Тени Лондона

День Грейсона Галахада начинался так. Проснувшись ранним утром, как привык, он совершал утренний моцион, затем приходил на кухню и растапливал печь. Пока дрова прогорали, Грейсон пополнял их запас из поленницы, что стояла во дворе. Поленница была результатом силовых тренировок Найджела, которому Джейкоб рекомендовал укреплять связки на руках именно этим способом. Юный ассасин с радостью принялся за дело, мечтая однажды научиться взлетать на крышу трехэтажного дома с ловкостью кошки и грацией белки. Он уже пробовал гнуть железные прутья пальцами и был рад результатам, но сорваться с большой высоты по-прежнему боялся. Когда на кухне становилось тепло, приходила экономка Вильма Стоунер, живущая неподалеку. Поприветствовав друг друга, они занимались каждый своим делом. Вильма замешивала тесто на булочки, которые так любил Джейкоб, и, пока тесто всходило, проверяла курятник. Вернувшись оттуда со свежими яйцами, она добавляла их в тесто, оставляя парочку для истинно английского завтрака. Затем, в глубокой чугунной сковороде тушила несколько кусков куриной грудки, замаринованной с вечера, с трудом сдерживая себя от добавления туда жира и муки, дабы превратить блюдо в привычный гуляш. Грейсон тем временем молол на мельнице зерна кофе, после чего терпеливо варил напиток в медном ковшике. Хватало на несколько порций для виконта, чашку Вильме, Найджелу, и самому Грейсону, если он был в настроении. Сливки в кофе любили класть только Джейкоб и Вильма, родившиеся в деревне. Найджел иногда присоединялся в их пристрастиях, но изо всех сил стремился стать истинным лондонцем, поэтому морщился, но пил черный кофе без сахара. Сервировав поднос с завтраком для милорда, Грейсон поднимался наверх, где, завернувшись в теплое одеяло, коротал холодные осенние ночи сам виконт Лейтчестер. Растолкав своего господина и убедившись, что тот не заполз обратно в постель, дворецкий возвращался на кухню, где вкушал собственный завтрак, почти не отличавшийся от аристократического, в компании Вильмы и Найджела. После вновь поднимался к Джейкобу забрать поднос и помочь облачиться в «одеяние, достойное виконта», в условиях Лондона означавшее ансамбль из кожаного плаща с пришитым изнутри капюшоном, шляпы-цилиндра, добротных кожаных сапог, начищенных до блеска, кавалерийского кроя штанов, белоснежной рубашки и расшитого серебристыми нитями жилета с часами на цепочке. К одежде прилагался неизменный наруч со скрытым клинком, небольшая перевязь с метательными ножами на подкладке плаща, короткий засапожный нож и двухзарядный салонный пистолет, незаметно висевший в петле под плащом на поясе слева. Пояс же имел несколько карманов, вмещавших разные полезные мелочи, включая моток тонкой веревки, дымовую бомбу и знаменитую флягу, на сей раз заправленную отборным ирландским виски. В зависимости от погоды и планов на день, образ дополняли аксессуары в виде нелюбимой Джейкобом трости, перчатки с железными пластинами на фалангах, либо прочного зонта с резным навершием. Проводив своего господина по его, несомненно, важным делам, Грейсон продолжал выполнять свои обязанности дворецкого. Оставив Вильму на хозяйстве, он отправлялся на рынок пополнить запасы продуктов и договориться о поставке мясных туш, если на то была необходимость. В одежде обычного горожанина среднего класса он был почти незаметен среди толпы, а ухоженный вид и лихо закрученные усы располагали к себе почти любого собеседника. Таким образом он выяснил, что дом, в котором они проживали, неоднократно сдавался владельцем. Альфред Уолш уже давно перебрался в комнату над пабом вместе с семьей, получая небольшой дополнительный доход от аренды… Получал бы, не окажись его клиентами сплошь проходимцы и бандиты. Одни пытались устроить в доме притон, другие его сжечь, разумеется, случайно, третьи попросту исчезали, не заплатив даже за первый месяц. Дом был ноющей занозой, и Альфред с радостью сплавил его вновь прибывшему сыну графа. Откуда вообще взялся этот виконт и какие у него дела в Лондоне, Уолша не интересовало — пока юнец не лез в дела престижного паба и не устраивал тотальных проверок от имени своего отца, его все устраивало. Также, Грейсон поспрашивал насчет различных аномалий. Разумеется, у всех на слуху был «Клуб привидений», но дворецкий его сразу отмел — очередное развлечение скучающей элиты. В остальном, пока все было тихо. Никто не разрывал могил на кладбищах, ни с той, ни с этой стороны, не находились трупы с ранами от длинных когтей, не летали над крышами Альбиона различные твари, не выли волки или им подобные… Тем не менее, присланное однажды с курьером письмо от сэра Арчибальда Тейта, подтверждало его миссию — избавить город от нечисти. А, стало быть, она тут была. Либо что-то сильно на нее похожее. Поэтому, услышав однажды от нетрезвых Джейкоба и Оскара историю о Джеке-прыгуне, он насторожился. Аккуратно поспрашивав все на том же рынке, Грейсон даже завел блокнот, чтобы записывать факты и предположения о ночном «дьяволе». Позже он тратил свое свободное время на подтверждение или опровержение этих записей. Спустя два месяца, подтвержденные факты были такие: 1. Все свидетели сходились во мнении, что Джек был одет в плащ, маску с рогами и ботинки. Не сапоги, а именно ботинки. 2. На руках он имел длинные когти из крепкой кости, не металлические. Опрошенные не видели какого-либо блика и не слышали характерного лязга. 3. Джек всегда исчезал в ночи, взбираясь по стенам. Однако, насмотревшись на трюки Фрая, Галахад мог с уверенностью сказать, что Джек не цеплялся за уступы или щели в камнях, он даже не пользовался при этом когтями. Уж слишком быстро он это делал, словно бежал по ровной земле. 4. Когти на руках, скорее всего, были накладными, так как пострадавшие женщины почти всегда уверяли, что «монстр когтями рвал на них платье и корсет, а затем лапал холодными ладонями трепетную грудь». Насколько Грейсон разбирался в монстрах, у них либо лапы, либо руки, даже оборотничество не дало бы способность быстро менять одно на другое. 5. Почти всегда Джек использовал какой-то мощный галлюциноген, кидая под ноги газовую бомбу или выдыхая его жертвам в лицо. Наверняка, в маску встроено что-то вроде нагнетающего устройства, а также фильтры, чтобы самому не попасть под действие газа. Относительно несложная конструкция, труднее синтезировать тот самый газ. Но, имея в подвале подпольную химическую лабораторию и небольшую подборку книг по химии, это вопрос времени и небольших денег. Подумав и все тщательно взвесив, Галахад стал собираться на ночную охоту. Для этого он выбрал образ, похожий на инспектора Скотленд-Ярда — черное длиннополое пальто с пуговицами в нужных местах, из-за которых прохожим мерещились знаки отличия, круглая шляпа-котелок с черной тульей и крохотной брошью, дающей блик и напоминающей полицейскую кокарду, крепкая трость и башмаки на толстой подошве. Вкупе с завитыми усами и прямой осанкой на выходе получался то ли тайный агент Ее Величества, то ли отставной военный. В любом случае, Грейсон не выделялся из толпы, одновременно намекая на достойный отпор мелким жуликам, случись такие попасться ему в темной подворотне. Первые две недели прошли впустую. Разумеется, не проходило и ночи, чтобы он не разогнал подвыпивших вымогателей, окруживших какого-либо достойного гражданина, на свое несчастье оказавшегося на улице в одиночестве, или не поймал мелкого воришку из беспризорников, что пытались приделать ноги кошелькам простоватых лондонцев. Но ни разу он не находил и следа чего-то сверхъестественного. Помог, как водится, случай. Чарльз Диккенс, писатель и человек со множеством связей, как-то вновь заглянул в свой любимый паб, встретившись там с Джейкобом и его другом Оскаром. Молодой ассасин вовсю следовал совету дворецкого и поддерживал образ рантье, пустившегося во все тяжкие. То есть, пил эль задаром в заведении своего отца и угощал всех друзей, иногда вышвыривая при помощи грубой силы тех, кто ему не нравился после третьей пинты. На этот случай, в поставки из графства были включены дополнительные продукты и сырье, о которых лорд Чешир не спрашивал расходную историю. Таким образом, в распоряжении виконта была целая бочка эля в неделю, а также целый круг светлого сыра и два копченых окорока. Вот и сегодня, Джейкоб и Оскар лихо надирались в компании лучшего из рассказчиков, иногда прерывая писателя песенками. Если любишь ты клубнику, Если любишь ты клубнику, То не станешь есть клубнику Вместо сыра каждый день! Прикажи своим холопам Прикажи своим холопам Сливки взбить, залить клубнику, Если им совсем не лень! Если сливки надоели, Если сливки надоели, Ты заправь клубникой пудинг, Ешь на завтрак и в обед! Ты узнаешь, что клубника, Ты узнаешь, что клубника И красивей, и вкуснее Шоколада и конфет! Оскар, голося эту популярную среди молодежи песню, даже привстал и размахивал цилиндром, а когда закончил, то рухнул прямо на стол и шумно захрапел под восторги собравшихся. Джейкоб, пьяно ухмыльнувшись, приподнялся, взял в руки свой головной убор и, подражая Оскару, запел более непристойную версию той же песни. Если любишь ты Луизу, Если любишь ты Луизу, То не станешь драть Луизу Каждый день без выходных! Прикажи бордель-мадаме, Прикажи бордель-мадаме Пригласить в твою кроватку Двух сестер, и чтоб родных! Если сестры надоели, Если сестры надоели, Ты купи свинью на рынке Как заправский зоофил! Оседлай свинью покрепче, И скачи куда подальше, Чтоб такой, как ты, зануда В наш бордель не заходил! — проорал из последних сил Джейкоб и рухнул рядом с Оскаром. Теперь храп исполнялся уже дуэтом. Публика в пабе ржала, как полковые лошади, требуя отметить удачный слог и плеснуть им еще эля. Счастливый бармен доцеживал стоящую на стойке бочку, одним движением бровей давая понять дюжему вышибале, что пора катить из подвала еще одну. Чарльз Диккенс взирал на все это с грустной отеческой улыбкой. — Да, умеют же развлекаться, шельмы, — сказал он Грейсону, сидевшему рядом с виконтами и прикидывающему, как бы дотащить их обоих до повозки. — Но и в наше время были ребята не промах! Вот, например, существовало пари. Оно затронуло весь город и длилось почти год. Со временем, новизна его утихла, и молодежь перешла на бридж и крикет… — И в чем же заключалось это «пари»? — заинтересованно спросил дворецкий, незаметно доставая блокнот и графитовый карандаш. — Да, по сути, это был бред кого-то из молодых ученых. Или врачей? Или богословов… Неважно. Так вот. Все присутствующие скидывались по целой гинее, и этот банк помещали в запечатанный кошель. Обвязывали бечевой, пронизывали клочок бумаги, и обрезали концы так, что было не развязать. Затем, один из молодых людей, вхожих в некий особняк, брал этот кошель с собой туда на прием или бал. Или же, мог просто в гости заглянуть. В общем, способы были разными, один другого необычнее. Кошель оставляли в каком-то тайном месте, о котором сообщалось всем. После, предлагалось достать этот кошель и завладеть его содержимым. Но не просто так завладеть! Отважившийся должен быть неузнанным… А также, нести на себе приметы дьявола, призрака и медведя. — Занятно, — пробормотал Грейсон, вовсю черкая грифелем. — А что было на бумажке? Той, что с кошелем? — О, да сущая безделица. Человеческая голова о двух козлиных рогах, объятая пламенем. Ну так вот, о чем я. От дьявола каждый взял лик, что воплотил в ужасной маске. Клепали кто во что горазд. У кого-то была острая и длинная борода, у кого-то нарисованы длинные клыки, а один химик-любитель обвел прорези для глаз фосфором так, что они светились в темноте. Призрак… тут все проще, любая простыня или занавеска, надетая вместо плаща, трепалась на ветру, создавая ореол привидения. А вот с медведем вышла заминка. Диккенс промочил горло элем, выставленным из запасов Джейкоба, и продолжил. — Маску дьявола и медведя одновременно не поносишь, разве что одну надеть на лицо, а вторую прилепить на зад, — усмехнулся писатель. — Остаются когти. Но как сделать медвежьи когти так, чтобы они походили на настоящие? — Как? — спросил дворецкий, подталкивая рассказ писателя к сути. — Сперва все кинулись искать настоящего медведя. Кто-то даже нашел, пристрелив несчастное животное возле Чилтерн-Хиллс… но увы, его когти были коротковаты для лазания по стенам. Тогда, один из молодых людей попросил у своего отца, заядлого охотника, привезти ему лапы североамериканского медведя. Отец как раз собирался с деловым визитом в колонии Виргинии, а заодно поохотиться на местную фауну. Вот только медведь был первее, и застал того горе-охотника в момент, когда тот устранял последствия отравления какой-то мелкой лесной ягодой, съеденной из любопытства. В общем, вместо медвежьих лап сыну прислали труп с растерзанным брюхом и спущенными штанами. — Но ведь можно пойти к кузнецу и… — Грейсон, вы знаете Генри Грина? Если бы вы подбили его на рассказ об индийской культуре, то он рассказал бы вам о багнаке — национальном виде оружия своей страны, который имеет вид кастета с длинными когтями. Поинтересуйтесь. К кузнецу ходить нет необходимости. Однако, и с такими когтями по стенам карабкаться будет затруднительно, уж слишком податливо крошатся камни, из которых сложены дома… — Спасибо, мистер Диккенс, — поблагодарил его Галахад, закрывая блокнот. — Это было очень познавательно. А теперь… Джейкоб! То есть, господин виконт! Хватит храпеть, как медведь, соизвольте дойти до кареты самостоятельно, иначе как пну сейчас под зад для ускорения!