Алое пламя

Утренняя прохлада Нового Орлеана заставила Элизабет поёжиться и тут же закрыть окно в своей комнате. Сегодняшний день точно не для летних вещей. Лиз была уверена, что Клаус ещё до рассвета куда-то уехал, она слышала их с Элайджей разговор. Это означало, что можно наконец выйти из своей комнаты и позавтракать за столом. Вот уже несколько дней Лиз старалась не попадаться на глаза Никлаусу. А если даже и попадалась, упорно игнорировала и старалась как можно скорее скрыться из его поля зрения. Тот вечер с бренди у камина оставил какой-то осадок. Возможно, неловкости, нервозности или какой-то непонятной суеты в мыслях. Но теперь каждый раз, когда гибрид появлялся на горизонте, Лизи испытывала дискомфорт и желание сбежать. А ещё несколько раз он пытался с ней заговорить, используя банальные и скудные вопросы о погоде, самочувствии или пожелания приятного аппетита, доброго утра. Но каждый раз Лиз ограничивалась сухим ответом или пожеланием из вежливости, и исчезала так быстро, как только могла. Всё произошедшее тем вечером, а точнее, ту перспективу, что их ждала, не отвернись она вовремя, Лиз скинула на алкоголь и стресс. Она чуть не умерла, а первым делом, как очнулась — выпила. Лиз была уверена в этой причине, но чувство неловкости никуда не девалось. Самое плохое, что не с кем было этим поделиться. Бонни и Стефан пару дней назад вернулись в Мистик-Фоллс, обещая скоро вернуться. Конечно, Лиз всё понимала, ведь в Орлеане они только из-за всей этой ситуации, а там жизнь, дом, друзья и семья. Просто сейчас ей было одиноко. Просунув голову в чёрную водолазку, Лиз остановилась. Может, она сама себя накрутила на такие мысли, а в реальности всё намного проще? Может, Клаус уже давно забыл об этом или вообще не придал никакого значения тому моменту. Лиз мотнула головой и расправила водолазку. Джинсы она застегнула уже практически на выходе из комнаты и, даже немного подпрыгивая, дошла до кухни. Наверное, Элайджа и Ребекка уже позавтракали, потому что Бьянка убирала пустые тарелки со стола. Женщина искренне удивилась, увидев Лиз на кухне. — Ох, мисс Элизабет, а я уже собиралась нести завтрак в комнату, как всегда, — немного растерянно заговорила домработница. — Ничего, Бьянка, я сегодня позавтракаю здесь. И сделай, пожалуйста, кофе. Лиз помогла собрать оставшиеся тарелки, чем вновь удивила бедную Бьянку. Ну да, вряд ли в этом доме кто-то из хозяев или гостей хоть раз помогал собирать грязную посуду. Женщина благодарно улыбнулась и отнесла посуду. Лиз села и придвинулась к столу. Сидеть здесь одной было даже как-то необычно. Бьянка быстро расставила перед Элизабет банановые сэндвичи и горячий кофе на кокосовом молоке. Лиз заметила, что Бьянка приготовила ещё одну порцию кофе, но без добавок. На безмолвный вопрос Бьянка ответила: — Это для мистера Майклсона. Лиз кивнула, подумав, что чашка предназначалась Элайдже, но ошиблась. Домработница отнесла её прямо в кабинет к Никлаусу, предварительно постучав. — Входи, — уставшим голосом отозвался гибрид. Женщина вошла и поставила кофе на рабочий стол. Клаус сидел в кресле и смотрел в потолок. Он кинул лишь короткий взгляд на кофе. — Мне нужно не кофе, а что-нибудь покрепче. — Простите, я готовила его для мисс Прайс и подумала, что заодно занесу его… — Кто такая мисс Прайс? — перебил Клаус Бьянку, выпрямившись. — Мисс Элизабет, господин. — Наша гостья решила выйти из комнаты или ты туда отнесла завтрак? — Мисс Прайс прямо сейчас завтракает на первом этаже. Клаус о чём-то задумался и невольно улыбнулся. Бьянка с неким недоумением проследила за мимикой гибрида, но говорить больше ничего не стала. Она здесь для работы, а всё остальное её касаться не должно.

***

Элизабет наслаждалась вкусным кофе и неторопливо завтракала, слушая, как за окном начинается дождь. Удивительно, какая в Орлеане капризная весна. Сегодня ты можешь бегать с футболке и шортах, а завтра придётся доставать тёплый кардиган и ботинки. Непостоянна, совсем как Клаус. Удивительно, но в голову сейчас пришла именно эта мысль. Две переменные — Клаус и погода, которые ну никак не связаны друг с другом. Но именно это занимало её голову. Она всё время возвращалась мыслями в тот вечер и размышляла. Иногда становилось интересно, что бы изменилось, если бы она не стала отворачиваться? Остановился бы Клаус? А может, он и не собирался ничего делать, просто проверял её? Странно, но в те моменты, когда что-то остаётся непонятным, человек склонен додумывать худшее. Даже оптимисты, теряясь в догадках, иногда допускают плохого исхода. Вот и Лиз, для которой Клаус всё ещё оставался страшной загадкой, предполагала худшее. Возможно, это часть игры, которую он против неё ведёт. Пусть так. Она не поддастся. Да, пусть у неё, как у человека, гораздо больше слабостей, чем у него, но у неё есть человечность, есть чувство сострадания, любви и осознание ценности жизни. Это уже много. Клаус появился на кухне бесшумно. Лиз так была погружена в свои рассуждения, что неподвижно сидела, держа откусанный сэндвич в руках и даже забыла проглотить кусок. Она медленно шевелила челюстью, пережёвывая его. Клаус наблюдал за этим задумчивым и сосредоточенным профилем, чуть наклонив голову на бок. — Неужели наша принцесса решилась покинуть свою башню? — изобразив удивление, нарушил тишину гибрид. Лиз чуть подпрыгнула на стуле от неожиданности и выронила сэндвич на тарелку. Она была уверена, что он ещё не вернулся. Знала бы, наверняка снова позавтракала бы в комнате. — А ты у нас тогда кто? — чуть раздражённо спросила Лиз и отпила немного кофе. — Страшный дракон, который должен меня охранять или злая ведьма, которая меня туда заточила? Майклсон тихо засмеялся, опустив голову. Независимо от её состояния, Лиз будет продолжать язвить. Этого не отнять. — Вообще-то я претендовал на роль принца, — невозмутимо ответил гибрид. — Прости, дорогуша, ты не в моём вкусе, — притворно сладким голосом сказала Лиз, пародируя самого Клауса. Естественно, Клаус сразу же вспомнил тот вечер, когда они разрешили Лиз позвонить своим друзьям, а она наврала, что влюбилась. Тогда он с издёвкой бросил это «Прости, дорогуша, но ты не в моём вкусе». Клаус улыбнулся. — Кажется, после этого ты послала нас к чёрту. — Ты мешаешь мне завтракать, — прикрыв глаза, сказала Элизабет. — Вообще-то, я хотел поговорить. Хотел давно, но ты бегала от меня все эти дни. — Во-первых, ничего я не бегала, — соврала Лиз. — Во-вторых, я не хочу с тобой разговаривать. Первородный, сжав челюсть, повернул голову. Лиз прекрасно понимала, что не стоит его злить, ведь он уже однажды прекрасно дал ей понять, что может с ней сделать. Пережить такое вновь совсем не хотелось, но и постоять за себя было нужно. Клаус кивнул каким-то своим мыслям и, резко развернувшись, покинул кухню. Лиз с облегчением выдохнула. Нужно было уходить как можно скорее. Девушка допила всё ещё горячий кофе, обжигая язык, и встала из-за стола. Только сейчас она заметила, как же сильно бьётся её сердце. От страха ли за свою жизнь? От неожиданности и максимальной неловкости этого разговора? Лиз не успела сделать и шага к желанной свободе, как он вернулся. Клаус всё ещё сжимал губы и направлялся к ней, как коршун, завидев добычу. Невольно Лиз сделала два шага назад и затаила дыхание. Гибрид остановился на расстоянии вытянутой руки и протянул ей бутылку. Лизи опустила глаза. Это была уже открытая, но абсолютно полная бутылка дорогого бурбона. Девушка вновь подняла взгляд на Клауса с немым вопросом. — Пей, — лишь твёрдо сказал он. — Зачем? — тихо спросила Лиз, пытаясь привести дыхание в норму. — Раз уж ты способна нормально со мной общаться только, когда выпьешь, то будь по-твоему. Пей и мы поговорим. — Я не хочу, — Лиз подняла одну руку, словно пытаясь отгородить себя от него, защититься. — Пей, — чуть громче потребовал Клаус. Лиз боялась его гнева, боялась вывести его из себя. Но вновь пить было опасно, свой рассудок нужно было держать под полным контролем. Получилось лишь неуверенно и едва заметно помотать головой. — Ну какая же ты упрямая! — громко воскликнул Клаус, подняв голову. А дальше для Лиз всё произошло, как в тумане. В непроглядном, сыром, мокром тумане. Клаус отпил бурбон из горла бутылки и, сжав пальцами подбородок Лиз, резко потянул её на себя и вжался своими губами в её рот. Грубо, сильно и резко. Лиз только и успела, что вдохнуть как можно больше воздуха и сжать рот как можно сильнее. Клаус оттолкнул её спустя всего несколько секунд и спокойно поставил бутылку на стол, словно ничего и не произошло, пока Лиз с раскрытыми, полными ужаса, глазами наблюдала за его движениями. Каким-то образом за эти доли секунды она почувствовала этот вкус. Вкус бурбона на его губах. Горькая карамель. Очень горькая. Он всё-таки заставил её выпить. Это не было поцелуем. Это не бабочки в животе и радостные искры вокруг. Это не всепоглощающая страсть, томящая тело и сердце. Это Никлаус Майклсон. Он всегда оборачивает правила в свою пользу. Он уничтожает. Делает это красиво, оборачивая в блестящий фантик. — А вот теперь мы поговорим, — Клаус решил опереться на стол. Он невозмутимо поднял подбородок, спокойно выдерживая её взгляд, полный отчаяния и непонимания. И объясняться он не собирался. — Ты не имел права на это, — почти что плача, сказала Лиз. — Ты сама отказалась пить. Хочешь сказать, что залей я тебе насильно в глотку, ты бы обрадовалась больше? — Определённо, — зло ответила Лиз. Клаус решил пропустить мимо ушей её колкость, иначе хуже будет обоим. Он решил выждать паузу, чтобы дать Лиз прийти в себя и немного успокоиться. Он знал, что, сделав один лишний шаг, Лиз просто взорвётся от переполнявших её эмоций. А она действительно еле сдерживала весь этот поток, эту разрушающую волну. Наконец, услышав, как её дыхание немного выравнилось, гибрид решил начать говорить: — Я не желаю тебе зла, Лиз. — Ты чуть меня не убил! — Это был урок, чтобы ты поняла и запомнила, как делать не нужно. Но я хотел поговорить не об этом. Надо решать, что делать дальше. Я не хочу, чтобы Шарлотт вновь тобой управляла. Есть ведьма, которая готова нам помочь. Сегодня же пойдём к ней. — К чему такая спешка? — Близится полнолуние. Благодаря кольцу я контролировал превращения своих гибридов и имел власть над их силой. Если они поймут, что что-то не так, начнётся резня. Будь готова. Не осталось сил ни на что, кроме короткого кивка головой. Опустив голову, Лиз обошла Клауса и почти что убежала в свою комнату. Только здесь, закрыв плотно за собой дверь, она смогла наконец нормально выдохнуть. Клаус ни слова не сказал ни о своём поступке, ни о том, что было тем вечером. Как будто ничего и не было. Лиз ещё раз для себя сделала вывод, что для него нет ничего важнее своей власти. А ещё семьи, в число которых Лиз не входила. Конечно. Клаус Майклсон не оправдывается. Он просто творит, что ему вздумается, а все вокруг должны страдать. Элизабет схватила с полки бумажную салфетку и вытерла губы, пытаясь убрать этот горький привкус бурбона, который её уже преследовал. Можно ли опьянеть от нескольких капель? От мокрых губ? Прямо сейчас Лиз именно так себя чувствовала — пьяной, жутко пьяной от наводнения собственных мыслей. Они мешались, путались. Для Клауса это была забавная игра, тестирование её пределов, как человека. И для Лиз это игра, но другая. Игра на выживание. Даже если прямо сейчас она бы смогла уехать домой, её мышление уже было с ног на голову перевёрнуто с появлением этой семейки. А сейчас она сидела, зарывшись пальцами в свои волосы, пытаясь остановить поток мыслей и воспоминаний. Даже тот факт, что сегодня они должны идти к какой-то ведьме, каким-то образом согласившейся помочь, ушло на второй план. Но это было то, о чём стоило задуматься. Лиз попыталась сфокусировать свои мысли. Что может сделать та ведьма, чего не сделала бы Бонни? Бонни бы не стала ей вредить. А этой ведьме всё равно. Главная задача — вернуть Клаусу полный контроль над своей силой. Лиз даже не сомневалась в том, что её считают расходным материалом. Обдумывая всё это, Лиз даже не заметила шума с улицы. Девушка не сразу поняла, откуда доносятся эти голоса. Элизабет подошла к окну и осторожно его открыла. Во дворе особняка стояли Клаус и Элайджа, а перед ними несколько мужчин. Их одежда была испачкана полностью кровью, а сами они выглядели очень безумно. Они эмоционально размахивали руками, указывали разные направления, перебивали друг друга. Несмотря на то, что голоса всё-таки до Лиз доносились, самого разговора слышно не было. Она успела увидеть, как Клаус махнул рукой и ворота открылись. Оба Первородных, а также загадочные гости, охрана, дежурные, все погрузились в машины и куда-то уехали. На входе остался стоить лишь один вампир, который и закрыл за ними ворота. Лиз вышла из комнаты и сразу же услышала разговор одной из домработниц с Ребеккой на первом этаже. — Неужели всё настолько ужасно, что пришлось забрать всех? — с раздражением спросила Ребекка. — Говорят, они напали на тренировочную базу, госпожа, — робко отвечала женщина. — На этот раз их много, поэтому и решили забрать всех. — Кто остался из охраны? — Малкольм, госпожа. Он уже много лет служит этому дому, но один ещё не оставался. — Зови его сюда. Нужно быть готовым, вдруг это отвлекающий манёвр, а где-то поблизости затаились враги. Сердце Лиз заликовало, хоть и было полностью сковано страхом. Ворота прямо сейчас будут открыты. Домработница убежала на улицу, а Ребекка осталась ждать на первом этаже. Лиз тихо вернулась в комнату и подошла вновь к окну. Вот, женщина разговаривает с вампиром и они вдвоём направляются в сторону дома. Другого шанса больше не будет. Лизи понимала, что Клаус её просто убьёт, когда она попадётся, но сейчас план в её голове казался таким безупречным и лёгким в исполнении, что вытеснил все сомнения. Да, они заключили соглашения. Но откуда она могла знать, что этим же вечером ведьма ей не навредит? Возможно, она не решилась, не допустив Клаус сегодня такую дерзость. В какой-то момент Лиз ведь задумалась о том, что он не такой уж и плохой, но сегодняшний день перечеркнул всё. Собрав все оставшиеся силы, Лиз открыла окно и оглядела довольно надёжные ветки плетистой розы. Да, всё могло пойти крахом в любой момент. Но сейчас ею двигал не здравый смысл, не разум, не чётко проработанный план, а надежда. Лишь она давала сил сделать первый шаг. Но она знала и повторяла в мыслях одну и ту же фразу. Клаус убьёт…