Тени Лондона

— И знаешь, что герцог Стонтон сделал, когда его жена умерла, дочери повыскакивали замуж, а из слуг остались только конюх и дворецкий? — И что же он сделал? — покорно спросил Датч, переворачивая колбаски на прутьях, расположенные над костром. Момента, когда вся веселая кавалькада из гонщиков промчит мимо, дожидаться пришлось с утра, и сырой воздух на берегу пробирал холодом до костей. Поэтому парочка подручных виконта развели костер из сухих плавников, достали принесенные с собой фляги с горячительным, пару колец колбасы, и вот уже два часа Датч слушал «веселые» истории от Тони о его любовных похождениях. Иногда это было интересно, но зачастую просто вызывало зависть. — Его милость герцог, поняв, что мужские удовольствия его пресытили, а старое бренди портит настроение уже словом «старое», пригласил на два дня в свое поместье девок из самого крупного борделя. Но только девственных шлюх, приятных глазу, ну ты понимаешь… — Девственных шлюх? А такие бывают? — удивился Датч, снимая пару прутьев и передавая один напарнику. — Если приходит крупный клиент и платит, то в борделе должно найтись требуемое, — со знанием дела просветил Тони. — Даже угрей держат, ослов и пару черепах. Будем надеяться, что иногда клиенты хотят из них суп… Естественно, в одном борделе столько чистых девок не нашлось, и наемники герцога обошли все окрестности. Тридцать, Датч! Грыжу мне в тестикулы, полное поместье голых девок! Мечта… — с глупым выражением лица протянул он. — Так вот. Его милость приказал им играть в прятки! Ходил два дня по своему имению и находил голые попки, торчащие из гобеленов, будуаров и гардеробов. Девочки были с улицы, так что попутно ободрали все женские украшения с платьев, манекенов и вешалок для драгоценностей… — Бывают целые вешалки для драгоценностей? — присвистнул Датч. -…но герцог не был в претензии. Ему-то зачем. Дворецкий, мужчина в полном расцвете сил, чуть с ума не сошел, пытаясь сохранить лицо. Лорд Стонтон же играл честно — он завязал глаза и искал их наощупь. И все время пытался угадать, кто же ему попался — обнаженная женщина или голая баба? — Что ты несешь, Люстра, — рассмеялся Датч. — Как можно отличить обнаженную женщину от голой бабы, да еще и наощупь? — О, брат, именно наощупь их и можно отличить… Со стороны дороги раздался шум карет и лошадиное ржание. — Пора, — сказал Датч, поспешно засовывая последний кусок колбасы за щеку и забрасывая угли снегом с песком. — Пора, — согласился Тони, поднимаясь и отправляя пинком чурбан, на котором сидел, в сторону реки. — Кстати, я и был конюхом при том поместье… Давай на вышку, ты полегче, а я внизу подстрахую. С грохотом на берегу появилась полуразбитая карета, впереди которой бежал так долго ожидаемый Джейкоб. — Все готово, босс! — крикнул ему Тони, кивая на свежепостроенную вышку рядом. Постройка блестела металлом, имела площадку наверху и пару проводов, тянущиеся на другой берег Темзы. На площадке уже стоял Датч, держа в руках веревку, другой конец которой свисал до земли. — Хорошо, что все готово и все готовы, — пропыхтел Джейкоб, на бегу хватаясь за веревку. — Разберитесь с этим… — Разобраться с чем? — не понял Люстра. Его прервал скрип блока, через который была перекинута веревка. Датч, увидев, что виконт крепко держится, спрыгнул вниз, вознося ассасина на высоту трехэтажного здания. Там он ловко схватился за перекладину, подтянулся, взял в руки железный прут с парой роликов посередине, пристроил его на провода, оттолкнулся от платформы и исчез в легком тумане. — Слышишь, надо разобраться, — сказал Тони Датчу, как только тот отошел от приземления. — Разобраться с чем? — не понял тот. — А вон. Перед ними живописно раскинулись остатки разбитой кареты. Рядом лежало длинное весло. А по склону по следам виконта бежали четверо мужчин в популярных красных пиджаках. — Эй! — крикнул им один. — Отошли быстро, нам нужно догнать этого аристократишку! И откуда взялась эта вышка? Кто построил? Кто разрешил? — Ответим им? — насмешливо спросил Тони у Датча. Тот вернул усмешку и подобрал весло. Поднатужившись, он сломал его через колено и перебросил Люстре один из обломков. Весло было длинное, и даже половинки были размерами с хорошую дубину. — Ответим, — согласился Датч. — Эй, парни, я не доктор, но мне кажется, что в ваших организмах явно не хватает дерева!

***

Довольно часто Джейкоб задумывался, а не слишком ли круто он повернул свою жизнь после переезда в Лондон. Взвалив на свои плечи бремя по изменению жизни народа в своей любимой стране, новоиспеченный виконт, даже с небольшой командой единомышленников, сомневался — может ли он, вправе ли он… Нет, ему не снились кошмары, он не сидел за планами по несколько суток, как Шеймус над цифрами в своих бумажках, не собирал компромат на членов парламента, сидя на дереве напротив окон уважаемых людей. Но постоянная тень ответственности преследовала его, и он зачастую сравнивал себя с отцом — человеком, что был примером для ассасинов, но кого Джейкоб старался превзойти. И не хотел быть сильно похожим на него. Все эти разговоры о том, какой он достойный сын и продолжатель дела Братства сильно отталкивали его от общего кредо, и понемногу он выработал какое-то свое… Юношеский максимализм и постоянные склоки с сестрой всячески этому способствовали. И тогда из глубин разрушительных мыслей изнутри Джейкоба на свет выходила гордость за то, что он все же держит это бремя на своих не таких уж хрупких плечах. И вот, пролетая над холодными водами Темзы, где еще не ходили корабли, боясь волн и осколков льдин, держась за ненадежное, наспех сделанное устройство из подручных материалов, скрипящее и заставляющее качаться в разные стороны, Джейкоб впервые выбросил мысли о своем бремени и гордости из головы. Он думал лишь о том, как не упасть, и о том, что для таких полетов нужны какие-то стабилизаторы, например в виде крылышек… например, на сапоги… ага, хмыкнул он, и среди очевидцев родилась бы легенда о летающем человеке, разгоняющем туман над Темзой по утрам. Впереди довольно скоро показался берег с высоко торчащей вышкой. Она блестела влажными металлическими поверхностями и хорошо выделялась на фоне еще не до конца растаявшего снега. Провода, на которых висел Джейкоб и приближался к вышке со скоростью курьерского экипажа, были закреплены почти в самом ее низу. Как объяснял Флинн, их потом перевесят повыше, как и положено; это сейчас, по поводу визита Его светлости, сделали максимальный наклон… Фрай успел обеспокоенно подумать о проблемах приземления на такой скорости и даже прикинуть возможные переломы и повреждения… особенно, жалко было сапоги, сделанные на заказ… Как увидел нечто мягкое, примотанное бечевкой к вышке в предполагаемом месте падения своей драгоценной тушки. Разглядев, он распознал большой соломенный матрас, который кто-то привязал к железу вместе с простыней. К слову, уже потрепанной и грязной. Рядом с матрасом стоял Шеймус в теплом пальто и какой-то старик в плаще наподобие тех, что носят моряки, перевозящие грузы по Темзе. Влетев коленями и грудью в матрас, ассасин кулем упал рядом с парочкой, успев сгруппироваться. От удара бечева лопнула, простынь сорвало и частично накрыло виконта. — Рад вас видеть, Джейкоб, — поприветствовал ирландец, откидывая тряпку в сторону и помогая своему боссу подняться. — Доброго дня, — поздоровался старик. — Я тебя смутно помню, — отдышавшись, ответил виконт. — Ты ведь бывший каторжник? — Питер Бойд, Ваша милость, — щербато улыбнулся тот. — Теперь работаю в Авели-хоул. Меня там ценят. Вот, попросился помочь с этими вышками. Лучше меня мало кто в железе разбирается, хе… А тут как раз Шеймус заехал с проверкой. Упомянул, в общих чертах, об этом дельце, ну и я, — старик довольно потер руки, — решил тряхнуть стариной. Сам к строительству не прикладывался, но весь вчерашний день пришлось присматривать за строителями… Медленные, шельмы, все норовили перекур сделать. — И тебя отпустили с производства? — удивился Джейкоб. — Просто так? — Не просто, — засмеялся Питер. — Но когда я упомянул, что еду помогать самому милорду графу Чеширу, новый комендант даже повозку выделил. Уважает он вас. — А матрас ты с собой из Авели привез? — Да нет, — отмахнулся старик, морща нос. — Это Шеймус придумал. Говорит, господину виконту, наверное, будет больно на скорости въезжать в столь жесткую конструкцию. И мы заехали в ближайшую деревню, где этот сумасшедший, но заботливый ирландец предложил во всеуслышание, что дает целый соверен за матрас, но если кто продаст прямо сейчас… Успел один шустрый малый, скинув при этом с кровати свою тещу. Далеко пойдет, обделистый парень! — Джейкоб, — перебил Шеймус. — Время… — Да, ты прав. Виконт вздохнул, обреченно посмотрел вверх и принялся карабкаться по лестнице. Взобравшись на примерно такую же высоту, что и на предыдущей вышке, он взялся руками за похожее устройство с роликами, оттолкнулся от платформы и, матерно поминая Найджела, реку, провода, Великого магистра Старрика, британскую армию, скотный двор и половые отношения между ними, приступил к спуску на другой берег, не заметив, что за столь драгоценные сапоги зацепилась та самая несвежая простыня, принадлежавшая чьей-то теще. Правда, на полпути он почувствовал легкое нарушение своей обтекаемости и успешно устранил его путем осторожного дрыганья ногами. При этом его все равно ощутимо покачнуло, что вызвало прилив матерных пожеланий всем причастным и непричастным. Виконт не ограничивал себя — в людном Лондоне, в цилиндре и с тростью, материться было невместно. Либо дворецкий, либо экономка, либо прохожая строгая дама, либо бдительный полисмен, да кто угодно мог выговорить ему за манеры. Приходилось держать лицо. Зато в безжизненном пространстве, над Темзой между двух лесистых берегов…

***

— Аурелия Флоренс Джервис, виконтесса Сент-Винсент, — торжественно произнес бледный худой юноша в дорогом пальто, неуклюже опускаясь на колено. — Найджел Питер Ренни, — смущенно краснея, пролепетала столь же хрупкая девица в бледно-розовом платье и теплой накидке. — Вы что-то хотели мне сказать? — Я… — неуверенно ответил тот, шаря по карманам. — Да где ж оно… вот. Он достал коробочку и с третьей попытки смог ее раскрыть. — Аурелия, — повторил он. — Согласна ли ты принять это кольцо и осчастливить меня на всю оставшуюся жизнь, став моей супругой перед Господом и нашими семьями? Тишина повисла над водой. Только робкие крики птиц доносились с берега. Двое молодых людей в лодке, находящейся посреди Темзы, слегка портили унылость пейзажа. — Для этого вы позвали меня на прогулку по реке? — тихо спросила девушка, перебирая кистями накидки. - В такую глушь? — Да, я… Никак не мог выбрать момент, рядом то ваш отец, то брат, то ваша лошадь… Они все так грозно на меня смотрят! Я сразу теряюсь и не могу вымолвить ни слова, — покаялся юноша. — Вот и пришлось пойти на такие меры. — Вы такой робкий, Найджел, — пробормотала Аурелия. — Перед вашей красотой робеют даже розы, мой ангел, — ответил Найджел, припадая губами к ее руке в трепетном поцелуе. — Я, право, не против, — продолжала девушка. — Но… — Вы виконтесса, — согласно понурился юноша. — А я простой… — Простой сын президента инженерной ассоциации, — усмехнулась Аурелия. — Нет, дело отнюдь не в положении. Состояние вашей семьи гораздо больше нашего, и мой отец сам не раз хотел породниться… — Так в чем же дело? — вскричал молодой человек. — Ответьте же «да» и придите в мои объятья, ведь вы — это все, о чем я мечтаю! — В нашей семье, — продолжала девушка. — Очень много суеверий и обычаев. Например, наш воинственный предок, ведя эскадру в атаку, на завоевание Гваделупы, увидел облако, похожее на указующий перст. Приказав кораблям двигаться туда, куда указывал знак, он избежал засады французов и в итоге стал вице-адмиралом. Или же, моя матушка, завидев бравого военного, что сидел на пиру у графа, долго думала завязать знакомство. Выйдя в сад подышать, она столкнулась со служанкой, что несла белье в прачечную. Следом шел мой батюшка и споткнулся о грязную простыню. Лихо воскликнув «Именно с этой леди я в скором времени испачкаю простынь!» он тут же пригласил мою матушку в сад. Через год родилась я… А с вами, мой дорогой Найджел, я не видела никаких примет. — Но как же, — растерялся юноша. — Леди Аурелия, ангел мой, не в моих силах повлиять на столь случайные события! Да и не у всех пар браки заключаются после знамения свыше! — Да, — тихо ответила виконтесса. — Но мне так хотелось. Это было бы так красиво… и романтично… Найджел огорченно замолчал, не зная, как выпутаться из ситуации. И тут тишину нарушил громкий всплеск чего-то грязно-белого, упавшего сверху. Молодые люди встрепенулись и потрясенно посмотрели на тряпицу, уже начавшую тонуть. С трудом, но все же можно было признать в ней бывшую деталь убранства спальни. — Найджел! — донеслось сверху. -… и… с… во всех позициях! Виконтесса восторженно посмотрела на своего спутника. — Грязная простыня! — воскликнула она. — И голос свыше, велящий… это… во всех позициях! Это знак судьбы! Как романтично, любимый, я согласна!