Алое пламя

Ребекка, точно кошка, медленно и грациозно очертила круг вокруг Лиз с идеально ровной осанкой, стуча высокими, но устойчивыми каблуками. Она с презрением оглядела всех гибридов, что сплочённой командой окружили их и ждали приказа своего предводителя. — Как вы все смешны, — закатив глаза, громко начала она. — Мой брат дал вам всё, подарил жизнь, о которой только можно мечтать. Он вёл вас с мудростью и справедливостью, а что сделали вы? Пошли за этим жалким псом, — кивок в сторону Стива. Речь не произвела на них абсолютно никакого эффекта, но сама Ребекка заметно набралась уверенности и решимости. Всей своей позой, взглядом, движениями она показывала, что готова к бою, пусть даже в одиночку. — Ты делаешь большую ошибку, Ребекка, — удивительно спокойно отреагировал на всю эту тираду Стив. — Да, нам тебя не убить, но наживать себе врагов не всегда полезно. Ты одна, мы всё равно добьёмся своего. Завтра полнолуние, с этой девочкой у нас в руках Клаус останется лишь в истории этого города, а на трон взойдёт тот, кто действительно этого достоин. Последние слова были своеобразной командой «Фас» для приготовленных гибридов. Они напали одновременно. Первые секунды Ребекка справлялась, не подпуская к ним никого, но их было много, слишком. Лиз не считала, но, помимо Стива, гибридов двенадцать или тринадцать. Ребекка сильна, но для одной Первородной их много. Некоторые из них было новообращёнными, их движения были более рассеянными и чуть скованными, словно они не привыкли мириться со своей силой. Но бесстрашие, которое Стив каким-то образом пробудил в них, компенсировало всё. Они отчаянно бросались в бой и их преимущество было в толпе. Они мешали Ребекке сосредоточиться и контролировать удары. Это не было похоже на обычную драку, они были сверхъестественными существами и передвигались так быстро, что Лиз не могла даже следить за ходом сражения. К сожалению, было понятно, что успех не на их стороне. Долго оставаться Лиз в стороне не позволили. Один из гибридов повалил её на колени и завёл руки за спину, больно сложив. Лиз сидела в таком положении с опущенной головой, чтобы не видеть всего того ужаса, что происходил перед её глазами. Ребекка не жалела сил и не проявляла жалости. Кровь, тела, где-то даже валялось чьё-то сердце. Но, как и сама Ребекка, Лиз понимала, что победить всех — слишком нереальная задача. Ещё один из восставших присел перед Лиз на колени и дотронулся пальцами до её подбородка. — Не смей меня трогать, — зло сказала она. — Ох, какие мы смелые. А он пил твою кровь? — с наглой улыбкой спросил гибрид, дотронувшись пальцами до шеи Лиз. — Что? — сдавленный хрип. — Майклсон. Он же пил твою кровь, да? А можно я попробую тебя на вкус? — Ты лишь жалкий щенок своего хозяина. Таким, как Клаус тебе никогда не стать. Это было зря. Откровенная провокация от девочки-человека стала настоящим унижением. По его мнению, она не смела так говорить с ним, должна была быть робкой трусишкой, готовой на всё, лишь бы её оставили в живых. Но жизнь в одном доме с Первородной семьёй дала свои плоды — иммунитет. Лиз тряслась, боялась, но сохраняла до последнего хотя бы вид мужества, что, конечно, очень злило поверженного в словесной схватке гибрида. Он резко обхватил одной рукой и сдавил шею девушки. Лиз начала громко задыхаться и пытаться высвободиться, но без помощи рук это было слишком сложно. Руки всё ещё держали за спиной, а горло сдавливали всё сильней. Лицо гибрида аж покраснело от злости. Он с упоением всматривался в её лицо, наслаждаясь мучением и беззащитностью Лиз, не торопясь убивать. Лишь мучить, то слегка расслабляя, то вновь сжимая руку. Лиз заметно побледнела, но помощи от Ребекки ждать не стоило, ей и так сейчас достаётся не меньше. Сил бороться не оставалось. Да и бороться с кем? Человек против гибрида волка и вампира. Исход предрешён. Но хватка, держащая её руки в неудобном положении, ослабла, а возле Лиз на живот упал гибрид без головы. Вместо неё было кровавое месево, тут же вытекшее на мокрую землю, растекаясь по брусчатке. Испуганный гибрид напротив неё тут же отпустил Лиз и задержал свой взгляд на чём-то сзади неё. Или на ком-то. Лиз сразу же опустила руки на землю, опираясь теперь на них, и громко закашлялась, не веря своему чудесному спасению. Гибрид скрылся, не промолвив ни слова. Даже стало интересно, чего он может так испугаться. Лиз всё ещё кашляла, немного задыхаясь. Горло так сильно пересохло, что каждый вдох давался с болью. Почему-то появилось ощущение, что она, хоть и освобождена, но всё ещё не в порядке. — Лизи, вставай, — прозвучало где-то над ухом. — Клаус! — широко раскрыв глаза, Лиз оторвалась от земли с помощью Клауса, одной рукой державшего её за локоть, а второй поднимая за талию. Мужчина обеспокоенно всмотрелся в её лицо, осматривая признаки побоев. Рука поднялась к её щеке и теперь он помогал придерживать голову. — Ты как? — всё ещё осматривая лицо, спросил Клаус. — Ты пришёл! — проигнорировала вопрос. — Всё хорошо, — провёл большим пальцем по щеке, а Лиз только сильнее прижалась к его тёплой ладони лицом, дотронувшись до неё губами. — Лиз, всё хорошо. Обнял, зарыв свои пальцы в мокрые волосы, прижал к себе холодное тело, ограждая, оберегая от всего внешнего мира. От того, что происходило вокруг, от криков, звуков драки и борьбы, грозы. Создал стену, пришёл, когда ей нужна была помощь. — Мне нужно помочь своим людям, отойди подальше и не лезь никуда. Лиз только сильнее прижалась, не желая отпускать. Боялась, что, отступи он от неё, вновь кто-то появится и схватит её. Чуть оттолкнул. Мягко, осторожно, всё ещё держа теперь за плечи. Шёпотом повторил, что «всё хорошо» и поцеловал куда-то между глаз, в переносицу. Отпустил и, слегка подтолкнув к бордюру, исчез из виду. Только сейчас Лиз заметила в толпе Марселя, помогающего своей девушке. Лиз уже не разбирала, кто «свои», а кто нет. Бесполезно вытирая мокрыми рукавами лицо от дождевой воды и слёз, Лиз умоляла, чтобы всё закончилось. Горячие слёзы отчаяния и холодный дождь. Лиз схватилась за голову, осознавая свою вину и свою глупость. Вампиры и оборотни швыряли друг друга в разные стороны, а вода под ними окрашивалась всё больше в красный цвет. Алые струйки подбирались и к ногам Лиз, заставив её отступить на несколько шагов назад. Ребекка, Клаус, Элайджа, Марсель и ещё несколько вампиров из своих людей смотрели на Стива, еле стоящего на собственных ногах. Вокруг были хаотично разбросаны тела мёртвых гидридов. Клаус подошёл к предводителю восстания и схватил за воротник мокрой футболки. Лиз не слышала и не хотела даже знать, что Первородный ему говорил. Дикая слабость и тошнота накрыли с головой. Мокрая одежда была такой тяжёлой, хотелось скинуть всё со своего тела. Ребекка подошла к Лиз и осторожно коснулась её плеча. — Эй, ты как? — пальцами убрала мокрую прядь волос с лица. — Всё хорошо, — эхом повторила Лизи слова Клауса, как мантру. — Ага, я вижу, ты сейчас сознание потеряешь. Поехали домой. Ребекка взяла Лиз под руку и медленно повела к машине. Где-то сзади послышался сдавленный рык Стива. Элизабет даже не стала оборачиваться, но знала точно — он мёртв. Клаус такое не прощает. Домой… Ребекка специально увела её оттуда, знала, что Стив не заслужил лёгкой смерти, а Лиз, которая и так уже была не в себе, точно не пережила бы, увидев то, что с ним сделали. Домой… Ей не послышалось. Вампирша сказала, что они едут домой. И Лиз знала, чувствовала, что теперь это дом. Лиз молча села на переднее сидение. Вода стекала с неё на коврик снизу, на сидение, на спинку, но было всё равно. Слишком тяжёлый день. И однозначно, если бы Лиз могла вернуться назад во времени, она бы всё изменила. А сейчас она лишь сидела, немного подрагивая от остаточного страха и холода, и наблюдала, как Клаус приближается к машине. Он молча сел, не сказал ни единого слова, не спросил, как она. Просто повёз домой. Выглядел он жутко: вся одежда была в крови и до нитки промокшей, разбитые скулы, губы и руки. И взгляд, наполненный ненавистью и смертельной злобой. — Спасибо, — Лиз показалось, что она сказала это совсем беззвучно, что даже не услышала своего голоса, но Клаус услышал. Он всегда всё слышит. И не ответил. Самый острый нож, которым можно было ранить сейчас Лиз — это его молчание. Ни следа от той заботы и беспокойства, с которым он поднял её с земли и прижимал к себе, успокаивая. — Не молчи, — голосом, полным горечи и жалости попросила она. — Что мне сказать, Лиз? — раздражённо спросил Клаус, даже не посмотрев её сторону. — Ты и сама знаешь, что всего этого можно было избежать. Твоё счастье, что тебя нашла Ребекка, но всё это из-за тебя, из-за твоей глупости и упёртости. — Ты разве не видишь, что я сожалею? — Лиз повернулась к нему лицом, рукой опираясь на спинку кресла. — Нет надобности, ты уже всё сделала, — по гуляющим желвакам на его скулах Лиз понимала, что это не напускная злость. — И мне так жаль, честно! — Заткнись! Просто помолчи, Лиз. Лиз понимала, что Клаус едва сдерживается, чтобы не ударить её или не накричать ещё сильнее. Сжав челюсть, он вновь отвернулся к дороге. Лиз откинулась обратно на сидение и рукой вытерла вновь появившиеся слёзы. Нельзя плакать при Клаусе! Ни в коем случае. Он всё равно не посочувствует, не поймёт. Лишь убедится в слабости. Хотя сейчас Лиз была слаба, как никогда прежде. И чувствовала себя даже хуже, чем в ночь их знакомства. Как только автомобиль остановился во дворе особняка, Лиз выскочила наружу с намерением сбежать и запереться в комнате. — Лиз, ты в порядке? — Бонни стояла на крыльце с незнакомым Лиз мужчиной. Ведьма сразу же подбежала и обняла подругу, не обращая внимания на то, что одежда может промокнуть. — Когда Элайджа позвонил, мы сразу же приехали. Как ты? — Прости меня, мне так стыдно, — с новым потоком слёз умоляла Лиз. Клаус переговорил с один из своих людей, после чего подошёл к крыльцу и пожал руку мужчине, назвав его по имени — Аларик. — Ты будешь отныне жить в подвале, откуда так любезно тебя вытащили, дав шанс, — подойдя к Лиз, сказал Клаус. — Видимо, зря. — Клаус, нет, — Бонни подтолкнула Лиз к Аларику. — Давай поговорим. — Я не хочу знать твоё мнение. Отныне решения здесь принимать буду я. Лиз поставила под угрозу нас всех, себя в том числе. Аларик завёл Лиз в дом, пока Клаус и Бонни спорили на улице. Удивительно, но в любом другом случае Лиз попыталась бы хотя бы узнать, кто это, или, например, почему на этот раз приехал с Бонни он, а не Стефан. Но сейчас для этих вопросов в голове просто не осталось места, было так больно слышать такие обидные слова из уст Клауса, поэтому Лиз лишь доверилась и позволила себя вести, стараясь изо всех сил сдерживать истерику. Мужчина помог дойти до комнаты и закрыл за собой дверь, оставив Лиз наедине со своим съедающим чувством вины. Девушка отжала волосы в ванной и брезгливо сняла с себя мокрую одежду, оставшись в одном белье, тоже влажном. Слёзы мешали движениям, душили, обжигали щёки и шею. Лиз села на порожек на полу между ванной и комнатой и уткнулась лбом в свои колени. Какими только словами она себя не обзывала, но в то же время благодарила всё и вся за своё чудесное спасение. Пусть Клаус злится на неё вечно, она считала, что это заслуженно. Главное, что он всё-таки пришёл, помог ей, спас и беспокоился. Бонни медленно открыла дверь и обнаружила Лиз в таком положении. Она даже не знала, как подобраться к Лиз и стоит ли вообще её трогать, зная всё, что пришлось сегодня ей пережить. — Лизи, все совершают ошибки, главное, что сейчас всё хорошо, — Бонни опустилась возле Лиз на колени и положила её голову на своё плечо. — Давай успокаиваться. Переодевайся в сухое и собери немного вещей в сумку. — Меня выгоняют? — сквозь слёзы спросила Лиз. — Нет, милая, мы едем в Мистик Фоллс. Не было сил задавать вопросы, хоть они и были. Лиз даже не сразу поверила, что Клаус мог на это согласиться. Видимо, его ненависть к ней настолько сильна, что он даже видеть её в своём доме не хочет. Но так было даже лучше. Лиз не знала, как смотреть ему в глаза, как благодарить Ребекку и как жить дальше с ними в одном доме. Бонни складывала в небольшую спортивную сумку вещи из шкафа, пока Лиз собирала мокрые волосы в высокий хвост. Одеваться сейчас совсем не хотелось, как и вообще что-либо делать, но это было необходимо. Лиз вытащила из шкафа первую попавшуюся вешалку и надела белое платье-футболку, которое явно было размера на два больше, но сейчас правда было всё равно. — Ты готова? — Бонни застегнула сумку. — Да, только кроссовки найду. Кроссовки Лиз натягивала уже на ходу, закрывая дверь комнаты. Пока они спускались на первый этаж, Лиз заметила, как же в доме тихо. И никто не вышел её провожать. Хотя, разве кто-то должен был? На улице Аларик забрал сумку и закинул в багажник. Лиз открыла заднюю дверь и почувствовала сильное желание обернуться. Чуть постояв, она всё же повернула голову. На крыльце никого не было, но на втором этаже дрогнула занавеска. Девушка подняла взгляд и столкнулась с расстроенными глазами. Клаус был не столько зол, сколько разочарован. Лиз прошептала так, чтобы Бонни и Аларик не услышали «прости». Она не могла уехать, не сказав это ещё раз. Клаус не сдвинулся с места, но Лиз знала, что он прочитал по её губам, что всё услышал. Почти непреодолимое желание бросить всё здесь и подняться туда, объясниться, показать, как сильно она сожалеет. А ещё до Лиз только сейчас дошло, что она так и не поблагодарила Ребекку лично, только в своём сердце. Тяжело вздохнув, Лиз села на заднее сидение, чтобы не промокнуть ещё сильнее, и закрыла дверь. Дождь уже шёл не так сильно, но Лиз не могла дождаться, когда он уже закончится, когда закончится этот день. Пусть он уйдёт поскорее и заберёт с собой всё, что сегодня произошло. Аларик и Бонни не задавали вопросов, не пытались вывести её на разговор, и Лиз была очень им за это благодарна. Лишь раз Бонни предложила ей съесть шоколадку, ведь с самого утра Лиз ничего не ела, но услышала лишь короткий отказ. В голове Лиз всё время повторяла одно слово. Прости. Надеясь, что он её услышит.