Тени Лондона

— Убить! И только так. Люди там никчемные, на путь истинный не встанут ни за что. Однажды при мне бабку ограбили средь бела дня, и дочку ее чуть не… — Флинн качнул головой и скривил губы. — Того. Они кричат, зовут полицию, а те через дорогу стоят и лыбятся. — А если мы сами их туда сдадим, скопом? — не сдавался Датч. — Бобби ничего не смогут возразить, им придется арестовать! — И отпустить за отсутствием улик или еще по каким-то причинам! — парировал тот. — Я на их месте никогда не был, но систему знаю хорошо — зачем им опрашивать кучу народа и заполнять кипу бумаг, да и камеры забивать плохо пахнущими людьми, если можно просто прикрикнуть, чтоб не мешали важными делами заниматься и отпустить всех восвояси! Нет, разбираться нужно самим! — Самим, и залить Уайтчепел кровью? — повысил голос Датч. — По-твоему, ее тут мало каждый день проливается? Что ты изменишь, убив Кейлока? — Да все! — почти закричал Флинн. — Ты бы знал, сколько людей он сам замучил и до ручки довел! А поезд, который он каждую неделю отправляет в другие районы, думаешь, там семена маргариток или модные шляпки? — Тихо! — гаркнул со своего места Тони Люстра. — Датч прав. Убьешь ты Кейлока, кто на его место придет? — Кто? — наивно спросил Флинн. — Откуда же мне знать, кто. Это ты в банде был, порядки знаешь, ты и скажи. Как у вас принято? — Как… — даже растерялся бывший бандит. Сдвинул цилиндр на лоб и почесал затылок. — Наверное, пару дней никого не будет, шантрапа будет расклады обсуждать. Потом приедет кто-то от Максвелла, возможно, сам. Все-таки, Кейлок у него частый гость, все рвется в ближний круг, в тамплиеры… — А потом, — подтолкнул его Датч. — Потом, потом… Наверное, будет кто-то из другого района. Кто-то из помощников главарей, кто недавно отличился. — И через какое-то время все снова вернется к прежнему режиму, — подытожил Тони. — Поэтому, убийство — это не выход. — Но и не вход. Кейлок слишком долго топчет мостовые Лондона, как и его люди. Если мы не придумаем, как убить его вместе — я прикончу его сам. — А что за груз возит поезд? — поинтересовался Шеймус, сидевший на противоположном конце стола. — Что-то запрещенное? — Я видел лишь пару раз, — растерянно ответил Флинн. — Динамит, патроны, револьверы, ничего такого… Но объемы! Хватило бы на армию. Кейлок с виду беспечен, но когда поезд загружен — он настоящий параноик. Загоняет часть банды на крышу, и сам туда забирается. Следит. — Грузит сам, со своими ближними? — Да нет… У него есть для этого отдельная бригада. — Что за бригада, кто главный? — живо заинтересовался Датч. — Дрейк, он за рынком присматривает, — ответил Флинн. Напрягая лоб, добавил: — Гарри Дрейк. У него подставной в рядах, привозят в фургоне ящики, вроде как для него, бобби не прикапываются. А Дрейк под видом покупателя приходит, как бы оптом скупает… Сверху накидают каких-нибудь фруктов, для отвода глаз. — А ты наблюдательный, — протянул Тони. — Мы этот район давно у них пытались отжать, — пожал плечами Флинн. — Пришлось чуть ли не за каждым рядовым Висельником следить, выяснять — откуда, чем занимается, какие амбиции… — Гомер Далтон, — подал голос Джейкоб, до этого тихо сидящий в кресле у окна. — Что можешь сказать про него? — Гомер, — задумался каторжник. — Этот жесткий, жестче Кейлока будет. Поэтому высоко и не поднимется. С бобби связь держит — кого прикармливает, кому пригрозит. С высокими чинами не связан. Мое мнение — его Кейлок держит лишь для того, чтобы сдать в случае крупных проблем. Накатит сюда Скотланд Ярд большой группой — так любой укажет на Далтона. Мол, он полицию подкупает, воду мутит, на людей честных наезжает… Вот его бы взять тихо и раскрутить на сведения. Долго в банде, много знает. — А как насчет Спитлфилдс? — спросил Грейсон. С осанкой истинного дворецкого он стоял у буфета и без единого звука складывал в него фарфоровые тарелки. Закончив, он развернулся и пристально посмотрел на каторжника. — Говорят, у них там убежище. — Тебе бы только дознавателем работать, — сказал Флинн, отводя взгляд. — Зыркаешь так, будто прицеливаешься… Убежище? Не убежище. Просто один из домов, проданных банде за дешево через магистрат. Кто-то у них там есть свой. Там собирают отребье со всей округи, дают ношеные пиджаки занятного цвета и смотрят, выйдет ли их них толк. Кто-то драться умеет, кто-то стрелять, кто-то на бегу у прохожего кошельки вытаскивать. Один тут нашелся, мог за минуту так заговорить, что сам ему все деньги отдашь. В Саутуарке теперь, кхм, трудится, говорят — талант… Главного у них нет, все равно не слушаются. Как псы для подпольных боев, их так же проверяют — кто проявит себя, кто выживет… Мерзко. — И что же, их тоже убивать? — грустно усмехнулся Тони. — Зачем? После смерти… или ареста главарей разбегутся сами. А вот соберутся ли опять? — Флинн пожал плечами. — Кто знает. — Джейкоб, что скажешь? — спросил виконта Датч. — Решать тебе. — И нести ответственность тоже мне, в случае чего, — с усмешкой ответил Джейкоб. Бывшие бойцы синхронно пожали плечами. Флинн дернул бровью. Шеймус откинулся на спинку стула. Грейсон невозмутимо скрестил руки на груди. — Тогда сделаем так. Флинн, тебе первое задание. Наш общий знакомый индус говорил об одном изобретателе, химике, кажется… Узнай у этого химика, может ли он изготовить проявляющиеся чернила. Небольшой банки для начала должно хватить. Общий сбор здесь в десять вечера. Иди. Каторжник осмотрел собравшихся и кивнул. — Остальные тоже получат задания, — заверил его Фрай. — Не доверяешь, — сказал Флинн. — Доверяю, — ответил виконт. — Но проверить надо, сам понимаешь. И еще, не светись особо. Каторжники официально исчезли, об этом недавно все газеты писали. А тут тебя увидят, узнают… — Не узнают, — хихикнул Флинн, снимая цилиндр. После он пригладил торчащие волосы, достал из кармана накладные брови и приклеил на место своих. Из другого кармана извлек трубку, ловким движением набил ее табаком и вставил в рот. Снял пиджак, вывернул его наизнанку и снова надел. Теперь вместо темно-зеленого на нем был надет светло-коричневый в тонкую полоску двубортный сюртук. — Ну, как я вам? — Не узнать, — ответил Датч, широко улыбаясь. Тони показал большой палец. Надев плотные перчатки, Флинн вышел за дверь и растворился в начинающейся метели. — Шеймус, ты идешь к сержанту Абберлайну. Коротышка кивнул. — Скажешь, что в субботу пополудни ассасин приведет к нему Далтона. Пусть ждет со своей клеткой. И допросную подготовит. После того, как ирландец ушел, Джейкоб обратил внимание на Датча и Тони. — Тони, сегодня твой звездный час. — Он закатал рукав, ослабил ремни и снял с руки наруч ассасина. — Юная Клара О`Ди не вняла твоим словам, хотя работный дом с хорошими условиями уже существует, спасибо Луису. Однако, беспризорники все еще наполняют бедные районы… А если исключить это звено цепочки пополнения бандитских кадров, многие бы проблемы испарились. Но, видимо, у мисс другие планы. Выясни, какие именно. Датч, ты на подстраховке. Мало ли, что этим сорванцам в голову взбредет. Я уже отправил Джеймса и Джонни-бой на одну из фабрик в Уайтчепеле, где трудится много детей, если смогут — они перебьют охрану, а дальше дети пусть решают сами. — Ясно, шеф, — сказал Тони, сгребая наруч со стола. Датч согласно кивнул, оба бойца вышли на улицу. — Я много видел разных планов, — проговорил Грейсон. — Но я не совсем понимаю твоего замысла. — Все просто, мой друг, — улыбнулся Джейкоб. — Ребята правильно сказали. Убить Кейлока, Дрейка и арестовать Далтона — через некоторое время придут другие. — Но разрушить структуру… — Нам не под силу. Даже пригони я сюда все Братство, чтобы за одну ночь вырезать всю верхушку Тамплиеров — они наберут новых. Феррис, Торн, Брюстер и этот… Милнер, они правы. Лондон это большой механизм, который работает уже несколько сотен лет. Даже если я просуну между шестерен железный прут — его перемолет. Механизм должен работать, но… разве это обязательно должен быть механизм тамплиеров? — Ты хочешь предложить создать механизм Братства, — утвердительно сказал дворецкий. — Нет. — Нет? — Грейсон, — укоризненно сказал виконт. — Братство существует немало лет и противостояние с орденом тамплиеров тянется из глубин истории. Они знают наши методы, наши стремления. И в Лондоне они их учитывают. Структура Ордена намертво вплетена в вертикаль власти, так говорил отец. В свои… последние дни. Он знал, что разрушить эту организацию можно только вместе с существующим порядком. А где нет порядка — там есть хаос. Я читал очень подробные описания событий во Франции. И тот хаос не мог стать ничем из того, на чем можно было построить порядок. — Я немного не понимаю, Джейкоб… — Мы не политики, Грейсон. — Фрай встал, подошел к буфету и достал из корзины яблоко. — Мы — явление, которое случается тогда, когда народ страдает. Не из-за устройства общества, а потому, что конкретный человек решил, что может больше, чем ему позволено. И ему действительно ничего не будет, если он станет считать себя большой шишкой и вести себя соответствующе. И угнетать людей, которые от него зависят. В его глазах они бесправные, безропотные, согласные на все. Дети, старики, женщины — ему без разницы, для него они все скот. Он их не боится. — Хочешь, чтобы он боялся тебя? — Меня, не меня, без разницы. Братства, тамплиеров, господа Бога, демонов, ведьм… Они потеряли страх. И «Тени» помогут его им найти. Мы будем использовать все, что нам доступно — технику, химию, погоду, людей… Кстати, ты получил от Дарвина тот состав, что он пытался синтезировать? — Вытяжка из дурмана, разбавленная и смягченная? Не сироп, но действенная вещь. — И она нам пригодится при допросе Далтона. — Ты далеко метишь, Джейкоб, — сказал Грейсон задумчиво. — Заставить бояться каждого, даже тех, кто еще не пришел на места… Задача сложная. Даже с помощниками ты можешь не справиться. — Могу, — покорно согласился ассасин. — Но ведь и на наши места придут другие, верно?

***

Альбион заносило снегом. Англичане привыкли к плохой видимости и к тому, что рано темнеет. Газовые фонари в Уайтчепеле еще не поставили, и улицы освещались лишь витринами магазинов и окнами жилых домов, внутри которых горели керосиновые лампы, свечи и дровяные камины. Фонари на редких каретах были видны издалека, но сами кареты можно было рассмотреть лишь когда они подъезжали совсем близко. Лоточники спешили убраться под какой-нибудь навес, подхватить простуду для них означало остаться без заработка. Куда больше повезло тем торговцам, получившим место за прилавком крытого рынка. Да, им приходилось за него платить дважды — сборщику от магистрата и бандитам из банды Висельников, — но комфортные условия работы окупали все. Многие продавцы помнили, как мерзли пальцы в перчатках с обрезанными пальцами к концу дня вне этих стен. Даже пересчитывать монеты руками, которые уже ничего не чувствуют, было очень трудно. Гарри Дрейк, окруженный подручными в красных пиджаках, — на теплых подкладках, естественно, — появился в тот день на рынке рано. Груз, который он обычно забирал, даже еще не доставили. — Ну и где он? — почти гневно вопросил он неизвестно кого. — Ожидаем через полчаса, не больше, — ответил ближайший к нему Висельник, сверившись с карманными часами. — Пока все по графику. Нервничаешь? — Нет, — резко ответил Дрейк, меряя шагами место у пустого прилавка. — Но он мог бы приехать и пораньше! — Дороги еще не накатали, лошади еле плетутся… — Нервничаю, — признался Гарри. Подошел к большому застекленному окну и попытался всмотреться в силуэты, мелькающие на улице. — Все эти разговоры… — Ты про то, что кто-то написал в кабинете Рекса «Тени заберут тебя»? — Нет, я про то, что в закрытом кабинете Кейлока, который находится в движущемся поезде, набитом нашими ребятами, на стене вдруг появилась надпись «Тени заберут тебя, Гарри и Гомера»! — дрогнувшим голосом ответил Дрейк. Он вытащил сигарету, чиркнул спичкой, но не удержал и сломанная палочка полетела на пол. Закатив глаза, Гарри отбросил смятую сигарету, глубоко вздохнул и продолжил: — Рекс и Гомер парни тертые, их так каждый день запугать пытаются. Иногда и до дела доходит. Но вот так еще ни разу. — Какая разница? — беспечно сказал подручный. — Такая уж у нас… профессия. А что до мистики — в Лондоне и не такое случается. Призраки, спиритизм, гадания, воскресшие мертвецы. Не все можно объяснить, и это… послание, тоже того типа. Просто кто-то проявил больше усердия и изобретательности, чем прочие. — И ты думаешь, что до дела не дойдет? Дрейк ощутимо занервничал и махнул рукой. — Да брось, — попытался успокоить его Висельник. — Мы всю жизнь ходим по острию, когда-нибудь и порежемся… В этот момент на улице скрипнули колеса подъезжающего фургона. Дрейк нервно сорвался с места и почти выбежал наружу, помощник едва за ним поспевал. С козел, не торопясь, слез возница — видно было только массивную фигуру в шляпе-котелке и запорошенном снегом плаще. Он снял с фургона рогожу, которой были прикрыты ящики, вытащил самый верхний и понес в сторону рынка. Дрейк сам выхватил у него груз, спросил что-то — подручный не расслышал, но подал знак остальным, и они поспешно стали переносить ящики под навес. — Мистер Дрейк, мне велено передать кое-что вам от мистера Рота, — донесся до них глухой голос возницы. — Это лежит у меня в сундуке. Похоже на бутылку… — Слыхал? — спросил Гарри у подручного, повеселев. — Рот прислал бутылку к Рождеству, возможно это брэнди! Хороший знак, сегодня погуляем. А ты все переживаешь. Давайте, оформляйте покупку и грузите ящики в наш фургон, нет времени ждать. Метель все усиливается… Беспечно махнув рукой своим сопровождающим, Дрейк последовал за возницей, щурясь от летевшего прямо в лицо мелкого снега. Метель все усиливалась, и подручный, подозрительно наблюдавший за удаляющимся шефом, постепенно терял его из виду. Внезапно раздался громкий шуршащий звук, и у ближайших домов начал съезжать слой налипшего снега. Ударившись о сугробы, белый вал взметнулся ввысь, моментально снижая видимость. Висельник теперь не мог рассмотреть ничего дальше собственного носа, занятый спасением своих глаз от снега и пытающийся оттереть его с лица. Естественно, он не заметил, как возница схватил Дрейка за шею, сжал, и после влажного хруста, неразличимого из-за гула метели, забросил бесчувственное тело в пустую телегу. После чего, сам запрыгнул на нее и щелкнул вожжами, давая команду нервничающей лошади. Животное охотно сорвалось с места, чуть не опрокинув возницу, и скрылось за поворотом вместе с повозкой. Когда обеспокоенный подручный наконец разлепил глаза, он увидел лишь пустую улицу и две быстро исчезающие колеи от колес. — Черт, черт! — воскликнул он, подзывая остальных. — Все вы, быстро за ними! Чего медлите, вперед! — Вот и все, Дрейк, — говорил тем временем Датч, подгоняя лошадь и оглядываясь на лежащий под рогожей труп. — Вот и все. Не ты ли мне говорил, что мы должны жертвовать всем и использовать все, чтобы достичь своей цели? После того, как ты тогда сломал мне руку, я два месяца не мог даже на хлеб себе заработать, а все из-за чего? Не понравилось, как я дрался на арене… И боссу твоему не понравилось, потому и приказал меня избить в темном переулке. Но ничего, доберемся и до Кейлока. У меня к вам обоим должок. Датч свернул еще раз и оказался почти в пригороде, где протекала Темза, и не был облагорожен берег. Как правило, сюда скидывали неопознанные трупы, в том числе, и бобби, ленившиеся отвезти их на пустырь и закопать, потратив на ковыряние промерзшей земли весь день. В тот же поток воды и полетел куль с привязанным к нему камнем, содержимое которого при жизни было одним из бригадиров банды Висельников. — Уходим, — вполголоса сказал Тони, сидя на крыше, с которой только что сошла небольшая лавина и кивнул Найджелу, прятавшемуся на противоположном доме. — Отличная работа…