Тени Лондона

— Что это черт возьми тут… Сейчас такое было? По-моему, это еще не похмелье, — проворчал Джейкоб, очнувшись под церковной аркой. — Рано еще, похмелье будет впереди… Неужели ассасины будущего умеют вот так? Охая, как старый дед, он водрузился на ноги. Вокруг головы вереницей проносились кружки с элем, молнии, какие-то желтые зверушки с черными ушами и Шоны Гастингсы в кожаных сапогах, надетых на руки. Мозг наполнился чередой картинок, которые он не успевал рассмотреть. «Чуть помедленнее, Гастингс!» — прокричал он, и картинки стали замедляться. Зажмурившись и сосредоточившись Фрай погрузился в них, как будто копаясь в собственных воспоминаниях. Вот он убивает Ферриса… Почему-то прыгая сверху, на глазах у изумленной секретарши. После, не скрываясь, уезжает на крыше поезда, собирая за собой внушительный эскорт Висельников. Крушение поезда… Да уж. Иви в лаборатории, пробирается по всем правилам, и ей даже удается убить ученого. Но как неудачно выбран момент! В результате, взрыв. Ну, взрывать сестренка очень любит. После нотаций Джорджа, они садятся в поезд и… едут в Лондон? Без подготовки, без денег, даже без сменной одежды? Они в самом деле могли сделать такую глупость? Дальше пошли картинки с Лондоном. Уайтчепел, это понятно. Самый бедный район, больше всего отчаявшихся людей, готовых на все. И меньше всего полицейских. Клара О`Ди, сержант Абберлайн, Нед Вайнерт… Джейкоб даже закрыл глаза, запоминая покрепче эти имена. Пригодится. О, вот и Топпинг в своей приметной шляпе. Джайдип… Он же Генри Грин. Джейкоб заскрипел зубами, но пообещал себе разобраться с ним попозже. Будет еще время. Может, индус не так уж бесполезен? И далее… Джейкоб из предполагаемого будущего просто начинает убивать Висельников толпами. В том, что молодой, но уже опытный, ассасин может зайти в бандитский район и выйти оттуда, оставив только трупы, он не сомневался. Похитить человека и незаметно вывести — не проблема. Но как это вяжется с кредо? И куда смотрит полиция, если по всему городу валяются трупы в красных пиджаках? Ни Джейкоб, ни Иви, не скрывали при этом лица. Для не совсем глупых «бобби» провести расследование и выявить виновных — дело месяца-двух максимум. А потом раздать листовки с рисунками ассасинов патрульным, и все. Но этого не случилось. Разнося Лондон, брат с сестрой уводили повозки с добром прямо с улиц, грабили торговые баржи, убивали людей прямо в Гайд-парке среди горожан, играющих в крикет… Чарльз Дарвин, Диккенс, Белл, Маркс. Какие-то напыщенные пэры из Парламента. Королева Виктория, посвятившая их в рыцари… Зачем? Что они будут делать с этими привилегиями? Они просто перебили всех бандитов, несогласных с двойняшками, и заменили их на собственных. И главное, разумеется, эпохальное событие — сменился цвет пиджаков! Обалдеть просто. Кроуфорд Старрик и его магическая тряпочка. Плащаница. Совсем еще не старый человек, зачем ему исцеление? Из союзников никого настолько ценного не осталось, а воскрешать артефакт не умеет. Хотя… Королева была очень тучной женщиной, кушала вкусности с невероятной скоростью, и слух об этом дошел даже в самые дальние уголки. Если бы Старрик пообещал ей привести тело в норму за огромные привилегии — тут стоит подумать. А магистр не дурак, далеко не дурак. Джейкоб отдышался и попробовал сфокусироваться на воспоминаниях, что дал ему ассасин из будущего. Плащаница, артефакт, не имеющий аналогов, исцеляющий… Почему он так важен для тамплиеров и не особо важен для ассасинов? Торн с ног сбилась, рыская по всей стране, собирая сведения, а магистры Братства и ухом не ведут. Как и Генри, прости королева, Грин. — Сколько загадок сразу, — произнес Джейкоб. — Надо подкинуть Иви для размышления… Или не надо? Что сделает моя сестренка, узнав такую информацию? Особенно то, откуда я ее взял? Будущее… Прошлое… Кажется, все эти мистификации по ее части. Никогда не был в этом силен. Прав был Джордж, заставлявший меня читать древние фолианты. Кажется, там что-то такое было… Из глубин сознания всплыло имя «Дезмонд Майлз», и Джейкоба скрутил еще один приступ головной боли. Снова нахлынули образы, на этот раз куда более древние. Плиты, исписанные символами. Золотые строчки нечитаемого текста, висящие в воздухе. Голос, пробирающий до костей. Послания. Посланник. Древние? «Нексус», так ассасин из будущего называл то место, где они оказались. Или это было в воображении? То, что ему это не приснилось, Джейкоб откуда-то четко знал. Нексус. В старых книгах такого, вроде бы, не было. Или было, но называлось иначе? Нексус, Нексус. Фрай прогнал это слово в своем сознании, но каждый раз возникали разные картинки… Очень расплывчатые, неуловимые. Может, это какие-то варианты событий, раз уж здесь замешано само Время? Слово «Время» вызвало очередной наплыв образов и пульсирующую головную боль, сопровождаемую тошнотой. Превозмогая, Джейкоб попытался выделить что-то одно из того, что увидел. И тут он словно наяву услышал щелчок, с которым факты встали на свои места. С пробелами, дырами, неясностями, но многое составило четкую последовательность. А именно: Древние, Время, вероятности, послания, артефакты. Ассасины и тамплиеры. Если Шон Гастингс мог путешествовать в сознание ассасина из прошлого, мог ли он тем самым попробовать изменить будущее? Святой Августин, да он это и попытался сделать! Осознавая риск изменить все аспекты будущего, в том числе, свое существование. Джейкоб потряс головой — столь глубокие размышления были ему несвойственны, но он упрямо пытался додумать эту мысль. Меняя прошлое, в чем-то малом, меняется линия будущего, а там может занести в такие дали, что не будет ни Гастингса, ни ассасинов, ни тамплиеров. И это… пусть будет «волшебство»… все эти трюки Древних со временем, не могли же они не иметь чего-то, что в случае ошибки предотвратит катастрофу! И следующее звено цепи, прочно сидящее на своем месте — артефакты. Разные, непонятные, почти неизучаемые. — Вот оно, — с облегчением сказал Джейкоб. — Все эти магические штуки… Частицы Эдема… Сделаны для того, чтобы люди могли в нужный момент вернуть течение времени на нужные рельсы? Я прав, мистер Гастингс? Никто ему не ответил. Ночь по-прежнему сохраняла мертвую тишину, словно и не было ничего. — Ну конечно, я прав, — хмыкнул ассасин. — Иначе, второй раз раз такое прокрутить в своей голове… Боюсь, ее разнесет от напряжения. А я как-то уже привык к своей голове, без нее некуда будет вливать выпивку и класть еду. И на чем мне тогда носить свой любимый цилиндр? Он хохотнул, и попытался снова представить расклад сил. Сейчас он будто ощущал великое просвещение, его легкие стали необычайно просторными, давая Джейкобу возможность полной грудью вдыхать стылый воздух. Тамплиеры, творящие мировой «порядок» в своем понимании. И, вроде бы, ассасины не против такого порядка. Но как только появляется тот, кто решает, что он выше остальных настолько, что может решать судьбу народов — скрытый клинок с едва слышимым шорохом вырастает из наруча и говорит свое одновременно первое и последнее слово для этого человека. Если этого недостаточно, то в дело вступают артефакты Древних. Настолько невероятные, что даже борьба за них выравнивает течение времени, и снова по разные стороны барьера равные силы. Равновесие. — Не «порядок», отец, — озвучил он свою догадку. — А «равновесие». Это значит… что из всех ассасинов к истине ближе всего мой любимый индус? Господи Иисусе, до чего мы дожили! Вот почему тамплиерами нужна плащаница. И вот почему она не нужна — пока что — ассасинам. Ее еще не использовали для изменения равновесия. Надо думать, что и за добытым Джейкобом Яблоком магистры Ордена тоже не станут поднимать все силы. То, что происходит в мире, пока что устраивает и тех, и других. — Ну, это пока что, — сказал Джейкоб. — Да, пока что. Пока тамплиеры не замахнулись на большее… Пусть ассасин Итан Фрай бегает почти в одиночку, пусть напорется на чей-то ржавый нож и сдохнет от заражения, с которым даже организм ассасина не справится! Пусть его дети продолжат дело, а мы будем смотреть и решать, когда вмешиваться, да, Магистры Братства? Поганые лицемеры! В сердцах, он ударил кулаком какой-то камень. Для полноты картины не хватало сведений, а их можно добыть только на месте, в Лондоне. И главное… — Неужели я действительно могу быть таким идиотом, каким мне сейчас показали? — вслух спросил себя Джейкоб. И тут же почувствовал, что его кто-то крепко держит за правую ногу. Камень, который он от души приложил, оказался чьим-то надгробием. И стоял Джейкоб прямо на могиле церковного погоста. И рука… костлявая и ледяная рука, держала его за ногу, как в страшных сказках Братьев Гримм! — Эй, ты чего, — испугался не на шутку Джейкоб. Рука не желала слушать и лишь тянула его вниз. — Черт! То есть, свят, свят! Отпусти же ты, мерзкая костлявая грабля! Он дернулся всем телом, и вырвался из захвата. Не теряя времени, он перекатился по кладбищенской земле, подбирая ранее брошенный нож. Обернувшись, он увидел нечто такое, от чего зашевелились волосы по всему телу. Чутье ассасина взвыло самыми нехристианскими выражениями. Из могилы, вслед за рукой, разворачивая пласты дерна, поднимался обладатель этой приставучей конечности, во всей своей могильной красе. Появился череп, чьи глазницы были заполнены землей и торчащими корнями, появилась грудная кость с ребрами, завернутая в остатки некогда белого савана. Никогда не паханная земля отпускала нехотя, но покойник упорно лез на лунный свет и тянул руки к Джейкобу. — Эй! Как тебя там? — крикнул тот, чувствуя, как седеет от суеверного ужаса. Бросив взгляд на могильную плиту, он попробовал позвать: — Джим Дуглас! Джим! Как дела, дружище? Чего вылез-то? Лежал себе, так нет, захотелось размяться. Что же, бывает, друг! — Джейкоб медленно стал обходить копошащийся скелет справа, чтобы, в случае чего, укрыться за ближайшим склепом. — Ну же, Джимми, ответь! Ты же был славным малым… Наверное… Многое сделал при жизни, верно, Джим? Так почему бы тебе не прилечь, не отдохнуть, — я уверен, что ты это заслужил! «Джим» никак не реагировал на его слова, а только споро принимал вертикальное положение. Клацнув костяными ступнями о низкое ограждение собственной могилы, он безошибочно повернулся и пошел на Джейкоба, вытянув сгнившие руки, как будто именно ими он и видел. — Ну Джим… — разочарованно протянул Джейкоб и увернулся от объятий, оказавшись у скелета за спиной. — Вот с мертвыми я как-то не дрался… Обычно они делают две вещи: лежат и не доставляют проблем. Эй, Джим! Ты у меня первый, — снова уворот, — сказала старая портовая шлюха моряку и завысила цену вдвое… Джимми, а как тебе такое? Джейкоб, прицелившись в сустав, выбил пару костей, которые раньше были ногой, и скелет с грохотом рухнул на землю. Но тут же подобрался и снова встал. Оторванная нога сама собой подкатилась и встала на место. — Да, приятель, — сочувственно покачал головой Фрай. — Если ты так же будешь стричь волосы или ногти, то сведешь с ума своего парикмахера… Он подскочил и с размаху ударил восставшего из могилы в грудную клетку. Тряпка савана прогнулась внутрь, нижняя челюсть отпала, и из «рта» выпало несколько комьев земли. От последующего удара в пах, точнее, туда, где он должен был быть, — в пустую тазовую кость, — мертвый лишь слегка подпрыгнул, а вот классический апперкот унес его череп куда-то в темноту. «Джима» это не смутило, он лишь сжал Джейкоба костяными руками в объятиях и принялся сдавливать. Фрай, к своему удивлению, не смог даже дернуться, только кривился от нарастающей боли в плечах и ребрах. Пара ударов ногами по бедренной кости никак не испортили мертвому настроение. — Джим… — уже хрипел ассасин, дергаясь в бесполезных попытках освободиться. — Отпусти, давай просто поговорим… Уже начинало темнеть в глазах от боли и хрустели его собственные кости, когда Джейкоб услышал: — Не находите, дивная ночь, мистер Фрай! — И два мощных удара по дружелюбному «Джиму». Скелет развалился пополам, орошая землю позвонками и осколками ребер. Над ним стоял давний знакомый, Грейсон Галахад, сжимая в каждой руке по кастету. На их «рабочих» поверхностях тусклым светом сияли какие-то знаки. После ударов скелет лежал смирно, как и положено скелету. — Не могу описать всю радость от встречи с вами, мистер Галахад, — разминая ноющие плечи, произнес Джейкоб. — Ночь и правда дивная. Некоторых так и тянет прогуляться под луной. — Это ненадолго, Джейкоб. — Грейсон усмехнулся в пышные усы. — Однако, расслабляться рано. Скажите, у вас собой нет ничего серебряного? — Что? Серебро? Да нет, откуда… — Ясно. Тогда держите. — Галахад снял с правой руки кастет и предложил его ассасину. — Отлиты из крестов аббатства Вейл. Ни разу не подводили меня в вопросах жизни и смерти. — Воистину, подходящее оружие для текущей ситуации, — согласился Джейкоб, надевая кастет. Вглядевшись в символы, он неожиданно распознал их: — Постойте-ка, у меня тут написано… — «Otium». Покой. Как и на моем. Держите мне спину, друг мой, сейчас этих тварей станет чуть больше, чем один. — Думаете, это не все? — Разумеется, нет. — А это вообще нормально? Я имею ввиду, ну… мертвяков. Я чуть рассудка не лишился, когда увидел живой скелет! То есть… Я хотел сказать, что… Как это вообще может быть? — В большинстве случаев они просто лежат и превращаются в удобрение. Но здесь… Что-то их спровоцировало. — Грейсон продемонстрировал стеклянную круглую пластину, привязанную к его кожаному наплечнику медными проводами и постучал по ней пальцем. На поверхности стекла ярко сияла россыпь точек. — Какой-то ритуал может… Я не специалист в этом. — Но вы знали, Грейсон, — укорил его Фрай. — Вы же не просто так оказались здесь! — Не случайно, — согласился Грейсон. — Как и вас, меня ведет мое чутье… Осторожнее! Ближайшее надгробие оплели чьи-то костлявые руки, после чего показался и их хозяин. Этот сохранился куда лучше старины «Джимми», куски плоти покрывали плечи и ребра, полусгнившая кожа обтягивала череп, придавая его передней части жуткий вид, словно безносый и безгубый человек, работающий сборщиком налогов, требует отчет по доходам за два года… Джейкоба аж передернуло, он не мог представить никого страшнее. Сзади, шурша землей и хрустя корнями, из своих могил выбралось еще двое. Вид у них был под стать — торчащие через грязные тряпки кости, гнилая плоть, сгнившие глазницы… На шее одного из них кокетливо висело ожерелье из янтарной смолы. Видимо, при жизни, этот субъект был женщиной, чего нельзя было сказать по ее поведению после смерти. Кладбищенскую тишину нарушил тихий вой, исходящий от одного из скелетов. — Они и это умеют? — удивился Джейкоб. Кричала как раз «женщина». — Некоторых дамочек и после смерти не заткнуть, — усмехнулся Галахад и сделал шаг вперед. — Чего им вообще от нас нужно? — А вы попробуйте ее обаять, — посоветовал Грейсон. — Может вам расскажет? А ну-ка… Джейкоб, в свою очередь, шагнул к своим двоим. Мертвые, толкая друг друга и спотыкаясь, ринулись ему навстречу. Схватка была скоротечной. Джейкоб, уже сделавший выводы из первой встречи со скелетом, сперва целил в ноги, после добивал кастетом сверху по черепу. Прыгнувшего на него со спины мертвяка, — уже третьего, — развернувшись, он встретил ударом твердого лба. Лоб ассасина оказался крепче, и скелет отбросило на пару шагов назад, а после удара серебряным кастетом в грудь, он и вовсе рассыпался в труху. Еще один, в каком-то истлевшем головном уборе, вышел из-за склепа, где Джейкоб собирался спрятаться ранее. Мертвяк глухо рыкнул, вставая в подобие боксерской стойки. — О, да вы, я смотрю, знаете бокс! — воскликнул Джейкоб и поклонился.— Боксировать — это вам не вальсировать, как говорит моя сестра! Уважаю, мистер Мертвое Чудище! Мертвяк замер, словно задумавшись, затем неуклюже поклонился в ответ. С его головы упала тряпка, что служила головным убором, и из треснувшего черепа посыпался какой-то мусор. — Первый раунд! — объявил ассасин, крушащим ударом снизу вверх отбрасывая голову противника куда-то далеко. — Фрай ведет по очкам! Тело без головы повело себя так же, как и предыдущее, но Джейкоб был наготове и встретил ходячий труп проникающим ударом кинжала в грудь. Мертвому это поубавило прыти, но попыток дотянуться до ассасина он не прекратил. Еще пара ударов кастетом — и бывший боксер лег в первом раунде, щедро разметав свои останки. — Вот и все, — облегченно воскликнул Джейкоб, оборачиваясь к Галахаду после «успокаивания» последнего. Его напарник стоял в россыпи костяных ошметков по щиколотку и… целился в ассасина из пистолета с длинным стволом. — Э… — Сделайте шаг вправо, Джейкоб, будьте добры, — попросил его Грейсон, не опуская оружия. Выстрел. Джейкоб, поспешно отшатнувшийся в указанную сторону, почувствовал что-то вроде огненного ядра, пролетевшего над левым ухом и опалившего волосы. Сзади раздался грохот от действительно последнего мертвяка, разнесенного на мелкие куски. — Тукарам, — произнес Галахад, демонстрируя пистолет с дымящимся дулом. — В Индии достал, переделали из дуэльных пистолетов. Нарекли именем какого-то местного святого. — Что-то много в последнее время Индии, — пожаловался Джейкоб, возвращая кастет. — Оставьте себе, пригодится. Индия, друг мой, неплохое место… Пока не начинаешь сочувствовать местным угнетенным. Эти ушлые индусы вмиг возьмут тебя в оборот и поставят на острие своей борьбы. — Я знаю уже одного такого, — согласился Фрай. — Он, можно сказать, наше семейное проклятье. — Даже так, — усмехнулся Галахад. — Что же, могу только посоветовать держать ухо востро. — Непременно, Грейсон. Так и сделаю. — Джейкоб осмотрел себя, с прискорбием констатируя, что пиджак придется выбросить… и штаны… и, пожалуй, сапоги… да и жилет. И на нож сделать посеребрение, раз уж мертвые иногда не хотят лежать смирно, а простая сталь их не берет. — Кажется, наша совместная прогулка под луной заставила нас слегка запылиться. Не примите ли приглашение погостить в моем поместье? Пуховая перина там найдется, еда бесплатна, а купальня гораздо просторнее, чем у Доброй Терезы. Грейсон пристально посмотрел прямо в глаза Фрая, отчего создавалось ощущение, что он видит ассасина насквозь, и медленно, но уверенно кивнул. — С удовольствием, — ответил он. — А лошадь с прочими вещами заберу из таверны позже. У вас же есть конюшня? — У «вроде сына как бы местного графа»? Ну разумеется! — Джейкоб как ни в чем не бывало ухмылялся.