Тени Лондона

Джайдип Мир, он же Призрак, он же Генри Грин, этой ночью плохо спал. В полчетвертого утра он забрался на крышу своего дома, расстелил потрепанный коврик, уселся на него в позе лотоса и попытался медитировать. Спустя час его уединение нарушила кошка, гулявшая всю ночь и прижавшаяся к индусу в поисках тепла. Генри скосил на нее глаза, но кошка уже дремала, тихо урча, и не собиралась никуда уходить. Поэтому он осторожно отстранился, уступая коврик пушистому зверьку, и отошел к краю крыши. Давно прошли те времена, когда он боялся высоты. На родине просто не было высоких домов, а в Лондоне он привык к подземельям. И когда Итан Фрай пригласил его на прогулку по крышам, он не сразу согласился. Боялся показать свой страх. Но Итан заверил его, что все в порядке, что это нормально, что страх — это ключ ко всему. И вот теперь, его сын, Джейкоб, является в Лондон, кишащий бандитами, и ведет какую-то свою игру. Весь его вид говорит о том, что он тоже несет с собой страх, и за его спиной есть трупы тамплиеров. Конечно, Грин не ждал, что Фрай — один или с сестрой, — сразу займутся убийством Висельников и всех, кто зависит от тамплиеров, но все же от потомка так восхитившего его Итана он ждал ненависти к правящему режиму, пыла революционеров, бунтарей… А вместо этого, в Лондон явился расчетливый, не по годам хладнокровный молодой ассасин. Словно он уже бывал в этом городе и знал его ключевые особенности. Что из себя представляют Клара, сержант Абберлайн… да и с Топпингом он уже где-то успел познакомиться. Чарльз Диккенс легко подружился с молодым виконтом, но с такой же легкостью забыл про индуса и перестал заходить к нему в лавку просто поболтать. Виконт Чешир. Чего Генри совсем не ожидал, так это того, что английская аристократия тоже сунет свой нос в дела Братства. После смерти старшего Фрая, в город приехал один из магистров и тайно встретился с Призраком. Подробно обрисовав ему пути «захвата инициативы», магистр отбыл, оставив воодушевленного Генри ждать приезда молодых ассасинов. И, как говорят в Индии, дальше все накрылось медной чашей. Генри разбежался и перепрыгнул на соседний дом, мягко приземлился и побежал дальше. С крыши он перебрался на балкон, далее на рекламный щит, потом, качнувшись на кашпо, влетел в пространство беседки какого-то здания с дорогим декором. Перекатившись по полу, он запрыгнул на перила, оттолкнулся со всей силы и очутился за забором строящегося здания. Рабочие еще спали, расположившись на тощих матрасах вокруг жестяной бочки с догорающими поленьями, и индуса никто не увидел. Шутки ради, он метко закинул в бочку пару запасных патронов и, поднявшись по лесам, перепрыгнул за забор. Услышав два громких хлопка, испуганные крики и ругательства проснувшихся строителей, индус слегка усмехнулся уголком рта, засунул руки в карманы широких штанов и, негромко напевая «Если любишь ты клубнику», отправился дальше по улице неторопливым шагом. Уличные фонари погасли, и на мокрых улицах появились длинные тени, отбрасываемые домами. Купив у только что открывшейся лоточницы пару свежих пирожков, Генри свернул к набережной и некоторое время шел, жуя пирожки и наслаждаясь видами Темзы. Так он дошел до одного из своих любимых мест — крыши крупной фабрики с видом на изгиб реки в районе Бексли. Взбираться было тяжеловато, все-таки четвертый этаж, но вид того стоил. Присев передохнуть на трубе вентиляционной системы, Генри закрыл глаза. Утренняя прогулка не дала ответов на накопившиеся вопросы, но помогла прочистить разум. Многие люди, в погоне за земными благами, несут свой груз проблем и не могут расслабиться даже на минуту. А, как известно, без отдыха очень скоро образуется грыжа. Раздался звук, похожий на карканье вороны. Генри приоткрыл один глаз, а после и второй. На соседней трубе сидела черная птица и недовольно косилась на индуса. — Грач, — буркнул он. — Ну конечно. Вот только нет никаких «Грачей», и не будет, похоже. Где-то внизу раздался звук, словно по поверхности реки плеснула хвостом крупная рыба. Птица недовольно гаркнула и, расправив крылья, полетела в сторону города. Генри снова закрыл глаза. И тут же открыл их во всю ширь. На том месте, где только что сидела черная птица, стоял Джейкоб Фрай собственной персоной. В неизменном плаще, но без шляпы. Повернувшись к индусу спиной, он смотрел куда-то вдаль и вниз. — Джейкоб, — осторожно произнес Генри, надеясь, что ассасин ему не мерещится. — Генри, — отозвался виконт. Помолчав еще с минуту, он достал из-под плаща цилиндр, расправил его и водрузил на голову. — Там, внизу, есть небольшая заводь. Туда почти не попадает вонючая вода из Темзы. Городской совет использует это место для того, чтобы складировать старые корабли. Они, в основном, из дерева, поэтому оставлены гнить там… естественным образом. Как ни странно, пахнет от них не гниением, а рогозом, растущим вдоль берега. Довольно свежий запах. И вода… Такая. Глубокого синего цвета. Не желтого, не зеленого. — Скучаешь по Кроули? — сочувствующе спросил Генри. — Там ведь тоже много красивых мест. И природа. — Пожалуй. Но Кроули — это детство, а Лондон — это взросление. Непростое, тернистое, ответственное. И я понял, что один не потяну. — Так… тебе нужна моя помощь? — с надеждой спросил индус. — Или банды? Грачи?! — По голове себе постучи, — раздраженно отмахнулся Джейкоб. — Нет, мне не нужна твоя помощь. Как я понял, у тебя свой путь, и мне его не понять. Честно говоря, и не хочется. Но и ты не поймешь меня. — Итан… — Отец. Великий человек. А мог стать еще более великим. Хотя, по мне, главные великие дела он сделать все же смог. — Джейкоб с ироничной улыбкой развел руками. — Нас с Иви. Теперь главное — не просрать его достижения. — Я могу помочь… — Ты тут ни при чем. Ты не причастен к нашему семейному делу. Можешь примазываться к Братству сколько угодно, но среди Фраев, прости, Джайдип, ты — лишний. Генри только сокрушенно вздохнул. Среди старых кораблей снова раздался громкий плеск. — Конечно, ты можешь сказать, что Лондон, артефакты, тамплиеры — это слишком глобальные цели для нашей небольшой семьи. Я отвечу на это одной фразой, которая ходит в наших кругах. «Нет никаких истин, которые должны соблюдать абсолютно все. Для каждого есть только его видение правды. Но если ты взял в руки оружие, то ты и несешь за это ответственность. В рамках этого дозволено все». Довольно заумная трактовка, как по мне, но она отражает именно эту ситуацию. — Ситуацию, — усмехнулся Грин. — Тут не одна ситуация, а целый новый порядок. — Который ты окрестил беспорядком. Хаосом, — подхватил Фрай. — Потому, что ты так его видишь. Теперь-то ты понимаешь, в чем истина, что несут ассасины? — Понимаю, кажется, — кивнул индус. — Хорошо, Джейкоб Фрай. Я не буду тебе мешать или еще как-то становиться у тебя на пути… — Да ты мне и не мешал! — воскликнул ассасин, всплеснув руками. — Я хочу, чтобы ты просто не нудел каждый раз, когда встречаешь меня на улице. Только и всего, понял? — Но как же главари банд, с ними надо что-то делать! — возразил Грин. — И беспредел на улицах… — Генри, тебе что, канон в голову ударил? — Кто ударил? — Видимо, кирпич! С главарями надо тоньше, это же живые люди. По крайней мере, пока! Ну, а теперь… Мой дворецкий просил у тебя разузнать о штуке под названием «багнак». Итак, Генри, я тебя внимательно слушаю. Расплатившись с кэбменом, Джейкоб спрыгнул с подножки кареты и очутился перед своим небольшим домом. Приветственно махнул Найджелу, который сидел на скамейке у крыльца и гнул пальцами какую-то железку. — Не передумал? — спросил его виконт. — Нет, сэр, — ответил Найджел, поднимая голову и щурясь от солнца. День, для разнообразия, выдался почти не дождливым. — Каминные трубы здесь нуждаются в чистке. Я уже делал такое, не волнуйтесь. Только камины надо закрыть щитами, а то сажи нападает целый воз… Сколочу из старых досок ближе к вечеру. — Ну, делай, как знаешь, — одобрил Фрай. — И… касательно твоей просьбы. — Да? — оживился Найджел. — Я поговорил со своим другом… знакомым, он согласен потренировать тебя в плане стен, крыш, веревок, и прочего. Как будешь готов, приходи в лавку антиквара, где мы с тобой были. — Так это тот индус? Он тоже ас… — Да, он тоже. Он тоже ас. — Здорово. Спасибо, мистер Лейтчестер! — Да на здоровье. Джейкоб вошел в дом, снял плащ и цилиндр, оставил их в прихожей и прошел в небольшую комнату, служившую столовой. Там уже собрались за поздним завтраком обитатели дома — Вильма, Грейсон и уже пару дней как проживающий в гостевой комнате Оскар. Последний попросился на постой после того, как попытался наконец вникнуть в те дела, ради которых его посылали в Лондон. После этого он стал часто пропускать попойки в «Сыре», предпочитая пить в одиночестве. Даже снял комнату в том же здании, где располагается паб, из которого Фрай его недавно забрал. Ассасин думал, что виконт Портман созрел для какого-то решения, и, судя по всему, догадывался, каким оно будет. Вот и сейчас, Оскар мрачно пил индийский чай из большой кружки, попеременно морщась. Рядом невозмутимо пил кофе Галахад и сердобольно вздыхала Вильма, подливая сидящему рядом виконту чай и подсовывая свежие булочки. — Видели заголовки газет, мистер Лейтчестер? — спросил Грейсон, завидев Джейкоба. — Джек-прыгун снова появился на улицах Лондона. Три жертвы, две из них женщины. Подозреваю, что это была дерзкая попытка изнасилования. С первой женщиной не получилось, со второй почти, а мужчина просто попал под руку и стал невольным свидетелем. — Думаешь, кто-то прикрывается этим образом? — Да, и причем это кто-то из богачей. Жертвы не были ограблены, не были похищены или не являлись ценными пассажирами какого-либо экипажа. Просто горожане. — Понятно, — кивнул Джейкоб, показав на карманные часы и делая пальцами знак «потом поговорим». — Что еще интересного? Грейсон перелистнул страницу. — В городской больнице отмечается спад обращающихся с мигренью. Акции вашего соседа Брэнсона немного упали в цене, впрочем, есть прогноз на их рост в дальнейшем. Британский флот продолжает модернизацию нового флагмана… Так, это они печатают в который раз… И это. На заводах «Старрик и Ко» установлены более вместительные котлы, которые позволят производить фирменный сироп на 30% больше от прежнего объема. Уважаемый фармацевт представил новое лекарство от водянки на основе ртути, и оно уже поступило в продажу. Пожар в южной части Стрэнда, склад стройматериалов, пострадавших нет. — Прошу к столу, сэр, — любезно пригласила Вильма сервируя завтрак и наливя кофе. — Сегодня булочки с лимоном, ваши любимые. — Спасибо, Вильма, — подлагодарил Джейкоб, пристраивая салфетку за воротник. — Оскар, как спалось? — Все хорошо, правда. — Правда? — Правда. — А по виду не правда. — Слушай, — не выдержал Оскар. — Если хочешь, я расскажу. Только дай позавтракать. — Хорошо. Приятного аппетита. — Угу. Дальше все ели в молчании. Экономка обескураженно переводила взгляд с одного виконта на другого. Оскар мрачно пил чай. Джейкоб и Грейсон сохраняли образ классического британского аристократа, то есть невозмутимого и непробиваемого. Когда напитки и булочки подошли к концу, Оскар так же молча встал и отправился наверх. Джейкоб пошел за ним. Грейсон и Вильма остались убирать со стола. Войдя в гостевую комнату, Оскар пошарил под кроватью и достал бутылку с вином. — Эй, это ты брось, — скомандовал Фрай. — Пить вино с утра? Ты что, француз? — Нет, конечно, — ответил Оскар, отложив бутылку. — Не француз. — И в кого превратил тебя Лондон? — поинтересовался ассасин. — У меня, например, образовалась куча дел. Все эти торговые договора, деловые визиты… Мне это в новинку. Но я справляюсь, ради своего отца… — А я, видимо, нет, — убитым голосом изрек Оскар. — Так вот в чем дело! Ну извини, мы еще легко отделались. Ничего не начинали с нуля, нам дали уже готовое… — Нет, Джейкоб. Дело не в этом. И я точно не справлюсь, даже ради отца. Матери, сестер, неважно. Не мое это. — Да скажи уже, в чем дело. Не мог так повлиять внезапно свалившийся бизнес на того веселого парня, которого я встретил у сломанной кареты! — На днях я посетил доходный дом. Тот самый, который мне вручил отец для выработки деловой хватки. У меня как раз был перерыв… между похмельными утрами, и я подумал, что это будет хоть какое-то разнообразие. Он скосил глаза на все еще неоткрытую бутылку, но сдержался. — Приехал я туда. На карете, все как положено. Представительно. Меня встретил управляющий, назвался Йозефом. На самом деле, в бумагах он значится как Джозеф Филлин, но все звали его Йозеф, иногда просто Филин. Высокий такой, пучеглазый, белобрысый. Немец. Сапоги у него такие были… Лакированные, чистые. И костюм вроде мундира. Пригласил откушать обед, в своем кабинете. У него там личный обеденный стол, представляешь? Еда простая, но вкусная. Чай с бисквитом на десерт. А потом повел показать мне производственные помещения. Вроде ничего такого неожиданного, сидят люди в простецкой одежде, что-то собирают на столах… Оскар глубоко вздохнул и снова взглянул на бутылку. Джейкоб предусмотрительно сел на стул так, чтобы, в случае чего, перехватить руку виконта на пути к выпивке. — И тут один мальчишка, лет десяти, как бросится. Вцепился мне в сюртук, трясет, плачет. Говорит, мол, дяденька, нам тут плохо, нас бьют, наказывают, мамку с папкой не видел полгода, а они в соседнем здании работают… В хлеб опилки подмешивают и гипс, каша на воде, овощи с гнильцой. От такой пайки либо несет дальше, чем видишь, либо заворот кишок. У взрослых зубы отваливаются в двадцать-то лет. Мясо — только если кто половчее на прогулке крысу или голубя камнем зашибет. Рука Оскара все же метнулась к бутылке, но Джейкоб был настороже. Получив шлепок, виконт одернулся и продолжил рассказ. — Его, конечно, тут же охрана оттащила, надавала подзатыльников и повела куда-то. Тут уж я не выдержал, думаю — безумное дитя, напридумывал себе… Отодвинул Йозефа, зашел в первую попавшуюся дверь, а там… В общем, как оказалось, этот цех специально для меня выскоблили, отмыли рабочих, переодели в новое. В остальных же нет ни нового, ни чистого, ни здорового… Ощущение, будто в яму попал. А в ней люди. Грязные, голодные, худые. И у каждого взгляд такой обреченный. А этот Йозеф еще вокруг меня суетится: — «Господин Портман, все хорошо, эти люди того и заслуживают, что с них взять, это ведь бывшие «кокни», все в долгах были, в парше, а мы им и крышу над головой, и денежку платим немного, и кормим… И смертность у нас гораздо, гораздо ниже, чем у прочих работных домов!» Ты понимаешь, Джейкоб? Это для нас они «доходные» дома. Для простых людей они «работные». Кто в долги влез и дом потерял. Кто после эпидемии ни с чем остался. У кого навыков вообще никаких. Тяжело мне было там находиться. Вышел я на воздух, опомнился только когда этот Йозеф меня в карету усаживал. Еще, говорит, непременно скажите вашему уважаемому батюшке, что тут все хорошо, и персонал со всем справляется лучшим образом. Эх, хотел я ему по сусалам зарядить, но я же не ты… Сдержался. Не так я представлял себе «бизнес». Не такой ценой. Я ведь сам раньше считал себя выше и на других свысока чуть ли не поплевывал. — А теперь? — Теперь… Не знаю. Хочу домой. Пусть отец, как грозился, нанимает мне репетиторов, чтобы обучить экономике. Ну, и прочему, что должно знать. Политике, литературе, счету. И потом, — добавил Оскар с горящими глазами, — я вернусь сюда и изменю этот город к лучшему! И на графине женюсь! — Похвальное стремление, — одобрил Джейкоб. — Но на графинах лучше не жениться, рекомендую поискать все же женщину. А с доходным домом что делать будешь? Отец же тебе его отдал? — А черт его знает, не нужен он мне… Может, ты у меня его купишь? Ты ведь никогда не кичился своим положением, ты сможешь поднять там этот… уровень жизни! И мне будет спокойнее, зная, что мой надежный друг держит это место в порядке. Отца я беру на себя. Ну что, по рукам? В бумагах доходный дом оценивается в двести сорок фунтов, тебе же отдам за двести ровно. Но при условии, что ты проводишь меня до нашего поместья! — Что-то мне не хочется встречаться с твоим отцом после такой сделки… Давай так: двести фунтов, и тебя провожает Найджел? — Тогда уж твой дворецкий, он мужик что надо, — почти весело фыркнул Оскар. — Неужели сам не сможешь? — Увы, — развел руками Джейкоб. — Мое последнее предложение: двести фунтов, корзинка со свежими булочками от Вильмы и моя собственная фляга, до краев залитая ирландским виски. — По рукам, присылай поверенного! Ну что, отметим? Может, в бордель? — Нет, нет, нет, — замахал руками Джейкоб, припомнив их первый поход в подобное заведение. Дамы там были далеко не первой свежести, а многочисленные «легкие» извращения, которым любили предаваться представители местной знати, вызывали у него, в лучшем случае, недоумение. — У меня еще дела. Ты лучше Найджела возьми, ему давно пора распробовать ягодку… эээ, изюминку. Скажешь, я разрешил!