Тени Лондона

Джордж Вестхаус весь извелся, пока Джейкоб отсутствовал. Младший из Фраев славился своим необузданным нравом и импульсивным характером. Впрочем, в Ордене было полно таких. Даже если молодого ассасина воспитывают в строгости, годам к восемнадцати их все равно накрывает блажь, свойственная молодым. Приняв какую-либо идею близко к сердцу, либо имея свои личные причины, они толковали главный принцип братства «Ничто не истинно, все дозволено» по-своему, бросали своих наставников, все обязательства, все Братство, и носились по территориям тамплиеров, решая свои проблемы. Оканчивалось неизменно тем, что «запал» молодого ассасина угасал, и он наконец проникался идеями Братства. На этом этапе подключали более опытного ассасина, который направлял молодого уже на практике. Плохо или хорошо, долго или быстро, но он либо вставал в строй своих братьев достойным бойцом и продолжателем идей, либо погибал, переоценив свои возможности. Те, кто говорил, — а такие постоянно находились, — что это против морали, что нельзя так просто играть жизнями людей, не видели полной картины. В глобальном плане это было оправдано, проверено веками и одобрено сверху самыми мудрыми магистрами. Джордж магистром не был, но со своей позиции наставника одобрял такую стратегию. Никому не нужны теоретики, выращенные в тепличных условиях, на которых потратили много лет обучения, а потом потеряли их на первом же задании. Только жизнь учит нас лучше всего, любил повторять Джордж. Но к этой паре ассасинов он относился более трепетно, чем к прочим. Являясь детьми его старого друга, Джейкоб и Иви получали лучшее, что он мог выпросить у Братства. Все для того, чтобы дождаться их живыми с задания, и не видеть их могилы рядом с могилами их родителей. Джордж, и так натерпевшийся в жизни лишений, боялся, что этого не переживет. — Я давно заметил, — сказал Джейкоб улыбкой во все зубы, выходя из тени железнодорожной станции. — С таким грустным выражением лица ты можешь стоять целую вечность. Должно быть, если требуется очень долго ждать, это полезный навык. Но… Джордж, ты когда-нибудь думал, как негативно это влияет на мышцы лица? Улыбайся чаще, и девушки будут тебя любить! Бери пример с меня! — Сохрани меня Королева, ни за что в жизни, — с усмешкой ответил Джордж. Они коротко, но с теплом обнялись, и старый наставник почувствовал облегчение. — Ты вовремя, — сказал он. — Скоро наш поезд до Кроули. Платки собрал? — Только Ферриса, — развел руками Джейкоб. — Сэра Брюстера убили свои же. Хоть и я это построил, но это было как-то нечестно. К тому же… — Джейкоб, — покачал головой Джордж. — Правила есть правила. Придется посылать кого-то за его кровью. Не знаю зачем, но Братству важна кровь этих людей, и они ее собирают… — Наверняка найдется какой-нибудь новичок, который захочет этим заняться, — перебил его Джейкоб. — Я и так уже выполнил двойную норму! На третью работу за раз я не подписывался, увольте! — Двойную не двойную, Магистров это не… — Думаю, они простят меня, когда увидят, какую штучку я раздобыл. С торжественным и самодовольным выражением лица Джейкоб оттопырил карман, блеснув золотом. Тем же цветом засверкали глаза у Джорджа. — Неужели это то, что я думаю? — осипшим голосом спросил он. — Нет, не отвечай… Везучий ты черт… Спрячь, спрячь его, обмотай чем-нибудь, чтобы не сверкало тут. Чтобы ни одна живая душа не видела. — Как думаешь, магистры обрадуются? — ухмыльнулся Джейкоб. — Обрадуются? Да они от радости тебя зацелуют! — Вот уж нет, не надо мне такого счастья. Хотя, если леди Белла прижмет меня лицом к своей груди… — Избавь меня от своих юношеских фантазий, Джейкоб, — содрогнулся Джордж. — Я вообще не про это. Ты знаешь, что это за яблоко? — Яблоко Эдема, ценный артефакт тамплиеров, или что-то вроде того. Они пропускали через него электричество… — Я тебе книгу дам, почитаешь про это «вроде того», — пообещал Джордж. — Не вздумай кому-нибудь из магистров так легкомысленно сказать. Сразу на повторное обучение в библиотеку направят. — Убедил. Два года читать книги об истории Братства, снова — Боже упаси. Эй, это что, наш поезд собирается отъезжать?..