Тени Лондона

— Алекс, рад представить тебе своего друга, — негромко произнес Генри Грин, входя в мастерскую ученого. — Он из тех самых… — О, так вы — борец с тамплиерами? — радостно воскликнул молодой еще мужчина с растрепанной прической, отрываясь от непонятного агрегата, расположенного на столе. От него тянулись два провода к обручу, что был надет на голову изобретателя. — Вы — ассасин? Рад встрече! Александр Белл, к вашим услугам. — Зовите меня Флинн, — ответил вошедший, слегка щурясь от яркого света — окна в лаборатории были большие и пропускали солнечные лучи, которыми солнце щедро делилось после длительной метели. Свежий снег только усиливал раздражающую белизну. — Да, я ассасин. — Он помахал левой рукой, демонстрируя кожаный наруч. — Генри говорил, вы интересуетесь моими изобретениями… Это же вы приходили за проявляющимися чернилами? Ну и как они в деле? — Слишком много вопросов, мистер, — буркнул Флинн, плюхаясь на ближайший стул. — А время не бесконечно. — Разумеется, разумеется… — покивал Белл, снимая с головы обруч. — Старрик запустил пропаганду своего чудодейственного сиропа, и все газеты от Манчестера до Плимута восхваляют этот «продукт» и заботу мистера Старрика о людях. Ну и прочий вздор. Кроме того, в моду входит поддерживать его начинания, и об этом тоже трубят на каждом углу… Вот, хотите послушать? — Некогда мне слушать, — мрачно ответил «ассасин». — У меня к вам предложение от… моих покровителей… от магистров Братства, да. И мы поможем друг другу, мистер Белл. — Что ж, внимательно слушаю. — Генри говорил о медных путях… — Проводах. -…о проводах, что так нужны для твоего телеграфа и быстрой передачи новостей. — Да, именно, — кивнул Белл. — На данный момент есть две основные линии, государственная и тамплиерская. Официально вторая называется «частная», но все частное на таком уровне принадлежит Старрику, будьте уверены. Первая же в полном объеме используется Ассоциацией свободной прессы. Так вот, не так давно на главном узле, что на башнях Биг-Бена, кто-то повредил все предохранители. — Мы выясним, кто это сделал, — без особой охоты предложил Флинн. — О, не стоит утруждаться, Генри уже узнал. Это был один из смотрителей. Ему заплатили за то, чтобы он заменил предохранители на старые, а они от сильного ветра вызывают обрыв связи. Она, конечно, сразу восстанавливается, но сообщения приходится пересылать по нескольку раз. Из-за этого у Ассоциации вечное отставание по актуальности новостей, и они жутко этим раздражены. Вот если бы вы заменили эти предохранители на новые… — Он достал из ящика стола три продолговатых свертка. — Здесь ничего сложного, я написал инструкцию. — То есть, вы предлагаете мне залезть на Биг-Бен, в зубах сжимая эти штуки, на глазах у патрулей, и все это в разгар зимы? — ужаснулся Флинн. — Друг мой, кажется, вы чего-то надышались у себя в лаборатории. — Иначе нечего не заработает! — воскликнул изобретатель. — Кроме того, я слышал многое о ваших талантах, среди которых — скрытность и цепкость! — Но не безрассудство и бессмертие, — ответил ему «ассасин», скептически изогнув бровь. — Генри, ты знаешь имя этого смотрителя? — Конечно. — Индус порылся у себя в кармане и достал небольшую записную книжку. — Это Меррит Кини, есть домашний адрес и расписание его смен. — Отлично, тогда подкупим его еще раз! Белл озадаченно переглянулся с Грином. Тот пожал плечами. — В крайнем случае, не получится — придется лезть! — уже рассержено припечатал Флинн, прикидывая, кого Джейкоб может послать. Выходило, что либо Найджела, либо… Найджела. — Тогда оставляю это вам, — торжественно сказал Белл, передавая гостю свертки. — И обязательно пришлите мне весть, когда все получится или… не получится. Вперед, за свободу прессы! — Он воодушевленно помахал рукой, туго замотанной в бинты. — А теперь наше предложение, — с нажимом произнес Флинн, смотря изобретателю прямо в глаза. — В-ваше? — недоуменно переспросил Белл, оглядываясь на индуса. Тот миролюбиво пояснил. — Флинн имеет ввиду, что хочет использовать твой проект по расширению телеграфного сообщения на юго-востоке окрестностей Лондона… — Да, — подтвердил «ассасин». — Мне было поручено узнать, какие сложности вам мешают. — Сложности, — пробормотал Белл, роясь в столе. Наконец найдя искомое, он вытащил и расстелил на столе карту Лондона. Ткнув пальцем в один из изгибов Темзы, он вздохнул. — Вот здесь… У компании Старрика не пролегает никаких путей. У нас тоже. Это связано с тем, что провести там линию — слишком дорого. Недавно мы вышли на одного чиновника, что хотел укрепить свое положение. Взамен пары статей в газетах под эгидой Ассоциации, он предоставил специалистов и рабочих, и они построили вышки для путей. Они даже сделали их, — о, мой Бог! — из железа, а не из дерева. Но вот загвоздка, на провода у нас нет денег. Даже если б были, — он сокрушенно вздохнул. — Их просто невозможно достать в Лондоне. — Кроме одного места, — добавил индус, доставая свою карту. — В этих доках лежат новенькие провода в оплетке. Намотаны на огромные катушки. К ним прилагаются спаренные металлические тросы, скрепленные скобами каждые двадцать ярдов. Если сделать линию из них, то она выдержит любую непогоду, любой вес… даже если вдруг кто-то захочет прокатиться с одного берега на другой. — А принадлежат они, — подхватил эстафету Белл, — Малькольму Милнеру. — Это крупный бизнесмен, — пояснил Грин. — Он всем обязан тамплиерам, и сделает все, что прикажет Старрик. — Я понял вас, — усмехнулся Флинн, чувствуя еще один хитрый план. — Мы поможем этим проводам сменить владельца. Куда их отвезти? — Э, вот, — робея от приближающихся перспектив, произнес ученый. Он взял чистый лист и наскоро перерисовал часть карты. — Это доки. Вот тут склады. Где именно лежат ящики — мне неизвестно. Доставить нужно сюда. Только прежде известите меня, я должен дать команду бригаде строителей. Они обязуются за одну ночь провести две линии, срезающие путь прямо через канал в интересующих вас местах. — Тогда не будем терять времени, — сказал Флинн, вставая. — А они точно выдержат вес человека? — Не сомневайтесь! — горячо заверил его Белл.

***

Тони мрачно смотрел на грузовой порт и прилипшие к нему баржи. Крупный нос постоянно морщился от запаха, доносящегося от воды. Как бы ни чистили канал, разумы людей, выбрасывающих мусор в Темзу, почистить никто не в состоянии. Крыша едва слышно скрипнула, но он даже не обернулся посмотреть. — Ну что, узнал? — А то, — довольно ответил Датч, устало вытягиваясь рядом. Его теплый полушубок позволял даже спать на снегу. — Провода вон в тех катушках. Конечно, велик соблазн выбить подпорки и прокатить их по улицам Лондона, но… Мне кажется, нас могут заметить. — Такое веселье никто бы не пропустил. — Вот именно. Шуму наделаем. Да и ящики эти. Поэтому будем действовать так, как предлагал Джейкоб. Пусть все это погрузят на баржи, а там уж их перехватим на воде и направим туда, куда надо нам. После их возьмут люди из бригады строителей вышек, они уже предупреждены. — Перехватим на воде? — удивился Тони. — Не думаешь ли ты, что я полезу в это дерьмо с водой, да еще и зимой, — даже если на несколько секунд? Меня стошнит! А потом я простужусь! И на тебя начихаю из вредности. — Нет, нет, — засмеялся Датч. — Перехватим ее после моста. Там стоит одна баржа пришвартованная, почти заброшенная. Я знаю, я там работал. Корабли подходят к ней, а не к мосткам, это позволяет не сворачивать с курса, если погрузка недолгая. Да и отсюда ее не видно, портовые не всполошатся. — А, ну тогда это дело, — одобрил Тони. — А почему ты думаешь, что катушки погрузят именно сегодня? Ты видел какой-то график? — График я видел, — криво усмехнулся Датч. — Но этих катушек там нет. Поэтому я вписал их на сегодняшний вечер. Их погрузят вместе с ящиками, — он сверился с карманными часами, — через полчаса, как раз начнет темнеть. Двигаем? — Двигай, — согласился Тони. — А я спущусь вон по той лестнице. Уж слишком я люблю пудинги, чтобы их бросить и стать таким же тощим в талии, как ты! — Это все конституция тела, — усмехнулся Датч, слегка задрав нос. — Кому от природы суждено стать шаром из плоти, а кто прирожденный лазун… лазец… лазонавт, в общем, какая же ты Тень, если не можешь перепрыгивать с крыши на крышу? Это как сапожник без сапог. — Предпочитаю портних без платьев… Ну, что стоишь, двигай своей конституцией!

***

— Мистер Лейтчестер, господин виконт, — учтиво поздоровался дворецкий, человек среднего возраста, с непроницаемым лицом, коротко остриженной головой и до синевы выбритым подбородком. Его шею обматывал элегантный черный платок, заколотый крупной брошью. Фальшивые бриллианты (даже Джейкоб это определил) складывались в какой-то искаженный череп. — Прошу входить, барон ждет вас. Ассасин коротко кивнул и вошел вслед за дворецким в невзрачного вида дом, чем-то похожий на его собственный на Нью Стрит. Только этот особняк стоял посреди равнин Тамесмеда и выделялся как породистый скакун арабских кровей среди прогнившего овсяного поля, что не успели убрать в дождливую страду. Вроде бы вокруг простор и свобода, но кроме нее — никаких удобств. Избалованный заботой Вильмы и Грейсона, а также вечно что-то ремонтирующим Найджелом, Джейкоб сразу подметил пару скрипящих досок под ногами, рассохшийся косяк двери, потускневшее зеркало в гостиной и желтые от старости занавески. Дворецкий невозмутимо помог ему повесить дорожный плащ и пристроить цилиндр, после чего провел его в гостиную. Там, на темно-желтом кожаном диване, сидел представительного вида мужчина со смуглой кожей и пробивающейся в волосах сединой. С напускным равнодушием тот пил чай, но виконт отметил пытливый взгляд в свою сторону. — Барон Дювалье, — представил его дворецкий и тут же исчез в коридоре, оставляя господ одних. — Можно просто Франсуа, — произнес барон, вставая и протягивая руку. — Рад встрече. — Джейкоб, — представился Фрай. — Очень приятно. Он достал из принесенного саквояжа небольшую пачку перевязанных бумаг и аккуратно положил на столик. Барон кинул на нее взгляд, но в руки не взял. — Мистер Лейтчестер, Джейкоб… Я слышал, что англичане не сразу переходят к делу, предпочитая сперва поговорить о погоде, обсудить последние новости, пожаловаться на нерасторопных слуг… — Вы отлично осведомлены о местных порядках, — ответил Джейкоб. — Однако, у меня сегодня еще одна встреча, тут, неподалеку, и я предпочел бы закончить побыстрее. Прошу прощения за… нарушение церемониала. — О, не стоит. — Барон легко поднялся и оказался одного роста с виконтом. — На моей родине… эм… — Насколько мне известно, во Франции порядки более вольные, — сказал Джейкоб удивленно. — И мне казалось, затягивание начала разговора будет именно с вашей стороны… — Моя родина — Гаити, господин виконт, — уведомил его Франсуа, ничуть не оскорбившись. — Когда-то мы были французской колонией, но это прошло. Народ там часто вынужден выживать тяжким трудом, и мой долг, как гаитянина, помочь им извлечь из этого наибольшую пользу. Хоть я всего на четверть гаитянин, — добавил он, проведя указательным пальцем по смуглой щеке. — Думаю, это заметно. — Полагаю, вашим самым горячим желанием сейчас является войти в этот гадюшник, называемый «высшим светом»? — дерзко ухмыльнулся Фрай своей знаменитой гримасой. Впервые после отъезда из Кроули он встретил человека с похожими целями. И как никто понимал все сопутствующие трудности. — Именно, Джейкоб. Не утруждайтесь разъяснением позиций, я уже сам все выяснил. Будет очень непросто, и, возможно, потребуется несколько поколений… Говоря это, он жестом пригласил его в сторону лестницы на второй этаж. Понимающе кивнув, Фрай с достоинством аристократа, — как ему казалось, — поднялся наверх. Там оказался небольшой кабинет, дорого обставленный предметами в расцветке бронзы и красного дерева. Окна были плотно закрыты шторами. Газовых рожков не было, но Джейкоб отметил несколько массивных канделябров — взглядом ассасина, привыкшего любую вещь расценивать сперва как оружие. — Махагони, — объяснил барон, заметив взгляд виконта на стол и настенные панели. — Красное дерево из Мексики. Украшало кабинет моего отца, а после и мой, на фамильной фазенде. Здесь предпочитают ольху, но мне кажется, она слишком светлая для создания деловой обстановки. Да и во Франции ольха не так ценится, это в Лондоне ее трудно достать. — Думаю, если вас свести с моим счетоводом Шеймусом, то вы будете говорить до утра, — со смешком констатировал Фрай. Ему все больше нравился этот пожилой гаитянин-француз. — Пожалуй, если придется говорить о делах, — согласился барон. — Здесь немного не хватает света, позвольте… Он достал из кармана жилета спички и даже зажег одну свечу, но тут на пороге появился человек. Джейкоб, за мгновение услышав скрип пола в коридоре, успел шагнуть к стене и прикрыться каким-то гобеленом. — Мистер, сядьте, — развязным голосом приказал он, наставляя на Франсуа револьвер. Его красный цвет пиджака тускло бликовал в полумраке. — Висельники шлют вам привет! Мистер Стрейн, наш большой и добрый босс, напоминает о своем предложении пустить канал торговли через него! — Бандит усмехнулся. — А гарантом нашей сделки станет ваша прелестная дочь, выйдя замуж за мистера Стрейна, став миссис Стрейн. Он уже не женат. — Я слышал, ваш Стрейн порядочный садист и грубиян, — невозмутимо ответил барон. Джейкоба вошедший пока не замечал. — Партия для моей дочери… весьма и весьма неподходящая. Особенно, если учесть, как покинула наш мир его предыдущая жена. Лиза… Лизбет, кажется? Всего полгода продержалась, бедняжка… Естественно, никто в полицию не заявлял. Ваш босс "позаботился" о ее родных сразу после свадьбы. — Вы прекрасно осведомлены, — ощерился бандит. — Но это дела не меняет. В противном случае, мы получим то же самое, но с куда более печальными для вас последствиями. — Тон его голоса резко изменился на неприятно приказной. — Хватит терять время! Вашу дочь — сюда, пятнадцать минут ей на сборы! Карета ждет внизу. С сопровождением, — глумливо хохотнул он. В темноте послышался звук еще одной чиркающей спички и вторая зажженная свеча осветила лицо виконта, которого бандит все еще не замечал. — Кажется, у нас намечается конфликт, — вкрадчиво сказал Джейкоб, поудобнее перехватывая канделябр. — А я большой специалист по их решению!