Тени Лондона

День Джейкоба Лейтчестера, урожденного Фрая, виконта Чешира, начинался так. В восемь утра его будили крики мальчишек, гоняющих во дворе мяч. Либо это был дворецкий, он же личный слуга, он же Грейсон, приносящий молодому виконту завтрак на подносе. Завтракать милорд изволил нетрадиционно — крепкий кофе со сливками в большой чашке, свежие булочки со сливочным маслом, несколько кусочков куриного мяса в соусе, пара яблок или груш, иногда добавляя пару ложек меда. В то время, как англичане неспешно поглощали яйца, жареный бекон, колбаски и подливали в крохотные чашки слабый черный кофе без сахара. Джейкоб привык, что в сезон урожая было вдоволь даров полей и лесов, и не собирался отказываться от своих привычек. К тому же, несколько деловых визитов, которые он совершал ежедневно, предусматривали попутное насыщение более сытными блюдами. А легкость в теле, даже при набитом желудке, всегда была для него важна. Виконт жил на Нью-Стрит, в небольшом переулке. Управляющий пабом «Чеширский сыр» Альфред Уолш любезно отдал новоприбывшему юноше свой старый дом, предварительно сделав там ремонт на скорую руку. С момента получения письма о скором приезде сына лорда Лейсера прошло несколько месяцев, и Альфред успел только отремонтировать крышу, куда, как он утверждал, сам залезал латать черепицу, а также нанять бригаду плотников, которые заново обшили стены приличными панелями и заменили скрипучую лестницу. К великому сожалению Грейсона, а также Вильмы, бывшей разносчицы в пабе, а ныне экономки, ремонт не коснулся печи и кухни. Но это не помешало им вполне прилично готовить для себя и молодого господина, однако, гостей при таких простецких блюдах, зазывать было еще рано. Откушав завтрак, виконт облачался в приготовленную дворецким одежду, начищенные сапоги и неизменный цилиндр, дежурно морщился, беря в руки трость с лошадиной головой — ту самую, которую давным-давно выиграл в деревенском трактире, — и выходил на улицу. Пройдя пару кварталов, раскланиваясь с соседскими дамами и господами, он входил в торговый дом «Вирджин» — многокомнатное здание, внутреннее пространство которого делилось на несколько разных контор. Самые крупные площади занимали компании немца Шрёдера и англичанина Брэнсона, которые делили между собой основной поток товарооборота в Англии. Шрёдер сосредотачивался на внутренних перевозках и розничном сбыте, тогда как Брэнсон был натурой довольно противоречивой, и вкладывался во что ни попадя, но каким-то образом умудряясь при этом процветать. Контора графа Чешира находилась на втором этаже. Это было небольшое огороженное конторками пространство, в котором размещались три человека, не считая самого виконта. У каждого был большой секретер, удобное кресло и собственное небольшое окно. Окно Джейкоба выходило во внутренний двор. И он сам на этом настоял, согнав оттуда предыдущего работника, когда увидел, что за покрытыми смогом стеклами располагаются окна полицейского участка. Что-то ему подсказывало, что это будет полезное соседство. Работники конторы — длинный Малькольм, невысокий Ларсон, и совсем уж коротышка Шеймус, — прекрасно справлялись со всей работой. Джейкоб был этому несказанно рад — на полном серьезе уходить в бизнес с головой у него не было никакого желания. Его же работа состояла в подписании особо важных бумаг и нанесении деловых визитов в другие торговые дома. Никакого обсуждения сделок Фрай не проводил, этим занимался Шеймус, но в английских традициях было нанести визит, подтвердить сделку самолично, при этом произведя достойное впечатление. Наскоро пролистав скучные бумаги со множеством цифр в строчках и столбиках, расписавшись и засвидетельствовав герб на нескольких печатях из теплого сургуча, Джейкоб выяснял у Шеймуса, не нужно ли показаться у какого-либо магната сегодня. Если да, то он тут же требовал краткую сводку о делах партнера — уж цепкостью молодой ассасин обделен не был. Он не знал, планировали ли магистры все до мелочей, или само собой так сложилось, но дела занимали ровно столько времени, сколько нужно было для того, чтобы заскучать. Веселиться же Джейкоб умел, и Лондон с радостью предоставлял ему все разнообразие развлечений. Как только сырный виконт освоился с ритмами жизни горожанина, он в числе первых разыскал старого знакомого Топпинга. Молодой человек плутоватой, и в то же время, располагающей наружности, в приметной одежде и шляпе, устраивал кулачные бои на деньги и принимал ставки на победителей. В ведении Роберта было всего два места — недостроенный котлован газгольдера крупной фабрики и палуба большой баржи в доках. Топпинг хвастался, что скоро ему предоставят два помещения посолиднее, и кто! Сам Кроуфорд Старрик санкционировал расширение подпольных боев после того, как посетил ринг на барже под руку с какой-то некрасивой дамой в фиолетовом платье. Великому магистру понравилась реакция толпы на простецкий мордобой и он щедрой рукой написал Топпингу записку, в которой его, Роберта Топпинга, приглашали после зимы в имение Старрика для обсуждения новых площадей. По словам тамплиера, к тому времени места уже будут найдены. С первыми предполагаемыми бойцами «Теней Лондона» Джейкоб познакомился именно на барже. Двое здоровенных мужчин вышли в финал и на момент появления виконта стояли друг напротив друга в боксерских стойках. Оба были опытными и имели не один десяток мелких шрамов. Звали их Тони и Датч. Тони был классическим лондонским горожанином, заработавшим свою мышечную массу на разгрузочных работах. Затем он работал кучером в бедных районах, иногда подрабатывая вышибалой ночью. В приличные заведения его не брали, но Уайтчепел и Сити вполне устраивала его внешность. Небольшое брюшко, круглое лицо с обветренной кожей, вечные мешки под глазами, легкая неуклюжесть, которая исчезала, окажись он в драке. Руками толщиной с ногу взрослого мужчины Тони легко брал за шкирку и вышвыривал на улицу смутьянов или перебравших эля работяг. Ни о каких особых приемах речь не шла. Все, кто умели хоть как-то успешно драться, зарабатывали на подпольных боях. Однажды Тони уволили за то, что в довольно большом и считавшимся среди отребья приличном пабе он взял за воротник и подбросил вверх одного буянившего выпивоху. Как объяснил потом сам Тони, повсюду были столы, уставленные бутылками, и падение живого тела на стекло могло негативно на это тело повлиять. Поэтому, Тони метнул человека вверх, разбивая гордость хозяина забегаловки — двенадцатисвечную люстру, подвешенную на цепях. Стоимость разбитого вычли из его жалования, но заявлять в полицию не стали, ограничившись увольнением. Ну и закономерно то, что отныне здоровяка стали называть не иначе, как Тони Люстра. Датч, не являясь по комплекции схожим со своим соперником, мог бы выглядеть посимпатичнее Оскара, в компании которого Джейкоб пришел взглянуть на бои. Пережив холеру, Датч перестал набирать лишний вес, сколько бы ни ел. Его губы были вечно красными, а глаза большими и печальными. Однако, к этому прилагались посеченная оспой лысина, вечно нахмуренные брови, мощный нос и прижатые к голове уши. Распахнутый ворот рубахи позволял рассмотреть большой крест в круге, наколотый у него на груди. Прозвища Датч никакого не имел и, сколько помнил себя, работал грузчиком в доках, иногда помогая чинить ходовые части пароходов, где, помимо знаний о котлах и трубах, часто приходилось эти детали переносить вручную. Драться же Датч научился у своих соперников. Подпуская их поближе, он стойко сносил два-три удара, после чего мощной зуботычиной отправлял его отдохнуть. Потом научился бить в грудь и по ногам, но, по словам Топпинга, броски ему удавались только в том случае, если противнику было суждено лететь в воду. В остальных случаях дело могло закончиться сломанной шеей, а это не приветствовалось в подпольном «спорте». На предложение самому поразмяться на ринге Джейкоб ответил было вежливым отказом, но Оскар с горящими глазами стал пылко его в этом переубеждать. — Покажи этим «кокни», какая кровь течет в жилах настоящего аристократа! — воскликнул он, помогая стянуть с сырного виконта плащ и жилет. — Я поставлю на тебя полшиллинга, Джейк! — Отлично, просто отлично! — просиял Топпинг. — Прошу сюда, мы оформив ставку. Ваш талон… Вот так. — Да, да, развлекайтесь за мой счет, — бурчал Джейкоб. — Оскар, чур, выигрыш пропиваем вместе. — Какие вопросы, разумеется! Оставшись голым по пояс, Фрай вышел в круг, обозначенный самодельными бортами, по виду, бывшими кусками обшивки парохода. Повел плечами, огляделся. — Итак, гвоздь сегодняшней программы! — громогласно объявил Топпинг. — Мистер Джейкоб… эээ… мистер Джейкоб! Неукротимый, жесткий, безжалостный! Вы еще такого не видели! Делайте ставки, в каком бою он ляжет! А пока… круг новичка! По традиции, нападать могут только те, кто еще не зарегистрирован как боец, и никогда им не был. Не сомневайтесь, у меня хорошая память! Вы, вы, и вы, молодой человек… И вы, только рубаху долой… Так, этого выведите. Свинчатка, как неспортивно! Дамы и господа… Первый раунд! На Джейкоба накинулись сразу трое таких же новичков — по крайней мере, так казалось со стороны. Но ассасин с первых секунд показал различие между тренированным бойцом и выходцами из уличной шпаны. Не затягивая, он встретил первого противника прямым ударом в нос, перехватил и вывернул руку второго, пнул в живот третьего, после вывернул в другую сторону захваченную руку, лбом ударил в уже пострадавший нос первого, развернул второго к себе спиной, выпустил наконец его руку, но провел серию ударов по почкам. Уклонился от захвата третьего, ударил его под колено и окончательно вырубил одновременным ударом ладонями по ушам. Вся схватка заняла секунд двадцать. Публика была в восторге. — Вы только посмотрите на нашего новичка, он их просто втоптал в доски! — надрывался Роберт. — Как ты там, Джейкоб, готов продолжить? Отлично! Второй раунд, начали! Снова трое, снова неопытные. На этот раз Фрай провозился дольше — один из нападавших хорошо держал удары поддых, но на жесткий излом руки среагировал как и все — завыл, из глаз брызнули слезы, и, получив еще пару ударов локтем по голове, отправился в нокаут. Расправившись с ним, Джейкоб потянул за руки двоих оставшихся, резко сталкивая их головами — публика встретила этот прием шумными рукоплесканиями. — Прекрасно, просто прекрасно! — кричал распорядитель. — Еще ставки? Извольте… Мадам, уже поздно, поставите в следующем бою… Ставок больше нет, продолжаем, третий раунд! Слегка уставший виконт решил в этот раз не миндальничать и сходу вырубил двоих ребром ладони по шее. Двое оставшихся мешкали, увидев такую скорую расправу, но в бегство не обратились. Напротив, они решили зайти с разных боков, но Джейкоб на этот прием не купился. Сократив расстояние до ближайшего, он тараном пробил его защиту, оставив на предплечьях противника несколько синяков, и просто вытолкнул его за борт мощным тычком в грудь. Обернувшись, увидел несущегося четвертого, и, оформив ему подсечку с захватом, отправил полетать в ту же сторону, что и предыдущего. Зрители хохотали, указывая пальцами на пловцов, громче всех кричал Оскар. — Как водичка, а? — вопрошал он. — Давай, Джейк, Темза примет всех! — Четвертый, последний раунд! — объявил Топпинг. — Против новичка может выйти один из зарегистрированных… Кто? Датч? Прошу на ринг! Удачи, Джейкоб! Здоровяк с крестом на груди неспешно вышел в центр круга. Задумчиво посмотрел на свои огромные руки, медленно сжал их в кулаки, и перевел взгляд на Джейкоба. — У тебя есть возможность сдаться, клоп, — предложил он низким голосом. — Тебя никто не осудит. Обычно я ломаю ребра, челюсти, руки и уши. Ты все еще слишком прилично выглядишь для этой дыры, стоит ли портить тебе фейс? — Очень мило с твоей стороны заботиться о моей внешности, — тяжело дыша ответил Джейкоб. — Но разве ты девчонка, чтобы западать на меня? Поверь, твоё мускулистое тело не найдет отклика в моем сердце! — За эти грязные намеки я выбью тебе пару зубов, — пообещал Датч. И рывком сократил разделяющее их расстояние. Первые два удара ассасин пропустил над собой, третий, целивший в живот, перехватил, ударив по задней части локтя. Датч только поморщился и наподдал ногой, от чего Джейкоб перекатился по палубе, собирая постеленную солому спиной. Развернувшись, он поймал было Датча за руку, но вывернуть не смог — здоровяк просто обхватил его и стал сдавливать, напомнив Фраю драку на кладбище. Тогда его спас Грейсон, теперь же это был бой один на один. Датч давил не в пример сильнее, однако ослабил хватку после того, как его ударили лбом в переносицу. — Ты обещал выбить мне пару зубов, — напомнил Джейкоб, держась за левое плечо. — Тебя мама не учила, что врать не хорошо? — Это у вас, неженок, были мама и папа, — ответил Датч, пережимая кровоточащий шнобель. — А я своих не помню. Но про зубы ты верно сказал. Отпустив свой нос, он попытался схватить виконта за шею левой рукой, чтобы ударить правой — но ассасин, разумеется, этого сделать не дал. Шагнув назад, он дал противнику провалиться вслед за ударом, отступил в сторону, наклонился, захватывая рукой правое колено здоровяка. Крякнув от натуги, Джейкоб взвалил Датча на плечи. После повернулся, окидывая взглядом толпу. Увидев глаза возбужденных зрителей, он мимоходом подумал - все это и вправду доставляет им такое веселье? Кровь, переломанные руки, выбитые зубы? Похоже, что да... — Что ты хочешь сделать, задохлик? — выдавил из себя тот, пытаясь вывернуться. — Поверь, я плохо плаваю. Но если ты кинешь меня в Темзу, я выберусь и утоплю тебя в ней… — Тогда поступим так, — ответил виконт, падая вместе с ношей назад. От удара спиной о палубу у него потемнело в глазах, но Датчу досталось больше — его сильно приложило, подбросило, и, наконец, вывернувшись из захвата, здоровяк откатился к борту. Сознание, правда, не потерял, но вставать тоже не спешил. Поймав вопросительный взгляд Топпинга, здоровяк махнул рукой — все, мол. — У нас есть победитель! — радостно завопил Роберт. — Джейкоб! Дамы и господа, это было потрясающее зрелище! Ваш выигрыш… И ваш… Приходите еще. Да, завтра в то же время наш бойцовский клуб снова открывается. Полностью анонимно! Не волнуйтесь, мы никому не скажем! Мистер, я вас уже забыл. Не волнуйтесь, леди Глория, ваш муж не знает… кстати, он тоже здесь, где-то с другой стороны от ринга… Что? Вы ослышались, я этого не говорил! Джейкоб, прихрамывая, подошел к борту, где его подхватил возбужденный Оскар. — Это было нечто, Джейк! — проорал он прямо в ухо виконту. — Я выиграл целый шиллинг сверх того, что поставил! Идем же скорее, вот твоя одежда… Куда идем? В лучший паб Лондона, конечно, после твоего «Чеширского сыра»! Возможно, и туда тоже заглянем… Нет, ну как ты их уделал! Научишь? А кто тебя самого научил, а? Джейкобу, честно говоря, сейчас было не до попоек. Зубы в драке он сохранил, но чувствовал хорошо знакомую боль в боку от трещин в ребрах. Ничего серьезного, полчаса — и тело ассасина само зарастит все повреждения. Но эти полчаса надо было где-то пересидеть. — Присядьте, друг мой, — правильно поняв его состояние, предложил подошедший Роберт. — Вот здесь есть мягкая… относительно мягкая скамейка для отдыха. Кстати, ваш выигрыш, бойцам причитается, не подумайте, что эти парни дерутся ради удовольствия. Два с половиной шиллинга мелочью. — Неплохо дерешься, задохлик, — сказал подошедший Датч. Он держался за поясницу, иногда морщась при ходьбе, а нос зажимал чистой тряпкой. — Надеюсь, ты выживешь, и снова выйдешь на ринг. Твои зубы еще при тебе, и это меня слегка расстраивает. — Помню, помню, — ответил Джейкоб, разваливаясь на скамейке. — Сам-то как, отлежался в той кучке мусора, куда я тебя швырнул? — Сам — бывало и хуже, — согласился Датч. — Но на мне все быстро заживает. Говорят, на собаках заживает так же. Не проверял. — А насчет мамы и папы, — напомнил ассасин. — У меня мамы тоже не было, а папа умер не так давно. Я у дяди воспитывался, у него и драться научился. — Мне бы такого дядю, — вздохнул Датч. — Тогда, может, дашь пару уроков? Я уже давно ищу, кто бы мне поставил удар с левой. И захваты эти… Надоело пальцы выворачивать да костяшки обдирать. — Почему бы и нет, — согласился Фрай. — приходи как-нибудь в мою контору, «Вирджин» называется. Заодно работенку кое-какую подкину. — Ну раз работенку, — оживился верзила. — Можно одного друга прихвачу? Он тоже драться горазд. Но человек честный, ручаюсь. — Прихвати. Оскар, знаешь, пожалуй, сейчас я как никогда склонен поддержать того врача-шарлатана, о котором писали в газете. — Тот, который советовал пить эль вместо воды и виски, и излечить все болезни от веснушек до подагры? — Да, он. Пойдем-ка тоже подлечимся, в меня сейчас точно влезет три пинты э… лекарства. Кэбмен! Да где же эти проклятые повозки, когда они так нужны?