрыв тканью. Учителя были в бешенстве. Феликс был лучшим учеником первокурсником Алого факультета. Просто неописуемое возмущение. Парень всячески отрицал свою причастность к сложившейся ситуации. Феликс попросил нового друга подтвердить это, но: «Да! Это он! Я всё видел!» прокричал блондин. Если его выгонят, все будут очень злы и, скорее всего, его выгонят из дома. В романах было много таких примеров. Он просто не мог вылететь из школы. — Морис? — хриплый тихий голос оглушал. Было очень страшно, но назад ничего не вернуть. Он поднял взгляд и увидел, как карие глаза наливаются слезами, — Т-ты что т-такое говоришь?! — голос парня сорвался на крик. Он сделал шаг на встречу другу, но заместитель директора остановил его. — От вас такого мы не ожидали. Собирайте вещи, Феликс Лайт. С этого дня Вы больше не ученик Уэстонского колледжа, — заместитель увёл Мориса из комнаты и закрыл дверь, — Спасибо, что честно признались. Мы очень благодарны Вам, — из-за двери послышался плач, — Вы очень милы. — Слышали? Помните того парня, Феликса Лийта? — поинтересовался какой-то, сидящий недалеко от Мориса парень. Ему было всё прекрасно слышно. — Да. Его недавно исключили из-за алкоголя, — подал голос другой. — Его нашли повешенным на дереве перед поместьем. «За то я милый».